- Че сказала? - Танька мрачно посмотрела на меня, и вдруг ее взгляд прояснился - Кстати! Помнишь, я тебе говорила, что мы идем сегодня с Артуриком в театр? Так вот. У меня нет приличного вечернего платья! А у тебя есть, я знаю. То, в котором ты на свой день рожденья была. Дашь на вечер, а?
- Да без вопросов, бери, конечно, - отозвалась я, открывая шкаф. - Только, боюсь, оно тебе коротковато будет.
- Это точно, коротковато… И широковато, ты в бедрах-то поширше меня будешь, - съязвила Танька, рассматривая платье, которое я бросила перед ней на кровать. - Поди, еще и ушивать придется.
- Обойдешься! - обиделась я. - Не позволю ничего ушивать, не нравиться - не надевай, или пояс нацепи.
- Да ладно, малявка, как-нибудь выкрутимся, не боись… Нехай будет мини, - глухо пробубнила Танька, пытаясь просунуть голову в узкий ворот платья.
- Не малявка, а невысокая! Для женщины самое то! - с достоинством возразила я. - Вот именно, будет тебе мини, пусть думают, что это фасон такой. И давай-ка, сперва позвони своей Маринке, насчет меня договорись, а потом уже наряды примеряй, а то мне надо знать точно. Кстати, какой ресторан - ты ж хотела сюда своего Артура привести, на смотрины? Или отменяется?
- Ничего не отменяется! Посмотришь на него, и пойдем, полчаса я думаю, хватит…
Наш разговор, прервали щелчки и треск, раздавшиеся с кухни. В этот же момент я почувствовала резкий запах гари.
- Караул! Борщ сгорел! - вскрикнула я, и прыжками понеслась на кухню.
Восьмая глава
Я бывала и раньше в Танькином магазине, поэтому без проблем его нашла.
- Ну, где ты ходишь? - с порога закричала хозяйка магазина, узнавшая меня. - Сама напросилась, и самой же вовремя нет! Мы уже два часа как открылись! У меня продавцов сегодня вообще нет - одна, видите ли, рожать собралась, а подружка твоя опять невесть где шляется. Давай, корреспонденточка, берись за работу. А то я за двоих должна тут вкалывать! Вставай за прилавок. Живо!
Я, пожав плечами, прошла куда указали, по дороге стягивая дублёнку. Продуктовый магазинчик был небольшой, всего с двумя прилавками, внешне вполне чистенький, но в воздухе ощутимо чувствовался запашок подпорченного мяса. Пройдя на указанное место, я почувствовала, что меня колотит нервная дрожь - торговать как-то до сих пор не доводилось. Странно, а что - курсы продавцов мне экстерном не преподадут?
- Марина! - позвала я хозяйку. - Подойдите, пожалуйста, на минутку!
- Ну что там ещё? - недовольно отозвалась та.
- Вы мне хоть расскажите, что да как.
- А что непонятно? Вон товар - вон покупатели. Они тебе говорят чего им надо. Режешь - взвешиваешь. Или отсыпаешь - взвешиваешь. Вон холодильник. Вот ценники. Чего не хватит - идёшь вон в ту комнату, там берёшь. Всё ясно? Вперёд! Да, санкнижка есть? Молодец, давай, а то гляди, уже очередь выстроилась. Да не трясись, всё нормально будет.
- А как с кассовым аппаратом работать? - интересуюсь, показывая на стоящий в стороне под чехлом, аппарат.
- Да не обращай на него внимания, я им ни одного дня не пользовалась, - отмахнулась хозяйка.
