- Поиски дали гораздо меньше, чем я надеялась. Кроме запаха самого О'Доннелла, я не нашла ни одного из тех, которые были на местах убийств в резервации. Не думаю, что с ним кто-нибудь был, когда он убивал иных. - Кроме Человека с Одеколоном, подумала я. Я не могла сказать, каков настоящий запах этого человека и почему он облился одеколоном, прежде чем убить О'Доннелла, и не душился перед убийствами в резервациях. Вряд ли он ожидал, что убийцу О'Доннелла будет искать вервольф или кто-то вроде меня.
- Значит, твое посещение прошло без происшествий. - Это Сэмюэль, голос у него лишь чуть более напряжен, чем мягкие, как у арфы, звуки, которые он извлекает из гитары. - Почему же от тебя так разит кровью и магией?
- Я не сказала, что без происшествий. Кровь - потому что гостиная в доме О'Доннелла вся ею залита…
Дядюшка Майк слегка поморщился, чему я совсем не поверила. Конечно, я лучше знаю вервольфов, но и малый народ не отличается добротой и мягкостью. Разумеется, то, что Зи попал в тюрьму, должно сильно задеть дядюшку Майка, но кровь никогда не тревожила таких древних существ.
- А магия… - Я пожала плечами. - Может быть несколько объяснений. Я видела убийство.
- Магия? - Дядюшка Майк нахмурился. - Не знал, что ты экстрасенс. Мне казалось, магия на тебя не действует.
- Да, это было бы ужасно, - сказала я. - Вообще-то действует, я лишь частично к ней невосприимчива. Чем менее опасна магия, тем меньше шансов, что она на меня подействует. Самая опасная обычно дает о себе знать.
- Она видит призраков, - сказал Сэмюэль, выведенный из терпения моей уклончивостью.
- Я вижу умерших, - возразила я.
Странно, но дядюшка Майк рассмеялся. Не думала, что он тоже любит кино.
- Так призраки сказали тебе что-нибудь?
Я покачала головой.
- Нет. Я видела только "запись" сцены убийства, единственным участником которой был О'Доннелл. Думаю, убийца что-то искал. О'Доннелл ничего не украл у малого народа?
Лицо дядюшки Майка утратило всякую выразительность, и я поняла две вещи: ответ на мой вопрос положительный и дядюшка Майк не собирается рассказывать, что именно украл О'Доннелл.
- Из любопытства, - сказала я, не дожидаясь ответа, - а многие ли иные умеют оборачиваться вороном?
- Здесь? - Дядюшка Майк пожал плечами. - Пять или шесть.
- В доме О'Доннелла был ворон, и от него так и несло магией.
Дядюшка Майк вдруг хрипло рассмеялся.
- Если ты спрашиваешь, посылал ли я кого-нибудь в дом О'Доннелла, - ответ отрицательный. Если ты считаешь, что О'Доннелла убил кто-то из этих иных, ответ тоже отрицательный. Ни у кого из тех, кто может принять обличье ворона, не хватит физических сил, чтобы оторвать кому-то голову.
- Может, Зи? - спросила я.
Иногда неожиданный вопрос способствует получению ответа.
Брови дядюшки Майка взлетели, акцент стал заметнее.
- Зи, конечно, может. А почему ты спрашиваешь? Разве я не сказал, что он не имеет к этому отношения?
Я покачала головой.
- Я знаю, что Зи его не убивал. Но у полиции есть эксперт, который утверждает, что он мог это сделать. Не сомневаюсь в достоинствах этого эксперта. Однако Зи могло бы помочь, если бы я знала, почему эксперт это утверждает.
Дядюшка Майк тяжело вздохнул и склонил голову набок.
- Это мог бы сделать Темный Кузнец из Дронтхейма, но то было очень давно. За годы холодного железа и христианства мы в большинстве своем утратили прежние способности. Зи, конечно, потерял меньше других. Может, он смог бы это сделать. А может, не смог бы…
Темный Кузнец из Дронтхейма. Нечто подобное он говорил и раньше. Мое любимое занятие - пытаться понять, кем был Зи раньше. Но в данных обстоятельствах у этого драгоценного обрывка сведений был вкус пепла. Если Зи лишат жизни, какая разница, кем он был раньше?
