– Что? – всполошилась Яна. – Тебе плохо?
– Голова вдруг закружилась, – пробормотал молодой человек, прижимаясь щекой к копне светлых волос.
– Так тебе лежать надо! Зачем ты соскочил? – Яна обняла парня и потянула в дом. – Пойдём, я тебе компресс сделаю.
Еле шевеля ногами и обняв блондинку за плечи, Роман позволил увлечь себя к входной двери, делая другой рукой девушкам знак: "Проваливайте, мол!"
Тем ничего не оставалось, как послушаться.
– Через две улицы налево? – уточнила Света на всякий случай, отходя от крыльца.
– Да, – отстранённо ответствовал молодой человек, обнимая Яну уже обеими руками. Наверное, ему стало хуже.
Вовсю сочувствуя про себя раненному герою, Света догнала подругу. Они снова переглянулись и звонко рассмеялись.
– Рыжее обаяние действует безотказно, – сказала Света. – И почему-то, в основном, на блондинок. Про Ромку в офисе уже легенды ходят.
– Знаю, – Оксана кивнула. – Юля его прозвала Страшный рыжий сердцеед. Боюсь, Яну ждёт разочарование. Хотя, его, наверное, тоже. По-моему, она не такая дура, какой хочет казаться.
– И я так думаю, – согласилась Света. – С другой стороны: может быть, это любовь?
– Любофф, – поправила Оксана. – Внезапно вспыхнувшая настоящая любофф. Как в кино.
– Почему нет?
Девушки дошли до перекрёстка, повернули налево, миновали две улицы и остановились в растерянности. Слева простирался большой пустырь, точнее, поросшее травой поле с выкорчёванными деревьями, чьи распиленные стволы были аккуратно сложены вдоль дороги. В земле там и сям торчали деревянные колышки с натянутой проволокой. И ни одной живой души вокруг, если не считать гудевших слепней и трещавших кузнечиков. Света прикрылась от солнца козырьком ладони и оглядела окрестности.
– Люди! – прокричала она. – Ау!
Где-то вдалеке отозвалась лаем собака, и снова мирная тишина.
– И что это? – кисло осведомилась Оксана, достав платок и обмахиваясь от жары. – Куда он нас послал?
Действительно: послал, так послал, подумала Света.
– Это участки на продажу, –объяснила она Оксане.
– Это я поняла. Меня интересует, где тут лево?
Света неуверенно подняла левую руку и показала. Подруга лишь саркастически хмыкнула.
– А где дачи справа? – поинтересовалась она.
Света только пожала плечами. Справа никаких дач тоже не было – такой же пустырь с размеченными участками.
– Кстати, – спросила Оксана, – а Рома в какую сторону показывал, когда дорогу объяснял?
Света задумалась.
– По-моему, ни в какую, – сказала она.
– По-моему, тоже. Поздравляю, Светик, мы не с того конца улицы повернули.
– Предлагаешь, вернуться и уточнить?
– Ну его! Тем более, он сейчас на перевязке.
– Можно в правлении спросить, – предложила Света.
– Что спросить?
– Где Женина дача.
– И как его фамилия?
Света запнулась. В самом деле, Женю на работе никто никогда не звал по фамилии. Даже в той бумажке, которую начальство важно называло ведомостью по зарплате, стояло "Е.Г.", что обычно веселило прочих сотрудников. Правда, веселило недолго, до тех пор, пока они не начинали расписываться за получаемые суммы, больше похожие на подаяния. Тогда обычно начальству принимались слать всяческие пожелания от долгих лет до счастливой жизни. Наверное, это помогало, поскольку начальство продолжало долго и счастливо процветать, невзирая на налоги, кризисы, финансовые проверки и прочие катаклизмы.
– Кажется, Гайсахуддинов? – неуверенно предположила Света.
– Кажется! – передразнила Оксана. – А мне кажется, – Гайдабеков.
– Нет, – не согласилась Света. – Гайдабеков – слишком коротко, тогда бы в ведомостях писали полностью. Всё-таки, Гайсахуддинов.
– А что? – удивилась Оксана. – Из-за этого не пишут?
