Глава 2
Мертвецов много, а времени мало.
Шарлотта Дэвидсон
Я завернулась в полотенце и отдернула занавеску душа. От догадки, кем мог быть незнакомец из сна, у меня закружилась голова. Сассмэн просунул голову в дверь; от испуга мое сердце упало и порезалось об осколки нервов.
Я подскочила, схватилась за грудь, досадуя, что меня по-прежнему так легко застать врасплох. А ведь я столько раз видела, как покойники появляются из ниоткуда, - могла бы и привыкнуть.
- Черт побери, Сассмэн. И когда ваш брат научится стучаться?
- Я же призрак, - подбоченившись, ухмыльнулся он.
Я выскочила из душа и схватила с туалетного столика бутылочку с распылителем.
- Только войдите - и я брызну вам в лицо потусторонним репеллентом.
Его глаза округлились.
- Правда?
- Нет, - ответила я, и мои плечи бессильно опустились. Мне всегда было трудно врать призракам. - Это просто вода. Только не говорите мистеру Хабершему, покойнику из квартиры 2В. Эта бутылка - единственное, что мешает грязному старикашке пробраться ко мне в ванную.
Сассмэн, подняв брови, рассматривал мое неглиже.
- Что ж, не мне его судить.
Я прищурилась и с силой распахнула дверь, ударив ею призрака по лицу. Сассмэн растерялся и, чтобы унять головокружение, схватился одной рукой за лоб, а другой - за дверную ручку. С новичками просто. Дав ему время прийти в себя, я указала на знак, прикрепленный снаружи на двери ванной.
- Запомните это, - велела я и захлопнула дверь.
- Покойникам вход запрещен, - вслух прочитал он.
- И если вдруг выясняется, что вы можете проходить сквозь стены, значит, вы мертвы. А не валяетесь в канаве, дожидаясь, пока тело проспится. Смиритесь с этим и, черт побери, не лезьте ко мне в ванную.
Сассмэн снова просунул голову в дверь:
- Вам не кажется, что это жестоко?
Стороннему наблюдателю такая табличка могла показаться несколько суровой, но обычно все понимали ее правильно. Кроме мистера Хабершема. Его приходилось отпугивать. Частенько.
И даже с табличкой я вынуждена была мыться с такой скоростью, словно в доме пожар. Принимать душ в обществе призраков - это, знаете ли, немного чересчур. Трудно сохранять самообладание, когда ребята, которым только что разнесли голову из пистолета, заглядывают к тебе попить чайку и освежиться.
Я начала терять терпение.
- Пошел вон! - приказала я и вернулась к опухшему недоразумению в синяках, которое некогда было моим лицом.
Мазаться тональным кремом после того, как тебе набили морду, - это скорее искусство, чем наука. Тут главное - терпение. И множество слоев. Но после третьего слоя мое терпение лопнуло, и я смыла косметику. Ну кто меня увидит в такую рань? Собирая свои шоколадные волосы в хвост, я почти убедила себя, что синяки и ссадины придают мне неуловимое очарование. Немного маскирующего крема, губной помады - и вуаля, можно появляться на людях. Готовы ли люди меня видеть - это уже другой вопрос.
Я вышла из ванной в джинсах и белой рубашке, надеясь, что грудь, на которую природа не поскупилась, поднимет мой рейтинг до девяти целых и двух десятых по десятибалльной шкале. Грудь у меня большая. Чтобы подчеркнуть это, я расстегнула верхнюю пуговицу. Может, хоть так никто не заметит, что мое лицо похоже на топографическую карту Северной Америки.
- Ого, - восхитился Сассмэн, - знойную женщину не портят даже легкие изъяны.
Я замерла как вкопанная и обернулась к нему:
- Что вы сказали?
- Э-э-э… что вы знойная женщина.
- Позвольте спросить, - процедила я, приблизившись к нему; Сассмэн на всякий случай отступил на шаг, - при жизни, то есть всего пять минут назад, смогли бы вы заявить женщине, с которой только что познакомились, что она выглядит сексуально?