Я понимающе хмыкнула, и незаметно чиркнула несколько слов себе в блокнот. Так, начало статьи положено… Я, конечно, не неблагодарная сволочь, название торговой точки указывать не буду, но материальчик должен получиться неплохой…
Через час работы я чувствовала себя вымотанной до предела. Мне казалось, что моя одежда насквозь пропиталась этим мерзким, тухлым запахом, источником которого оказался потекший холодильник. Он сейчас пустовал, но натекшей с него жижи, протухшей в тепле помещения, хватило с избытком, чтобы существенно испортить воздух магазина. Странно, что покупатели на этот запах не обращали никакого внимания. Впрочем, контингент здесь, видимо, принадлежал к определенной социальной прослойке, у которой особым спросом пользовался алкоголь. Мне грубил каждый второй покупатель - ругали в основном за нерасторопность. Чувство раздражения и ненависти к клиентам нарастало как снежный ком, я пропиталась здесь не только вонью, но еще и каким-то темным, тяжелым негативом и чувствовала, что ещё немного - взорвусь или сбегу.
Отпустив последнего в очереди покупателя, я упала на старый потёртый стул. Шаркая выходными тапками, подошла Марина.
- Что, устала? Быстро же ты выдохлась… Ничего, поработаешь, привыкнешь. Ты только с деньгами поаккуратнее, а то потом из своего кармана недостачу выплачивать будешь.
- Угу, - буркнула я, мечтающая только об одном - находиться как можно дальше отсюда.
- Девушка, взвесь-ка, мне сосиськи, вон те! - подошла какая-то бабуля к прилавку.
- Ну, давай, обслуживай, пойду я, - Марина вернулась на своё место.
- Каких вам сосисок? - вздохнув, поднялась я.
- Вон те, я ж тебе сказала! - показала корявым пальцем бабка сразу на несколько сортов.
- Так какие? Молочные?
- Да на чёрта мне твои молочные! Вон те, розовые!
- Они все розовые! Телячьи? Свиные? - читала я надписи на ценниках, раздражаясь всё больше.
- Вон те! - уже брызгая слюной, вдруг заорала бабка. - Я же тебе говорю, глухая, что ли - вон те!
Я почувствовала, что уже не в силах сдерживаться. Стало тяжело дышать, внутри казалось, все дрожало, руки зашарили по прилавку, ища что-то. Господи, как же я ее ненавидела! Мне хотелось схватить ее за шиворот и трясти, трясти… В голове мелькнуло воспоминание - соседка падает со сломанной ногой.
"Нет! Не хочу больше! Я справлюсь, я справлюсь… Ключ… Где ключ? Какой еще ключ? Спокойно… Раз сосиска, два сосиска, три…". Я изо всех сил старалась ничего конкретного в отношении настырной бабки не подумать, но, несмотря на это, старуха неожиданно перестала орать, сильно побледнела и схватилась за грудь. Подбежала Марина и, подтащив к покупательнице стул, силой усадила её. Учащенно дыша, я отвела взгляд в сторону, случайно посмотрела на сосиски и увидела надпись на одном из ценников: "Сосиски Вонтеевские". Застыла на секунду, тупо глядя на этот идиотский ценник и схватив свою дублёнку, побежала к дверям.
- Стой! Куда пошла! А ну, вернись! - закричала мне вслед администратор, но я, не обращая на неё внимания, выскочила на улицу. Я бежала, размазывая слёзы по лицу, а в голове билась одна мысль - "Я чуть не убила её!"
Пробежав наверно, целый квартал, я, наконец, выдохлась и замедлила шаг. В боку сильно кололо, в горле горело, глаза щипало. Слез уже не было, но меня по-прежнему трясло от ужаса, при мысли о том, что могло произойти, да что там, почти произошло.
Оглядевшись по сторонам, я поняла, что стою на площади, в центре которой рабочие наряжали огромную ель.
- "А ведь и правда, Новый год скоро! - подумала я. - У всех будет праздник, а я как проклятая какая-то, мне нельзя с людьми дело иметь… По-хорошему, меня надо на костер, как в средневековье. Инквизиции на меня нет… - Внезапно меня осенила новая мысль: - "А ведь я смогла не навредить бабке! Ну, или почти не навредить… Надеюсь, у нее никаких последствий не будет… Значит, я могу управлять этой дрянью, что во мне! Вот балда, столько времени зря потеряла, тренироваться нужно было! А как тренироваться? Черт его знает, как! Нужно и все тут! Это что еще такое? Я спорю сама с собой? Вот только шизофрении мне не хватало!"