- А сколько иных в резервации… - я подумала и чуть изменила вопрос: -…или в районе Тройного города способны на такое?
- Мало, - не задумываясь, ответил дядюшка Майк. - Я весь день ломаю голову. Это мог сделать один из наших огров, но будь я католический монах, если понимаю, зачем бы. И огры обязательно откусили бы от него пару кусков. Никто из огров не дружил с жертвами убийств в резервации - и вообще ни с кем, за исключением, может быть, Зи. Еще кое-кто мог бы это сделать в прошлом, но все они устроились в современном мире далеко не так, как Зи.
Я вспомнила силу иного из моря.
- А тот, кого мы встретили в доме селки… - Я посмотрела на Сэмюэля и прикусила язык. Я знала, что происшествие у океана - тайна, да и на судьбе Зи оно никак не могло сказаться. Я не стала вспоминать о нем в присутствии Сэмюэля, и мой незаконченный вопрос повис в воздухе.
- Кого это?
Вопрос Сэмюэля прозвучал спокойно, но тотчас заговорил дядюшка Майк, и его тон был далек от спокойствия и небрежности.
Я почувствовала страх дядюшки Майка, резкий и неожиданный, как его слова. Вот уж не ожидала от него таких эмоций.
Быстро и осторожно оглядев комнату, дядюшка Майк настойчивым шепотом заговорил:
- Не знаю, как тебе удалось… только разговор об этой встрече не принесет тебе добра. Тот, кого ты встретила, мог бы это сделать, но в последние несколько сотен лет он вообще не появлялся. - Он перевел дух и заставил себя успокоиться. - Поверь, Мерседес, О'Доннелла убили не Серые Повелители. Для них он убит слишком некрасиво и неаккуратно. Расскажи мне о вороне, которого ты встретила.
Я какое-то время смотрела на него. Значит, морской иной - Серый Повелитель?
- Расскажи о вороне, - мягко напомнил он.
И я рассказала: начав с того, как нашла посох, и заканчивая тем, как ворон с посохом пролетел сквозь стену.
- Как я мог проглядеть посох?
Дядюшка Майк был явно потрясен.
- Он стоял в углу, - сказала я. - Он ведь из дома одной из жертв, верно? Того, кто курил трубку и чье заднее окно выходит на лес.
Дядюшка Майк как будто взял себя в руки. Внимательно посмотрев на меня, он сказал:
- Ты знаешь слишком много наших тайн, Мерседес.
Сэмюэль отложил гитару и оказался между нами раньше, чем я осознала угрозу в голосе дядюшки Майка.
- Осторожней, - предостерег он с сильным валлийским акцентом. - Осторожней, Зеленый Человек. Она рискует головой, помогая вам… да будет стыдно тебе и всему твоему роду, если она из-за этого пострадает.
- Два, - неожиданно ответил дядюшка Майк. - Два Серых Повелителя видели тебя в связи с этим делом, Мерси. Один мог бы забыть, но два - никогда. - Он нетерпеливо махнул рукой Сэмюэлю. - Остановись, волк. Я не обижу твоего щенка. Я говорю только правду. Есть существа, которые менее благосклонно отнесутся к тому, что она знает то, чего ей не следует знать, - и двое уже взялись за дело.
- Двое? - спросила я тише, чем намеревалась.
- Ты встретила не ворона, - мрачно продолжал он. - Это была сама Великая Пожирательница Падали. - Он долго смотрел на меня. - Странно, что она тебя не убила.
- Может, подумала, что я койот, - по-прежнему тихо ответила я.
Дядюшка Майк покачал головой.
- Она, может быть, и слепа, но видит лучше меня.
Наступила короткая пауза. Не знаю, о чем думали они, но я вспоминала, сколько раз за последнее время оказывалась на волосок от смерти. Если вампиры не поторопятся, малый народ или еще кто-нибудь убьет меня раньше, чем это сможет сделать Марсилия. Куда ушли те годы, когда я старалась затаиться и не ввязываться в неприятности?