– Ну, да. Я у Татьяны спрашивала, она говорит, что шеф требует красиво оформленные ведомости. Он потом ими перед друзьями хвастается.
Татьяна была верной шефовской секретаршей, которая блюла интересы начальства не хуже собственных.
– Чем там можно хвастаться? – протянула Оксана. – Я бы со стыда сгорела, сколько мои сотрудники получают!
– Ты не шеф, – заметила Света. – К счастью.
– Это почему? – обиделась подруга.
– Ты бы все деньги на красивый офис разбазарила.
– И ничего не все. – Оксана надулась. – Подумаешь, предложила аквариум поставить и две пальмы.
– И ещё трёх молодых людей с опахалами.
– Двух, – возразила Оксана. – Только двух. Тебе одного и одного нам с Юлькой. И одну опахальщицу – для шефа. Только он не проникся. Почему-то.
– Ладно, – Света потянула подругу за рукав. – Идём в правление и ищем фамилии на "Г".
– Идём. – Оксана послушно двинулась следом.
Света с подозрением посмотрела на неё.
– Ты хоть представляешь, сколько их будет?
– А мы всех Григорьевых, Гавриловых и прочих отметём сразу. Будем нерусские смотреть.
– Например, Ганзель.
– И не еврейские.
– Тогда Гигидзе.
– Прекрати издеваться, – рассердилась Оксана. – Сама знаешь, что надо смотреть!
– Ничего не знаю, – упёрлась вредная Света. – Я человек дотошный и методичный. Сказали "нерусские", буду смотреть нерусские.
– Нет, – сказала Оксана, – ты человек мелочный и вредный. И я больше не буду тебе грядки полоть.
Они посмотрели друг на дружку и засмеялись.
* * *
– Всё хочу спросить, – сказала Оксана, окидывая взглядом возникшее из-за поворота длинное здание правления. – Это и в самом деле бывшая ферма?
Света кивнула.
– Ну да.
– И что, неужели целую ферму отдали под дачи?
– Во-первых, не отдали, а выкупили. И не ферму – землю. Здание – это так, приложение.
– Ничего не поняла, – созналась Оксана.
Света сделала загадочное лицо и промолчала.
– Ну, Светик, – заныла подруга, – ну, расскажи.
– Да я сама толком не знаю, – созналась Света. – Вроде был какой-то рейдерский захват в своё время. Какой-то городской авторитет собирался тут марганец искать.
Оксана сбилась с шага.
– Что искать?
– Марганцевые породы, так, кажется, они называются.
– А почему не золото или нефть?
– А я откуда знаю? Может, ему марганцев не хватало…
– Ну, да, а золота с нефтью девать было некуда, – закончила Оксана.
– Говорю же, не знаю. В общем, он за мизерные деньги оформил на свою фирму землю, пригнал технику, геологов…
– И? – требовательно подстегнула подруга.
– И застрелили его на какой-то разборке. Прокуратура потом подала иск, сделку аннулировали, только возвращать землю было некому: совхоз к тому времени уже развалился. Площади выставили на аукцион, но желающих не нашлось. Потом там были ещё какие-то купли-продажи. А ещё в советские времена тут небольшой совхозный посёлок был для специалистов, маленький совсем, домиков двадцать-тридцать. Вот народ постепенно и начал застраиваться, у кого деньги были. Мне отец рассказывал: даёшь небольшую взятку в правлении, и тебя официально оформляют, отводят участок, регистрируют.
– И что? – поразилась Оксана. – Тут все дачи незаконные, получается?
Света махнула рукой.
– Да нет. Когда всё вскрылось, здесь уже столько богатого народу обреталось, что нашей местной Думе оказалось проще специальным постановлением отвести земли садоводству, чем людей выгонять, средства тратить.
– Как я понимаю, ключевое слово здесь – богатые? – заметила Оксана.
Света кивнула.
– Правильно понимаешь. Хотя у нас в стране пока ещё не столько деньги, сколько блат превалирует. Взятку человек может и не взять, побоится или побрезгует, а по знакомству – почему бы и не помочь?
Оксана задумалась.
