- Все в порядке, сэр, - тихо прошептал в ответ сын. - Эти… существа застыли на границе света от лампы и, как бы это сказать, жужжат. Стоит огромных душевных сил не пускать их внутрь круга. Пока говорил с вами, потерял над ними контроль. Одно… проползло… схватило меня за руку… волосатое, многорукое… Боже мой, еще одно касается меня…
- Роб! Роб, спокойнее, мальчик. Слышишь?
- Да, да, - раздался слабый голос.
- Молись, сын, молись… чтобы Бог даровал силу, и ты обретешь ее! Продержись еще минут десять. Десять минут
- понял?
- Да! Да! Боже милосердный, сэр, помогите мне, помогите, если можете, или…
- Не сдавайся, мальчик! Через десять минут ты победишь!
Доктор Кеан бросил трубку, выбежал из библиотеки, схватил шляпу с вешалки в холле, мгновенно спустился по ступеням и влетел в ожидающий автомобиль, прокричав шоферу адрес.
На Пикадилли было шумно и весело: пестрые толпы театралов и гуляк заполняли улицу. Доктор выскочил из машины и бросился к подъезду, где произошла встреча Роберта и Майры. Брюс Кеан пронесся мимо лифта на лестницу и начал подниматься, перепрыгивая через три ступени. Он давил на кнопку звонка Энтони Феррары, пока дверь не открылась и из проема не показалось смуглое лицо.
Посетитель ворвался внутрь, не обращая внимания на попытки одетого в белое человека задержать его.
- Эфенди, никого дома.
Доктор Кеан жилистой рукой схватил слугу, высокого араба, за плечо и толкнул так, что тот, вертясь, был отброшен практически на середину мозаичного пола мандары. Воздух казался тяжелым от запаха амбры.
Не говоря ни слова слуге, доктор Кеан вошел в дверь. Он рывком отодвинул занавес и оказался в темном коридоре. Сын подробно описал квартиру, поэтому Брюсу не составило труда понять, где находится кабинет.
Он повернул ручку - дверь была не заперта - и вошел в неосвещенную комнату.
В камине пылал огонь, стояла невыносимая жара. На столе тускло горела серебряная лампа, но остальное помещение тонуло во тьме.
Одетая в черный балахон фигура сидела на стуле с высокой резной спинкой; похожее на монашескую рясу одеяние закрывало часть стола. Человек приподнялся и оглянулся - в отблесках пламени Энтони Феррара показался вошедшему самим духом зла.
Доктор Кеан подошел и встал напротив хозяина кабинета.
- Покажи, что у тебя на столе, - коротко сказал он.
Феррара взглянул на противника: в глубине его странных глаз горел огонь. В Средние века одного такого взгляда было достаточно, чтобы послать человека на костер.
- Доктор Кеан… - хриплый голос растерял всю свою мелодичность.
- Ты слышал мой приказ!
- Приказ! Доктор, пока я нахожусь в собственном…
- Покажи, что у тебя на столе. Или я сам должен сделать это за тебя?
Энтони Феррара придержал ладонью черную ткань, закрывавшую стол.
- Осторожнее, доктор Кеан, - спокойно проговорил он. - Вы… рискуете.
Внезапно доктор перешел в нападение: он уверенно схватил лежащую на материи руку и заломил ее Энтони за спину. Другим быстрым движением он освободил стол. В раскаленном воздухе начал чувствоваться слабый запах разложения и затхлости.
На столешнице оказалось выцветшее полотно, испещренное почти нечитаемыми египетскими иероглифами, а на нем был выложен стройный геометрический узор - выложен многочисленными черными насекомыми.
Доктор отдернул руку, но Феррара сохранял спокойствие, держась прямо и глядя перед собой.
- Кожееды! Из черепа мумии! Ах ты, гнусный, мерзкий подонок!
Окончательно придя в себя, заговорил Феррара:
- Что предосудительного в изучении жуков?
- Мой сын видел их вчера, а прошлой и этой ночью ты создал их увеличенных магических двойников, гламоров, и наслал эти жуткие чары на него! Способом, который известен и тебе, и мне, ты пытался материализовать свои мыслеформы.
