Ты таким не был! Я тебя предупреждал!
- Не причитай! С фирмой все нормально, - грубо сказал Бен. - Я тебе сам перезвоню.
Он отключился и подумал, что с фирмой все в порядке. И вообще когда люди сходят с ума, то это происходит постепенно и плавно, так что сами сумасходящие этого не замечают.
6
Сева позвонил вечером следующего дня.
- Лара вышла замуж.
- Что?! - Бен вскочил с дивана. - Когда? За кого?
- Не думал, что тебя так заботит судьба женщины, с которой ты год в разводе.
Бен заметил нечто белое на телефонной трубке. Его собственные пальцы. Разжал.
Действительно, чего это он? Не думал же он, что женщина, от которой он ушел, будет хранить ему верность. Не думал, но не знал, что ее хватит так ненадолго.
Его всего перекоробило, когда он представил, как некто в перекрученных семейных трусах, с объемным волосатым животом ложится в кровать к его Лоре и по хозяйки кладет потную руку на ее нежную белую кожу. Самое ужасное, что она воспринимает это посягательство абсолютно спокойно. А ведь у них, как и у всякой семейной пары со стажем были какие-то свои секреты, интимные вещи, о которых никто не знал. А теперь пришел чужой человек, пользователь. Что он может понимать в Лоре?
В ее чуткой душе? У Бена было такое чувство, что изнасиловали его родную сестру.
Правда, у него не было сестры.
- Веня, ты чего затих? - обеспокоено спросил Сева.
- У меня все нормально.
- Врешь ведь? Я чую, мы ведь не чужие.
- Вру. Ты должен понять, мы с ней 13 лет вместе прожили. Много всякого было, тяжело слушать, что с ней кто-то другой. Если откровенно, это дикость какая-то.
- Все естественно, если тебя это успокоит. Лора нормальная женщина.
- У женщины два рта, оба надо накормить. Это я уже слышал.
- А что ты на меня кричишь? Если ты так к ней неравнодушен, не надо было уходить.
Кстати, почему ты ее бросил? Если не секрет конечно. Насколько я знаю, любовницы у тебя нет. Ты ушел в никуда.
- Ты как доктор, все знаешь.
- Опять оскорбляешь. Я же сказал, если не секрет.
- Секрет, - зло оборвал его Бен. - Ты скажешь, наконец, кто ее новый избранник?
Ты же все выяснил, не отпирайся.
- Конечно, выяснил. Если тебе так интересно, пожалуйста. Он чуть постарше тебя.
Женат, имеет взрослых детей, но с женой не живет, хоть и не в разводе. Работает пожарником.
- Пожарник, - как зачарованный повторил Бен.
- Ты что-нибудь имеешь против пожарников?
- Вечные герои анекдотов. Еще говорят "Спит как пожарный". И муж моей жены.
- Бывшей твоей жены. Вообще, чего ты так завелся? Хочешь наделать глупостей?
- Я должен с ним познакомиться.
- Как раз это я и имел в виду. И зачем? Хочешь дать ему в дыню? Не получится.
Пожарники все здоровые.
- Я должен с ним познакомиться. Я имею право знать, с кем живет мой сын под одной крышей. Мой сын, который не совсем здоров. Это законное требование, ни один суд не осудит меня.
- Косари не судят. Они приговаривают.
- Не пугай пуганного. Что ж мне теперь самому самоубийством покончить, как Базилевскому из-за того, что косари такие страшные. Особенно в дождь.
- При чем здесь дождь?
Бен чертыхнулся. Про дождь у него вырвалось чисто эмоционально.
- Слушай, а как погиб Базилевский? - поспешил перевести он тему разговора.
- Это как-то связано с твоей работой? Ты что-то почувствовал? На тебя давят? Если это так, тебе надо немедленно уходить.
- Никто на меня не давит. Я хочу знать, потому что неизвестность меня гнетет. На фирме никто не хочет говорить на эту тему.
- Ладно, я попробую разузнать. Ты с пожарником не раздумал знакомиться? Вижу, ты у нас упертый господин. Только сам не звони, вдруг косари на прослушку поставили.