- Ты уверен, что О'Доннелла убили не Серые Повелители? - спросила я.
- Да, - решительно ответил он и помолчал. - Надеюсь. В противном случае арест Зи задуман сознательно, и сам Зи обречен. Я тоже. - Он погладил рукой подбородок, и этот жест подсказал мне, что когда-то он носил бороду. - Нет, это не они. На кровавое убийство они способны, но ни за что не оставили бы полиции посох. Пожирательница Падали пришла, чтобы посох не попал людям в руки… хотя странно, что она не забрала его раньше. - Он задумчиво посмотрел на меня. - Мы с Зи в гостиную не заходили, но я уверен, что мы не пропустили бы посох. И вот я думаю…
- Да что это за посох? - спросила я. - Я могу сказать только, что он волшебный, но ничего больше.
- Думаю, тебе это неинтересно, - сказал дядюшка Майк, вставая. - Не об этом нужно думать, когда в дело вмешалась Пожирательница Падали. Здесь деньги… - Я впервые заметила висящую на спинке кресла коричневую кожаную сумку. - Если недостаточно для расходов по делу Зи, дай мне знать.
Он повернулся к Сэмюэлю, приподнял воображаемую шляпу, потом взял мою руку, наклонился и поцеловал.
- Мерси, я бы оказал тебе медвежью услугу, если бы не попросил бросить расследование. Мы высоко ценим то, что ты для нас уже сделала, но больше пользы ты не можешь нам принести. Возникли обстоятельства, о которых я не имею права тебе рассказывать. Если ты не остановишься, ничего нового все равно не узнаешь - а вот если Безымянные узнают, как много ты видела, для тебя это плохо кончится. Их и так уже двое. - Он резко кивнул сначала мне, потом Сэмюэлю. - Доброго утра вам обоим.
И вышел.
- Внимательней приглядывай за ним, Мерси, - сказал Сэмюэль. Он по-прежнему стоял спиной ко мне, глядя в окно на удаляющиеся задние фары машины Майка. - Это не Зи. Он предан только самому себе и больше никому.
- Я ему доверяю, но не теряю осторожности, - согласилась я. Дядюшка Майк по своей воле не станет мне вредить, но… - Знаешь, живя с волками, я кое-что поняла: если собеседник не может тебе солгать, самое интересное, на какие вопросы он не отвечает.
Сэмюэль кивнул.
- Я тоже заметил. Этот посох - чем бы он ни был - похищен из дома одной из жертв. И вот об этом он говорить не захотел.
Я дважды зевнула и услышала, как во второй раз у меня щелкнула челюсть.
- Пойду спать. Утром мне нужно пойти в церковь. - Я поколебалась. - Что ты знаешь о Темном Кузнеце из Дронтхейма?
Он улыбнулся.
- Наверно, гораздо меньше тебя. Ведь ты десять лет с ним проработала.
- Сэмюэль Корник! - рявкнула я.
Он рассмеялся.
- Знаешь историю Темного Кузнеца из Дронтхейма?
Я устала, и на меня навалилось слишком многое сразу: Зи, Серые Повелители, Адам, Сэмюэль - и ожидание: когда же Марсилия узнает, что Андре убили не его беспомощные жертвы? Однако я годами пыталась разведать что-нибудь о прошлом Зи. Со слишком уж подчеркнутым уважением относились к нему иные, чтобы за этим не стояла какая-то история. Я просто не смогла ее найти.
- Темный Кузнец, Мерси, Темный Кузнец.
Я притопнула, и Сэмюэль сдался.
- Как только я увидел его нож, я подумал, а не Темный ли он Кузнец. Тот самый, что сковал по меньшей мере один меч, способный разрубать камень.
- Дронтхейм, - пробормотала я. - Трондхейм? Старая столица Норвегии? Но Зи немец.
Сэмюэль пожал плечами.
- Или притворяется немцем, - а может, то, что я читал, неправда. В тех историях, что я слышал, Темный Кузнец - гений и злобный выродок, сын короля Норвегии. А меч, который он сковал, обладал скверной привычкой оборачиваться против своего владельца.
