Американская писательница Даринда Джонс покорила своим литературным дебютом сердца критиков и читателей. Увлекательное расследование, мистика, роковая страсть и море искрометного юмора - рецепт, перед которым невозможно устоять. "Первая могила справа" удостоена премии "Золотое сердце" как лучший паранормальный роман 2009 года.
Частный детектив Чарли Дэвидсон обладает двумя уникальными талантами: она общается с призраками и виртуозно вляпывается во всевозможные неприятности. Часто она помогает полиции распутывать безнадежные дела, поскольку ей нетрудно поинтересоваться личностью преступника непосредственно у покойных жертв. Но три адвоката, застреленные в одну ночь, убийцу не видели, к тому же не успели вытащить из тюрьмы несправедливо осужденного, так что у Чарли образуется двойной воз сыскной работы. Или даже тройной, если прекрасный незнакомец из ее снов - нечто большее, чем сумасшедшая эротическая фантазия…
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 3
Глава 3 5
Глава 4 7
Глава 5 10
Глава 6 14
Глава 7 17
Глава 8 20
Глава 9 23
Глава 10 27
Глава 11 29
Глава 12 31
Глава 13 33
Глава 14 37
Глава 15 39
Глава 16 41
Глава 17 43
Глава 18 45
Глава 19 47
Глава 20 51
Глава 21 54
Примечания 55
Даринда Джонс
ПЕРВАЯ МОГИЛА СПРАВА
Глава 1
Лучше видеть мертвых, чем умереть самой.
Шарлотта Джин Дэвидсон, ангел смерти
Уже месяц мне снился один и тот же сон, в котором таинственный незнакомец, возникая из дыма и мрака, начинал любовную игру. Я стала задумываться, не вызовут ли еженощные галлюцинации, оканчивающиеся взрывным оргазмом, долговременных побочных эффектов. Меня всерьез беспокоило, как бы один из этих сладких снов не стал последним. Передо мной маячил вопрос: просить о помощи или ставить всем выпивку?
Эта ночь не стала исключением. Мне снился умопомрачительный сон: в нем участвовали чьи-то умелые руки, горячий рот и кожаные шорты, которым нашлось весьма изобретательное применение, - как вдруг в мое видение бесцеремонно вторглись внешние силы. Я сопротивлялась, как могла, но силы не отставали. Сперва подкрался холод и схватил за щиколотку; ледяное прикосновение вырвало меня из знойных объятий сна. Я вздрогнула, брыкнулась, не желая слушать ничьих призывов, и спрятала ногу в теплые складки одеяла, разрисованного кроликами Багз Банни.
Но тут краем уха я уловила негромкую мелодию, которая настойчиво играла где-то совсем рядом, точно знакомая песенка, которую никак не вспомнить. Спустя мгновение я поняла, что это стрекочет мой новый телефон.
Вздохнув, я с трудом разлепила глаза и уставилась на цифры, мерцавшие на тумбочке возле кровати. Половина пятого. Какой садист звонит собрату-человеку в половине пятого утра?
У изножья кровати кто-то кашлянул. Я перевела взгляд на стоявшего там покойника, прикрыла глаза и проскрипела:
- Будь другом, принеси.
Он смутился:
- Телефон?
- Угу.
- Но я же…
- Ладно, проехали.
Я протянула руку, взяла телефон и сморщилась от резкой боли во всем теле, напомнившей, что прошлой ночью мне наваляли по полной программе.
Покойник снова откашлялся.
- Алло, - проквакала я.
Звонил мой дядя Боб. Он обрушил на меня поток слов - наверно, ему не приходило в голову, что в предрассветный час я не способна связно мыслить. Отчаянным усилием воли я сосредоточилась и выделила из этого потока три самые громкие фразы - "ну и ночка", "два убийства" и "дуй сюда". Мне даже удалось ответить ему что-то вроде "Ты что, рехнулся, звонить в такую рань?".
Дядя Боб с досадой вздохнул и отключился. Я тоже нажала на кнопку - не то разъединения, не то быстрого набора китайской забегаловки за углом. Потом попыталась сесть. Как и со связными мыслями, это оказалось проще сказать, чем сделать. Вообще-то во мне не больше пятидесяти семи килограммов, но по какой-то необъяснимой причине между подъемом и пробуждением я вешу добрых два центнера.
Побарахтавшись, как кит, выброшенный на берег, я решила, что зря съела кварту бананового мороженого после того, как мне надавали по башке.
Потягиваться было больно, и вместо этого я зевнула во весь рот, поморщилась от боли в челюсти и перевела взгляд на покойника. Он расплывался у меня перед глазами. И не потому, что призрак, а потому что половина пятого утра. И еще - меня совсем недавно избили.