Задумавшись на мгновение, он ответил:
- Нет. Жена бы тут же со мной развелась.
- Так почему же, стоит вам умереть, как вы полагаете, что можно говорить что угодно кому угодно?
Сассмэн снова задумался.
- Наверно, потому что жена не слышит, - предположил он наконец.
Я обрушила на него всю мощь своего убийственного взгляда, который должен был ослепить наглеца навечно. Потом взяла сумочку, ключи и, прежде чем выключить свет, обернулась и подмигнула призраку:
- Спасибо за комплимент.
Он улыбнулся и последовал за мной.
* * *
Очевидно, не такая уж я знойная, что бы там ни говорил Сассмэн. Сказать по правде, мне было очень холодно. Разумеется, я забыла пиджак. Возвращаться за ним было лень, и я поспешила забраться в свой вишневый "вранглер". Машину я прозвала Развалюхой как скопище ужасов и всяческих мерзостей. Сассмэн забрался на переднее сиденье.
- Значит, ангел смерти? - бросил он, когда я застегивала ремень.
- Угу. - Не знала, что он в курсе, как называется мое занятие. Похоже, они с Ангелом успели обсудить немало. Я повернула ключ, и Развалюха с урчанием завелась. Еще тридцать семь выплат - и эта малышка вся моя.
- Вы не похожи на смерть.
- А вы разве с ней встречались?
- Н-нет… вообще-то нет, - поколебавшись, ответил он.
- Плащ я сдала в химчистку.
Сассмэн робко хихикнул:
- А косу?
Я зловеще усмехнулась и включила печку.
- Кстати, о смерти, - сменила я тему, - вы, случайно, не видели, кто стрелял?
- Даже не заметил.
- Значит, нет.
Сассмэн указательным пальцем поправил очки.
- Нет, я никого не видел.
- Черт. Это плохо. - Я свернула налево, к Сентрал. - А вы знаете, где вы? В смысле, где тело? Мы едем к центру. Наверно, вы там.
- Нет, я как раз повернул к дому. Мы с женой живем в Хайтс.
- Давно женаты?
- Пять лет, - с грустью проговорил он. - Двое детей. Девочки. Четыре года и полтора.
Ненавижу это. Все, что связано с теми, кто остался.
- Мне очень жаль.
Он посмотрел на меня так, словно, раз я вижу мертвецов, то знаю ответы на все вопросы. Вечно призраки так на меня смотрят. Придется его разочаровать.
- Им будет трудно, да? - спросил он, удивив меня направлением мыслей.
- Да, - честно ответила я. - Ваша жена будет плакать, кричать, переживет адскую депрессию. А потом найдет в себе силы, о которых и не подозревала. - Я посмотрела ему в глаза. - Она справится. Ради девочек. Она будет жить.
Казалось, мои слова успокоили Сассмэна. Он кивнул и уставился в окно. Остаток пути до центра мы проехали в молчании, и волей-неволей я вновь задумалась о любовнике из моих снов. Если я права, то его зовут Рейес. Я понятия не имела, имя это или фамилия, откуда он и где сейчас, - вообще ничего о нем не знала, кроме того, что звать его Рейес и он красавец. К сожалению, он был опасен. Мы виделись лишь однажды, много лет назад, еще подростками. Наше знакомство таило угрозу, искрило напряжением, а его губы были так близко к моим, что я почти чувствовала их вкус. Больше я никогда его не видела.
- Это здесь, - вывел меня из задумчивости голос Сассмэна.
Призрак указывал на место преступления в нескольких кварталах от нас. Красные и синие огни скользили по фасадам, пульсируя в утреннем сумраке. Мы подъехали ближе; поставленные для следователей яркие прожектора заливали светом полквартала. Казалось, будто над этим местом взошло солнце. Я заметила джип дяди Боба и свернула на ближайшую стоянку у отеля.
Прежде чем вылезти из машины, повернулась к Сассмэну:
- Кстати, вы, случаем, у меня в квартире никого не видели?
- Вы имеете в виду, кроме мистера Вонга?