Я немного подумала.
- Хочешь, чтобы я считала злодеем того, кого многие годы считала героем?
- Все со временем меняются, - ответил Сэмюэль.
Я пристально посмотрела ему в глаза. Он говорил совсем не о Зи.
Между нами всегда несколько футов, но пропасть истории гораздо шире: когда-то я слишком его любила. Мне было шестнадцать, ему - на несколько столетий больше. Я видела в нем нежного защитника, рыцаря, который спасет меня и создаст вокруг меня собственный мир. Видела кем-то, для кого я не буду обузой или лишним обязательством. А он видел во мне женщину, способную родить ему жизнеспособных детей.
Вервольфы, за одним исключением, не рождаются. Их создают. Нужно нечто гораздо большее, чем укус или, как я однажды прочла в комиксе, царапина, оставленная когтями. Человек, который хочет стать вервольфом, должен быть ранен так тяжело, что либо умрет, либо станет вервольфом, и тогда его спасет свойственное вервольфам быстрое выздоровление, которое вервольфу, вспыльчивому чудовищу в мире чудовищ, необходимо, чтобы выжить.
Почему-то женщины выдерживают перемену гораздо хуже мужчин. И при этом не могут вынашивать детей. Они могут зачать, но менструации в полнолуние у них такие сильные, что любая беременность - от человека или от вервольфа - заканчивается выкидышем.
Вервольфы могут скрещиваться с людьми и часто берут в жены обычных женщин. Но и у таких женщин процент выкидышей очень высок, и смертность их детей также высока. У Адама есть дочь, родившаяся после его перемены, но у его жены за время нашего с ней знакомства произошло три выкидыша. Те редкие дети, что выживают, бывают только людьми.
Однако у Сэмюэля есть брат, тоже вервольф. Единственный, как я слышала, ребенок, рожденный вервольфом. Его мать была наделена магией - местной, а не европейской, как большинство наделенных магией людей. Ей удавалось вплоть до рождения Чарльза останавливать свои ежемесячные перемены. Ослабленная этими усилиями, она умерла при родах - но ее опыт заставил Сэмюэля задуматься.
Когда меня, не человека и не вервольфа, отдали в стаю его отца, где мне предстояло расти, Сэмюэль увидел свой шанс. Я не обязательно должна меняться - и даже если меняюсь, перемена не бывает очень тяжелой. Хотя настоящие волки убивают койотов, забредших на их территорию, они могут скрещиваться с ними и рождать жизнеспособное потомство.
Сэмюэль ждал до моих шестнадцати лет, а потом влюбил меня в себя.
- Да, мы все меняемся, - сказала я ему. - Я иду спать.
Я всегда знала, что в мире есть чудовища - чудовища и твари злее чудовищ, но еще я знала, что существует Бог, который держит зло на привязи. Поэтому у меня вошло в привычку по воскресеньям исправно ходить в церковь и молиться. После убийства Андре и одержимого демонами вампира только в церкви я чувствовала себя в безопасности.
- У тебя усталый вид.
Руки у пастора Хулио Арнеза большие, мозолистые, с крупными костяшками. Подобно мне, он, до того как выйти на пенсию и стать нашим пастором, зарабатывал на хлеб физическим трудом: работал лесорубом.
- Я слышал о твоем друге, - сказал он. - Он не будет возражать, если я его навещу?
Зи понравился бы мой пастор - пастор Хулио всем нравится. Может, он даже облегчил бы Зи пребывание в тюрьме. Но приближаться к Зи очень опасно.
Поэтому я помотала головой.
- Он из малого народа, - виновато сказала я. - Они не очень высокого мнения о христианстве. Спасибо за предложение.
- Если я чем-нибудь могу помочь, только скажи, - попросил он. Поцеловал меня в лоб и отправил со своим благословением.
Непрерывно думая о Зи, я, едва добралась домой, позвонила на мобильный Тони: не знала, как добиться свидания с Зи.
Он ответил весело и дружелюбно, совсем не как профессионал-полицейский, так что, должно быть, говорил из дома.