- Сева, кто из нас больше похож на психа? Косари серьезные люди, но они не ФСБ, чтобы такие вещи проворачивать. Если будут действовать с таким размахом, то истратят гораздо больше денег, чем я у них украл.
- Можешь считать меня психом с манией преследования, но сам все равно не звони.
Прошу тебя. Если ты о себе не думаешь, подумай обо мне. Если ты засветишься, они сразу просекут, кто тебе документы делал, и на меня выйдут.
- Врешь ведь, что беспокоишься о себе? Это ты, таким образом, через вранье о собственной шкуре, хочешь заставить меня быть осторожней.
- Считай, как хочешь, только пообещай мне, что сам не будешь звонить, а я все устрою.
- Только не позднее завтрашнего дня!
- Ладушки. Завтра вечером будешь пить водку с пожарником. Не забудь выучить пару анекдотов про брандмейстеров.
Бен с замиранием в груди подошел к знакомой двери. Некоторые вещи начинают ценить только после того, как их теряют. Чем обыденнее вещь, тем больнее воспринимается потеря. Представить только, годами он ходил по лестнице, входил в эту дверь, за которой его ждали жена и сын, и все воспринималось как само собой разумеющееся. Бен с изумлением поймал себя на том, что, отложив букет под мышку, роется в карманах в поисках ключа. Горечь захлестнула его. Ну почему он такой несчастливый?
За совместно прожитые годы, он свыкся с мыслью, что у него есть Лора, он привык к жене, как привыкают к собственной руке или ноге. Их же не любят, без них не могут жить. Нет, жить как раз могут, но ущербной жизнью, даже во сне чувствуя, что чего-то не хватает, испытывая фантомные боли в отсутствующих конечностях.
Кто его знает, может это и есть любовь. Когда к человеку привыкают как к части собственного тела. А необузданный секс под яростные крики это не любовь, а кино.
Что касается секса, то Лора всегда вела себя в постели стеснительно. Очень редко у нее возникало настоящее желание, тогда она, пересиливая себя морально, раздевала его, млея от собственной стыдливости и одновременно порывов страсти, которые скрывала из последних сил, а потом ручка ее нежно порхала, словно бабочка у него между ног, и в такие момент корневище Бена рос, как баобаб, норовя самого сдернуть к потолку. Что и говорить, секс у них был редкий, но обжигающий, словно у молодоженов.
Бен вернулся мыслями к реальности, от которой оторвался слишком далеко, и скрипнул зубами от тоски, представив рядом с Лорой чужого мужчину, голого, с раздвинутыми ногами, и ее, стесняющуюся, стыдливо зарумянившуюся, голую. Не контролируя себя, Бен замахнулся, чтобы запустить букетом в дверь, потому что терпеть такие картины даже мысленно было невыносимо. И в этот момент дверь распахнулась.
Пожарник был в трико с вытянутыми коленями и майке, не скрывающей рыхлого тела.
Хоть волосы его были без седины, но на вид он казался гораздо старше своих лет.
Морщинистое изношенное лицо могло принадлежать и шестидесятилетнему.
- Вениамин? - меланхолично спросил он.
Бен протянул руку для приветствия, но пожарник лишь сказал свое имя "Коля", но здороваться не стал, в руке у него было мусорное ведро.
- Проходите, вас уже ждут, - медленно произнес Николай и неспешно двинул по лестнице к люку мусоропровода.
- Вы вниз идите, там ближе, - посоветовал Бен.
- Я знаю, спасибо. Внизу забилось мусором.
Бен вошел в собственную квартиру, переставшую быть его домом, и сердце его оглушено охнуло, когда быстрая тень заслонила свет из комнаты, и на порожек, застенчиво улыбаясь, вышла Лариса. Она ничуть не изменилась. Только халатик на ней был другой. Время словно остановилось и вновь двинулось лишь от шаркающих шагов вернувшегося Николая.
- Это тебе, - Бен протянул цветы.
