- Ы-то, - согласился с Сумкиным Громов. - Чего же тогда надо этому… Чижикову номер два?
- А может, в этой реальности твой дедушка очень даже жив, старик! - вдруг предположил великий китаевед. - В этом и заключается интересный парадокс, который мешает неким силам и который они намерены устранить! - Сумкин нахмурился. - Только я-то тут при чем? Я-то во всем этом с какого бока?!
- Дело в том… - Чижиков решился. Ничего другого ему, кажется, не оставалось. В конце концов, он с детства и, кстати, при самом активном участии деда усвоил простую истину: правда всегда лучше лжи. Правду говорить легко и приятно. - Дело в том, Федор, что у меня еще в Петербурге были достаточные основания считать, что мой дед не умер.
- Опа!.. - У Сумкина отвалилась челюсть. И тут в дверь позвонили: "Ку-ку, ку-ку". Хомяк запрыгал в банке. В окно заглянул Шпунтик.
- Ты ждешь кого? - почему-то шепотом спросил Котя Громова.
- Нет, - так же тихо ответил Дюша.
- Может, это за хомяком?
- Вряд ли. Сначала мы бы услышали трагический крик.
Сумкин сграбастал со стола банку с мгновенно оживившимся Кьюхой и, угрожающе подняв ее над головой, на цыпочках пошел к двери. Хомяк заметался по банке, засучил лапками, затряс башкой.
- Да ну!.. - Громов быстро догнал Сумкина, отобрал банку, поставил на подоконник, а вместо банки вложил в руки великому китаеведу синюю пластмассовую лыжную палку, добытую из груды вещей в углу. - Будешь прикрывать с тыла. Только нас не убей… - шепнул он великому китаеведу. Сумкин кивнул и перехватил палку на манер копья. Занял агрессивную позицию у шкафа.
- Кто там? - спросил Громов.
- Алексей Борн, - послышался из-за двери знакомый голос.
- Ты что, дал ему адрес? - прошептал Чижиков.
- Не-а, - упрямо выпятил нижнюю губу Громов. - Он и не спрашивал.
- Ну, что ли, открывай?.. - сказал Котя и махнул рукой Сумкину: опусти, мол, копье. Дюша открыл дверь.
- Добрый день, - вежливо протянул Борну руку Громову и обезоруживающе улыбнулся. - Добрый день, - пожал руку Чижикову. Огляделся. - Хорошо устроились, просторно. Два балкона, наверное? Добрый день, Федор Михайлович! - с распростертыми объятиями устремился он к Сумкину, как раз прислонившему лыжную палку к стене.
- А… откуда вы меня знаете? - вытаращился на него великий китаевед, машинально отвечая на пожатие. - Вы кто вообще будете?
- Да не знаю я вас вовсе, что вы! Первый раз вижу! - рассмеялся Борн и свободной рукой изо всех сил врезал Сумкину в челюсть.
Эпизод 12
Лишняя деталь
Китайская Народная Республика, Пекин
Май 2009 года
Первым среагировал Громов. Вторым - Шпунтик.
Несмотря на размеры и вес, Дюша при необходимости умел двигаться очень быстро - все же сказывалось многолетнее спортивное прошлое. Громов скользнул к Борну, одной ручищей перехватывая его у пояса, а второй фиксируя занесенный кулак, слегка крутанул, провел красивую подножку - и Борн со всего маха полетел в груду барахла, а Громов, слегка расставив руки на уровне груди и чуть пригнувшись, уже шел на него. Борн, однако же, в барахле отнюдь не запутался - отскочил как мячик, пропустил над собой внушительный Дюшин кулак, легко блокировал второй, в воздухе мелькнула нога… Не ожидавший столь стремительной реакции Дюша не успевал поставить блок, но тут от окна метнулась еле видимая глазу серая молния и с душераздирающим воплем впилась в ногу Борна. Борн охнул, потерял равновесие и почти упал - невероятным образом выровнялся у самого пола, застыл на корточках. Дюша кровожадно гукнул, сделал шаг вперед, но застыл - перед ним напротив Борна материализовался Шпунтик. Кот был страшен: он испускал низкий утробный вой, шерсть стояла дыбом, клыки оскалены, уши прижаты, толстый как полено хвост бил Шпунтика по заду, лапы сведены в пружину для прыжка. На мгновение кот заткнулся - но лишь для того, чтобы устрашающе зашипеть. И завыл опять.
