Глава XII. Маска Сета
Усеянное звездами египетское небо куполом распростерлось над вершинами пальм, среди раскидистых ветвей мерцали красные лампочки; у каждого поворота извилистых тропок стояли светильники, длинные гирлянды бумажных фонариков колыхались от мягких прикосновений ветерка. В центре этого зачарованного сада искрящаяся струя фонтана била ввысь, а потом падала, осыпая бриллиантовыми каплями мраморное обиталище золотых карпов. Шорох бесчисленных ног по песку дорожек, неумолчный гул голосов и взрывы громкого смеха мешались с мелодиями, которые играл военный оркестр, скрытый от глаз увитой цветами беседкой.
То там, то тут по ярко освещенным лужайкам и затененным аллейкам фланировали удивительно одетые люди: шейхи в развевающихся мантиях, драгоманы, не говорящие по-арабски, султаны и древнеегипетские жрецы, идущие об руку друг с другом; фиванские танцовщицы, наложницы из гаремов в шелковых шароварах и в красных туфлях на высоких каблуках; Семирамиды и Клеопатры, гейши и цыганки - все смешались, словно стеклышки в гигантском калейдоскопе. Землю устилал толстый шуршащий ковер конфетти; девушки с криками убегали от преследующих их весельчаков, вооруженных пригоршнями крошечных бумажных дисков. Сквозь толпу промаршировал, наигрывая на волынках, шотландский полк - килты смотрелись особенно неуместно посреди восточной феерии. В отеле, где горели цветные лампы, кружился хоровод теней - в холле гремел бал.
- Какая громадная толпа, - сказал Сайм. - И это почти под конец сезона!
Перед друзьями остановились три девушки, облаченные в шелка и полупрозрачные белые яшмаки. Мелькнули блестящие перстни - и Кеан чуть не задохнулся под ливнем конфетти, попавшим в глаза, ноздри, уши и даже в рот. Проказницы с визгом бросились прочь от жаждущих мести жертв: Сайм погнался сразу за двумя, Кеан преследовал третью. В буйстве маскарада забылось все, осталось лишь сумасшествие, заразительное безумие карнавальной ночи. Ловкая беглянка металась среди странно одетых фигур. Несколько раз он догонял ее, но она вновь и вновь ускользала.
Он давным-давно потерял Сайма из вида: погоня за неуловимой незнакомкой увела его за фонтан, клумбу, беседку и пальмы.
Наконец в тенистом углу сада он настиг ее. Запуская руку в прихваченный с собой пакет с конфетти, он ринулся вперед, предвкушая сладкую месть, но внезапный порыв ветра всколыхнул кроны пальм, и, взглянув вверх, Кеан обнаружил, что чистое небо затянуто дымкой, сквозь которую слабо мерцают звезды. Секундная задержка погубила все предприятие: с победным криком девушка поднырнула под вытянутую руку и кинулась назад к фонтану. Поначалу он бросился за ней, но еще более сильный порыв ветра пронесся между деревьями, и сухие листья посыпались прямо на покрывающий землю слой конфетти. Гремел оркестр, шумели гуляющие, но еще громче завывал хамсин, поднимая в воздух песок.
А потом под неистовые хлопки пальмовых ветвей ветер перешел в ураган. Казалось, он пытался задавить сад волнами жара, сбрасывая вниз огромные листья и заставляя стволы склоняться перед яростью пустыни. В воздухе повисла непроницаемая завеса пыли, звезды совсем исчезли.
В саду началась паника. Из самого сердца толпы донесся пронзительный женский вопль: "Скорпион! Скорпион!"
Бегство угрожало давкой, но, к счастью, двери были широки и вся разноцветная компания, включая военный оркестр, благополучно влетела в отель.
Кеан в одиночестве стоял в саду и, взглянув на тропинку, ведущую к фонтану, заметил серо-коричневое пятно, длиной примерно четыре дюйма, зигзагами приближающееся к нему. Оно оказалось огромным скорпионом, но когда молодой человек попытался раздавить его, тварь развернулась и скрылась в клумбе у дорожки.
