Чижиков нашарил взглядом Сумкина. Тот уже благополучно минул пограничный кордон и теперь топтался среди других счастливцев. Федор поймал взгляд Чижикова, вопросительно поднял брови: что, мол? Котя в ответ лишь пожал плечами и махнул рукой: иди. Номер китайского мобильника Громова Котя дал другу еще в самолете. Договорились, что, если оформление визы Чижикова затянется, Сумкин отправится в гостиницу и займется своими делами, а потом по результатам отзвонится Дюше. И вообще, пока то да сё, связь они будут держать через Громова.
А оформление визы и впрямь грозило затянуться.
Троица пограничников достигла стойки; шедший первым и, по всей вероятности, главный низко наклонился к исследовавшему Котины документы офицеру, и тот что-то сказал ему на ухо, но так тихо, что Чижиков не расслышал ни слова, а следом принялся куда-то тыкать пальцем, но что там такое, Котя из-за высокой стойки разглядеть не сумел.
Главный внимательно выслушал коллегу и стал пытливо вглядываться в экран. Нажал на несколько клавиш, перевел тяжелый, подозрительный взгляд на Котю, ничего не сказал и опять склонился за стойкой. Двое его сопровождающих, что то и дело заглядывали через плечо начальника, вдруг выпрямились и сурово уставились на Котю.
Чижиков не понимал, что происходит. Он не знал, есть ли смысл что-то говорить и вообще качать какие-либо права, и потому стоял молча, терпеливо ожидая завершения "формальностей". На душе, однако, стало погано, и Шпунтик, прежде беспокойно ворочавшийся в клетке, которая от этого разве что ходуном не ходила, вдруг затих у Котиных ног и затаился, словно почувствовал изменившееся настроение хозяина.
- Господин Чичжикоф, - наконец обратился к Коте начальник, - вы понимаете по-китайски?
- Он превосходно говорит… - встрял было пограничник, но начальник не обратил на него внимания.
- Да, я понимаю по-китайски, - подтвердил Котя.
- О… Вы говорите как настоящий пекинец, - не удержался от похвалы начальник, но тут же мгновенно овладел собой. - Пожалуйста, пройдемте с нами для оформления визы. - С этими словами он забрал паспорт Чижикова и сделал рукой приглашающий жест в глубь зала, в сторону, прямо противоположную выходу, куда тем временем двинулся, постоянно оглядываясь, Сумкин. - Прошу вас!
Котя поднял увесистую клетку со Шпунтиком и двинулся в указанном направлении. Начальник шествовал впереди, а двое других пограничников шли сзади, взяв его как бы в клещи, и Котя вдруг понял, что по неизвестным причинам его мягко и ненавязчиво задержали. Или, выражаясь языком девушки Тамары, свинтили.
* * *
Кот Шпунтик был совершенно дезориентирован.
Если бы он умел говорить, то, скорее всего, заявил бы, что у него серьезный когнитивный диссонанс. Однако Шпунтик пока не владел даром членораздельной речи, а если бы и владел, то в любом случае предпочел бы тупо промолчать, потому как вряд ли бы сумел выразить словами все свои ощущения и эмоции. Тут и человек-то не всякий справится - не то что кот! Даже такой умудренный жизненным опытом и исполненный всяческих достоинств, как Шпунтик.
С некоторых пор кот не успевал следить за изменениями, которые претерпевал окружающий мир, - до того они был стремительны. Рядом с чересполосицей последних удивительных событий происшествие с дурой-мышью казалось невинной детской забавой! Сначала все было так хорошо, так чудесно: полно воздуха, травы, кустов, деревьев, всякой живности, не мешали даже бессмысленные лягушки с их глупым кваканьем. Шпунтику непрерывно кланялись и возносили хвалу, и хозяин, кажется, наконец осознал, как сильно он в прежней жизни недооценивал своего кота; Шпунтика все время и со всех сторон норовили покормить - причем обильно и разнообразно, и смешно было винить этих искренних и заботливых людей в том, что они не очень хорошо разбираются в приятном коту питании; кота даже провезли с экскурсионными целями по большой воде и ни разу в воду не бросили; наконец, ему предоставили жрицу любви, столь похожую на красавицу Мурку из пятнадцатой квартиры, и хотя свидание было краткосрочным и слегка скомканным, Шпунтик остался встречей очень доволен и рассчитывал на продолжение.
И что дальше? Вместо того чтобы продолжать обеспечивать коту правильную, заслуженную, полную удовольствий жизнь, хозяин и его приятели полезли на гору - зачем? зачем?! - где из воздуха опять выскочило это противное существо, при виде которого шерсть Шпунтика моментально наэлектризовывалась, а в животе делалось так пакостно, что хотелось сначала как следует изодрать пришельца когтями, а потом бежать куда глаза глядят. Тут ведь в чем беда: от существа ничем не пахло! Ну совсем! Шпунтик решительно не понимал хозяина: ведь он один раз уже изгнал существо из их совместной квартиры, притом немало потрудился и одержал решительную победу. Так зачем было поручать вонючему Сумкину хватать кота руками и насильно удерживать от повторения этого славного подвига? Там более цепкий Сумкин изо всех сил делал то, что он называет "погладить кота", а это в его исполнении действо совершенно непереносимое!