– Всё равно, – невнятно пробормотала она чуть погодя. – Как-то всё это...
– Просто дурно пахнет. С другой стороны: ну, пригнали бы сюда экскаватор дома сносить, кому было бы лучше. Тут не заповедник, особых красот тоже нет. Да и народ бы стал сильно возражать.
– Ну, на народные возражения у нас всегда отряд ОМОНа найдётся, – заметила Оксана.
– Это – да, – согласилась Света. – Видела по телевизору. Стоят за щитами мордовороты в шлемах и с дубинками, а напротив бабушки да старики. Матерей бы так своих били! А лучше тех, кто такие приказы отдаёт! – Настроение у неё испортилось. – Не хочу об этом. Иногда вообще желание возникает телевизор выбросить, после таких программ. Помню, так ждала, когда покажут, как американцы марсоход на Марс посадили. И что? С полминуты показали – и всё! Зато потом с чувством, с толком, с расстановкой о каком-то не то бандите, не олигархе, которого сажать собрались. И как автобус где-то в Перу в пропасть упал. Ёлки-палки, мне, конечно, жалко тех людей в автобусе, но неужели во всём Перу больше не нашлось, что показать!
– Фильмы ужасов смотри, – посоветовала Оксана. – Я серьёзно. Не так страшно, как наши новости. Хотя у нас с тобой нынче дела не лучше. – Она насупилась и замолчала.
Так, в тишине, девушки подошли к торцу длинного кирпичного здания; когда-то здесь были ворота, но теперь проём закрывала более поздняя кладка, и внутрь вела аккуратная деревянная дверь с прибитыми по обе стороны к стене вычурными светильниками в виде старинных газовых фонарей. Светильники были выключены. На двери висели две таблички. Одна с лаконичной надписью "Правление" и пришпиленным внизу листом бумаги со списком должников. С ней было всё понятно. Зато вторая гласила: "АО "ККО РММНГ". Часы работы: понедельник – суббота, без перерыва на обед".
Оксана покосилась на неё, но спрашивать ничего не стала. Девушки вошли.
Длинное помещение обрывалось метрах в пятнадцати от входа, перегороженное двустворчатыми воротцами на висячем замке. На них белел распечатанный на принтере листок с надписью "Склад". Слева от узкого прохода тянулся ряд закрытых дверей с табличками: "Бухгалтерия", "Секретарь", "Председатель" и "Комната для совещаний". Справа было всего две двери – наверное, отвели стойла побольше, подумала всё ещё не остывшая Света, – дальняя была прикрыта, и там раздавался невнятный бубнёж и тянуло табачным дымом. Зато ближняя дверь оказалась распахнутой настежь, изнутри доносился мужской голос, тщательно выговаривающий слова:
– Нет, не "Какао"! Диктую по буквам: а о ка ка о эр эм эм… – он запнулся и закончил: – Эн гэ. Нет, не "Кака – во!". Знаете, вам к врачам надо! Психам-терапевтам! Заодно и слух проверите! – Послышался глухой удар. Видимо, говоривший швырнул в сердцах трубку на аппарат. Заскрипели доски рассохшегося ламината, и в дверях появился мужчина лет сорока в костюме и белой рубашке с серым галстуком. На скулах у него горели красные пятна.
При виде девушек, мужчина застыл, потом глубоко вздохнул, выдохнул – Света ощутила какой-то знакомый запах, – успокаиваясь, и произнёс:
– Вы что-то хотели? Акционерное общество "Культурно-коммерческое объединение "Российско-монгольская Международная Национальная Галерея" с радостью предоставит вам…
– Мы в правление, – перебила Света. – Не знаете, где они все?
– А… – мужчина облегчённо перевёл дух.
"Так это коньяк, – Света, наконец, определила запах. – Ну, ничего себе!"
Она иногда заглядывала в Правление и знала, что в начале лета часть помещений сдали в аренду какой-то коммерческой структуре, занимавшейся не то приватизацией земельных участков, не то организацией концерт-туров местных городских бардов по окрестностям, а может, и тем и другим. Кажется, их ещё обокрали. Сотрудники были всегда безукоризненно одеты, вежливы и трезвы. Ни разу за всё время ни один из них не позволил себе даже глотка пива в стоящую жару, несмотря на многочисленные алкогольные провокации со стороны хлебосольных пьяно-добрых дачников, приходивших пополнить многоградусные закрома в магазинчик, расположенный с противоположного торца здания бывшего коровника.
