- Я предпочел бы не вдаваться в подробности, - осторожно заметил Котя. - Давайте закроем этот вопрос: у меня действительно есть веские основания считать, что мой якобы покойный дед на самом деле жив.
- Понимаю, - легко согласился Сумкин. - Твое право. Мы и так уже наболтали лишнего. Но в случае чего ты можешь на нас положиться без лишних объяснений. Я прав? - обернулся великий китаевед к Громову. Тот решительно кивнул: а то! - Тогда давайте решать проблемы в хронологическом порядке. Первым у нас на повестке дня посольство. Там ведь в шесть прием? В шесть. Машину за тобой, старик, сюда не пришлют. Ее пришлют в другое место. За другим Чижиковым.
- Я бы хотел взглянуть… - сказал Котя, жалея, что они выгнали Борна до того, как он рассказал, что пробил о деде и двойнике "по своим каналам". - Хотел бы взглянуть на второго Чижикова.
- Аттракцион невиданной храбрости! - всплеснул руками Сумкин. - Чижиков против Чижикова! Кто кого заборет? Принимаются ставки! Сто юаней на Чижикова-младшего! Нет, сто пятьдесят!
- Будь я на твоем месте, брат, я бы тоже захотел поглядеть в глаза самому себе, - поддержал Котю Громов. - Заодно и выяснил бы что.
- Вы серьезно? - широко раскрыл глаза Сумкин. - Вы оба вот сейчас серьезно?!
- Совершенно, - кивнул Котя. - Смотри: паспорта у нас на одно имя. Я прихожу в посольство чуть раньше, и меня пропускают: я же Чижиков, я есть в списках приглашенных. Я пробираюсь на территорию и прячусь…
- Там есть где спрятаться, - заверил его Дюша. - Там цельный парк с фонтанами и водопадом. Там есть даже гуси и кролики.
- Тем более, - продолжал Чижиков. - Я прячусь среди кроликов и наблюдаю за двойником, когда он появится… А дальше по обстоятельствам.
- Я тебя могу подстраховать, - предложил Громов. - Подожду тебя снаружи. Если что - звякнешь.
- Вы психи, - показал на Чижикова и Громова пальцем Сумкин. - Вы знаете, что вы оба - психи? Надо, наоборот, затаиться и ждать!
- И кто это говорит? Тот, кто чуть не убил Борна банкой с хомяком? - усмехнулся Чижиков. - Короче. Осталось не так много времени. Предлагаю для начала что-нибудь съесть.
- Хорошая мысль, пойдем! - Громов встал. - Тут внизу есть неплохая едальня. Заодно заскочим в аптеку. Мне, как правило, не выбивают зубы прямо на дому, - пояснил Дюша. - А местные эскулапы с ходу подберут нужное лекарство. Тем более… - он замялся, - вы все так хорошо говорите по-китайски, что враз им объясните. Китайская медицина суровая, но действенная: такую дозу вкатят, что на глазах все пройдет.
- Вы окончательные психи… - осуждающе качая головой, Сумкин поднялся со стула. - Лично я есть пока не способен.
- Тебе и не предлагали, - вставил Котя. - Куда тебе есть-то. Тебе пока нечем есть.
