4
Здесь, пред очами Псоглавца, Кирилл стоял, конечно, из-за Вероники. Кирюша, всё это несерьёзно. Их отношения несерьёзны, потому что квартира на Кутузовском - не Кирюши, а его тётки. И старый "форд" не Кирюши, а его папы. И деньги не Кирюши, а его мамы. А у Кирюши только второй курс факультета электроники в МИЭМ. Кирюше этого хватало, а Веронике - нет. И она ушла.
Она не требовала "майбах" и студию на Софийской. Ей хотелось, чтобы Кирюша просто стал самостоятелен. Чтобы зарабатывал хотя бы на то, что есть. Пока Вероника ушла недалеко, у Кирилла был шанс её вернуть. И тут на его почту пришло это письмо.
"Здравствуйте, Кирилл. Меня зовут Даниил Львович Лурия. Я сотрудник Континентального музейного фонда NASS (международное подразделение UNESCO, штаб-квартира Basel, Schweiz). Наш фонд организует краткосрочные экспериментальные экспедиции, в которые приглашаются люди, отобранные тестированием авторских страниц Livejournal. Тест-программа в числе многих возможных кандидатов назвала и Вас. Я воспользовался тем, что Вы указали свой e-mail, и обращаюсь к Вам лично. Фонд NASS предлагает Вам в июле этого года принять участие в поездке по Нижегородской области. Продолжительность поездки 5–7 дней. Гонорар $3000. Если Вас заинтересует наше предложение, прошу в течение 3 дней ответить мне, чтобы я организовал встречу участников экспедиции".
Может, это была разводка. Никакого NASS из Basel в Schweiz, никакого Лурии Даниила Львовича Кирилл по Сети не отыскал. Но три тысячи долларов - нормальная зарплата за два месяца, а тут - всего-то неделя напряга. Денег вперёд не просили. И Кирилл решил узнать, в чём дело. Лурия пригласил его на ланч в ресторан "Ильдаруни" возле Рижской.
Кирилл думал, что ресторан окажется армянской дыренью в полуподвале, пропахшем маринованным луком бастурмы, но во дворе стандартной высотки он увидел двухэтажный хай-тековский пристрой с крытой верандой на втором этаже. На парковке у входа блестели совсем не дешёвые тачки. В холле с панелями из морёного дуба Кирилла встретила красивая девушка-армянка с бейджиком "Эрмине".
- Вы Кирилл Шелехов? - улыбаясь, спросила она. - Я вас провожу.
По деревянной винтовой лесенке она повела Кирилла на второй этаж, профессионально качая задом.
На веранде за одним столиком обедала пожилая армянская чета, за другим моложавый джентльмен читал "Эсквайр", и перед ним стоял высокий стакан яблочного фрэша. У балюстрады возле совсем пустого стола молча сидели два молодых человека - маленький чернявый и полноватый блондин. Эрмине провела Кирилла к этим парням и заботливо отодвинула ему стул.
- Что-то пожелаете? - спросила она.
Кирилл сел и посмотрел на парней, примеряя, кто из них Лурия.
- Нам, милая, пока только четыре эспрессо, - вдруг прозвучало за плечом у Кирилла, и Кирилл оглянулся.
Моложавый джентльмен со стаканом фрэша уверенно отодвинул четвёртый стул.
- Господа, это я вас пригласил, - сообщил он. - Будем знакомы, я Даниил Львович Лурия. Вы - Кирилл, - он кивнул Кириллу, словно слегка поклонился. - Вы - Валерий. А вы - Денис.
- Предпочитаю, когда называют Гугер, - пробурчал чернявый.
- Как будет угодно, - вежливо согласился Лурия.
Кирилл внимательно разглядывал его. Светлая рубашка Finamore, расстёгнутая на верхнюю пуговицу, часы Emporio Armani, ремень Piquadro, брюки и туфли Baldessarini. Всё итальянское, хоть и не премиум-класс, но ничего.
- Во-первых, хотелось бы узнать, как вы нас нашли, - несколько раздражённо потребовал блондинистый Валерий.
- Лиф джорнал, - просто ответил Лурия. - Я же указал в письме.