Неожиданно я заметила на себе чей-то взгляд. Я подняла голову и обнаружила, что стою под той самой елью и молча, но яростно жестикулирую, а на меня, раскрыв рты, смотрят четверо рабочих, один даже свесился вниз с высоченной лестницы, чтобы лучше меня видеть. Я залилась краской, фыркнула, и показав всем зрителям язык, резво умчалась прочь, пока не вызвали санитаров.
Девятая глава
Домой я добралась примерно через час. К моему удивлению, Танька была там - сидела у компьютера, переписываясь с кем-то в соцсети. Не успела я подойти к порогу, как она тут же закрыла окно.
- Где шляешься столько времени? - ворчливо сказала она, крутанувшись с креслом вокруг своей оси. - Я тебе звоню, звоню, а ты трубку не берешь. Опять что ли, соту забыла дома?
Я, стоя на одной ноге - проклятый сапог никак не желал расстегиваться, сунула руку в карман и вытащила мобильник.
- Нет, не забыла. И пропущенных звонков нет.
- Странно. Все равно, я уверена, ты опять что-то где-то напутала, вот он у тебя и не сработал, - недовольно отозвалась Танька.
- Иди сюда, помоги, у меня молнию на сапоге опять заклинило!
- Иду… - пробурчала она, появляясь в дверях. - Давай ногу.
- Вот спасибо! Так что случилось у тебя? Зачем я тебе так срочно нужна была? - Поднатужившись, я стащила, наконец, с ноги проклятый сапог и облегченно выдохнула.
- Что, что… - мрачно проворчала Танька, вернувшись в комнату и разваливаясь на диване. - Напортачила ты, вот что!
- В чем опять я виновата?
- Вовчик нашелся, понятно?
Я вцепилась изо всех сил в свой свитер, прихватывая заодно и кожу. Мандраж холодной волной прошел по моему телу, зубы застучали, и не сразу мне удалось выговорить: - К… Ка… Как он? Жив?
- Жив… - убитым голосом отозвалась Танька и, кажется, всхлипнула. - А я-то так надеялась…
Ее голос с трудом пробивался сквозь музыку фанфарами грянувшими у меня в голове. Я сползла по стене на пол и наслаждалась чувством невероятного облегчения накрывшего меня с головой. Даже и не подозревала, как меня оказывается давила неизвестность в отношении Танькиного брата, все время ощущалось присутствие где-то на задворках памяти мысль, что я убийца. Смерть потенциального насильника на меня конечно, оказала крайне гнетущее впечатление, но, как ни странно, в отношении него я не испытывала таких душевных терзаний, как в отношении Вовки. Ведь, в отличие от того алкоголика, Вовка мне ничем никогда не угрожал, а по поводу Танькиных обвинений в его адрес я испытывала весьма сильные сомнения. Не то чтобы она мне когда-либо врала, но в последнее время моя подруга стала совсем другой…
- Эй, ты чего там разлеглась? - позвала Танька, присев передо мной на корточки.
- Ничего, не видишь, балдею, а ты мне мешаешь, - отмахнулась я.
- Балдеет она… У подруги горе, а она от счастья чуть ли не пищит, того и гляди, хвостом вилять начнет… Я жду, жду, битый час торчала на площади, тебя встречала, замерзла как собака, на ногах еле держусь, а ты…
- Заткнись! - устало попросила я. - В кои-то веки я себя почувствовала счастливой, и как всегда, спокойно этим чувством насладиться не дают. Ну и какого черта ты меня на улице ждала? - поинтересовалась я, поднимаясь и направляясь в ванную комнату. - Что за срочность? Сообщить про Вовку? Или что? Почему дома не могла дождаться?
- Нужна ты мне была! И зря разулась - пойдем сейчас ко мне домой, кое-какие вещи и документы забрать надо, заодно узнаю, что там конкретно с Вовкой произошло.
- Боже… - простонала я, и закрыла дверь перед Танькиным носом. - Никуда не пойду, можешь сама сходить, если так приспичило, а у меня сейчас ванна и только ванна, никаких прогулок.