Так они пару секунд и стояли: Борн на корточках, в диковинной оборонительной стойке, напрягшийся Шпунтик, следящий за каждым его движением, и за спиной Шпунтика - Громов, второй эшелон осады.
Опомнившийся Чижиков бросился к валяющемуся у стены бессознательному Сумкину.
- Спокойно… - напряженно улыбнулся Борн и выставил вперед открытые ладони. - Мир… Мир… - он медленно, осторожно выпрямился, глядя только на Шпунтика. Похоже, Дюшу всерьез Борн не воспринимал.
- Что с Федором? - не сводя глаз с загнанного в угол Борна, бросил через плечо Громов, сжимая пудовые кулаки.
- Нокаут, - констатировал стоявший на коленях рядом с недвижным великим китаистом Котя. - Эта сволочь его вырубила. Эй, Федор Михайлович! Как ты в целом? - Чижиков осторожно похлопал Сумкина по щеке. Подобрал его очки: не разбились. - Что делать-то? - спросил Котя Громова.
- Посмотри, у него нигде из головы кровь не течет? Мог о стенку приложиться… Нет? Уже хлеб. Пульс есть? Значит, жить будет. На кухню сбегай, полотенце принеси, воды, - все так же через плечо посоветовал Дюша. - Надо сначала с этим вот фруктом разобраться… Да замолчи ты, котейко! Не шуми. Мы будем мочить его молча.
- Я могу еще пригодиться. Не надо меня мочить, - попросил Борн, не двигаясь и внимательно следя за Шпунтиком. Штанина на правой его ноге была разодрана и в крови.
- А что ж тебе за это, талоны на усиленное питание?! Я человек, как правило, мирный, - сообщил ему Громов. - Но тут ты конкретно накосячил. Придется ответить по полной.
- С удовольствием, - согласился Борн. - Можешь даже меня ударить. Только… что вы сделали с котом?
- Витаминами подкололи, - бросил Чижиков, вернувшийся из кухни с полотенцем. - Шпунтик, фас!
Шпунтик в ответ яростно оскалился и сделал в сторону Борна небольшой шажок. Кот явно не собирался останавливаться на достигнутом.
- А-а-а… - тихо, жалобно простонал Сумкин.
- Не хочу я тебя бить, - с отвращением бросил Громов Борну, опуская руки. - Тебя кот и один уделает. Нелепый ты какой-то, Леша. С виду очень умный, рассуждаешь красиво, ногами здорово машешь, а - дурак. Тебя учить бесполезно. - Дюша презрительно скривился. - Видал я таких: вы же всегда самые умные! А ну, пошел вон из моего дома!!! - вдруг рявкнул Громов. - Выметайся, я сказал! Котейко, пропусти товарища на выход.
- И вам совсем не интересно, почему я так поступил? - спросил Борн, медленно отступая вдоль стенки и не делая ни одного лишнего движения. Шпунтик, ярясь и шипя, так же медленно следовал за ним, стлался по полу, готовый в любой момент взвиться в прыжке. - Я бы мог объяснить… - предложил он, спиной вперед шагнув к входной двери.
- Кость, а Кость, нам ведь не интересно? - спросил Чижикова Дюша.
- Совершенно, - подтвердил Котя, помогая Сумкину сесть и опереться спиной о стену. Вид у великого китаеведа был жалкий. Чижиков весь кипел. - Вот гад! Предназначение у него! Каждый делает свой выбор! А если выбор неправильный, то приходят нужным образом обученные люди и помогают сделать правильный! Дают в морду, бросают на голову кирпич, давят автомобилем… Что там у тебя еще в запасе из средств воздействия, хранитель?! - крикнул Чижиков Борну. - Набор хирургических инструментов для извлечения истины? Вопрос риторический, - добавил он, видя, что Борн хочет ответить. - Однажды я тебя выслушал. Больше не хочу.
- Проваливай, - велел Громов.