Палящий ветер мгновенно сделался невыносим, и Кеан, заходя в отель следом за припоздавшими гостями, подумал, что в его ярости таится что-то зловещее. На пороге Роберт обернулся и взглянул на разноцветный от огней сад. Бумажные фонарики, частью погасшие, бешено тряслись; некоторые пылали, сгорая; электрические лампочки, прикрепленные к вершинам пальм, падали и взрывались, как маленькие бомбы. Сад напоминал поле битвы, усеянное осколками, и молодой человек наконец понял, почему все так стремились укрыться внутри здания. Там, где еще недавно весело мелькали хризантемы, покрывала, тюрбаны, фески, уреи и индейские перья, никого не осталось, хотя… он ошибся - кто-то там был.
Мимо беснующихся гирлянд, не обращая внимания на летящие в лицо мусор и песок, словно воплощая в себе страх, заставивший всех покинуть сад, сквозь тьму на свет и вновь во тьму вышагивал человек - в сандалиях, короткой белой тунике древнего египтянина, с длинным посохом. На его плечах красовалась жуткая ухмыляющаяся маска крокодила, маска Сета, Сета Разрушителя, бога подземного мира.
Пока что никто, кроме Кеана, не заметил странную фигуру - только он один оглянулся назад. Кошмарная маска заворожила его, он был не в силах оторвать взгляд от чудовищного бога; словно под гипнозом, смотрел он в горящие глаза рептилии. Существо вплотную подошло к ступеням у входа в отель, но Кеан все не двигался. Когда обутая в сандалию ступня коснулась первой ступени, горячий, как пекло, порыв ветра швырнул волну пыли в холл, ослепив молодого человека. За его спиной раздался хор голосов, требующих закрыть двери. Вдруг кто-то похлопал Роберта по плечу и развернул к себе.
- Бога ради, - Сайм держал его за руку, - хамсин неистов как никогда. Говорят, ничего подобного здесь еще не видели!
Туземные слуги закрывали и запирали двери. Было темно, как в подземном царстве. Ветер завывал голосами миллионов неприкаянных душ. Кеан оглянулся. Коридорные завешивали двери и окна тяжелыми портьерами.
- Он остался там, Сайм! - воскликнул Роберт.
Товарищ непонимающе посмотрел на него.
- Неужели ты его не заметил? - раздраженно продолжал Кеан. - Человек в маске Сета, он только что шел за мной.
Сайм, подошел к окну, раздвинул шторы и начал вглядываться в опустевший сад.
- Ни души, старина, - объявил он. - Наверное, ты видел ифрита!
Глава XIII. Скорпионий ветер
Неожиданная и жуткая перемена погоды не лучшим образом сказалось на настроении гостей. Пришлось забыть и о карнавальном шествии в саду, и о фейерверке. Была предпринята вялая попытка продолжить танцы, но завывание ветра и всепроникающая пыль постоянно напоминали о том, что снаружи неистовствует хамсин, бушует с яростью, доселе в этих краях невиданной. Это была настоящая песчаная буря - весь ужас Сахары обрушился на Каир.
Мало кто покинул "Шеферд", хотя те, кому было далеко добираться к себе, в особенности приехавшие из отеля "Мена Хаус", поговаривали, что разумней было бы немедленно уйти: погода могла ухудшиться. Всеми овладел стадный инстинкт - безопаснее остаться здесь, в толпе, где веселье, музыка и смех, а не на заметенных песком улицах.
- По-моему, мы злоупотребили гостеприимством, - уверяла Сайма какая-то американка. - Египет изгоняет нас!
- Все может быть, - с улыбкой ответил тот. - Однако курортный сезон в этом году оказался слишком длинным, перемену погоды следовало предвидеть.
Оркестр заиграл веселенький уанстеп, и кое-кто посмелее начал танцевать, но большинство гостей по-прежнему толпились у входа, предпочитая роль зрителей.
Кеан и Сайм пробились сквозь пеструю публику к "Американскому бару".
- Я бы порекомендовал "Танго", - сказал Сайм.
- Что это?
- Новый коктейль, который смешивают только здесь. Попробуй. Он либо убьет, либо исцелит тебя.
Кеан слабо улыбнулся.
