Из дома вышел высокий, симпатичный молодой человек. Увидев ее, он вежливо посторонился, давая ей дорогу, и даже дверь придержал. В свете лампочки, прикрученной над входом в подъезд, Ирина хорошо его рассмотрела. Похож на врубелевского "Демона", подумала она. Темные волосы, чуть смугловатая кожа, большие голубые глаза… Лицо с правильными, даже аристократическими чертами показалось ей одухотворенным, как у человека, воодушевленного какой-то важной мыслью, движения были быстрые и точные, походка - летящая. Впечатление немного портил кровоточащий порез на щеке. Наверное, побрился неудачно, решила Ирина.
И все-таки… Что-то с ним было не так. В облике его было что-то неправильное, неуместное и оттого пугающее.
Лифт не работал, пришлось подниматься пешком. Ирина чувствовала, как с каждым шагом ей становится все тяжелее дышать, руки и ноги наливаются тяжестью, а по спине ползет струйка пота.
"Надо все-таки спортом заняться! - со вздохом подумала она, остановившись передохнуть на площадке четвертого этажа. - Бегать, что ли, начать по утрам… А то так недолго и вовсе в старуху превратиться".
Она двинулась дальше. Пятый этаж… Шестой… Седьмой… Кто только придумал делать эти ступеньки такими крутыми! В старых домах потолки высокие и лестничные марши гораздо длиннее. Это тебе не мамина хрущевка, где потолок на голове лежит…
Вот, наконец, и пришла. Оказавшись у знакомой двери, обитой черной кожей, Ирина надавила кнопку звонка - и только сейчас сообразила, что именно ее так насторожило в молодом человеке, любезно пропустившем ее в подъезд. На руках у него были надеты черные кожаные перчатки! Интересно, зачем они ему понадобились в теплую июльскую ночь? Неужели теперь мода такая?
В квартире Альвины царила мертвая тишина. Ирина позвонила раз, другой, третий… Безуспешно. Она уже собралась было уходить, досадуя про себя на безответственную колдунью, но напоследок решила постучать - просто для очистки совести.
Ирина чуть толкнула дверь - и она легко распахнулась перед ней. В первое мгновение женщина застыла на пороге в нерешительности. Она точно знала, что заходить нельзя ни в коем случае, но вдруг что-то случилось? Может быть, хозяйке стало плохо и ей нужна помощь? Или она сама, каким-то невероятным случаем, забыла запереть эту проклятую дверь, а звонка просто не слышала? Спала, к примеру, или в ванне мылась…
Собравшись с духом, Ирина шагнула через порог. Как и в прошлый раз, в квартире стоял острый и пряный запах ароматических палочек, но сейчас Ирине показалось, что к восточным благовониям примешивается совсем иной запах - тошнотворный, сладковатый…
Запах смерти.
В коридоре было темно. Кажется, дома никого нет… Но Ирина увидела тонкую полоску света, пробивающуюся из-под двери той самой комнаты, где она уже была в прошлый раз. Может, хозяйка просто занята с очередным клиентом? Или отправилась в астральные миры и забыла вернуться вовремя? Но про открытую дверь ей все равно сказать надо!
Ирина прошла длинным коридором, вошла в комнату… От того, что она увидела там, ноги подкосились, а к горлу подступила тошнота.
Все вокруг было залито ярким электрическим светом. Никаких тебе больше свечей и таинственного полумрака! Даже "волшебный" светильник-шар оказался обыкновенной настольной лампой - правда, немного необычной формы. Вот и электрический шнур болтается, а она-то в прошлый раз вообразила себе невесть что! Карты разбросаны в беспорядке по столу, и скатерть болтается как-то криво… Вся комната производила впечатление театральной декорации, и ничего таинственного и волнующего здесь уже не было. Ирина даже была немного разочарована.
Но вовсе не из-за этого она почувствовала, как подкашиваются ноги, и застыла на месте, прижав руки к губам, словно пыталась сдержать рвущийся из груди крик ужаса.