Я включила воду, не обращая внимания на Танькины стоны под дверью. Мне казалось, что от волос прет тем тухлым запахом из магазина, и хотелось как можно скорей отмыться от него.
Сидя на бортике ванны, я бездумно гоняла пухнувшую пену по поверхности воды, чувствуя, что морально полностью опустошена. Такие броски из одной крайности в другую: от моего спасения - до известия о смерти того алкаша; от исчезновения Вовки - до его неожиданного появления; от ужаса, что я чуть не повредила бабке - до радости, что удалось сдержаться… То одно, то другое, казалось, меня полощет как мокрое белье на ветру. Все. Я выжата как это самое белье, которое теперь еще и вытряхивают, казалось, до меня доносятся хлопки воздуха от резких движений рачительной хозяйки, выбивающей из сырой тряпки лишнюю влагу.
Кстати, о влаге. Я быстро разделась, влезла в ванну и со стоном облегчения погрузилась в теплую пенную воду. Только сейчас заметив, что кран до сих пор не выключен, потянулась и повернула вентиль. Мгновенно стало тихо, и до меня донесся через дверь голос Таньки:
- А что я могу поделать? Силой, что ли, тащить? Ничего, на час перенесем, только и всего. Отвлеки их пока. Нет. Я думаю, все будет в порядке. Ты просто меня еще плохо знаешь. Да ладно тебе, время есть. Я надеюсь на это. Конечно, узнаешь, а как же! Я тебя люблю! А ты меня?
Судя по тому, как она чертыхнулась, ответного признания в любви она не услышала. Странно… Не обо мне же она говорила со своим Артуриком? Да конечно, нет, у них там, наверно, свои дела… И вообще, подслушивать нехорошо… А ну ее… Я закрыла глаза и погрузилась в воду с головой.
* * *
- Лиль… - жалобно сказала Танька, как только я выключила фен, закончив сушить волосы. - У меня к тебе просьба, можешь мне помочь, а? Ну пожа-алуйста!
- Конечно, что надо? - ответила я, испытывая умиротворение и приятную расслабленность во всем теле.
- Давай сходим ко мне домой, ну очень нужно! - Танька подозрительно умильно смотрела на меня. Странно, обычно она довольна резка, и добивается своего криками, а я, как правило, делаю то, что она хочет, лишь бы прекратила орать. Хм…
- Тань, ну какие еще походы? Я устала как собака, только что искупалась, куда мне на мороз? И что за срочность такая? И вообще, зачем тебе я? Если что тяжелое тащить, так это тебе Артура своего припрячь надо. А если легкое, то на фига мое присутствие? Ты ж не собираешься всю мебель из квартиры вывозить, сама говоришь - документы…
- Ну, Лильк, ну как ты не понимаешь! Мне страшно идти домой одной, тем более, я не знаю, что конкретно с Вовкой произошло. Его голос по телефону звучал довольно странно. Ты хоть, если что случиться, скорую вызовешь.
- Ёлки зелёные… - я закатила глаза. - Почему прямо сейчас надо мчаться, объясни ты мне! И почему Артура звать не хочешь, у вас же с ним така любовь, така любовь…
- Да просила, он не может. А я не успокоюсь, пока не узнаю, что там было с Вовкой. И потом, представь - а вдруг он там медленно умирает? Так ведь тоже может быть. Ты ж сама переживала за него! Я вот подумала, и тоже поняла, что не могу допустить, чтобы мой брат мучился. Вот если бы сразу помер, тогда другое дело, а медленно и мучительно, да я ж себя со свету сживу, мучаясь стыдом… - Танька, весьма натурально изображая беспокойство, шмыгнула носом.