Никак не стыковалось одно с другим. Не монтировалось.
А хуже всего было то, что приключилось дальше, и последнее окончательно и бесповоротно дезориентировало Шпунтика. Его лишили поклонений и женщины - подло, но ладно; ему не дали победить существо без запаха - глупо, но и на старуху бывает проруха; его облапал Сумкин - омерзительно, но не смертельно. Но когда хозяин непостижимым образом вновь засадил кота в ненавистную клетку - вот тут Шпунтик окончательно впал в диссонанс. Тот самый, когнитивный. Во-первых, кот не понял, как это, собственно, произошло: только что он, благовещий зверь мао, свисал с хозяйской руки в темной, но вполне подходящей для вдумчивого исследования пещере, ан не успел моргнуть - и уже опять прутья перед носом, кругом все гудит и занавеска перед глазами. Во-вторых, сам хозяин куда-то делся. Пропал из поля зрения. Исчез. Канул. Растворился. В очередной раз малодушно бросил своего верного кота. А ведь Шпунтик так заботился о нем, спасал, оберегал, рисковал хвостом и жизнью и даже оставил хозяину поесть немного рыбы - из числа той, что столь щедро потчевали кота поклонники, справедливо почитающие его таланты! Мог бы и сам съесть, между прочим…
Снова, неведомо как, оказавшись в клетке, Шпунтик воистину обалдел. Он сперва не поверил, что дело обернулось столь плохо, и как следует побросался на прутья грудью, но прутья, как и раньше, не поддались: безнадежно. Замуровали, демоны! С отвращением оглядев лживую еду "вискас", кот от души нагадил в "катсан", привычно собрался в ком и начал гудеть вместе с окружающим миром. В этот раз он был намерен не давать хозяину спуску. Придется тому хорошенько попотеть, чтобы их отношения вернулись на прежний доверительный уровень, придется хозяину изо всех сил расстараться, ох придется…
А еще Шпунтик твердо решил, что обязательно написает хозяину в тапочки. Цинично и изобильно. Иных крайних форм протеста кот пока не придумал, да и к этой-то прибегал всего раз в жизни, когда хозяин посчитал, что Шпунтику нечего делать на улице, и со свойственной людям наивностью попытался удержать кота дома путем закрытия всех форточек. Кот тогда предпринял планомерные боевые действия. Сначала он пытался вступить в мирные переговоры, то есть часами сидел под закрытой форточкой, всякий раз выразительно поднимая к ней взор, едва хозяин входил в кухню. Тот оставался глух. Шпунтик давно привык к тому, что хозяин ему попался ненаблюдательный и довольно туго соображающий, а оттого сыграл тот же номер в комнатах. Никакого результата. В знак протеста кот перестал принимать пищу, то есть объявил политическую голодовку, но бездушный хозяин решил, что у кота глисты, всячески кота пожалел и погладил, а когда Шпунтик наконец расслабился, ожидая, что вскоре откроется вожделенный проход в лето, насильно скормил ему очень горькую таблетку. Тут-то оскорбленный Шпунтик, отплевавшись наконец на самом высоком шкафу в квартире, и решился на крайность. Под покровом ночи он прокрался в хозяйскую спальню и написал хозяину в тапки. Как следует. От души. При этом кот вовсе не рассчитывал подобным демаршем добиться победы, то есть получить свободный доступ на улицу, - просто Шпунтик излил в тапки всю накопившуюся горечь непонимания и еще добавил чуть-чуть мести за таблетку. Каково же было удивление кота, когда хозяин утром взялся скакать за ним по всей квартире, размахивая тапком, а потом, раздраженный тем, что Шпунтик оказался слишком проворен, а квартира чересчур велика, с криком "Пошел вон, зассанец!" - распахнул форточку!
Зассанец, надо же. А сам-то? Нет, человеческая логика абсолютно непостижима. Тут и говорить-то не о чем.
Как бы то ни было, второго вселения в клетку Шпунтик спускать хозяину не собирался. Возможно, кот и оттаял бы, если б хозяин прибыл к клетке с подобающими извинениями и скорейшим образом выпустил бы Шпунтика из узилища. Но разве дождешься от этого нелепого двуногого существа простых и понятных поступков?!
А что, если на этот раз хозяин решил Шпунтика в клетке бросить?
А вдруг почтительные восхваления и усиленное питание полагались вовсе не коту, но совсем даже хозяину, который из тактичности и слова не произнес поперек, не говоря о том, чтобы как-то намекнуть, например написать Шпунтику в тапки?
А что - если?!
- Шпунтик! Шпунтик!
Занавеска отлетела в сторону, и прямо пред очи кота явилось радостное лицо Чижикова. Шпунтик подался вперед, от избытка чувств впечатавшись мордой в прутья клетки, и тут же забыл все обиды: не бросил! не бросил!
Хозяин между тем снял клетку с полки, переставил на низкий столик, но отворять врата темницы почему-то не спешил. Кот смотрел на него с надеждой, кот даже испустил призывное мурлыкание, показывая: вот он я, Шпунтик, я здесь, открывай уже.