- Да, взбодриться не помешало бы, - ответил он. - Кажется, я набит этим проклятым песком по самое горло.
Сайм быстро сделал заказ бармену.
- Понимаешь, - настаивал Кеан, - никак не могу выкинуть из головы воспоминание о человеке в саду, в маске крокодила.
- Слушай, - прорычал Сайм, наблюдая, как делают коктейль, - даже если он и был там, что с того?
- Просто странно, что никто его не видел.
- А тебе в голову не пришло, что парень просто снял маску?
Кеан медленно покачал головой.
- Не думаю, - заявил он. - Я не заметил его в отеле.
- Не заметил? - Сайм хмуро глянул на друга. - А как бы ты его узнал?
Кеан озадаченно потер лоб:
- Да уж, как-то все странно.
Они расположились за столиком и молча раскурили трубки. У Сайма, как и у большинства молодых и увлеченных врачей, на каждый случай была своя теория: его взгляды отличались радикальностью, и только проверка на практике могла поколебать их. В душе он искренне верил, что телесные болезни развиваются преимущественно из-за расстройства нервной системы. Для него было совершенно очевидно, что разум Кеана не в порядке - иначе откуда эта бессвязная речь? - и именно поэтому Роберт наделил маску Сета фантастическими чертами.
- Полагаю, что в Лондоне ты испытал сильное потрясение, - неожиданно произнес Сайм.
Кеан кивнул.
- Чертовски сильное. В твоей психологической теории есть здравое зерно, Сайм. Врачи сказали, что мои нервы долго оставались расшатаны, а ведь до этого я казался очень крепким человеком. Похоже, такое действительно убивает. Череда потрясений, ужасов, одно накладывается на другое
- и в итоге я слаб, как после гриппа, воспаления легких и еще парочки заболеваний, обрушившихся одновременно.
Сайм понимающе кивнул: объяснение полностью соответствовало его представлениям.
- Помнишь Энтони Феррару? - продолжал Роберт. - Это он во всем виноват. Его проклятое колдовство хуже всякой болезни. Он сам хуже всякой чумы! И по закону его не накажешь, ни один суд не приговорит его, хоть он и убийца. Он властвует над… силами…
Сайм пристально смотрел на товарища.
- Ты поймешь, Сайм, до чего все дошло, когда я скажу тебе, что мой отец ездил на квартиру к Ферраре с заряженным револьвером в кармане…
- Для… для самозащиты? - с сомнением переспросил Сайм.
- Нет, - Кеан наклонился поближе к собеседнику, - чтобы застрелить его, Сайм, пристрелить на месте, как бешеного пса.
- Шутишь?
- Бог свидетель, окажись Феррара в тот день дома, отец убил бы его!
- Да уж, скандала было бы не избежать.
- Отца объявили бы святым мучеником. Человек, стеревший Энтони Феррару с лица земли, оказал бы всем неоценимую услугу. Такие не должны жить. Иногда я не верю, что он ходит среди нас. Думаю, что проснусь и он растает, как кошмарный сон.
- А этот случай, ну, визит твоего отца к Ферраре, произошел до того, как ты заболел?
- То, что отец пытался сделать той ночью, было последней каплей, Сайм. Я сломался. С тех пор, как Феррара покинул Оксфорд, он совершил немало преступлений, коварных, необычных, с помощью таких удивительных, я бы сказал, дьявольских ухищрений, что никто даже не заподозрил его. Сайм, помнишь девушку, о которой я говорил тебе однажды в Оксфорде, девушку, пришедшую навестить Феррару?
Сайм медленно кивнул.
- Он ее убил! Да, в этом нет ни малейших сомнений - я осматривал тело в больнице.
- И как же он убил ее?
- Как? Только он и Господь, допускающий его существование, знают это. Убил, даже не приближаясь к ней. И приемного отца, сэра Майкла Феррару, убил тем же сатанинским способом!
Сайм смотрел на молодого человека, не решаясь высказать мнение об услышанном.
- Конечно же, обо всем умолчали, ведь против него нельзя использовать ни один действующий закон.
- Действующий закон?
- Старинные законы утратили силу, Сайм, но в Средние века его бы сожгли!