- Смейся! Издевайся над раненым другом! - укоризненно покачал головой Сумкин. - Я только на одно теперь надеюсь: обычно здоровая горячая пища оказывает самое успокаивающее действие на разгоряченный мозг, а потому надеюсь, что, нажравшись, вы придете в себя и начнете рассуждать здраво или как минимум прислушаетесь к голосу разума в моем опухшем от страданий лице…
* * *
Шпунтик решительно отказывался понимать всех этих людей, включая хозяина. Он давно привык к тому, что люди не обращают внимания на очевидные вещи, но когда именно кот входит в окно с дурой-мышью в зубах, смешно присваивать себе чужие заслуги и заявлять, будто дуру-мышь отловили - "они". Ладно, предположим, Шпунтик ошибся и странное существо с толстой задницей - вовсе не дура-мышь, а кто-то еще по имени Кьюха, ибо велика природа в ее нежданном разнообразии, но кто это - "они", интересно узнать? Что-то Шпунтик не помнил, чтобы кто-нибудь еще шел вместе с ним по карнизу и в последний момент подхватил толстозадого Кьюху, когда тот уже был готов спикировать в пропасть. И когда Шпунтик возвращался с добычей в пасти, он не видел рядом никого, кто с таким же отвращением вдыхал бы запах, который в неблагодарности своей испускал спасенный Кьюха, - нет! Потому что, кроме Шпунтика, там, на карнизе, никого не было. А что в результате? В результате - полная неблагодарность! Кот добросовестно поймал жирного и явно питательного Кьюху, принес его людям буквально на тарелочке с голубой каймой: берите, ешьте! - а они мало что есть и не подумали, так еще заявили, будто это они изловили "хо-мя-ка"! И хозяин, хозяин! Хозяин ведь даже не возразил. Не отстоял справедливость. Что тут скажешь? Кот слегка обиделся.
Он ушел обратно на карниз и некоторое время сидел там, вдыхая теплый воздух и лениво следя за редкими пролетающими птицами. Нужно было продолжить исследование окрестностей и наконец найти дорогу на крышу. И Шпунтик почти уже собрался в путь, как в новой квартире опять что-то начало происходить. Не понаслышке зная, как хозяин не приспособлен к жизни, кот на всякий случай заглянул в окно. Мало ли что.
Оказывается, правильно сделал: в квартире дрались. Бестолково, как это и принято у людей. Любому ясно, что в первую очередь врага надо ошеломить, то есть мощным прыжком сбить с ног и как следует пройтись по врагу когтями, а еще лучше сразу разодрать морду - тут враг или сбежит, позорно поджав хвост, и тогда для острастки его можно некоторое время попреследовать, или же примет позу покорности, после чего его можно отпустить, показательно укусив пару раз в назидание. А эти что? Руками машут, ногами, хватают друг дружку… Сейчас увидят, как надо.
Тут Шпунтик замешкался, потому что разглядел бритого налысо гостя. Странный был он, этот бритый. Заходил однажды к ним с хозяином на Моховую и повел себя со Шпунтиком крайне вежливо, то есть исполнил ритуал обнюхивания, чего раньше никому из знакомых коту людей в голову не приходило. Уже за одно это Бритый заслуживал быть выделенным из прочего - суетливого и недогадливого - человеческого стада. Кроме того, Шпунтик еще тогда почувствовал исходящие от Бритого приятные и теплые волны. Теперь-то кот знал: такие же волны испускало Тепло, - а тогда Шпунтику было просто хорошо лежать рядом с Бритым на подоконнике и впитывать исходящую от него невидимую благость. Так что по всему выходило: Бритый - человек невредный.
Однако же сейчас Шпунтик видел: Бритый дрался с огромным. Огромный, хотя и не испускал волн, был человек приятный, к тому же его привечал хозяин, а это чего-то да стоило. Еще кот увидел, что Сумкин лежит на полу с закрытыми глазами, а рядом валяются очки. Да, Сумкин неприятно пах, да, у него были раздражающие привычки, но Сумкин определенно принадлежал к хозяйской стае, хотя и занимал на иерархической лестнице самое нижнее место - далеко позади Шпунтика. Кот, вне сомнений, стоял на одной ступеньке с хозяином, но если бы его о том спросили, стал бы всячески отрицать принадлежность к стае: зачем брать на себя лишние обязательства без особых причин?
Тем не менее нужно было принимать решение. Остаться в стороне кот не мог. Бритый при всех его достоинствах сейчас выступал и против Сумкина, и против огромного, и против самого хозяина, который, как всегда, растерялся и до сих пор бритому морду не расцарапал.
И Шпунтик решение принял. Стая есть стая. Шпунтик собрался с Теплом и прыгнул.