- Привет, - нервно поздоровался он. В мятом костюме, очках в круглой оправе и с взъерошенными волосами он походил то ли на одного юного волшебника, которого мы все знаем и любим, то ли на сумасшедшего ученого. В голове мертвеца виднелись два пулевых отверстия; из правого виска на щеку сочилась кровь. Но все эти подробности меня как раз не смущали. Меня смущало то, что он очутился в моей спальне. Глубокой ночью. Навис надо мной, как призрак Любопытного Тома.
Я смерила его своим знаменитым убийственным взглядом, равным по силе только моему не менее известному соблазнительному взгляду, и покойник немедленно откликнулся.
- Простите, пожалуйста, - проговорил он, запинаясь, - я не хотел вас пугать.
Неужели я кажусь напуганной? Над убийственным взглядом явно нужно поработать.
Не обращая внимания на призрак, я выползла из постели. На мне была футболка с эмблемой "Скорпионов", которую я стащила у их вратаря, и трусы в клеточку - та же команда, другой игрок. Чихуахуа, текила, покер на раздевание. Та ночь навсегда останется первым пунктом в списке того, что я больше не стану делать ни за какие коврижки.
Стиснув зубы от боли, я потащила свои трясущиеся центнеры на кухню - точнее, к кофеварке. Кофеин поможет сбросить лишнее, и я мгновенно вернусь к нормальному весу.
Квартирка у меня крошечная, и ощупью в темноте на кухню я пробиралась недолго. Покойник не отставал. Вечно они ходят за мной по пятам. Оставалось только молиться, чтобы этот помолчал, пока кофеин не подействует. Но не тут-то было.
Не успела я нажать на кнопку, как призрак заговорил.
- Видите ли, - заявил он с порога, - дело в том, что меня вчера убили и мне посоветовали обратиться к вам.
- Посоветовали? Ну надо же. - Быть может, если я буду торчать возле кофеварки, она заработает комплекс неполноценности и по-быстрому сварит мне кофе - просто чтобы доказать, на что способна.
- Один парнишка сказал мне, что вы распутываете преступления.
- Неужели?
- Вы ведь Чарли Дэвидсон?
- Да.
- Вы коп?
- Не совсем.
- Помощник шерифа?
- Не-а.
- Контролер с автостоянки?
- Послушайте, - проговорила я, обернувшись к нему, - не обижайтесь, но, насколько я знаю, вы могли умереть и тридцать лет назад. У мертвых нет чувства времени. Ни малейшего. Вообще.
- Вчера, восемнадцатого октября, половина шестого пополудни, два выстрела в голову, рана, несовместимая с жизнью, летальный исход.
- Понятно, - скептически протянула я, не желая сдавать позиции. - Но я не коп. - Я отвернулась к кофеварке, решив сломить ее стальную волю своим убийственным взглядом, который уступает лишь…
- Тогда кто же вы?
"Ваш ночной кошмар", - хотела было ответить я, но решила, что это глупо.
- Я частный детектив. Ловлю неверных супругов и потерявшихся собак. Делами об убийствах не занимаюсь.
Вообще-то занимаюсь, но ему незачем об этом знать. Я только что с успехом завершила одно сложное дельце и надеялась отдохнуть хотя бы несколько дней.
- А парнишка…
- Ангел, - произнесла я, досадуя на себя, что не изгнала этого бесенка, хотя возможность была.
- Разве он ангел?
- Нет. Его зовут Ангел.
- Его зовут Ангел?
- Да. А что тут такого? - взвилась я; эта ангельская перекличка действовала мне на нервы.
- Я думал, что он ангел не по имени, а по сути.
- Его так зовут. И поверьте мне, он самый настоящий ангел.
Минула целая эпоха, одноклеточные организмы превратились в ведущих ток-шоу, а кофе продолжал испытывать мое терпение. Я сдалась и решила пойти пописать.
Покойник последовал за мной. Вечно они…
- Вы очень… яркая, - начал он.
- Спасибо.
- И… блестящая.
- Ага.
Тоже мне новость. Мне и раньше говорили, что для покойников я точно маяк или путеводная звезда, этакое лучезарное светило - ударение на "лучезарное", - заметное с другого конца земли. Чем ближе они подходят, тем ярче блеск. Если можно так выразиться. Мне всегда казалось, сияние - это плюс. Все-таки я единственный ангел смерти по эту сторону Марса. Я провожаю почивших к свету. В общем, я своего рода дверь. Не всегда получается гладко. Все равно что вести лошадь на водопой: она может и заартачиться.
- Кстати, - бросила я через плечо, - если когда-нибудь увидите настоящего ангела, бегите. Со всех ног. Не оглядываясь.
Это, конечно, неправда, но мне нравится смущать народ.
- Серьезно?