- Да. Там не было другого мужчины?
- Нет. А разве должен быть?
- Ладно, проехали.
Мне предстояло выяснить, как Рейес ухитрился пробраться в душ. Если я не обладаю сверхъестественной способностью спать стоя, значит, он может больше, чем просто проникнуть в мой сон.
Я выбралась из машины - Сассмэн с горем пополам вылез за мной - и огляделась в поисках дяди Боба. Тот стоял в сорока ярдах от нас в призрачном свете прожектора; дядя бросил на меня зловещий взгляд. Так нечестно, он ведь даже не итальянец. Разве это законно?
Дядя Боб, или Диби, как я его зову - в основном за глаза, - брат моего отца и детектив управления полиции Альбукерке. Похоже, его приговорили к работе пожизненно; мой отец, в прошлом тоже коп, давным-давно уволился и купил бар на Сентрал-авеню. Мой дом стоит как раз за ним. Время от времени я подрабатываю у отца за стойкой, и тогда мой трудовой рейтинг достигает трех целых семи десятых пункта. Когда появляются клиенты, я занимаюсь частными расследованиями, когда папе нужна помощь - обслуживаю посетителей в баре, а официально мне начисляет зарплату полицейское управление. По документам я консультант. Наверно, потому, что это солидно звучит. На самом деле я секрет успеха дяди Боба, так же, как и отца, когда он еще работал в полиции. Благодаря моим способностям они получали повышение за повышением и в конце концов оба стали детективами. Удивительно, до чего легко распутывать преступления, когда можешь спросить у жертв, кто это сделал.
Семь десятых - моя блестящая карьера ангела смерти. Занятие это отнимает большую часть времени, но дохода не приносит. Поэтому не уверена, можно ли его назвать работой.
Мы прошли за полицейское ограждение ровно в пять тридцать с чем-то. Дядя Боб побагровел от злости, но апоплексическим ударом там и не пахло.
- Почти шесть, - процедил он, постучав по циферблату часов.
Так мне и надо.
На нем был тот же коричневый костюм, что и вчера, но щеки чисто выбриты, усы аккуратно расчесаны, и от него пахло недорогим одеколоном. Дядя взял меня за подбородок и повернул мою голову, чтобы хорошенько рассмотреть синяки.
- Скорее уж половина шестого, - возразила я.
- Я звонил тебе больше часа назад. И учись уворачиваться от ударов.
- Ты позвонил в полпятого, - процедила я, оттолкнув его руку. - Ненавижу это время. Половину пятого утра нужно запретить законом, заменить на что-нибудь более приемлемое - например, десять минут десятого.
Дядя Боб вздохнул и щелкнул резиновым браслетом на запястье. Он объяснял мне, что этот браслет - часть программы, которая позволяет ему справляться с раздражением, но я так и не поняла, как боль может лечить от злости. Впрочем, когда нужно, я всегда рада помочь сердитому родственнику.
- Могу пальнуть из тазера, если тебя это спасет, - шепнула я ему на ухо.
Дядя снова бросил на меня угрюмый взгляд, но ухмыльнулся, и я просияла.
Похоже, криминалист уже закончил осмотр, и нам можно было пройти на место преступления. Я старалась не замечать устремленные на меня со всех сторон неприязненные взгляды. Другие полицейские никогда толком не понимали, как у меня получается так быстро раскрывать преступления, и смотрели в мою сторону с подозрением и опаской. Пожалуй, в этом нет их вины. Хотя постойте. Все-таки есть.
Тут я заметила стоявшего над телом убитого Гаррета Своупса, он же сыщик-зануда. Я закатила глаза так, что едва не упала в обморок. Не то чтобы Гаррет не знал свое дело. Он учился у легендарного Фрэнка М. Ахерна - пожалуй, самого знаменитого детектива, занимавшегося розыском сбежавших должников. Насколько я слышала, благодаря урокам мистера Ахерна Гаррет, если бы захотел, смог бы найти даже Хоффу.