Колдунья сидела в своем кресле - резном, тяжелом, с кучей разных завитков и финтифлюшек. Но сейчас только веревки удерживали ее тело, даже руки привязаны к подлокотникам. Голова Альвины свесилась набок, а лицо, посиневшее, с выпученными глазами, искажала гримаса боли и ужаса. И кровь, кровь еще не запеклась на руке! Вместо ногтя на указательном пальце зияла отвратительная рана.
Страшно подумать, что же здесь произошло.
Ирина шагнула назад - и чуть не наступила на кошку. Голова ее была неестественно вывернута, глаза закрыты, а на полу возле мордочки алели несколько капель крови. Кровь была и возле передней лапки, но тоже совсем немного. Ирина сразу поняла, что кошка мертва. Господи, ее-то за что…
Она опрометью выскочила из квартиры, изо всех сил хлопнув дверью, и бестолково заметалась по лестничной площадке. Женщина никак не могла сообразить, что делать дальше. Альвину убили, и, судя по всему, совсем недавно… Хотелось просто бежать прочь, но ведь нельзя оставлять ее вот так!
Наверное, надо куда-то звонить - в милицию, в "скорую", или куда там еще полагается звонить в таких случаях… Ирина вытащила из сумки мобильный телефон, но дрожащие пальцы плохо слушались ее. Миниатюрный аппаратик выскользнул из рук, упал на каменный пол и с треском разлетелся на части.
Она чуть не заплакала от досады, нагнулась, чтобы подобрать обломки телефона, но в этот момент перед глазами у нее вдруг потемнело, голова закружилась, и она почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она упала на бок, больно ударившись локтем, и последняя мысль была - а вдруг убийца вернется?
Когда Ирина снова открыла глаза, первое, что она увидела, было лицо незнакомого мужчины, склонившегося над ней. Выглядел он как-то странновато - худой, как скелет, щеки запали, голова коротко стрижена… Но главное - глаза. Очень светлые, почти прозрачные, они смотрели как будто сквозь нее, и этот взгляд пугал и завораживал одновременно.
Зато голос был очень спокойный и мягкий.
- Простите. Простите меня, я вовсе не хотел напугать вас… То есть напугать еще больше. Позвольте, я вам помогу.
Ирина с усилием подняла голову. Дурнота почти прошла, но все тело сковывала такая слабость, словно она впервые пытается подняться с постели после тяжелой болезни. Незнакомец протянул ей руку и заботливо, почти по-братски помог встать на ноги.
- Вы ведь уже были… там?
Ирина кивнула.
- Альвина… То есть госпожа Альвина. Я пришла к ней, а тут…
Она не смогла говорить дальше. Горло сжалось, из глаз брызнули слезы, и женщина затряслась в истерических рыданиях. Не сказать, чтобы она особенно жалела колдунью - не таким та была человеком, чтобы вызывать горячее сочувствие! - но человеком ведь… И она не заслужила такую смерть. Никто не заслужил.
- Ее убили, убили, понимаете! - выкрикнула она.
Незнакомец кивнул:
- Да, я знаю.
Лоб его прорезала тонкая морщина. Он помолчал недолго, вздохнул и горестно произнес:
- К сожалению, я опоздал.
- Ну кто мог сделать такое? - Ирина захлебывалась слезами, зубы стучали, в горле стоял тяжелый комок. - Я даже представить себе не могу!
- Можете. Вы его видели.
Он не спрашивал, а утверждал, словно был уверен в том, что она действительно знала убийцу.
Ирина вспомнила странного молодого человека, который выходил из подъезда. Так вот зачем ему понадобились черные перчатки! И кровоточащая царапина на щеке - вовсе не порез от бритья. Недаром у кошки когти были в крови! Маленькая черная пантера дорого продала свою жизнь, сопротивлялась изо всех сил.