Вцепиться в морду Бритому не получилось: тот оказался слишком быстр, - зато кот основательно разодрал ему ногу, после чего оттолкнулся от ноги, потом от ближайшей стенки и, развернувшись в воздухе, приземлился напротив драчунов. Кажется, Бритый по достоинству оценил боевые качества Шпунтика: по крайней мере, связываться с котом он не отважился, и Шпунтик благополучно проводил его до двери. После чего кот взлетел на подоконник, уселся рядом с незадачливой дурой-мышью, оказавшейся хомяком Кьюхой, и стал приводить себя в порядок. Регулярный туалет - дело важное, залог здоровья и красоты. Уважающий себя кот должен выглядеть франтом.
Люди подняли с пола вонючего Сумкина, уселись за стол и стали размахивать руками - в этом не было ровно ничего интересного, поскольку они вечно так делают. Так что Шпунтик некоторое время развлекался тем, что рассматривал соседа Кьюху, потом встал на задние лапы и всунул голову в банку. Кьюха в испуге заметался по дну, роняя семечки. Кот только фыркнул: кому ты нужен! И отправился в хозяйскую спальню. Там, в рюкзаке, сокрылось Тепло - Шпунтик знал точно, он чувствовал. Кот забрался на рюкзак, дал Теплу окружить себя и погрузился в ласкающую негу. Как же хорошо и привольно ему было!.. Но тут подошел хозяин и предложил прогуляться на улицу, а заодно и закусить. Последнее звучало заманчиво, хотя с Теплом расставаться не хотелось и уж тем более - оставлять Тепло без присмотра. "Кот-кот-кот! - настаивал хозяин. - Давай поднимайся!" А потом взял и выдернул рюкзак с Теплом из-под Шпунтика. И повесил на плечо. Это убедило кота окончательно. И хотя следовало, конечно, кому-то остаться - присмотреть за этим странным Кьюхой и вообще за жильем, - кот с хозяином согласился. И пошел следом.
* * *
- Слушай, старик, - улучив момент, прошептал Сумкин на ухо Чижикову. Посетив едальню и аптеку, где великому китаеведу продали аж целых пять видов лекарств на выбор, и он взял все, поскольку платил Котя, - они погрузились в лифт и теперь ехали обратно на девятый этаж. Шпунтик беспокойно крутился под ногами, хотя тоже сходил не зря: по распоряжению хозяина ему с кухни доставили много свежего мелко нарубленного мяса. - Я вот о чем подумал… Ника ведь сказала, что ту вещь, которую мы потырим из сокровищницы, нужно как следует спрятать. "Илиаду" то есть…
- Ну? - шепнул в ответ Котя. Прислонившийся к стенке в углу Громов или не слышал, или деликатно делал вид, что не слышит. - И что?
- Как - что?! Где мы ее прятать-то станем? Да еще как следует, то есть чтобы никто никогда не нашел? Ты уже решил, старик?
- Не-а…
- Только ты еще учти, - жарко затараторил Сумкин, следя за индикатором движения лифта: седьмой этаж. - Книга эта очень непростая. Я точно тебе говорю. Я вчера малость посидел за ней, и, старик, я на пороге еще более грандиозного открытия. Я обнаружил шифр! Это потрясающе, это нельзя упустить…
Тут лифт затормозил, двери открылись, Сумкин замолк, и они гуськом потянулись на выход.
- Ну что, тихушники, набормотались? - дружелюбно прогудел Громов, сворачивая налево. - Эт-та еще что?! - он замер посреди лестничной площадки. - Какого?..
Дверь в его квартиру была распахнута - были хорошо видны разбросанные по полу гостиной вещи, раньше сваленные в углу. Даже стол оказался перевернут. У двери стояла миловидная китаянка в фантастической расцветки платье, в отороченных мехом кожаных сапогах и нервно теребила в руках крошечный розовый рюкзачок с изображением Микки-Мауса.
- Ой, Андэли! - закричала она, увидев Громова. - По-моему, вас ограбили! У меня Сяо-Кью пропал, я думала - может, у вас, прихожу, а тут - вот… Взломано… - она указала на дверь. - Надо в полицию позвонить.
- "Илиада"!!! - заорал Сумкин и, оттолкнув Громова, бросился в квартиру.