- Понимаю. - Сайм барабанил пальцами по столу. - У тебя были подобные мысли еще в Оксфорде. А доктор Кеан тоже всерьез верит в это?
- Да. Ты сам не сомневался бы, Сайм, ни секунды, если бы видел то, что видели мы! - Вдруг глаза Роберта гневно сверкнули прежним энергичным блеском. - Ночь за ночью пытался он с помощью проклятой магии, которая, как думают некоторые, похоронена под руинами Фив, убить меня! Он проецировал нечто…
- Передавал нечто тебе в сознание?
- Что-то в этом роде. Я видел или думал, что вижу, и чувствовал - тьфу! кажется, этот запах все еще со мной - жуков, жуков из гробницы, прямо из черепа мумии! Мои комнаты кишели ими. Это едва не привело меня в Бедлам, Сайм. И это не игра воображения. Мы с отцом поймали его за руку. - Он взглянул на друга. - Читал о смерти лорда Лэшмора? Сразу после того, как ты уехал?
- Да, сердечный приступ.
- Точно, но виноват во всем Феррара! Именно из-за лорда отец ездил на квартиру к Ферраре с револьвером наготове.
Ветер, завывая, с дьявольской яростью бился в стекла, словно пытаясь проникнуть внутрь; оркестр играл модный
вальс; в открытые двери зала входили и выходили люди всех возрастов и национальностей.
- Феррара, - осторожно начал Сайм, - всегда был неприятным типом: эти его прилизанные черные волосы, вечно бледное лицо. А когда я смотрел в его узкие глаза, их выражение так и соблазняло меня хорошенько ему врезать. Сэр Майкл, если, конечно, ты не заблуждаешься, пригрел на своей груди змею. И в то же время, Кеан, происходящее лишний раз доказывает, как мало мы знаем о нервной системе человека.
- Пригрел. Энтони Феррару усыновили, и никому не известно, какая порочная семья его породила.
Оба немного помолчали.
- О Боже! - Кеан резко вскочил, чуть не опрокинув столик. - Сайм, гляди!
Тревогу в голосе молодого человека уловил не только его друг. Сайм посмотрел в ту сторону, куда указывал пальцем Кеан, и заметил промелькнувшую в проеме двери смутную гротескную фигуру с вытянутой головой, но она тут же скрылась в толпе танцующих, словно ее и не было, и вот товарищ уже поддерживал обморочно зашатавшегося и смертельно бледного Роберта. Сайму показалось, что и без того горячий воздух раскалился. Любопытные глазели на осевшего в кресло молодого человека, бормочущего: "Маска! Маска!"
- По-моему, я видел, что за парень так тебя растревожил, - успокаивал приятеля Сайм. - Подожди-ка, я скажу официанту принести тебе бренди, и что бы ни происходило, не волнуйся!
Он прошел к двери, попутно заказав напиток, и исчез в толпе. Давным-давно пробило полночь, веселье возобновилось, но казалось натужным и лихорадочным. Некоторые гости собирались уходить, и жаркое дыхание ветра проникало в помещение через открытые двери.
Внимание Сайма привлекли девушки в яшмаках, покидающие отель; одна из них была в полуобморочном состоянии. Именно они осыпали приятелей конфетти в начале вечера. Он подошел к ним со словами:
- От жары вашей подруге нехорошо. Я доктор Сайм. Могу ли я предложить вам свою помощь?
Они согласились, и все четверо, оставляя следы на скрипучем песке, проследовали на террасу. Сайм помог усадить теряющую сознание девушку в экипаж. Темнота казалась непроглядной, а духота невыносимой; раскаленный ветер пригибал к земле высокие пальмы перед зданием.
Сайм проводил взглядом отъехавшую карету. Он был предельно серьезен - в блестящих глазах ослабевшей девушки заметил нечто, что ему, как медику, совсем не понравилось. Поднявшись обратно, он узнал от управляющего, что некоторым гостям стало плохо из-за духоты. Но собеседник почему-то избегал взгляда Сайма, что не могло не насторожить англичанина.
- Хамсин может поднять зараженную пыль, - сказал врач. - Будем надеяться, что обмороки всего лишь результат резкого повышения температуры воздуха.