- Доктор Кеан, мое уважение к вам безгранично, но боюсь, чрезмерные ученые занятия свели вас с ума.
Феррара с улыбкой потянулся к шкатулке из черного дерева.
- Даже не смей ее трогать!
Энтони замедлил движение, вскинув брови:
- Опять приказы, доктор?
- Точно.
Доктор Кеан схватил тряпку и жуков на ней и, пройдя через всю комнату к камину, швырнул в него этот неаппетитный сверток. Языки пламени взметнулись вверх, сопровождаемые мерзким треском, словно иссохшие черные тельца по-прежнему хранили в себе жизнь. Доктор повернулся к молодому человеку.
С почти звериным криком Феррара вскочил и начал быстро что-то бормотать. Язык был явно не европейским. Высокий и зловещий, Феррара смотрел на доктора, все еще пытаясь нащупать шкатулку.
- Прекрати! - повелительно сказал Кеан. - Повторяю в последний раз, не смей ее трогать!
Феррара замолчал. Дрожь сотрясала его тело.
- Сейчас уже нет законов, мудрых законов старого времени, по которым тебя полагалось бы сжечь, - начал Брюс. - Правосудие здесь бессильно, но Бог еще способен покарать таких, как ты!
- Может быть, - прошептал Энтони, - вы хотели бы в придачу сжечь шкатулку, присутствие которой так сильно будоражит вас?
- Никакие силы в мире не заставят меня коснуться ее. Но ты, ты ее касался, и ты знаешь, что ожидает тебя за это! Ты пробудил силы зла, дремавшие столетиями, и попытался покорить их. Страшись! Я знаю, сколько человек ты убил, сколько несчастных оказались из-за тебя в сумасшедшем доме. Я клянусь, что теперь жертв станет меньше. Есть способ покончить с тобой!
Он повернулся, собираясь уйти.
- Страшитесь и вы, доктор Кеан, - Феррара говорил тихо и вкрадчиво. - Как вы сами сказали, я пробудил силы зла…
Кеан мгновенно подскочил к Энтони: кулаки ученого были сжаты, каждый мускул сухопарого тела напряжен. Даже при скудном освещении Феррара видел, что доктор бледен, а в глазах мерцает сталь.
- Ты пробудил иные силы, - тихим, но твердым голосом произнес Кеан, - но от этого не менее злые.
Энтони Феррара, повелитель безымянного ужаса, весь съежился перед ним - древним кельтским дикарем, которого, сам того не желая, вызвал к жизни. Невысокий и худощавый, доктор был тем не менее в отличной физической форме. Сейчас он являлся и воплощением силы - силы праведного гнева. Да, Кеан был опасен, и Феррара осознал это.
- Боюсь, что… - хрипло начал он.
- Не пытайся спорить со мной. - Голос доктора был холоден как лед. - Еще хоть слово и, клянусь небом, я убью тебя!
Феррара молча сидел, вцепившись в подлокотники и не смея поднять глаза. На несколько секунд время словно замерло, но доктор повернулся, и все встало на свои места.
На часах была четверть двенадцатого, когда ученый вошел в квартиру на Пикадилли. В это же время его сын, задыхаясь среди назойливых гадких существ, молил бога о пощаде. Он уже падал в их скопление, когда в комнате вдруг не стало ни шевелящихся усиков, ни горящих глаз, ни волосатых лапок. Вся кошмарная фантасмагория, сопровождаемая гнилостным запахом, растаяла, как лихорадочный сон, как только доктор Кеан добрался до создателя кошмара.
Роберт Кеан, пошатываясь и дрожа, стоял в спальне, потом упал на колени и начал истово молиться, благодаря за свое спасение.
Глава VII. Пациент сэра Элвина Гроувза
Когда пополам делят огромное состояние и одна половина достается молодому, беспринципному и хитрому мужчине, а вторая - милой и невинной девушке, сами силы ада смеются над сложившейся ситуацией. Но если наследство, доставшееся человеку беззащитному, охраняется сильным и суровым опекуном, исход предсказать сложнее.
В нашем случае такое положение дел привело к тому, что доктор Брюс Кеан без промедления отправил Майру Дюкен на неопределенный срок в старое мрачное поместье под Ивернессом. Конечно, Роберт сильно из-за этого переживал, и его страданиями дело не ограничилось.