- А почему мы? Какие у вас критерии отбора?
- Наш фонд разработал тест из пятидесяти четырёх вопросов. Вы ответили так, как нам необходимо.
- Понимаете, я ни на какие анкеты не отвечал.
- И я не отвечал, - вставил Кирилл.
- Вопросы никто не задавал, - согласился Лурия, - но ответы содержались в ваших записях в ЖЖ.
- У меня там только перепосты и трындёж про игры онлайн, - сказал Гугер. - Я вообще ничего не писал.
- Значит, и этого оказалось достаточно, - терпеливо объяснил Лурия. - Наш тест несовершенный, но и нужен он отнюдь не для поиска избранного Нео, как в "Матрице".
- А что за вопросы? - не унимался Валерий.
- Самые разные. Например, купили бы вы себе такой смартфон, какой Стив Джоббс подарил Медведеву? Я могу предоставить вам список этих вопросов, но только при следующей встрече, если она состоится. И не для копирования, всё-таки это ноу-хау нашего фонда.
Кирилл вспомнил, что в своём ЖЖ он и вправду издевался по поводу нового iPhone. Но в целом ему было безразлично, как его вычислили. Главное - что предложат.
- А что у вас за фонд? - спросил теперь уже Гугер.
- Он существует с семьдесят четвёртого года при ЮНЕСКО, финансируется частными лицами, иногда выигрываем гранты на исследовательские работы. Обычно считают, что наш фонд занимается спасением памятников культуры второго-третьего эшелонов. Тех памятников, что не имеют особой ценности. Районного значения, говоря по-русски. Но это не совсем так. Спасение памятников и арт-объектов - цель номер два.
- А номер один?
Лурия задумчиво постучал по стакану полированным ногтем.
- Цель номер один совсем иная. Фонд финансирует исследования по социальному бытованию этих памятников и объектов. То есть как эти вещи изменяют жизнь общества.
- Например.
- Н-ну… - Лурия усмехнулся, глядя куда-то в сторону. - Например, дерево Бодхи. Под ним принц Гаутама достиг просветления и стал Буддой. За два с лишним века до нашей эры царь Ашока построил на месте просветления храм Махабодхи. Потом храм рухнул и полтора тысячелетия лежал под джунглями. В девятнадцатом веке его восстановил лорд Каннингэм. С тех пор вокруг храма - город Бодх-Гая размером с Можайск. Город живёт паломниками. Выдумано множество преданий и ритуалов, чтобы паломники оставляли деньги. Вот так дерево - памятник культуры - повлияло на жизнь социума. Правила жизни в Бодх-Гая - предмет наших исследований.
Официантка Эрмине принесла кофе.
- Что будете заказывать?
- Я ничего не буду, спасибо, - сказал Валерий, словно боялся, что Лурия его отравит.
- И я не буду, - сказал Кирилл. Ему не хотелось быть обязанным.
Гугер вроде не отказался бы от халявы, но теперь пришлось из солидарности. Лурия поглядел на Эрмине и виновато улыбнулся.
- А чего исследовать в городе Будды? - строптиво усомнился Валерий. - Чего в жизни этого города не понятно?
- В Бодх-Гая всё понятно, - кивнул Лурия. - Туристический бизнес. Все новые обряды придуманы для туристов, они не изменили генетику социума. Но фонд и не собирался предлагать вам поездку в Индию.
- А куда собирался?
- В Керженский заповедник. Это Поволжье, река Керженец. Там находится вымирающая деревня Калитино. В деревне - заброшенный храм. В храме - редкая фреска святого Христофора. Святой изображён с собачьей головой. Его, кстати, так и называют - Псоглавец. Фреску нужно законсервировать и снять со стены, соблюдая технологию и все предосторожности.
- В Европе её загоните? - догадался Гугер.
Лурия невозмутимо отчеканил:
- Фреска погибает в аварийном здании. Её изъятие согласовано с Росохранкультурой, документы я предъявлю. Снятую фреску нужно передать Нижегородскому государственному историко-архитектурному музею-заповеднику. Наш фонд не присутствует на арт-рынке.
- Если обидел - извините, - буркнул Гугер и сунул в рот сигарету.