- Константин, ты все понял неправильно… - начал было Борн, нашаривая за спиной замок. Раздался щелчок. - Я мог бы попробовать объяснить…
Тут Шпунтик метнулся к нему - Борн в мгновение ока вылетел на лестницу, захлопнул дверь, и кот, выпустив когти, затормозил от нее в паре сантиметров.
- Чтобы я тебя больше не видел! - крикнул через дверь Громов. - С лестницы спущу!
Он проверил замок и вернулся в гостиную.
- Может, мы зря его отпустили? - взглянул на Дюшу Чижиков. - Может, надо было привязать его к стулу и допросить с пристрастием? Вот Сумкин у нас крутой специалист по пыткам…
- Ха-ха… - простонал великий китаевед и открыл правый глаз.
- Не… - мотнул головой Громов и присел рядом на корточки. - Ты извини, брат… - смущенно прогудел он. - Но я это… гм… словом, не справился бы я с этим твоим Борном.
- Да ты что! - изумился Котя. Мысль о том, что могучий Дюша может с кем-то не справиться, просто не приходила ему в голову. Сумкин открыл левый глаз и уставился на Громова с не меньшим удивлением.
- Точно… - повесил голову Дюша. - Я же вижу… опыт есть. Привык оценивать противника адекватно, - Громов смущенно потер предплечье. - Бьет он здорово. Дойди до серьезной драки - он бы меня уделал.
- Вот черт… Вот черт… - только и смог вымолвить Чижиков.
- Котейко молодец, - сказал Громов. - Котейко твой крепко напугал этого парня.
- Да они уже встречались в Петербурге, - покосился Чижиков на Шпунтика: кот занял позицию рядом с банкой с Кьюхой и нервно вылизывался. Хомяк как ни в чем не бывало грыз семечку. - И даже подружились. "Словно как лев, на стадо бесстражное коз или агниц ночью набредши и гибель замысля, бросается быстрый, - так на фракийских мужей Диомед бросался могучий", - погладив Шпунтика, процитировал "Илиаду" Котя. - Лев ты мой могучий…
- Ну и друзья у вас… - простонал Сумкин.
- Не у нас, а у Кости и Шпунтика, - тут же открестился от Борна Громов. - Мне этот тип сразу не понравился. Скользкий какой-то, фальшивый. Не понимаю, что ты в нем нашел, брат.
Чижиков подумал, что хотя он толком и не знает Борна, а обстоятельства их встречи были, мягко говоря, волнующие, Алексей тем не менее не произвел на него того же впечатления, что на Дюшу: Котя не считал Борна ни скользким, ни фальшивым. Напротив, в трагический вечер после драки в подворотне Чижиков чувствовал себя в присутствии Борна более уверенно, защищенно, и разговаривали они вполне откровенно. Чижиков тогда многое узнал. Теперь Котя уже не был столь уверен в правильности первого своего впечатления. Но - фальшивый, скользкий? Гм. Чижикову внезапно пришло в голову, что, быть может, в распоряжении Борна находится еще какая-нибудь таинственная серебристая фигурка, позволяющая ему влиять на окружающих в своих интересах - например, нравиться им, внушать доверие… Ведь Борн признался, что обладает несколькими предметами!
- Как самочувствие? - спросил Котя Сумкина.
- Как-как… Голова кружится. Все плывет… ой, больно! - вскрикнул великий китаевед, когда Чижиков мокрым полотенцем дотронулся до его челюсти. - Погоди-ка…
Сумкин, морщась, полез в рот пальцами. Некоторое время ковырялся там, потом вытаращил глаза. Что-то ощутимо хрустнуло, и Федор сдавленно пискнул.
- Он, старик, мне, кажется, зуб выбил… - прошамкал Сумкин, доставая изо рта окровавленный обломок и кладя его на дрожащую от переживаний ладонь. - Тот самый, который болел!
- Постой… - Коте показалось, что выбитый зуб как-то странно блеснул. - Можно? - он аккуратно, кончиками пальцев взял зуб и кинул его в стакан с водой. Поболтал, разгоняя кровавые сгустки. - Интересно…
- Что там? - Сумкин насадил на нос протянутые Дюшей очки. - Старик, что с моим многострадальным зубиком? Его можно будет приладить на место? Имей в виду, старик, что я дорожу каждым своим зубом. Я ими жую и вовсе не собираюсь просто так расставаться ни с одним - даже из-за твоих придурочных знакомых!