Лариса утопила в них лицо. "Мы похожи на двух влюбленных на свидании в доме отца", - пришло на ум неожиданное сравнение. Николай действительно на вид годился Лоре в отцы. Он застыл на пороге с каменным лицом, даже не прося их подвинуться. Лора опомнилась первой и пригласила войти.
- Занавески новые повесили, - глупо заметил Бен.
Он заоглядывался на дверь в детскую, вещь для него святую даже в былые годы, в настоящем возведенная в ранг культа.
- Артемка у мамы, - быстро сказала Лора.
- Зачем? - с болью произнес Бен. - Я соскучился по нему.
- Мы с Николаем хотели, чтобы ваше знакомство произошло без ребенка, чтобы не травмировать его еще больше.
Николай гремел на кухне ведром, потом зашел в туалет и шумно мочился. Бену хотелось крикнуть, чтобы он спустил, наконец, воду, чтобы не было так слышно.
Лишь обстоятельно сполоснув руки, пожарник вернулся.
- Давайте к столу, - пригласила Лора.
Николай молча уселся первый и налил две рюмки.
- Я не буду, - пояснил он. - Вообще не пью.
- Что так? Печень?
- С печенью все в порядке, но со здоровьем действительно проблемы. Я ведь раньше пил по-черному. В запои уходил по пять-шесть дней подряд. Вот и допился до белой горячки. В реанимации лежал месяц. Доктор сказал, что если еще раз напьюсь, то могу сойти с ума и умереть. Нервы это такая штука. Я потом расскажу. Я много литературы про нервную систему прочитал. У меня целая библиотека. Я книги из Москвы выписываю.
Происходящее казалось Бену кошмарным абсурдистским сном. Слушая Николая, он смотрел на Ларису и думал, как она могла связать жизнь с таким убогим. Или с только таким и могла? И повинен в этом он!
- Вы в бога верите? - продолжал Николай. - Мы каждое воскресенье все втроем в церковь ходим, свечки ставим. В библии много полезного для здоровья написано. Вы знаете, что Иисус Христос был по профессии плотник. Очень успокоительная для нервов профессия.
- Скажите, а вы долго злоупотребляли?
- Как пришел на службу в пожарную часть. Почти двадцать лет.
- Как же вам удалось бросить?
- У Коли "торпеда" под лопаткой вшита, - вмешалась Лора.
- Лариса! - вскрикнул Николай так резко, что женщина уронила ложку, которой накладывала салат, лицо мужчины пошло пятнами, сиреневыми, словно следы от ожога, но он быстро взял себя в руки. - Я спокоен, абсолютно спокоен. Это я раньше психовал по любому поводу, сослуживцам морды бил, меня чуть не посадили. Но теперь я изменился в лучшую сторону. Я стал другим. И знаете, Вениамин, все это благодаря книгам. У меня есть трилогия Закарпатского "Как стать не тем, кто вы есть на самом деле". Вы обязательно должны ее прочитать. Вы не подумайте, что я ору на жену. Нет, что вы! Просто я не хотел, чтобы она рассказывала о каких-то интимных вещах. "Торпеда" под кожей, это ведь интимная вещь, вы не находите? И о ней должны знать только родные, близкие по духу люди. Но впрочем, вам можно, вы ведь нам не чужой.
Он так и сказал. "Нам!" Когда они вышли на балкон покурить, Николай показал ему свои ногти и, указывая на крошечные пятнышки под ними, пояснил:
- Это нервы! Вспышки гнева. Это совершенно сейчас мне чуждо. Доктор сказал, что мне нельзя волноваться. Если я начну волноваться, я могу опять выпить, а потом сойду с ума и умру.
- Вы это уже говорили.
- А про что я еще вам говорил?
- Про Закарпатского.
Николай меланхолично протопал в комнату, потов вернулся с тремя пухлыми томами с множеством закладкою.
- Здесь я вам подготовил некоторые цитаты.
Лариса несколько раз приглашала их продолжить застолье, но Николай отнекивался и Бена не пускал:
- У нас есть дела поважнее, Лариса Яковлевна. Я читаю.