Сонаследник Энтони Феррара сразу же сообразил, чем чревато решение, но, слишком хорошо зная доктора Кеана, протестовать не осмелился. Будучи модным терапевтом, врач часто сталкивался с Энтони в свете: общество редко отвергает молодых, красивых и состоятельных членов благородных семейств из чистого подозрения в их моральной неустойчивости. Поэтому дамы попредприимчивее вовсю обхаживали Феррару с немого одобрения представителей сильного пола. Доктор Кеан всегда здоровался с молодым человеком и тут же отворачивался от темноглазого приемного сына своего ближайшего друга.
Никто не мог объяснить подобных отношений. Но если бы люди знали, почему доктор Кеан упорно игнорирует Энтони, то ни приятные манеры, ни богатство, ни происхождение не спасли бы последнего: все двери, от Мэйфера до жалкой лачуги в Лаймхаузе, закрылись бы перед его но-
сом, навсегда запертые страхом и презрением. Но доктор никому не выдал жуткой тайны.
Иногда мы воочию видим, как рука Судьбы ведет нас по жизни, а позднее забываем об этом временном прозрении. Описанный далее случай как раз из подобных.
Как-то вечером в клубе сэр Элвин Гроувз с Харли-стрит отвел доктора Кеана в сторонку.
- Хочу передать вам одного из своих пациентов, - пояснил он, - лорда Лэшмора.
Кеан задумчиво ответил:
- Ах, да! Мы с ним никогда не встречались.
- Он недавно вернулся в Англию - может, слышали? - и не один, а с женой из Южной Америки.
- Да, что-то такое слышал.
- Лорду почти пятьдесят пять, его жене, страстной южанке, кажется, нет и двадцати. Неравная пара, что и говорить. И сейчас леди Лэшмор вовсю развлекается в их городской резиденции.
Гроувз многозначительно посмотрел на собеседника.
- Что касается вашего юного друга, Энтони Феррары, то он там частый гость.
- Даже не сомневаюсь, - произнес доктор Кеан, - где он только не бывает. Не знаю, надолго ли ему хватит полученного наследства.
- Да, это вопрос. Квартира у него прямо из "Тысячи и одной ночи".
- Вы откуда знаете? - поинтересовался терапевт. - Были у него?
- Да, - последовал ответ. - Как-то вечером мне позвонил его слуга-араб. Я обнаружил Феррару без сознания в комнате, напоминающей гарем паши. Выглядел он просто ужасающе, но слуга так и не объяснил, что произошло. Мне показалось, что это крайнее нервное истощение. Целых пять минут я пытался привести молодого человека в чувство. К тому же в комнате было невыносимо жарко из-за растопленного камина и пахло, как в индуистском храме.
- Ясно, - пробормотал Кеан. - Стиль жизни и странные занятия доконают его. Феррара хрупок от природы.
- Кто он такой, черт побери? - настаивал сэр Элвин. - Вы же знаете обстоятельства его усыновления - вы тогда были в Египте с сэром Майклом. Парень остается для меня загадкой, есть в нем что-то отталкивающее. Я был рад наконец уйти из его квартиры.
- Помнится, вы собирались поведать мне о случае лорда Лэшмора? - сказал доктор Кеан.
Гроувз прищурился и поправил пенсне: очевидно, собеседник пытался сменить тему разговора. Но бесцеремонность Кеана успела войти в поговорку, и сэр Элвин не стал упорствовать.
- Да, да, именно так, - неохотно согласился он. - Все очень необычно. Меня вызвали к нему в два ночи в прошлый понедельник. Дом стоял вверх дном, леди Лэшмор в халате поверх ночной рубашки промывала громадную рану на шее мужа.
- Что? Попытка самоубийства?
- Я тоже так сначала подумал. Но взглянул на рану и изменил свое мнение. Было много крови, и я побоялся, что ранение очень глубоко. К счастью, оно оказалось поверхностным. Я остановил кровотечение и как мог облегчил страдания пациента. Леди Лэшмор не растерялась и помогала мне, проявив навыки медсестры. По правде говоря, еще до моего прибытия она наложила повязку.