Эпизод 13 Чижиков ищет Чижикова
Китайская Народная Республика, Пекин
Май 2009 года
Подъезжая к российскому посольству на такси, Чижиков все вспоминал Сумкина, когда тот, влетев в гостиную, обнаружил лишь пустой пакет, с которым пришел к Громову, - и ни малейших признаков первого свитка древнекитайской "Илиады", который до того в пакете лежал. Такого выражения на лице приятеля Котя еще никогда не видел: Сумкин словно расстался с существенной частью собственного организма, и теперь, без этой части, дальнейшая жизнь ему стала не мила - более того, сделалась просто невозможна. Сумкин совершенно забыл про выбитый зуб и перестал к месту и не к месту хвататься рукой за опухшую челюсть. Сумкин сделался бледен, уши его встопорщились необычайно, близорукие глаза судорожно рыскали кругом в тщетных поисках…
Великий китаевед, подобно трудолюбивому барсуку, кинулся рыться в разбросанных по полу вещах, расшвыривая их в стороны без разбора, он пропахал носом все закутки квартиры, он не терял надежды до самой последней секунды… Напрасно: "Илиада" исчезла. Тогда, весь трясясь и ладонью утирая пот, Сумкин обратил ищущий взор к Чижикову: "А твои две части?.." Котя уже знал, что ему ответить: ведь ушлый Федор успел побывать и в его спальне, где устроил порядочный разгром, перевернув в том числе и кровать. Чижиков засунул "Илиаду" под матрац. Теперь свитков там не было.
Сумкин бессильно опустился на пол.
- У-у-у-у… - раскачиваясь, как "ванька-встанька", завыл он. - Старик… Ты понимаешь! понимаешь, что случилось… Теперь все пропало, все пропало!..
- Федор Михайлович, да не расстраивайся ты так, - сел рядом Чижиков. Громов, вручив хомяка Кьюху возликовавшей соседке, с ворчанием пытался навести хотя бы подобие порядка. - У тебя еще автограф Лю Бана остался. И разные другие штучки.
- Ты не понимаешь, - безнадежно отмахнулся Сумкин. Он чуть не плакал. - Не понимаешь…
- На, покури. - Котя раскурил сигарету, оторвал фильтр и сунул великому китаеведу. - Успокойся.
- Успокойся… - Сумкин затянулся. - Старик… Это ведь не только артефакт невероятного значения, мы же "Илиаду" должны были надежно спрятать! А теперь что?.. У нас ее украли! Причем всю!.. Ты вот куда смотрел?! - сердито взглянул он на Котю. - Какого черта ты такую вещь под матрас запихал?! Что за детство! Ты бы еще коту вон своему дал поиграть…
Шпунтик, осторожно принюхиваясь, выбрался на середину комнаты и уселся, оглядывая разгром с некоторым недоумением.
- Все не так плохо, Федор, - похлопал Чижиков Сумкина по тощей коленке. - Мы несли с собой не только "Илиаду". Дело не в ней. Только никому не говори. Тс-с-с-с… Понял?
- Что?! - шепотом заорал Сумкин и тут же прижал ладонь ко рту. В крайнем изумлении уставился на Чижикова. - И ты молчал?!
- Ага, - кивнул Котя. - Конечно, молчал.
- Но почему?.. А! Понимаю! - Сумкин хлопнул себя по лбу. - Я же был ходячим передатчиком в злодейский центр самой свежей информации… Ты знал, что ли?! - удивленно спросил он.
- Не знал, - помотал головой Котя. - Просто на всякий случай осторожничал.
- Ну и правильно, ну и правильно… А я чувствовал, что ты недоговариваешь. - Великий китаевед стряхнул пепел прямо на пол. - И как выяснилось, вовсе не зря… И ты мне, конечно, не скажешь, что еще потырил у Цинь Ши-хуана и из-за чего весь сыр-бор?.. Ну и правильно… Слушай, все равно очень плохо, что "Илиаду" сперли. Очень, очень плохо.