Вот же привязалась… Я отчетливо осознавала иррациональность происходящего, прекрасно понимая, что передо мной разыгрывают спектакль, причем, не очень и беспокоясь насчет реалистичности конечного продукта. Танька, Танька, что ж с тобой происходит? Какого лешего тебе приспичило вытащить меня из дома, а? Я внимательно всмотрелась в ее лицо. Она старательно избегала смотреть мне в глаза, активно интересуясь рисунком на занавеске, ничем не примечательным, надо сказать…
Ну, вот почему я такая подозрительная? А если рассуждать чисто теоретически - допустим, она хочет сделать мне какой-нибудь сюрприз? Однажды уже так было - она всеми правдами и неправдами вытащила меня на улицу в мой день рождения, где нас ждала нанятая ею местная группа, грянувшая при моем появлении "Yesterday". В конце концов, я так никогда и не узнаю, что она задумала, если не пойду. А может, я просто себе накрутила, и за этой просьбой ничего не кроется? Она же моя единственная подруга, мы всегда доверяли друг другу самое сокровенное, с чего вдруг я стала к ней относиться с таким чудовищным подозрением? Мне вдруг стало отчаянно стыдно за свои мысли. Но представив, что опять нужно одеваться и куда-то идти, захотелом упасть в постель и накрыться одеялом с головой.
- Лиль, ну пожалуйста, я ж тебя так редко о чем-то прошу… - пролепетала Танька.
- Ла-адно, - простонала я, - сейчас, оденусь…
"Какого черта я делаю здесь?" - спрашивала я себя через час, сидя у подъезда Танькиного дома, сжимая в замерзшей руке телефон. Полчаса назад Танька сказала мне сидеть здесь, никуда не уходить, и быть готовой по первому же сигналу мчаться ей на помощь. Первые десять минут я несла вахту около ее двери, но воплей и шума не последовало, после того как, Танька вошла в квартиру. Потом спустилась, как и было договорено, вниз, на детскую площадку. Сидя на заснеженной скамейке, я с тоской вспоминала далекую теплую ванну и постель, в которую так и не попала. Зачем она так усиленно добивалась моего присутствия? Всю дорогу сюда, она была невероятно возбуждена, стремительно что-то рассказывала, правда, я так и не смогла уловить суть рассказа, все время вытаскивала свой телефон, словно ждала какого-то важного звонка. Впрочем, один раз он и впрямь, позвонил. Разговор у нее был короткий - она лишь пару раз ответила "да" и один раз "нет". И еще - "это слишком долго". На мой вопрос - кто это был, она отмахнулась - "А, ерунда, с магазина звонили". Но я была уверена, что это далеко не так. После того звонка она вдруг пошла медленнее, а до тех пор почти бежала, теперь же останавливалась у каждого киоска, и разглядывала на витринах какую-то ненужную и неинтересную мелочевку. И вот итог - я сижу тут одна, и жду неизвестно чего.
Наконец, я не выдержала, встала и двинулась в сторону подъезда, собираясь устроить скандал, но не успела протянуть руку к двери, как она сама распахнулась, и мне навстречу выскочила раскрасневшаяся Танька.
- Ой, Лиль, прости, солнц, прости, пожалуйста, ты тут наверно замерзла, меня Вовка не отпускал, я не могла выйти, извини, а? - скороговоркой выпалила она, и моя заготовленная речь куда-то испарилась, и осталось только беспокойство за подругу.
- С тобой все в порядке? Он тебе ничего не сделал? Что случилось?
- Все нормально, не волнуйся, просто мы с ним… Поспорили… Все в порядке. Он мне не хотел документы отдавать, пришлось применить некоторое насилие. Ну, пошли, чего стоишь? - она потянула меня за рукав.
- Какое-такое насилие ты к нему смогла применить? - удивилась я, трогаясь с места. - Ты ж говорила он борец!
- Стрррашное насилие! - ухмыльнулась она. - Я сказала, что если он меня не отпустит, то его дружки узнают, что он их накалывает постоянно.
- В чем накалывает? - заинтересовалась я.
- Не важно, - отозвалась Танька, снова вглядываясь в дисплей телефона.
- Ты что, звонка ждешь? - не выдержала я.
- Да нет, ничего… Ой, смотри, вон лоток с фруктами! Мандаринов хочу, сил нет! Пойдем, купим!
- Танька! Я замерзла как цуцик! Домой хочу! Потом купим, пошли уже, а?
- Нет уж, я хочу сейчас! Потом к Новому году все разберут, только сейчас! Это всего пара минут…