- Лорд Лэшмор был в сознании?
- Да, хотя, будем честны, скорее в полузабытьи. Второй раз я зашел к ним около девяти утра, и ему стало значительно лучше. Когда я перевязал раны…
- Раны?
- В действительности их было две, но об этом я расскажу чуть позже. Я попросил лорда прояснить ситуацию. Он сказал - конечно же, не желая бросать тень на семью - что, встав ночью с кровати, споткнулся о коврик и упал, едва не угодив в камин. Очаг украшен узорчатой медной решеткой со сложным рисунком, и, по словам Лэшмора, он всем своим весом рухнул на нее, причем зубцы проткнули ему горло. Это звучало правдоподобно, очень правдоподобно, Кеан, но я не поверил, впрочем, как, по моему мнению, не поверила и леди Лэшмор. А затем, оставшись наедине со мной, лорд рассказал, как все произошло на самом деле.
- То есть до этого он лгал?
- Думаю, что он делал это ради своей жены. Не хотел беспокоить ее, потому что правда наверняка расстроила бы бедняжку. Лорд поведал мне о случившемся по секрету, и он считает, что вы тоже должны знать. Он проснулся от неожиданной резкой боли в горле, не очень острой, но сопровождавшейся ощущением сдавливания. Боль вскоре прошла, а когда Лэшмор начал ощупывать шею, он с удивлением увидел на руках кровь. Лорд встал с кровати и почувствовал ужасное головокружение. Кровь текла сильнее, чем он ожидал. Боясь разбудить жену, он не пошел в гардеробную, расположенную между комнатами супругов, а направился к звонку и, успев вызвать слугу, упал. Камердинер обнаружил хозяина на полу, неподалеку от камина, что придало происшествию вид несчастного случая.
Доктор Кеан сухо кашлянул.
- Это было похоже на попытку самоубийства? - спросил он.
- Не думаю, - уверенно произнес сэр Элвин. - По-моему, все объясняется гораздо сложнее.
- Попытка убийства?
- Невозможно. Кроме Чемберса, камердинера лорда, доступа в покои ни у кого не было. Всего там четыре комнаты: небольшой будуар со входом в спальню леди Лэшмор, спальня лорда и гардеробная. Комната мужа и будуар, а только в них имеется вход в покои, были заперты на ключ.
- Вы сказали, что Лэшмора нашел Чемберс.
- У него есть ключ от спальни хозяина. Именно поэтому я его упомянул. Но Чемберс служит камердинером лорда с тех пор, как тот закончил Кембридж. Он вне подозрений.
- Окна?
- Второй этаж, балкона нет, комната с видом на Гайд- парк.
- И никаких странностей?
- Целых три!
- Какие?
- Во-первых, сами раны. Во-вторых, лорд утверждает, что в комнате что-то было, когда он проснулся. В-третьих, то же самое приключилось с ним за ночь до этого.
- За ночь до этого? Боже мой! Были последствия?
- Еще раны, глубокие, но крошечные в диаметре, почти зажившие. Одна из них даже кровоточила, но в тот раз лорд проснулся быстрее и мало пострадал. Говорит, что с кровати скатилось что-то мягкое. Он закричал, вскочил и включил свет. И тут же услышал ужасный вопль из спальни жены. Я приехал - Лэшмор вызвал меня сам - и у меня появилась новая пациентка.
- Леди Лэшмор?
- Точно. Она была без сознания - предполагаю, крик мужа напугал ее. Я также установил, что у нее было небольшое горловое кровотечение.
- Неужели туберкулез?
- Боюсь, вы правы. Из здорового тела кровь бы не потекла, не так ли?
Доктор Кеан с ошеломленным видом покачал головой:
- Что лорд Лэшмор?
- Я видел отметины, - ответил сэр Элвин, - в нижней части шеи. Но очень поверхностные. Он вовремя проснулся и ударил - сшиб что-то с себя.
- Что?
- Живое существо, покрытое длинными шелковистыми волосами. Однако это создание убежало.
- А раны? - сказал Кеан. - Как они выглядят?
- Похожи на следы клыков, - ответил Гроувз, - двух длинных острых клыков.