Значит, это он…
Ирина вдруг побледнела. Сердце болезненно сжалось, и на лбу выступили капли противного холодного пота. Только сейчас она сообразила, как ей повезло!
Что, если бы она зашла на несколько минут раньше? И застала бы убийцу там, рядом со своей жертвой? Скорее всего, он убил бы ее, как Альвину. Не оставлять же в живых свидетеля! И что будет теперь? Как ей поступить? Идти в милицию? А вдруг ей не поверят? И потом, этот маньяк тоже видел ее и, скорее всего, запомнил!
Она с сомнением покосилась на незнакомца. Только что ей пришло в голову - а он-то что здесь делает? И кем приходится покойной Альвине? Другом? Клиентом? Просто соседом по дому? И потом, эта странная фраза "Я опоздал"… Неужели знал заранее, что с ней случится?
А он стоял рядом, нахмурив лоб и сжав губы, словно обдумывая решение какой-то важной и непростой задачи. Лицо его было совершенно отсутствующим, и глаза смотрели в пустоту… Наконец он обернулся к ней и твердо сказал:
- Вам надо пойти со мной.
Ирина испугалась еще больше. Такого она точно не ожидала… Неужели она просто так пойдет неизвестно куда за первым встречным? Может быть, он и есть тот самый маньяк, который убил Альвину, а тот, в перчатках, совершенно ни при чем? Или они действуют заодно? Хотя нет, это глупость, какие могут быть сообщники у маньяков!
И все-таки… В голосе и глазах незнакомца было что-то такое, что заставило ее послушаться. Ирина почему-то сразу поверила, что он вовсе не желает ей зла.
Она оперлась на его руку и, еле передвигая ноги, двинулась вниз по лестнице. Лифт по-прежнему не работал…
Василий был недоволен собой. Несмотря на то что очередной Акт Правосудия совершился благополучно, грешница раскаялась перед тем, как встретить свою смерть, и призналась во всех своих злодеяниях, он не ощущал обычного удовлетворения. Чувство радостного подъема, почти экстаза, так и не посетило его.
Что-то он сделал неправильно.
Может быть, не стоило приходить к ней в дом? Конечно, риск был очень велик, куда больше обычного, но и Альвина - не простая ведьма! Она даже не скрывала, что знается с дьяволом, а, напротив, открыто заявляла об этом, бахвалясь своим могуществом, и соблазняла несведущих, отчаявшихся людей искать помощи у темных сил в трудные моменты жизни, чтобы погубить их души! Она сделала это своим ремеслом и, надо полагать, получала за это немалые деньги. Такая злодейка, разумеется, заслужила свою участь, и ей еще повезло, что смерть ее была быстрой и легкой. В прежние времена ее бы сожгли на площади на медленном огне…
Беспокоило его нечто совсем другое. Выйдя из подъезда, он лицом к лицу столкнулся с какой-то женщиной. Вроде бы ничего в ней не было особенного, но почему-то эта встреча тревожила его. Она видела его в тот момент, когда он еще не успел прийти в себя после того, что пришлось ему совершить, не успел нацепить привычную маску…
Это ему совершенно не понравилось. Но оказалось, что дело обстоит еще хуже, чем он предполагал!
Василий заметил, что она обронила какую-то бумажку. Вот растяпа! Он всегда не любил, когда мусорят где придется, заботливо поднял листок, поднес к свету… И увидел четко написанный адрес и телефон Альвины. Значит, вот куда она собиралась!
Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. Сейчас эта тетка звонит в квартиру, откуда он вышел несколько минут назад! Хорошо еще, если позвонит и успокоится, а если что-нибудь заподозрит? Поднимет тревогу и пойдет в свидетельницы? Расскажет, что видела его, подробно опишет внешность, по ее словам составят фоторобот…
Нет, этого нельзя оставлять просто так!
Решение созрело в считаные секунды. Ее нельзя оставлять в живых! Надо бы дождаться, пока она выйдет из дома, но и маячить здесь слишком долго не стоит. Зачем подвергать себя излишнему риску? Ему и так повезло, что вокруг никого не видно.