В отеле было неспокойно. Ветер почти стих, и люди призрачной толпой спускались по ступеням на пустынную улицу.
Сайм направился к буфету, но полковник Ройланд отвел молодого человека в сторонку. Военный, чье подразделение охраняло крепость, знал Сайма с детства.
- Мальчик мой, - сказал он, - не надо мне было разрешать Айлин (так звали его дочь) оставаться в Каире. Кто бы мог подумать, что погода так изменится! Чертов ветер прошелся по трущобам и принес сюда всю заразу!
- С ней нехорошо? - обеспокоенно спросил Сайм.
- Она чуть не упала в обморок на балу, - ответил полковник. - Полчаса назад мать отвезла ее домой. Я тебя везде искал.
- Многим стало плохо, - сказал Сайм.
- С Айлин едва не случилась истерика. Она настаивала, что когда она почувствовала дурноту, рядом стоял кто- то в маске крокодила.
Сайм вздрогнул: возможно, история Кеана вовсе не выдумка.
- По-моему, я видел человека, одетого так, - с напускной беспечностью проговорил он. - Ему даже удалось напугать нескольких гостей. Не знаете, кто это?
- Друг мой, - воскликнул полковник, - да я весь отель обшарил, пока его высматривал! Никого похожего. Вот и решил спросить, не слышал ли ты о нем.
Сайм вернулся к столику Роберта. Тот по-прежнему выглядел больным, хотя ему и стало несколько лучше. Врач окинул товарища критическим взглядом.
- На твоем месте, я бы отправился спать, - сказал он. - Хамсин дьявольски коварен. Надеюсь, он не оправдает свое имя и не будет дуть пятьдесят дней.
- Ты видел человека в маске? - спросил Кеан.
- Нет, но он здесь. Его заметили.
Роберт, покачиваясь, поднялся и с помощью друга прошел сквозь движущуюся толпу к лестнице. Оркестр все еще играл, но был бессилен рассеять подавленность, овладевшую обществом.
- Спокойной ночи, Кеан, - попрощался Сайм. - Увидимся утром.
Роберт остановился на лестничной площадке и глянул вниз. Болела голова, к горлу вновь подступила тошнота. Он понимал, что нездоров, но, в отличие от пережитого в Лондоне нервного заболевания, испытывал теперь физическое недомогание. Перегретый воздух затруднял дыхание. Казалось, что волны жара поднимаются из самой земли.
Он рассеянно смотрел на людей внизу, но вдруг его взгляд стал предельно сосредоточенным.
У огромной кадки с пальмой, глядя вверх, стоял человек в крокодильей маске Сета!
Слабость в теле мгновенно сменилась невообразимой злостью, страстным желанием опустить кулак на ухмыляющуюся образину. Ощутив прилив сил, Роберт повернулся и начал почти бегом спускаться по ступеням; маска тем временем направилась через холл к передней двери. Боясь привлечь нежелательное внимание, Кеан быстрым шагом
последовал за ней. Фигура Сета прошла на террасу, но когда Роберт добрался туда, добыча уже упорхнула.
Секундой позже в отъезжающей двуколке он вновь заметил отвратительную маску. Забыв про шляпу, молодой человек быстро спустился и сел в подошедший следом экипаж. Перед отелем дежурил швейцар, и Кеан быстро велел ему приказать возничему следовать за только что отъехавшей каретой. Кучер подстегнул лошадей, развернулся и помчался за указанной целью. Они миновали Ботанический сад, несколько узких улочек и торговый район. Иногда Кеану казалось, что они потеряли преследуемого из виду, но возничий знал Каир как свои пять пальцев, и они неизменно нагоняли беглеца. Покачиваясь, несся экипаж по проулкам - вытяни руки и дотронешься до стен по обеим сторонам; мчался мимо пустых магазинов и темных домов. Роберт уже не представлял, где они едут, хотя видел, что мимо все еще тянулся район базаров. Они резко свернули направо - там, прямо перед ними, стояла двуколка! Возница разворачивался, собираясь ехать назад, а пассажир исчез в темном узком переулке слева.