- Серьезно. Эй… - я замерла и повернулась к нему лицом, - вы до меня дотронулись? - У моей правой щиколотки явно кто-то отирался, - кто-то холодный, а раз уж в комнате всего один покойник…
- Что? - возмущенно переспросил он.
- Не сейчас, а когда я лежала в кровати.
- Что вы! Конечно нет!
Я прищурилась, смерила его угрожающим взглядом и поковыляла в ванную.
Мне нужно было принять душ. Причем срочно. Не могу же я весь день слоняться по квартире и болтать с призраками. Дядю Боба удар хватит.
Но, зайдя в ванную, я осознала, что грядет худшая минута моего утра - мгновение, когда я скажу "Да будет свет". Я тяжело вздохнула и подумала, не остаться ли все-таки дома, наплевав на артериальное давление дяди Боба.
Смирись, велела я себе. Надо - значит, надо.
Дрожащей рукой я оперлась о стену, затаила дыхание и щелкнула выключателем.
- Ничего не вижу! - завопила я, закрыв лицо руками. Я изо всех сил старалась разглядеть пол, раковину, ершик для унитаза, но перед глазами расплывалось яркое белое пятно.
Мне явно пора убавить мощность.
Я споткнулась, поймала равновесие и, решив не сдаваться, выставила вперед ногу. Меня не остановишь какой-то там лампочкой. Мне, черт побери, пора приниматься за дело.
- Вы знаете, что у вас в гостиной мертвец? - спросил призрак.
Я повернулась к нему, потом перевела взгляд на мистера Вонга, который стоял к нам спиной, уткнувшись носом в угол. Смерив взглядом первого покойника, я хмыкнула:
- Кто бы говорил.
Мистер Вонг тоже призрак. Совсем крохотный. Не более полутора метров ростом, весь серый, почти прозрачный, в мундирчике мышиного цвета, с пепельной кожей и волосами. Похож на китайского военнопленного. Мистер Вонг торчал у меня в углу день за днем, год за годом. Не шевелился, не разговаривал. Не могу поставить в упрек бедолаге унылую внешность, но даже мне казалось, что у мистера Вонга не все дома.
Разумеется, самая жуть не в том, что у меня в углу привидение; осознав, что мистер Вонг отнюдь не стоит, а висит в воздухе в нескольких сантиметрах над полом, мой новый знакомец точно перепугается.
Ради таких мгновений стоит жить.
- Доброе утро, мистер Вонг, - крикнула я. Не уверена, слышал ли он. Может, это и к лучшему, учитывая, что я не знаю, как его зовут. Вообще-то я назвала его мистером Вонгом на то время, что он обосновался у меня в углу, пугая других покойников; но в один прекрасный день он превратится в обычного мертвеца и уберется подобру-поздорову. Надеяться на лучшее и мертвым не вредно.
- Он что, отдыхает?
Хороший вопрос.
- Я знать не знаю, отчего он торчит в углу. Когда я сюда переехала, он уже там был.
- Вы сняли квартиру с покойником в углу?
Я пожала плечами:
- Мне нужно было жилье, и я решила, что прикрою его книжным шкафом или еще чем-нибудь. Но мне не давала покоя мысль, что за моим экземпляром "Любовь сладка, любовь безумна" будет маячить привидение. Я просто не могла его там оставить. Я ведь даже не знаю, нравятся ли ему любовные романы. - Я оглянулась на нового бесплотного знакомого, почтившего меня своим присутствием. - Кстати, как вас зовут?
- Ах да, простите мою бестактность, - проговорил он, расправив плечи, и подошел пожать мне руку. - Патрик. Патрик Сассмэн. Третий. - Призрак замялся, посмотрел на свою ладонь и смущенно поднял глаза. - Едва ли мы сможем…
Я крепко сжала его руку.
- Почему бы и нет, Патрик, Патрик Сассмэн Третий.
Он нахмурил брови:
- Не понимаю.
- Чего уж там, - сказала я, выходя на свет, - не вы один.
Закрыв дверь ванной, я услышала, как Патрик Сассмэн Третий завопил от страха:
- О господи! Он же… висит в воздухе.
Много ли человеку надо для счастья… ну и так далее.
* * *
Душ пролился на меня, как небесная благодать, покрытая теплым шоколадным сиропом. Пар и вода струились по телу, а я проверяла каждый мускул, отмечая в уме звездочкой те, что болели.
Левый бицепс точно заслуживал звездочки, что неудивительно. Вчера вечером тот придурок в баре так вывернул мне руку, что чуть не оторвал. Раз уж ты частный детектив, иногда приходится общаться с малоприятными членами общества - например, извергом мужем клиентки.
Потом я проверила правый бок. Он болел. Поставим звездочку. Наверно, отбила, когда отлетела на музыкальный автомат. Благоразумие и приличие - это не ко мне.