Вечер был безнадежно испорчен. С Лорой Бен так и не поговорил. О чем? Он и сам бы не смог этого объяснить. Артема не увидел. Но самое главное, в сердце поселилась безотчетная тревога. Пожарник с вшитой под лопатку "торпедой" доверия не внушал. Когда тот окончательно достал его своими рассказами о нервах, Бен постарался быстрее откланяться под благовидным предлогом, что его ждут дома.
Дома! Какое откровенное издевательство. Ареал-дом? Кто его там мог ждать? У него не было даже собаки. Он сказал Ларисе об этом прямо.
- Как ты можешь так говорить? Ты нас бросил! - прошептала она, и они продолжали шептаться как двое влюбленных в доме отца. - Николай хороший человек! Он пальцем никого не способен тронуть!
- Не способен, пока не выпьет. Как ты могла? У него же "торпеда"! Он странный, если не сказать больше!
- Кто бы говорил? - с горечью проговорила она. - Ты нас бросил. Я больше не могла быть одна. Я сошлась с ним от тоски. Он нас не бросит. Он справедливый.
Тут вышел Николай.
- Прощаетесь? - равнодушно проговорил он. - Я думал, что вы уже давно ушли, Вениамин.
И остался стоять столбом. Возвышаться.
- С Артемкой встретитесь на нейтральной территории, - торопливо закончила Лора. - Завтра в шесть. В детском парке, у его любимого аттракциона.
И почти выпихнула его на площадку. Когда дверь захлопнулась, Бен прижал к ней пылающий лоб, скрипя зубами и чертыхаясь.
Он их бросил! Господи! За что он его наказывает? Если б она знала всю правду! Он сразу поправил себя. Еще неизвестно, как она бы поступила, узнай всю правду.
Оформляя официальный развод, он думал, что это ненадолго, надеялся скоро все вернуть назад, но дела затянули его в омут, и продолжали удерживать до того самого дня, когда нагрянули косари, от которых он ушел через узкое окно кассы на глазах изумленных девиц. Думал, что ненадолго? Оказалось, что навсегда.
7
У Афинодора ЧП. Он с утра бочком вошел в кабинет Бена, и уже от двери его понесло.
- Вениамин! Привет, Вениамин. У меня авария. Панель оператора сожгли на хер!
Срочно надо получить с центрального склада!
- Как сожгли? - невпопад спросил Бен.
- Вот так! - Афинодор обрушил на него поток самой грязной брани, которую ему только доводилось слышать за свою довольно богатую на события авантажную жизнь.
После могучей тирады, в которой не обнаружилось ни одного повтора, Афинодор довольно с большим напрягом выдавил нормальные слова:
- Понимаешь! Залили. Закоротило. Или сгорело. Фиг его знает.
Больше всего Бена удивило, что он произнес слово "Фиг". Обычно так низко дед не опускался.
- Ты же знаешь, Ерепов запретил мне с тобой работать напрямую.
- Звони! Оборудование стоит. Лабораторию обесточило. Они теперь под землей как кроты! Со свечками!
Бен проникся и обзвонил все места, где мог быть Ерепов. Того как на грех нигде не оказалось. Секретарша сказала, что он на совещании у дилеров. На деле это могло означать что угодно, где угодно и с кем угодно. Зам был тот еще боров, а большие деньги позволяли его многочисленным любовницам закрывать глаза на его отсутствующий глаз. К тому же непосредственно перед своим лицом они видели его нечасто.
Афинодор запаниковал. Он прямо из кабинета названивал в лабораторию, упоминая своего горячо обожаемого "Кентавра" в самых немыслимых соитиях.
- Напрямую! Напрямую соединяйте! Идиоты какие-то то! Чему вас в институтах учат! - он то бледнел, то краснел, вытирал пот несвежим платком, потом повернулся к Бену и сказал. - Если в течение часа не поставим панель, аккумуляторы сдохнут, и память на жестком диске накроется. Год работы ишаку под хвост. Выручай, Вениамин.
Бен проникся.
- Давай накладную!