- Но это цель номер два, да? - подсказал Валерий.
- Да. А цель номер один - пронаблюдать реакцию социума.
- Социум ужрётся и отмудохает нас, - не сдержался Гугер.
Лурия рассмеялся:
- По правде говоря, риск есть. Надеюсь, что до этого не дойдёт. Но подобный риск присутствует в России повсеместно.
- А как деревня может отреагировать? - спросил Кирилл.
Лурия развёл руками:
- Если бы мы знали, то не искали кандидатов для эксперимента.
- Может, никто вообще ничего не заметит, всем плевать?
- Может. Однако наши специалисты считают, что реакция будет.
- Почему?
- Видите ли, друзья, фреска - не шедевр, но очень редкая. Мы подняли архивы и установили, что храм был расписан в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Но в то время святого Христофора уже больше столетия не изображали с собачьей головой. Значит, в деревне был местный культ Псоглавца.
- Считаете, он сохранился до наших дней? - не поверил Валерий.
- Наша гипотеза заключается в том, что сакральные культы существуют не только в сознании социума, но и в подсознании. Некие события могут активировать поведенческие стратегии, которые социум, казалось бы, давно утратил. Нужны примеры?
- Без примеров не понятно.
- Извольте. В девяносто третьем году в кургане на священном алтайском плато Укок была найдена женская мумия, которую назвали Принцессой Укока. Её перевезли в Новосибирск, в Академгородок. А на Алтайский край обрушились бури, катастрофы, разгул коррупции. Всё это алтайцы объяснили тем, что лишились покровительницы. Началась массовая истерия, возродился забытый культ мертвецов. Самое удивительное в том, что количество несчастий действительно сильно выходит за пределы статистически вероятного.
- Ну, как в "Дозорах", - вспомнил Гугер. - Открыли могилу Тамерлана - сразу Гитлер напал.
- Примерно так, - кивнул Лурия.
- Мистика, - презрительно заметил Валерий.
Кирилл отвернулся, разглядывая двор, зелёные тополя, парковку. Принц Гаутама и Принцесса Укока, Алтай и Гималаи - всё это было так далеко, так несопоставимо. Где он и где Будда? Издалека доносился вой сирены - то ли по проспекту Мира, то ли по Рижской эстакаде катил очередной кортеж. Кирилл вполуха слушал, что говорит Лурия.
- Не мистика, а магия. Но вряд ли на Алтае магия. Просто неясные нам пока законы бытования социума.
Могу привести другой пример. В тысяча восемьсот пятьдесят третьем году Оренбург вымирал от холеры. Болезнь остановили только тем, что принесли в город чудотворную икону Богоматери. Но божьему чуду есть рациональное объяснение. Городские интенданты тайком раздевали мертвецов и продавали их одежду на рынке, тем самым разносили болезнь по городу. Когда в город внесли икону, интенданты просто побоялись грешить вблизи почитаемого образа.
- То есть на Алтае народ просто подсознательно боялся мести Принцессы, а когда её увезли, то обнаглел? - предположил Валерий.
- Понятие "подсознание", конечно, спорное, но используем его в трактовке Юнга. Однако я говорю не о личном подсознании отдельных людей, а о подсознании всего социума. Любой отдельный человек не сможет дешифровать это подсознание, хотя когда разнонаправленные векторы частных усилий суммируются, то получается такое действие социума, которого никто не ожидал. И такая ситуация транслируется из века в век, пока сохраняется культура как носитель архетипов.
- Какая культура-то на Алтае? - усомнился Валерий.
- Язык - вербальная фиксация культуры. Есть и другие способы фиксации. Религия. Неизменность образа жизни. И так далее. Что касается случая, ради которого мы собрались, то наши специалисты считают таким фиксатором изображение Псоглавца. И его толкования.
К их столику опять направилась красивая Эрмине, и Лурия сразу отрицательно покачал головой: ничего не надо.
- Этот Псоглавец чудотворный? - спросил Гугер.
- Сам по себе - нет. Но он фиксирует местные поведенческие нормы. К сожалению, в мифологическом ключе, и поэтому мы не можем их понять, интерпретировать, предсказать, объяснить.
- Что это за нормы?