Левое бедро - звездочка. Понятия не имею, где ушиблась.
Левое предплечье - две звездочки. Скорее всего, когда блокировала удар того урода.
Ну и, разумеется, левая щека и челюсть - четыре звездочки: тут мне блок не помог ни капли. Гад оказался намного сильнее и проворнее: я просто не ожидала удара. Рухнула, как пьяная девица с ранчо, которая пытается танцевать под "Металлику".
Неловко? Еще бы. Но, как ни странно, этот случай открыл мне глаза. Меня никогда раньше не отправляли в нокаут. Я думала, это намного больнее. Когда тебя вырубают, больно становится только потом. Но зато уж так, что выть хочется.
По крайней мере, обошлось без непоправимых последствий и даже удалось пережить ночь. Это всегда радует.
Я потирала шею, стараясь унять боль, и вспоминала сон - тот самый, который снился мне вот уже месяц. И раз за разом сон все дольше старался задержаться в памяти томительными прикосновениями, пеленой желаний. Каждую ночь из глухих закоулков моего сознания появлялся незнакомец, который словно только и ждал, пока я засну. Поцелуи его чувственных жестких губ опаляли кожу. Жадный язык, казалось, разжигал в теле искры пламени. Он спускался ниже, небеса разверзались, и ангельский хор в унисон возглашал: "Аллилуйя!"
Начинались сны скромно. Прикосновение. Легкий, как ветер, поцелуй. Неожиданно очаровательная улыбка, заметная лишь краем глаза. Потом видения развивались, обретали силу и пугающий напор. Впервые в жизни я кончила во сне. И не один раз. За последний месяц такое случалось почти каждую ночь. Руки (и другие части тела) любовника из моих грез я не видела - по крайней мере, не видела четко. Но откуда-то знала, что он - воплощение чувственности, мужской притягательности и обаяния. А еще он мне кого-то напоминал.
Я пришла к выводу, что в мои сны кто-то вторгся. Но кто? Я с детства могу видеть умерших. В конце концов, я родилась ангелом смерти. Единственным в своем роде, хотя это я узнала только в старших классах школы. Но мертвецам не пробраться в мой сон, не вызвать у меня дрожь, возбуждение и, кажется, даже стоны.
Что же до моих способностей, в них нет ничего особенного. Мертвые обитают в одном измерении, живые - в другом. А я, в силу нелепой случайности, душевного расстройства или же волею провидения, ухитряюсь существовать и там, и там. В том, что ты ангел смерти, есть свои плюсы. Но все вполне обыденно. Я не впадаю в транс. Не смотрю в хрустальный шар. Не переправляю души усопших с одного берега на другой. Одна-единственная девица, несколько призраков и весь род людской. Что может быть проще?
Да и к тому же было в герое моих снов что-то такое… не призрачное. По крайней мере, он казался вполне живым. От него исходило тепло. Покойники холодные, как в кино. В их присутствии изо рта валит морозный пар, пробирает дрожь и волосы встают дыбом. А этот парень, этот таинственный соблазнительный незнакомец, доставлявший мне такое удовольствие, был горячий, как печка. Казалось, будто меня обдает кипятком: и сладко, и больно - все сразу.
Сны были абсолютно реальными, ощущения и реакции - очень яркими. Я все помню, как сейчас, и кажется, что его руки скользят вверх по моим ногам, как будто мы сейчас вместе принимаем душ. Я чувствую его ладони у себя на бедрах, чувствую, как он прижимается к моей спине крепкой грудью. Я протягиваю руку назад, провожу пальцами по его жестким, как сталь, ягодицам, и он прижимает меня к себе. Под моими прикосновениями его мускулы напрягаются и снова расслабляются, и это похоже на прилив и отлив, повинующийся фазам луны. Я просовываю между нами руку и, скользнув ладонью по его животу, обхватываю рукой твердый член; раздается протяжный приглушенный стон удовольствия, и незнакомец обнимает меня.
Я чувствую его губы возле моего уха; дыхание обжигает щеку. Мы никогда не разговаривали. Зной и страсть моих снов не оставляли места болтовне. И вот впервые до меня донесся шепот - тихий, еле слышный:
- Датч.
Мое сердце учащенно забилось; я настороженно огляделась в поисках призраков, затаившихся в углах ванной комнаты. Никого. Неужели я заснула? В душе? Не может такого быть. Я по-прежнему стояла. Правда, с трудом. Вцепившись в кран, я выпрямилась, гадая, что же такое сейчас произошло в этой безумной загробной жизни.
Успокоившись, я выключила воду и схватила полотенце. Датч. Я отчетливо слышала слово "Датч".
Только один человек на земле однажды назвал меня так, и было это давным-давно.