– Их милиция распугала. – Мужчина покачнулся и вцепился в дверной проём. – Разбежались.
– А что случилось? – встревожилась Света, мельком подумав, не связано ли это с чертовщиной, творившейся на её даче.
– Ничего особенного. Просто нас в очередной раз обокрали.
– Как? – ахнула Света. – Второй раз за лето!
Мужчина хохотнул.
– Второй? Если бы! Четвёртый! Пришли утром: ни двух ноутбуков, их только вчера шеф откуда-то привёз, ни чайника, ни даже банок с кофе и сахаром. И пакета с чаем. Только почему-то микроволновку не взяли. Наверное, за три прошлых раза затарились. Да ещё коньяк проглядели, целых две бутылки, которые для особых гостей берегли. Вот и сидим, ни кофе, ни чаю – один коньяк. Его и пьём.
– А что милиция – спросила Света.
– А ничего. Сигнализацию надо, мол…
– Так надо было поставить.
– Так мы и поставили, ещё после второго случая. Хорошо, наверное, ворон пугает. Ни одной тут не видел. Говорят, приехали за пятнадцать минут, а ворам и десяти за глаза хватило.
– Сторожа спрашивали? – не унималась Света.
Мужчина посмотрел на неё и только вздохнул. Света потупилась, поняв глупость вопроса: конечно, спрашивали и, конечно, тот ничего не видел и не слышал. И ничего удивительного в этом не было, если учитывать, что ближе к полуночи тот обычно исчезал куда-то, уверяя, будто обходит ночным дозором вверенную территорию на предмет пресечения беспорядков. Его неоднократно предупреждали о недопустимости такого отношения к работе, грозились уволить, но, во-первых, на его зарплату можно было бы нанять разве что клинического идиота. Или иммигранта-китайца, желающего попрочнее обосноваться в России. Против последнего всегда резко возражал националист-бухгалтер, заверяя, что там, где обосновался один китаец, сразу заводится целый выводок. А во-вторых, и это главное, сторож приходился какой-то роднёй секретарю правления, чем беззастенчиво пользовался. А так, человек он был весёлый и добрый, всегда готовый поддержать кампанию, особенно халявную, по уничтожению градусосодержащих напитков.
– Пойдём, – Оксана потянула Свету за руку, – ничего мы тут не узнаем. Может, и Юлька уже пришла. – Ей были неинтересны чужие треволнения, своих хватало с избытком.
– Идём, – согласилась Света. – До свидания, – вежливо сказала она мужчине.
– А то присоединяйтесь, – предложил тот. – Компания у нас хорошая
– Нет, спасибо.
– А коньяк ещё лучше.
– Мы не пьём, – отказалась непьющая Света, поворачиваясь вслед Оксане, уже шагнувшей было к выходу, но почему-то вдруг замешкавшейся при последних словах мужчины.
– Жалко, – снова вздохнул мужчина, – а такие красивые девушки. Кофе, к сожалению угостить не могу, украли. Он, правда, растворимый был, но хороший. "Карт нуар". Хотя и чайник спёрли. Четвертый уже! Хоть котелок покупай и на костре вари!
– Тоже хороший был? – поинтересовалась Света, подталкивая застывшую подругу в спину.
– А как же! – мужчина кивнул. – "Сименс" на два литра, зелёный такой. Новый совсем.
– До свидания, – повторила Света и вытолкала Оксану наружу.
* * *
– Куда теперь? – спросила она, оказавшись на улице. – К Роману? Или к нам заглянем?
Оксана пожала плечами.
– Боюсь я теперь к тебе заглядывать, – призналась она. – Может… – она взглядом указала на дверь.
– Без меня, – отрезала Света. – Что за манера – пить коньяк с незнакомыми мужиками!