- Да я понимаю. Такое открытие…
- И это тоже. Говорю тебе: в книге шифр! У меня было мало времени, но я успел чуть-чуть поизучать свиток. И вот что я могу тебе, старик, сказать…
И Сумкин рассказал, что обнаружил в первом свитке "Илиады" странные отметки у некоторых иероглифов. Проведя, как он выразился, "краткий сопоставительный анализ", великий китаевед пришел к ошеломившему его выводу о том, что данный текст можно читать по-разному. То есть можно как написано, сверху вниз и справа налево, и тогда выходит знакомая всем история про героическую осаду Трои Ахиллом, Менелаем и другими ахейскими трудящимися. А если взять отмеченные куски и расположить их в определенном порядке, не в том, что в книге, то выйдут некие вполне законченные предложения, больше всего напоминающие предсказания.
Сумкин не был до конца уверен в том, что он правильно нащупал необходимый порядок чтения, однако уже первое полученное таким образом предсказание гласило: "Муж мужественный мир спасет, коль будет одиноким".
- Ты понимаешь, старик, что это неизвестный источник древнекитайской мудрости?! А может, даже не только древнекитайской! - возбужденно втолковывал Чижикову Сумкин. - И ведь что интересно: высказывание хорошо проецируется на нашу ситуацию. Мы зачем к Цинь Ши-хуану ломанулись? Мир спасать! Ну так вот!
Котя задумался: а ведь правда. Именно за этим. Более того, получается, что он был прав, не рассказывая никому о самом главном, то есть о зеркале и Драконе. А если так, то предприятие по спасению мира ждет успех лишь в том случае, если он, Чижиков, муж мужественный, закончит дело в одиночку. Это если верить сумкинскому прочтению…
- Как много можно было бы узнать! - сокрушался великий китаевед. - Как много выяснить! А вдруг я прав, и в этой книге действительно зашифровано что-то архиважное!.. Теперь уж не проверить… Но кроме того, старик…
Еще Сумкин заметил, что когда долго взаимодействует с рукописью, то становится… бодрее, что ли. Энергичнее, решительнее, увереннее. Словно бамбуковые планки передают ему некую дополнительную энергию, как батарейка. - Все это, понятно, чушь, старик, но что мне делать с моими ощущениями? Пару часов свиток в руках подержал - словно пару чашек крепчайшего кофе выпил. А теперь ее нет, нету моей ненаглядной… - Сумкин сожрал еще одну болеутоляющую таблеточку.
… - Водитель, остановите тут. Я выйду, - попросил Громов.
Такси, не доехав пары кварталов до ворот посольства, притормозило. Дюша, взяв на руки Шпунтика, заговорщицки подмигнул Чижикову и выбрался наружу. Шпунтик посмотрел на хозяина круглыми глазами.
Машина плавно тронулась. Котя зашагал к воротам.
Шел он вдоль высокой ограды, за которой расположилось посольство: в умирающем на закате свете дня был виден громадный парк, темный провал озера, за ним высились девятиэтажки - настоящий город в городе, как охарактеризовал российское посольство в Пекине Громов. Сейчас Чижикова больше интересовала сама ограда, ее надежность: можно ли будет в случае чего перелезть. И чем дальше Котя глядел, тем яснее ему становилось, сколь малы шансы - а уж тем более незаметно. Дюша сказал, что на другой стороне посольства ограды нет, а есть стена, не такая высокая, и по верху колючая проволока пущена, и ту стену, по мнению Громова, преодолеть будет несказанно легче, хотя сам Дюша, конечно, через посольские стены не лазал. Правда, до стены надо еще добраться: территория-то у посольства ого-го!..
"Там будет китайский военный на тумбочке", - сказал Громов.
И правда: перед воротами - огромными, коваными, крайне внушительными - вытянувшись по стойке "смирно", стоял на специальном возвышении китайский полицейский. Котя направился ко входу, больше всего напоминавшему контрольно-пропускной пункт режимного объекта. Предъявил высунувшемуся из окошка будки охраннику паспорт.
- Чижиков… Чижиков… Чижиков… - зашевелил губами охранник, сверяясь со списком. - Чижиков Константин Петрович? - наконец обнаружил он искомое. - Добрый вечер! Вы немного раньше назначенного: прием начнется через полчаса.