Кроме того, он был хорош собой. Брюнет с короткой стрижкой, широкими плечами, кожей цвета шоколада и дымчато-серыми глазами, взгляд которых покорял любую засмотревшуюся в них девушку.
Слава богу, у меня никогда не хватало на это терпения.
Если бы меня попросили угадать его происхождение, я ответила бы, что он негр лишь наполовину. Более светлый оттенок кожи и серые глаза свидетельствовали о том, что он полукровка. Правда, я не знала, кто он на вторую половину - белый или латиноамериканец. Тем не менее у него была уверенная походка и теплая улыбка, и куда бы он ни шел, все провожали его взглядом. Внешность - явно не та область, которую ему следовало совершенствовать.
Нет, Гаррет был невыносим совсем по другим причинам. Едва я шагнула на свет, как он оглядел синяки на моей челюсти и хмыкнул:
- Свидание вслепую?
Я средним пальцем почесала бровь, одновременно как бы посылая этого нахала куда положено. У меня здорово получается делать несколько дел сразу. А Гаррету хоть бы хны. Он снова ухмыльнулся.
Ладно, он не виноват в том, что ведет себя как придурок. Своупс неплохо ко мне относился, пока дядя Боб в дурном порыве пьяной откровенности не выболтал ему наш маленький секрет. Разумеется, Своупс не поверил ни единому слову. Да и кто бы поверил? Это случилось около месяца назад, и с тех пор наши отношения, ранее вполне дружеские, заметно охладились. Гаррет считал, что по мне плачет психушка. И по дяде Бобу - раз тот верит, что я на самом деле вижу призраки. У некоторых людей напрочь отсутствует воображение.
- Что ты здесь делаешь, Своупс? - раздраженно бросила я. Сказать, что я разозлилась - значит ничего не сказать.
- Подумал, что, возможно, это один из моих должников.
- И как?
- Разве что наркоманы носят костюмы за три штуки и мокасины за полторы.
- Какая жалость. Ведь за мертвого должника гонорар наверняка получить проще.
Гаррет пожал плечами, но возражать не стал.
- Это я попросил его приехать, - пояснил дядя Боб. - Лишняя пара глаз никогда не помешает.
Я изо всех сил старалась не смотреть на тело (призраки я еще терплю, а вот трупы не переношу) - но тут мое внимание привлекло какое-то движение именно в той стороне.
- Что-нибудь заметила? - поинтересовался дядя Боб (хотя он до сих пор считает меня чокнутой), но я так увлеклась разглядыванием призрака, спрятавшегося в мертвеце, что не ответила.
Я осторожно приблизилась к трупу и ткнула его носком ботинка:
- Эй, чувак, ты что там делаешь?
Призрак уставился на меня широко раскрытыми глазами:
- Я не могу пошевелить ногами.
Я фыркнула.
- И руками, и ногами, и глаза открыть тоже не можешь. Ты умер.
- Господи Иисусе, - процедил Гаррет сквозь зубы.
- Послушай, - повернулась я к нему. - Копайся в своей песочнице и не лезь, куда не просят. Comprende?
- Я жив.
Я снова обернулась к трупу:
- Дружок, ты так же мертв, как моя бабушка Лиллиан, а ее давно черви съели, уж поверь мне.
- Нет, я жив. Я не умер. Почему никто не пытается меня спасти?
- Гм. Наверно, потому что ты мертв?
Я услышала, как Гаррет что-то еле слышно пробормотал себе под нос и отошел. Вечно скептики делают из мухи слона.
- Ладно, допустим, я умер. Как же я тогда с вами разговариваю? И почему вы такая блестящая?
- Долгая песня. Поверьте мне, сэр, вы мертвы.
Тут к нам подошел сержант Дуайт. В униформе полицейского управления Альбукерке он выглядел строго и молодцевато.
- Мисс Дэвидсон, вы только что пнули тело?
- Помилуйте, но я же живой!
- Нет.
Сержант Дуайт сурово на меня посмотрел. А я постаралась не рассмеяться.
- Все под контролем, сержант, - заверил его дядя Боб.