– Подумаешь! – Оксана махнула рукой. – Познакомились бы. Да и коньяк у них наверняка уже кончается…
– Вот-вот, – саркастически заметила Света. – Скоро за водкой пойдут.
– Почему обязательно за водкой?
– Да тут у нас, кроме водки и пива ничего больше не продают. А пивом они теперь вряд ли ограничатся. Впрочем, ты – как хочешь, а я – домой. Может, Юля пришла и ждёт.
– Ждёт она, – проворчала Оксана, но послушно двинулась рядом со Светой. – Пенелопа.
– Скорей уж – Одиссей, – поправила Света. – Надеюсь, она двадцать лет по садоводству таскаться не будет, а то придётся до пенсии ждать.
По мере приближения к родным грядкам, вернее, к тому, что от них осталось, настроение у неё портилось. Снова начинали лезть в голову неприятные мысли о всех случившихся непонятках и страшилках прошедших суток, и было совершенно неясно, что со всем этим делать. Света втайне надеялась застать кого-нибудь из правления и упросить сходить к себе на участок, хоть и сама не понимала для чего. С другой стороны – всё ж какое-никакое, а начальство: вдруг подбросит что-нибудь дельное или посоветует, к кому и куда обратиться.
Надежда сгинула вместе с украденным чайником, растворилась с растворимым кофе. Вообще, что за странный воровской вкус: два ноутбука и чайник; кофе, чай и сахар, скорее всего, приложение к чайнику. Или наоборот. Залез вор, увидел пачку чая, и захотелось ему чайку попить. Тогда зачем ему кофе? Наверное, их было двое, решила Света. Один любит чай, а второй фанатичный кофеман. А ноутбуки они прихватили, чтобы сбить со следа милицию. Надо было спросить: в прошлые три раза чай и кофе тоже пропадали или нет. Но почему в этот раз не взяли микроволновку? Неужели лишь из-за того, что у них уже три есть, а грабителей всего двое, руки заняты, микроволновка тяжёлая. Но ведь раньше их это не останавливало! Или…
Света остановилась.
– Ты чего? – поинтересовалась Оксана, пройдя пару метров и не обнаружив рядом подруги.
– Подожди, – попросила Света, продолжая лихорадочно размышлять.
Или их было трое. Раньше. И третьим был заядлый любитель микроволновок, и тогда понятно, почему их всё время крали. А сегодня на дело воры отправились вдвоём. Скажем, третий получил какую-нибудь травму: микроволновку, например, на ногу уронил в прошлый раз и не смог пойти.
"Что из этого следует? – подумала Света. – Следует, что крали местные: кто потащится из города сюда ночью за кофе и чаем? Теперь надо отсечь лишних. Народ у нас достаточно зажиточный, чтобы лезть в охраняемое сигнализацией помещение, рискуя получить срок. Тем более, из-за каких-то микроволновок и чайников, ну и пары ноутбуков. Конечно, в компьютерах могла быть важнейшая информация для конкурентов фирмы, но тогда взяли бы и микроволновку. Или нет? И кто у нас в четвёртый раз полезет ночью в контору, не боясь попасться на глаза тому же сторожу…"
Света с размаху шлёпнула себя по лбу.
С интересом наблюдавшая за застывшей подруга Оксана ойкнула от неожиданности.
"Мог сторож знать время подъезда экипажа охраны после включившейся сигнализации? Вполне. Его, наверное, даже проинструктировали на этот счёт. Мог ли он заметить ночью что-нибудь подозрительное возле конторы? И тоже – да. Несмотря на свои еженощные гулянья, должен же он время от времени забредать на охраняемую территорию. Из этого следует, что либо кражу совершили те, кто хорошо знает сторожа и его привычки, либо последний сам принимал посильное участие в изъятии материальных средств АО "Кака – во!".
Света покраснела. "Вот же, нахваталась дурацких выражений! – подумала она. – Как там он говорил? Российко-монгольское… Кстати, почему монгольское? Ни одного монгола здесь не видела. Или их партнёры где-нибудь там, в Монголии, тоже офис в своём садоводстве снимают? Монгольском. Блин! О чём это я?..."
И Света вернулась к своим мыслям.