Василий быстро огляделся. Двор огорожен, выход на улицу - только через арку. Это хорошо - не полезет же она через забор! Он вышел со двора, сел в свою машину, предусмотрительно оставленную чуть поодаль, подогнал ее поближе, чтобы был хороший обзор, и стал ждать.
Время текло мучительно медленно. Удивительно, что эта женщина делает там так долго? А что, если она - подруга или домработница Альвины и у нее есть свои ключи? Она найдет ее мертвой и сразу же позвонит в милицию!
Хотя нет, это вряд ли. Зачем бы ей тогда нужен был листок с адресом? Скорее всего, она - обычная клиентка, прочитавшая объявление в газете. А значит, вернется несолоно хлебавши и пойдет себе домой.
Он понимал, что лучше всего поскорее убраться отсюда, но почему-то не уезжал. Впервые у него появились сомнения в правильности того, что он собирается сделать. Раньше ему никогда не приходилось убивать просто так, он вершил Правосудие и расправлялся с ведьмами, а эта женщина выглядела такой безобидной… Но с другой стороны, каждая, прибегающая к помощи колдовства, становится пособницей темных сил, а потому заслуживает смерти!
Но самое главное - он не может думать только о себе. У него есть Миссия, и ставить ее под удар он просто не имеет права. А значит, прочь сомнения! Твердость суждений - вот что нужно настоящему инквизитору.
Наконец в проеме арки появилась женщина. В лунном свете было видно почти как днем, и Василий сразу узнал ее. Бесформенные джинсы, рубашка, словно с мужского плеча, волосы, собранные в нелепый хвостик… Двигалась она какой-то странной, нетвердой походкой, словно только что здорово выпила или потеряла очки.
Но главное - вышла она не одна! Рядом с ней был какой-то странный мужик - длинный, худой, нескладный… В детстве такого, наверное, дразнили "кощеем". Он бережно поддерживал женщину, и она доверчиво опиралась на его руку, почти повисла на нем.
Василий смотрел на него с ненавистью. Ну откуда он здесь взялся, чтобы спутать его планы? Весь его облик показался очень неприятным, отталкивающим. Но было и еще кое-что…
Он был уверен, что где-то видел его раньше.
- Не бойся. Никто здесь не причинит тебе зла.
Ирина стояла посреди какой-то странной комнаты. Вверх уходила винтовая лестница, и по стенам, выложенным из грубоватого серого камня, были развешаны картины, изображающие невиданные цветы, инопланетные пейзажи, людей в странных костюмах… Если долго смотреть на них, казалось, что это вовсе не живописные полотна, не краски на холсте, а окна, открывающиеся в иные миры.
Но самое главное… Она совершенно не представляла себе, как здесь оказалась! Последнее, что она запомнила, - как выходила из дома колдуньи Альвины, полумертвая от страха, опираясь на руку молодого человека, так любезно предложившего ей свою помощь, а дальше - ничего, просто провал. Ирина оглянулась на своего провожатого, словно ища у него поддержки, но он молча стоял в углу, скрестив руки на груди. Лицо его казалось непроницаемым, и взгляд был такой же отсутствующий, как там, перед дверью квартиры убитой женщины. Казалось, душа его находится где-то далеко…
- Вспомни, как это было. Это очень важно… И для тебя самой тоже.
Высокий мужчина с короткой светло-русой бородой смотрит ей прямо в лицо. Глаза у него темно-синие, как море перед штормом. Он спокоен и терпелив, голос звучит вполне мягко и доброжелательно, и во внешности нет ничего страшного или отталкивающего… Да что там - красивый мужик! Прямо как артист какой-нибудь…
Но Ирина чувствует, как волна дикого, безрассудного ужаса захлестнула ее. Какой-то голос из самых потаенных глубин души нашептывает ей, что страшен этот человек и его благообразная внешность - только маска, что он не тот, за кого выдает себя, может быть, даже и не человек вовсе… Хотелось бежать отсюда без оглядки, закрыв лицо руками, лишь бы не видеть этих глаз!