- Могу назвать только прецеденты, - вздохнул Лурия. - Деревня возникла в начале восемнадцатого века как раскольничий скит Калитин. Его основали некие Иафет и Христофор. Достаточно близко от их обители находился другой скит, женский. И так получилось, что Христофор случайно встретился с одной из девушек-монахинь этой обители и полюбил её. Для скита это кощунство. Иафет взмолился, чтобы господь избавил Христофора от соблазна. И скитник Христофор, как святой Христофор, получил собачью голову, стал псоглавцем, - и при следующей встрече растерзал свою возлюбленную.
- Я слышал что-то такое. Это просто местные пересказали библейскую легенду на свой лад, - подумав, сделал вывод Валерий.
- Конечно. Но есть другой прецедент. В тысяча восьмисотом году для разрушения раскольничьих общин была создана Единоверческая церковь. Эдакий компромисс между старообрядцами и официальной Церковью. Многие раскольники перешли в единоверие, потому что это давало больше возможностей для социального роста. Из скитов уходили тайно. Из Калитина скита с тысяча восемьсот двадцатого по тысяча восемьсот шестидесятый год ушло двадцать семь человек. Из них восемнадцать по дороге в город в лесах были на куски разорваны зверьём. В других скитах не было ничего подобного.
- Ух ты! - оживился Гугер. - Это Псоглавец их догонял и рвал!
Лурия усмехнулся:
- Я уверен, есть и другие предания. Но их можно узнать только там. Поэтому ваша миссия, Кирилл, - разговаривать с местными. И записывать на диктофон. Вы… э-э… Гугер, надеюсь, вполне справитесь с технической частью - снимете фреску со стены. Я направлю вас к инструктору. А вы, Валерий, помогайте Гугеру по мере необходимости, и на вас будет общее руководство, финансы и отчётность.
Кириллу совсем не понравилась перспектива втираться в доверие к каким-то деревенским алкашам.
- Мне задание не нравится, - сказал он.
Лурия помолчал.
- Вашу тройку мы подбирали по психотипам, - сообщил он. - Как и две другие тройки, что были до вас. Они отказались. Вы тоже можете.
- По психотипам - на совместимость? - спросил Валерий.
- Как космонавтов, - добавил Гугер.
- Нет. По психотипам - чтобы спровоцировать местный социум на реакцию. Деревня Калитино деградирует. Люди просто не хотят жить. Им надо предъявить антиподов, которые жить хотят, и хотят активно.
- Будет мордобой, а не чудеса в церкви, - мрачно сказал Валерий. - Теперь я понимаю, почему вы не посылаете туда каких-нибудь реставраторов или студентов-практикантов.
- Ещё посмотрим, кто кому чего начистит, - хмыкнул Гугер.
- Хотите - мы предоставим вам травматическое оружие. Дадим спецтелефоны, чтобы всегда была устойчивая связь и джи-пи-эс. У вас будет отличный автомобиль, на котором вы всегда сможете уехать. В конце концов, мы платим неплохие гонорары и возмещаем все расходы. Условия весьма недурные. Хотя наши специалисты считают, что опасаться следует всё-таки чего-то экстраординарного.
- Псоглавца на нас натравят, - убеждённо сказал Гугер.
- Ну и работа… - покачал головой Валерий.
Кирюша, всё это несерьёзно, сказал себе Кирилл.
5
Грузно опираясь на палку с рукоятью, порог храма тяжело переступил рослый и сутулый человек. Сощурившись со света, он постоял у двери, а потом тщательно и широко перекрестился.
- Господи, помилуй! - прогудел он, с трудом кивнул, изображая поклон, и медленно двинулся к Валерию, Гугеру и Кириллу.
На широких и тощих плечах пришельца висел хороший пиджак, а под пиджаком белела какая-то застиранная майка. Чистые и глаженые брюки были аккуратно заправлены в резиновые сапоги. Гость подошёл и остановился, внимательно разглядывая, кто это здесь хозяйничает.