Сержант обернулся к нему, и оба полицейских добрую минуту мерили друг друга свирепым взглядом. Наконец Дуайт проговорил:
- Почему на моем месте преступления топчутся ваши родственники?
- Ах, на вашем? - переспросил дядя Боб, и у него на виске забилась жилка.
Я хотела было щелкнуть резинкой на его запястье, но засомневалась, подействует ли.
- Дядя Боб, - позвала я, похлопав его по руке, - пойдем поговорим, хорошо?
Я развернулась и пошла, не дожидаясь дяди, - надеялась, что он последует за мной. Он так и сделал. Мы прошли мимо прожекторов к дереву и встали поодаль, чтобы нас никто не услышал. Я послала сержанту Дубине Дуайту нахальную улыбку. Кажется, он зарычал. Как здорово, что я не стараюсь всем понравиться.
- Ну? - спросил дядя Боб, когда к нам неохотно присоединился Гаррет.
- Не знаю. Он не хочет вылезать из тела.
- Чего? - Гаррет запустил руку в волосы. - С ума сойти!
Я проигнорировала его реплику, наблюдая, как Сассмэн подошел к третьему призраку, оказавшемуся на месте преступления, - ослепительной блондинке в строгом пиджаке и юбке цвета пожарной машины. В ней изумительно сочетались женственность и сила. Она мне уже нравилась. Сассмэн пожал женщине руку. Потом они обернулись и уставились на мертвеца, лежащего в луже собственной крови.
- Похоже, они знакомы, - предположила я.
- Кто? - переспросил дядя Боб, оглядевшись, как будто мог их увидеть.
- Ты знаешь, кто этот парень?
- Ага. - Дядя выудил из кармана записную книжку, напомнив мне, что пора заглянуть в магазин. Все мои блокноты исписаны от корки до корки. В итоге я записываю важную информацию на руке, а потом по рассеянности смываю.
- Джейсон Барбер. Адвокат. Работает в компании…
- Сассмэн, Эллери и Барбер, - в унисон с дядей Бобом произнес Сассмэн.
- Вы адвокат? - уточнила я у него.
- Именно так. А это мой партнер, Элизабет Эллери.
- Привет, Элизабет, - поздоровалась я, протягивая руку. Гаррет ущипнул себя за кончик носа.
- Мисс Дэвидсон, Патрик мне сказал, что вы нас видите.
- Ага.
- Но как?..
- Долгая история, - резко сказала я, предупреждая поток вопросов. - Сначала мне хотелось бы кое-что уточнить. Вы трое работаете в одной фирме и все умерли сегодня ночью?
- Кто еще умер сегодня ночью? - всполошился дядя Боб, стремительно листая записную книжку.
- Нас всех убили этой ночью, - поправил Сассмэн. - Два выстрела в голову из пистолета калибром девять миллиметров.
Элизабет подняла идеально очерченные брови.
- Два выстрела?
Сассмэн робко улыбнулся и ковырнул носком ботинка грязь под ногами.
- Я слышал, как об этом говорили копы.
- У меня записано только два убийства.
Я подняла глаза на дядю Боба:
- У тебя только два? Сегодня ночью было совершено три убийства.
Гаррет промолчал, очевидно пытаясь отгадать, к чему я клоню, - откуда я узнала о третьем убийстве, раз не вижу покойников, а значит, те не могут мне сообщить, что умерли. Это же просто невозможно.
Дядя Боб сверился с блокнотом.
- У нас есть Патрик Сассмэн, найден возле собственного дома в районе Маунтин-Ран, и вот этот, некий Джейсон Барбер.
- Сейчас с нами здесь Патрик Сассмэн… Третий, - пояснила я, ухмыльнувшись Сассмэну, - и Джейсон Барбер. Но он пока все отрицает. - Я оглянулась: коронер застегнул молнию на мешке с трупом.
- Помогите! - завопил Барбер, извиваясь всем телом, точно червь на сковородке. - Я задыхаюсь!
- Ради бога, встаньте уже, - проскрежетала я.
- И?.. - не отставал дядя Боб.