Глава VIII. Тайна Дуна
Лорд Лэшмор оказался высоким блондином со свежим лицом, короткими седеющими волосами и аккуратно, по- военному подстриженными усиками. Для светлокожего человека цвет его глаз был необычен. Темно-карие, почти черные - южные глаза: такие ни за что не забудешь.
Его провели в библиотеку доктора Кеана, где лорда встретил сам хозяин. Пока врач приглашал посетителя сесть, от его профессионального взгляда не ускользнула ни одна деталь.
Лэшмор опустился в красное кожаное кресло, положив крупные руки на колени и растопырив пальцы. Он обладал властной аристократичностью, но чувствовал себя не в своей тарелке.
Доктор Кеан, как обычно, начал разговор без всяких экивоков:
- Вы пришли проконсультироваться со мной, лорд Лэшмор, как с оккультистом, а не с врачом?
- И так, и так, - ответил гость. - Определенно, и так, и так.
- Сэр Элвин Гроувз лечит раны у вас на шее…
Лорд дотронулся до широкого шарфа, закрывающего горло.
- У меня остались шрамы. Желаете осмотреть?
- Боюсь, что мне следует сделать это.
Шею обнажили, и доктор при помощи увеличительного стекла осмотрел отметины. Одна из них, та, что внизу, была слегка воспалена.
Потом лорд, стоя перед зеркальцем над каминной полкой, привел шарф в порядок. Доктор продолжил:
- В момент нападения вы почувствовали, что в комнате кто-то есть?
- Да, и в первом, и во втором случае.
- Что-нибудь видели?
- Было слишком темно.
- Что вы почувствовали?
- Волосы. Моя рука, когда я вслепую нанес удар во время второго происшествия, коснулась густых волос.
- Словно на теле животного?
- Возможно, на голове.
- И все-таки вы ничего не видели?
- Должен признаться, мне показалось, что кто-то убегает, кто-то в белом, но, вероятно, мне просто померещилось.
- Ваш крик разбудил леди Лэшмор?
- К сожалению, да. Ее нервы и без того были расшатаны, а повторный испуг оказался слишком сильным. Сэр Элвин опасается проблем с легкими. Я намерен при первой же возможности увезти жену за границу.
- Ее нашли без чувств. Где?
- У двери в гардеробную, той, что ведет в ее комнату, а не в мою. Видимо, она бросилась мне на помощь, но упала в обморок.
- Что говорит сама леди Лэшмор?
- Именно это и говорит.
- Кто обнаружил ее?
- Я.
Доктор Кеан побарабанил пальцами по столу.
- У вас уже есть объяснение, лорд Лэшмор, - вдруг сказал он. - Могу ли я его услышать?
Аристократ вздрогнул и взглянул на собеседника удивленно, хотя и не без высокомерия.
- У меня есть объяснение?
- По-моему, да. Я ошибаюсь?
Лэшмор стоял на ковре перед камином, сцепив руки за спиной и исподлобья глядя на Кеана. Под таким углом необычные глаза лорда казались особенно зловещими.
- Если бы я мог объяснить… - начал он.
- Вы бы пришли ко мне за подтверждением? - предположил доктор.
- Ну да, возможно, вы правы. Я намекнул о своих догадках сэру Элвину Гроувзу, и он назвал мне ваше имя. Меня пока гложет сомнение, доктор Кеан. Он послал меня к вам, потому что вы, давайте будем откровенны, психиатр?
- Нет. Сэр Элвин абсолютно уверен, что с головой у вас все в порядке, лорд Лэшмор. Вы здесь, потому что я изучал то, что можно назвать психическим нездоровьем. В вашей семейной истории, - он пристально посмотрел в лицо собеседника, - есть нечто, что в последнее время постоянно занимает ваши мысли, не так ли?
Посетитель внимательно взглянул на врача:
- На что вы намекаете?
- Лорд Лэшмор, вы пришли ко мне за советом. У вас редкое - к счастью, очень редкое в Англии - заболевание. Пока что судьба была к вам благосклонна, но в любой момент можно ожидать обострения. Отнеситесь ко мне, как к специалисту. Доверьтесь мне.
Лэшмор хмыкнул.