Чижиков вглядывался в стакан.
- Дюша, - позвал он, - у тебя есть увеличительное стекло?
- Э-э-э… - Громов задумался. - Где-то было, кажется. А зачем тебе?
- Найди, будь другом. Тут интересное.
- Еще бы! Каждая деталь моего организма крайне интересна! - Сумкин на глазах приходил в себя. - Будущие поколения будут стоять в очередь, чтобы поковыряться в моих ценных останках на предмет выяснить, как на свет рождаются столь талантливые и уникальные люди!.. Уй, голова…
- Давай встанем, Федор Михайлович, - подставил плечо другу Чижиков. - Встанем, сядем на стул, приложим к твоему организму лед, попьем чайку…
- Во-первых, мы покурим, - заявил Сумкин, с кряхтением поднимаясь на ноги. - Во-вторых, мы должны прополоскать рот водкой, потому что водка окажет на нас целительное и ранозаживляющее действие. - Он уселся на стул и принялся осторожно ощупывать челюсть. - Опухнет, да?
- Опухнет, - согласился Котя. - Теперь тебя девушки любить перестанут.
- Иди ты! - всполошился Сумкин. - Где тут зеркало?!
- Вот, - вернулся Громов и положил перед Котей здоровую лупу.
- Отлично! - Чижиков выловил из стакана зуб, обтер его полотенцем и навел лупу. - Все чудесатее и чудесатее… - Котя поднял голову и уставился на Сумкина. - Кто, говоришь, тебе этот зуб ремонтировал?
- Да я ж тебе рассказывал, старик! У стоматологов была акция немотивированной щедрости… Не понял, а к чему ты спросил?
- Сам посмотри.
Сумкин вооружился лупой, сдвинул очки на лоб и припал к зубу. Морщась от боли в челюсти, хмыкнул. Вернул очки на место и уставился на Чижикова.
- Я вижу то, о чем подумал?
- Да что вы там видите-то?! - заволновался Громов. - Дайте взглянуть!
Сумкин передал ему зуб и лупу, откинулся на спинку стула и жадно закурил.
- Что за хрень? - изумленно спросил Громов. - Устройство какое-то?
- Очень похоже, - подтвердил Котя. - По крайней мере, мне кажется, что обычно в зубах ничего подобного не встречается.
- Врачи-вредители, - буркнул Сумкин, осторожно ощупывая челюсть. - Ох, чуяло мое нежное сердце: не к добру этот приступ щедрости! Говорила мне мама: не бери в рот бяку! Старик, расколи-ка мой зубик. Мы должны быть уверены в чистоте эксперимента и незамутненности наблюдений.
- Дюша… - Котя кивнул Громову на зуб, казавшийся горошиной в его толстых пальцах.
- Шпионский роман просто… - покрутил головой Дюша, но положил зуб на стол и сильно надавил. Зуб охотно треснул и распался на части. - С вами не соскучишься.
- Точно, злодейское устройство! - констатировал Сумкин, отобравший у Громова увеличительное стекло. - Это какой-то хитрый прибор.
- Передатчик, - высказал предположение Котя.
- Вполне возможно, - согласился Сумкин, осторожно отодвинув обломки и пристально вглядываясь в то, что скрывалось в сердцевине зуба. - Но, старик, я должен тебе сказать, что работа тут крайне тонкая. Я не специалист в таких вопросах, - оторвался он от созерцания устройства, - но если бы спросили меня, то склонен утверждать: перед нами очень хитрый агрегат без намека на маркировку. И как он работает и где берет энергию - ведомо одному его создателю.
Тут блестящее устройство, больше похожее на каплю ртути, легко завибрировало.
- Ух ты… - Великий китаевед отдернул руку. - Шевелится! Капля повибрировала буквально несколько секунд, а потом успокоилась.
- Я понял! - вдруг радостно воскликнул Сумкин и тут же перекосился от боли. - Вот гадство… Помнишь, старик, у меня в зуб периодически вступало, а потом проходило? Я еще заметил, что так со мной случается как минимум раз в день, примерно в одно и то же время. Так вот: это были сеансы связи, - торжествующе оглядел Федор склонившихся над столом Чижикова и Громова. - Агрегат накапливает информацию, а потом передает ее в центр. От Алекса Юстасу. В процессе работы вибрирует, что и вызывало у меня естественные приступы боли.