Гость смотрел набычась и не двигал головой, а просто переводил глаза - бесцветно-голубые глаза то ли кретина, то ли наркомана. У гостя был мощный, голый, окатистый череп, похожий на фашистскую каску, и небритая, мохнатая рожа с увесистым подбородком. На загорелой костлявой груди из-под майки выползали синие завитки татуировки. Гость протянул для рукопожатия широкую ладонь.
- Саня Омский, - сказал он. - Слышали небось?
Обе руки были густо исписаны какими-то словами, как школьная доска на перемене. А палка у Сани Омского была не палкой, а дорогой лакированной тростью. Казалось, что барская трость, пиджак и брюки принадлежат одному человеку, а щетина, майка и татуировки - совсем другому. Этот другой, видимо, считал, что славное имя Сани Омского гремит по всей стране и все его знают.
Валерий, Гугер и Кирилл неуверенно пожали Сане руку. Они не представились, но Саня и не заметил этого. Так ведёт себя человек высшей касты. Кирилл сразу опознал в госте старого уголовника.
- Московские? - спросил Саня.
- Московские, - кивнул Валерий.
- Я вас по номеру срисовал.
Саня вдруг шагнул на Кирилла, и Кирилл оторопело отступил. Саня, кряхтя, нагнулся, вытащил из груды мусора обрывок жёлтой газеты, постелил его на ржавую станину станка и осторожно опустил на газету свой поджарый зад.
- Давно я сюда не заходил, - сообщил он, оглядывая храм.
Валерий, Гугер и Кирилл не знали, что сказать.
- Чего делаете тут? - наконец снизошёл Саня Омский.
- Мы, э-э… из музея, - Валерий неуверенно посмотрел на Гугера и Кирилла. - Понимаете, фреску вот будем снимать на реставрацию.
Валерий махнул рукой в сторону Псоглавца.
- Картину сбиваете? - понял Саня. - Ну-ну. Знаю про такое. Был у нас один барыга, только за доски чалился, не за штукатурку, - Саня пожевал губами, вспоминая. - Сколько слупите?
- То есть? - растерялся Валерий.
- Это для музея, - буркнул Гугер.
- Ну, для музея - так для музея. Честный фраер не треплется.
Валерий, видно, наконец сообразил, что за тип к ним пожаловал. Он прижал ладонь к груди, беззвучно извиняясь, вытащил телефон и отошёл в сторону позвонить.
Перед отъездом Лурия выдал всем одинаковые аппараты, которые поймают сигнал даже в этой глуши. В аппаратах были и встроенные диктофоны. Свой подарок Кирилл повесил на тесёмке на грудь. Сейчас он включил запись и переложил аппарат в нагрудный карман рубашки, чтобы не отвлекать Саню светящимся экраном.
- Дайте закурить, - ревниво приказал Саня Омский.
Гугер вытащил пачку "Парламента", открыл и протянул Сане.
Саня, не торопясь, извлёк из внутреннего кармана пиджака оранжевую пластмассовую мыльницу, отколупнул крышку и вытащил из пачки Гугера сразу пучок сигарет. Он сделал это спокойно и привычно, словно принял налог. Он сложил сигареты в мыльницу, как в портсигар, убрал мыльницу и поманил Гугера. Гугер опять покорно протянул пачку. Теперь Саня вставил сигарету в рот.
- Огоньку, - велел он.
Гугер, играя желваками, звякнул крышкой зажигалки "Zippo" и поднёс огонь Сане к лицу. Саня дунул на зажигалку.
- Баклан, - сказал он. - Огонь не подают. Если ты нормальный пацан, просто дай фугас, и всё.
Саня забрал зажигалку, прикурил и возвратил зажигалку Гугеру.
Кириллу стало невыносимо в этой вязкой блатате. Он отвернулся. Как такие уроды умеют нагнуть всех вокруг, повязать по рукам и ногам одним своим присутствием?
- Как девочка пукнула, - проворчал Саня, вынул сигарету изо рта, оторвал фильтр и теперь затянулся с удовольствием. - Садитесь, чего стоять. Я не прокурор, долго не просидите.
Гугер и Кирилл покорно уселись на груду мусора, кто где смог. Гугер тоже достал телефон и молча принялся тыкать пальцем в экранчик - писал эсэмэску. А Саня, видимо, хотел поговорить, поучить новичков.