- Привет, Мерседес, - сказал он, - не очень любезно с твоей стороны было напускать на нас мисс Райан. Умно, но неприятно.
- Привет, Тони, - ответила я. - Я бы извинилась. Но Зи очень много для меня значит. А он невиновен, поэтому я обратилась к лучшему, кого смогла найти. Но если тебе от этого легче, мне с ней тоже тяжко.
Он рассмеялся.
- Ну ладно, в чем дело?
- Конечно, это глупо, - сказала я, - но до сих пор я ни разу никого не навещала в тюрьме. Как мне навестить Зи? У вас есть часы посещений или что? Мне подождать до понедельника? И где его держат?
Он помолчал.
- Кажется, посещения только по выходным и вечером. Но прежде чем идти туда, тебе стоит поговорить со своим адвокатом, - осторожно сказал Тони.
- Что плохого в нашей с Зи встрече?
Он повторил только:
- Поговори с адвокатом.
Я так и поступила. На карточке, которую мне дала мисс Райан, был указал ее телефон и служебный адрес.
- Мистер Адельбертсмайтер ни с кем не разговаривает, - сказала Джин Райан ледяным тоном, как будто я была в этом виновата. - Мне трудно будет успешно защищать его, если он не поговорит со мной.
Я нахмурилась. Зи, может быть, упрям, но не глуп. И если молчит, на то есть причина.
- Мне нужно с ним увидеться, - сказала я. - Может, я сумею убедить его поговорить с вами.
- Не думаю, что вы сможете его переубедить. - В ее голосе слышалось легкое самодовольство. - Он не стал со мной говорить. Я сказала, что знаю о смерти О'Доннелла, - все, что вы мне рассказали. И вот тут он единственный раз открыл рот. Мол, вы не имели права раскрывать его тайны посторонним. - Она поколебалась. - Дальше шли угрозы, и я не обратила бы на них внимания, поскольку делу моего клиента это пользы не приносит. Но… думаю, следует вас предупредить. Он сказал: "пусть надеется, что я не выйду" - и что он требует немедленного возврата долга. Вы понимаете, что он имеет в виду?
Я ошеломленно кивнула и только потом поняла, что она этого не видит.
- Я купила у него мастерскую. И все еще не рассчиталась за нее.
Я платила Зи ежемесячно, точно как банку. Но у меня пересохло в горле и защипало глаза не из-за денег.
Он думает, я его предала.
Зи из малого народа: он не может лгать.
- Что ж, - сказала адвокат, - он совершенно ясно дал понять, что не желает с вами разговаривать, после чего снова замолчал. Вы по-прежнему хотите пользоваться моими услугами?
В ее голосе прозвучала надежда.
- Да, - сказала я. Ведь я плачу не из своего кармана: в сумке дядюшки Майка лежит вполне достаточно даже для ее расценок.
- Буду честна, мисс Томпсон: если он со мной не разговаривает, я для него совершенно бесполезна.
- Делайте, что можете, - тупо сказала я. - А я тоже постараюсь кое-что сделать.
Тайны. Я слегка вздрогнула, хотя, вернувшись домой, сразу установила нагрев больше 60 градусов, которые установил Сэмюэль, собираясь на последний день "Перекати-поля". Вервольфам нравятся более низкие температуры, чем мне. Сейчас в доме 80, достаточно тепло, и нет никаких причин, чтобы меня знобило.
Я стала думать, что из рассказанного мной разозлило Зи: убийства в резервации или то, что с ним был еще один представитель малого народа.
Черт побери, я не сказала мисс Райан ничего такого, что можно рассказать полиции. Если подумать, то мне следовало рассказать это полиции.
Однако прежде чем говорить с полицией или адвокатом, я должна была у кого-то спросить разрешения, это я знала. Таков первый закон стаи: перед посторонними держи язык за зубами.
Мне следовало узнать у дядюшки Майка, что можно рассказывать полиции - или адвокату, а не полагаться на собственное суждение. Я не сделала этого, потому что знала: если полицейские начнут искать настоящего убийцу, они узнают больше, чем готовы им сказать дядюшка. Майк или любой представитель малого народа.