С минуту все молчали, переваривая сказанное.
- Я правильно понял, что зуб у тебя и в этом… в Древнем Китае болел? - наконец спросил Громов.
- Ну да, - кивнул Сумкин. - Эта мерзкая штука постоянно высылала информацию своим хозяевам.
- А… скажи, пожалуйста, кто в Древнем Китае мог принимать такие сигналы? - нахмурил лоб Громов. - Как я понимаю, там с электричеством немного напряженно, нет? А тут мало что сигнал, так еще и целый пакет информации… если прибор отсылает информацию раз в день, то это должен быть довольно объемный пакет, собранный за целые сутки, хорошо к тому же упакованный пакет, чтобы быстрее передать. Значит, нужны соответствующие технологии для приема и раскодирования. Думаю, неслабые технологии. У кого в Древнем Китае они были? Скажи, ты же специалист.
- Шутишь? - половиной рта усмехнулся Сумкин. - Вижу: шутишь. Разумеется, ни у кого.
- Тогда и правда: куда же шла информация? - задумался Котя. - Вот ведь вопрос…
- Есть хорошо аргументированное мнение для начала положить конец передаче информации прямо сейчас, - решительно сказал Сумкин. - Ведь эта штука только что тряслась как припадочная - значит, новую порцию информации выслала. Дюша, окажи нам любезность, раздави гада. Я бы и сам раздавил, но что-то ослаб.
- С удовольствием, - расплылся в улыбке Громов, принес с кухни молоток и в два удара превратил блестящую каплю в ровный блин. Капля испустила слабый разряд, дала легкий дымок и - перестала функционировать.
- Дюша, у тебя дома водка есть китайская? - спросил Сумкин. Громов кивнул. - Будь другом, принеси, а? Надо ротик мой очаровательный продезинфицировать, а то вдруг эта гадость в меня шпионские споры отложила.
- Получается, все это время кто-то отслеживал все наши действия, и здесь, и в Древнем Китае… - задумчиво произнес Чижиков, пока Сумкин заливисто и громко полоскал рот пекинской народной. - Кто-то в курсе всего того, что с нами происходило. По крайней мере того, чему свидетелем был наш Федор Михайлович.
"И как же правильно я сделал, что не рассказал ни про зеркало, ни про Дракона!.." - мелькнуло в голове.
- Похоже на то, - согласился Громов. - Не знаю, что у вас там с Древним Китаем вышло… Но вот это, - ткнул он пальцем в расплющенный передатчик, - выглядит очень убедительно.
- И еще получается, - продолжал Чижиков, - что мы Борна вроде как зря прогнали. Выходит, он узнал про зуб Федора и помочь нам захотел.
- Пусть другим так помогает! - выплюнув в стакан окровавленную водку, сварливо бросил Сумкин. По комнате поплыл характерный сивушный аромат. - Пусть еще кому-нибудь по лицу стучит. Нет, ну где это видано: вошел, ничего толком не объяснил и - раз в зубы! Я что, слов не понимаю? Да будет вам известно: я весьма чуток к фундированным объяснениям!
- И ты бы поверил?
- А я знаю? - окрысился Сумкин. - Мне разве дали шанс, старик? Нет! Мне дали в челюсть!
- Что сделано, то сделано, - подвел черту Громов. - Как теперь нам быть-то?
- Давайте думать, - предложил Чижиков. - Давайте рассуждать. Мы теперь остались без свидетелей, - покосился он на расплющенное устройство подслушивания.
- Силы мои слабые, - взял слово Сумкин. С той стороны, куда врезал Борн, челюсть у великого китаеведа немного опухла. - Мы остановились на том, что у тебя есть двойник, что Ника на наших глазах испарилась - и после увиденного я склонен согласиться с прозрачным приятелем в том, что она не человек, а черт знает кто, андроид какой-то, иначе почему у нее из головы всякие посторонние штуки торчали? Еще мы узнали, что тебя, старик, сегодня вечером ждут в посольстве, у меня в зубе сидел жучок, а твой дед - жив. Последнее особенно любопытно, потому что дед интересует не только тебя.