Ее провожатый вдруг стряхнул с себя оцепенение. В его глазах Ирина увидела печаль… И жалость к ней. Когда он заговорил, ей даже как будто стало немного легче.
- Успокойтесь, прошу! Я знаю, что вы переживаете сейчас. И… мне искренне жаль, что именно я стал причиной ваших страданий, приведя вас сюда. Поверьте, выбора у меня не было! То есть он был, конечно, но еще хуже. Вы же не хотите, чтобы убийца остался безнаказанным и продолжал свое дело?
Да, да, конечно, он прав. Кто бы он ни был - но прав. Ирина добросовестно старалась в самых мельчайших деталях вспомнить облик убийцы, которого в недобрый час ее угораздило встретить, и не смогла. Как она ни пыталась, мысли путались, и черная дыра страха, словно воронка, поглощала ее сознание.
- Я… не могу! Не получается, - пожаловалась она и расплакалась.
- Ничего, ничего, я постараюсь вам помочь…
Голос был удивительно красивый - низкий, мягкий, убаюкивающий… Даже странно было, что он таится в таком костлявом нескладном теле! Наверное, он все-таки хороший человек. Его почему-то она совсем не боялась - даже когда он подошел совсем близко, поднес руку к ее лицу и легко коснулся ладонью лба.
Все вокруг дрогнуло и закачалось, словно отражение на воде, подернутой мелкой рябью. Сейчас Ирина видела только убийцу - четко, как будто он находился рядом. На секунду она даже испугалась, тем более что оба ее странных собеседника тоже видели его! Тот, с короткой русой бородой, которого Ирина так испугалась, несколько минут пристально смотрел на него, потом сделал легкое движение рукой - и видение исчезло. Он помолчал недолго, словно обдумывая что-то важное, и сказал непонятно:
- Это Бинсфельд. Отец Иоганн Бинсфельд из ордена доминиканцев… Что ж, ты был прав, Тринадцатый!
Василий ехал по ночной Москве - медленно, не спеша. Город, сверкающий огнями, был для него словно лес для охотника, подстерегающего свою жертву.
Но сейчас казалось, что он сам превратился в добычу для кого-то. Впервые с тех пор, как он начал осуществлять свою Миссию, ему было страшно. Ощущение близкой опасности не покидало его, наоборот - тревога возрастала с каждой секундой. Казалось, будто конец близко, и ему осталось совсем немного… Можно было бы, конечно, отмахнуться от сигналов, что посылает подсознание, и спокойно отправиться домой отдыхать после нелегкого дня, но Василий привык доверять своей интуиции.
А потому он так торопился сделать как можно больше.
Он не спал уже вторую ночь, но совсем не чувствовал усталости - наоборот, возбуждение и азарт выбрасывали в кровь новые и новые порции адреналина. А опасность… Что ж, так даже интереснее! "Есть упоение в бою, у бездны мрачной на краю…" Кто это сказал? Кажется, Пушкин.
Василий остановил машину возле дорогого ночного клуба. Уже не первый раз он наведывался сюда - и никогда не уходил в одиночестве. Юные ведьмочки роятся возле сверкающих неоном реклам, летят на свет, словно бабочки на огонь, и, если вдуматься, нет ничего необычного в том, что некоторым из них доведется сгореть дотла.
Внутри было все как обычно - полумрак, грохочущая музыка, сизые клубы сигаретного дыма… На танцполе яблоку негде было упасть. Парни и девушки (в основном, конечно, девушки, в таких местах их всегда бывает больше!) извивались и подпрыгивали в такт. В мерцании стробоскопа они все казались персонажами дьявольского шабаша. Именно так его представляли себе средневековые теологи - и, надо признать, они были совершенно правы. Остается только снять шляпу перед их провидческими способностями.