Афинодор нацепил на нос старомодные очки с перебитой и замотанной оправой, в руке его явил себя миру фундаментальный блокнот в толстой кожаной обложке с тисненой надписью. "Катакомба"! Второй раз за последние дни Бену приходилось сталкиваться с печально знаменитой почившей в бозе фирмой. Он уже открыл пасть, чтобы спросить Афинодора, как ему повезло вырваться с тонущего гиганта бизнес-класса и вообще разузнать подробности, но старик только зыркнул на него, торопясь прикрыть надпись пальцами, после чего вынул из блокнота вчетверо сложенную бумажку, передал Бену, а блокнот вновь канул в необъятный карман.
- Панель "Мурена FX300" фирмы "Вернер Ван Вугенвайзер", - прочитал Бен, ввел запрос в компьютер и невольно охнул, когда местная сеть выдала ответ.-420 тысяч евро! Она что золотая? - 800 микросхем на композитных сплавах. Подпиши, Вениамин, а то не успеем заменить.
Афинодор был настойчив, и Бен понял, что от него не отвязаться.
- На замену подпишу.
- Конечно. Ту мы тебе сдадим. На фига она нам сгоревшая.
Потом Бену позвонили с центрального склада. И женский голос гневно спросил:
- Это вы сейчас "Мурену" подписали? Почему не указали код оборудования?
- Разве не указал? Я же Афинодора предупредил. "Кентавр".
- "Кентавр"? Тогда почему балансовый счет неправильно написан? По "Кентавру" все идет по особой статье. Вы разве не знали? В следующий раз будьте внимательнее.
Выдаю в последний раз.
В окно Бен видел, как четверо в халатах тяжело тащат через внутренний двор нечто, напоминающее гроб. Афинодор семенил следом. Он что-то выговаривал подчиненным, взмахивая рукой. Во двор въехала оранжевая машина энергетиков. Афинодор открыл дверцу и показывал на часы. После чего даже четвертый этаж и закрытое окно не стали препятствием для дикого ора заведующего ОПП. Монтеров ветром выдуло из кабины, и они бегом припустили к входу. Афинодор сменил темп, насупился, сунул руки в карманы и пошел за ними, по привычке подволакивая ноги.
Бену стало занимательно, из-за чего вся эта бодяга. Что это там может такое стереться, что потом год не смогут запустить. Он привык, что Афинодор обычно заходит по пустякам типа жидких гвоздей или холодной сварки. Видно механизм был достаточно отлажен, позволяя начальнику ОПП не лезть по пустякам. Но механизм дал сбой.
Бен включил ноутбук и влез в Сеть. Для начала ввел запрос по фирме "Вернер Ван Вугенвайзер". Дисплей разрезал викинговский меч. Из разреза полыхнуло пламя, сложившееся в огненные буквы. Бундесвер.
Бен не удивился, что они пользуют собственность германской оборонки. Военные товары идут на круг впереди товаров мирных по определению. Весь мир еще считал на калькуляторах, когда в режиме строгой секретности военные уже эксплуатировали компьютеры второго поколения. Жрецы современности. После того, как сняли завесу секретности, на коне оказались те, кто первыми дорвался до жреческих тайн.
Пример тому "Роса". Не было бы рынка оружейных технологий, не было бы "Росы".
"Вернер Ван Вугенвайзер" входил в тройку крупнейших германских фирм по производству оружия и компонентов наряду с "Мессеркриком" и "Брандскугель". Для специалиста эти брэнды звучали как музыка.
Бен был заинтригован. Он сразу просек перспективность подобных изысканий. Это как в анекдоте. Если к носу Ивана Ивановича приставить нос Ивана Никифоровича.
Ну не нос к носу не суть важно. Скажем если к отечественному бомбомету "Костолом" с антикрылом приставить компьютерную начинку заокеанской "Гудзонской пики", прозванной истребителем третьего тысячелетия, а потом еще подвесить кассету с ракетами, французскую, типа "Юла", дешевую и убойную одновременно, то завлекательная вырисовывается картинка. На этом можно сделать неплохие бабки. И судя по всему, "Роса" их исправно рубила. Так вот чем занимается Афинодор!