Вместо этого хозяин принялся за привычные свои глупости: не стал делать главного, а занялся второстепенным, что, по мнению Шпунтика, явно могло бы и подождать. Хозяин выдвинул лоток, располагавшийся под клеткой и назначенный для утилизации избыточных отходов кошачьей жизнедеятельности, с которой по каким-то причинам не справился "катсан". Выдвинул и внимательно осмотрел: сухо. Кот самодовольно прищурился: конечно, сухо! И будет сухо - что ж я, из дикого леса вышел, элементарной гигиены не понимаю? Это какой-нибудь Тишка гадит где попало, воняет как сортир и вообще придурок, - а я вовсе не таков, я знаю, для чего "катсан" существует. Ну, проверил? Убедился? Теперь открывай давай! Не тяни!
Похоже, хозяин осмотром лотка остался доволен, потому что сказал: - Молодец, кот, просто умница. Какой ты у меня опрятный и чистоплотный!
После чего воровато огляделся, вытащил из-за пазухи некрупную штуковину в пахучей тряпке и стал ее запихивать в лоток. Штуковина лезла плохо, хозяин старался и упорствовал. Шпунтик смотрел на хозяина во все глаза: такой бестолковости кот все же не ожидал. Он знал, что хозяин у него со странностями, но чтобы вот так беспечно заниматься ерундой, когда кот изнемогает в заточении, - это было уже слишком. И Шпунтик от возмущения повысил на хозяина голос. - Спокойно, спокойно, мой хвостатый друг, - шепотом принялся увещевать его хозяин, заталкивая лоток на место. - Не кричи, ладно? Не надо шуметь. Тебе придется посидеть здесь еще немного. Чуть-чуть. Ты потерпи, хороший мой… Ты мне здорово поможешь, если будешь вести себя тихо еще пару часиков. А потом я тебе дам полно вкусной еды. Пикша. Хочешь пикши?
Шпунтик, обалдев от подобной наглости, не нашелся с ответом, а хозяин самонадеянно воспринял изумление кота как согласие, стал бормотать "вот и хорошо, вот и славно" - и поднял клетку со столика, намереваясь поставить на место. Шпунтик хотел было как следует заорать, но тут к хозяину подошла одна из тех бездушных женщин в синем, что гремели посудой и не обращали на кота никакого внимания, - и Шпунтик на всякий случай от крика воздержался. - Простите, - сказала женщина в синем, - до конца полета запрещается проносить животных в салон. Мы и так пошли вам навстречу и разместили животное не в багажном отсеке, а в салоне… - Да-да, - суетливо заулыбался женщине хозяин, - конечно! Я только проверил, все ли в порядке, а то котик у меня нервный, - и поставил клетку обратно за занавеску, а занавеску задернул. И был таков.
Шпунтик опять остался один.
Вот это уж точно было предательство. Неприкрытое, циничное предательство. Шпунтик понял, что теперь одними тапками не обойтись. К счастью, кот знал, где хозяин хранит остальную обувь и как туда с минимальными потерями пробраться. Ну погоди, будет тебе! Только дай домой вернуться, а там!.. Надо же - нервный! Попомнишь ты мои страдания!
Кот раздулся от ярости. Хотелось рвать и метать. Попадись сейчас Шпунтику дура-мышь - десять, двадцать дур-мышей! - кот придушил бы их всех. И даже идиотская лягушка не избежала бы расправы, попадись она ему! А уж если бы встретился Тишка!..
Шпунтик забился в клетке.
Если бы он был человеком, а не котом, то можно было бы сказать, что Шпунтик окончательно потерял самообладание. Для этого были все поводы. Ничего более вопиющего в его кошачьей жизни до сих пор не случалось.
Кот отчаянно рвался на свободу.
Он повалился на спину и с криком попытался сокрушить потолок мощными ударами задних лап, но лишь глубоко поцарапал прочную пластмассу; он расшвырял в разные стороны "вискас" и "катсан", он принялся рыть неподатливый пол и вырыл в нем массу царапин; он вертелся и так и сяк, примериваясь то к одной, то к другой стенке и атакуя их всем весом. Но клетка была слишком тесная и прочная, а Шпунтик был слишком велик, чтобы как следует размахнуться. Кот лишь ободрал себе нос в тщетных попытках протиснуться сквозь прутья, а через какое-то время просто устал. В полном отчаянии он привалился к стенке и, глухо подвывая, стал нервно вылизывать правую лапу.
Предательство…
Криков его все равно никто не слышит: никого - никого! - нет рядом, и этот проклятый гул…
Предательство!
Шпунтик тяжело повернулся и принялся за левую лапу.
Предательство…
Написать, что ли, прямо сейчас?
И тут Шпунтик вдруг ощутил тепло. Мягкое, приятное, еле заметное тепло, что шло снизу, из лотка. Оно обволакивало Шпунтика. Оно заключило кота в нежные объятия. Кот чувствовал: тепло чуть слышно урчит, словно кошка-мама поет над несмышленым котенком. Кот чуял: тепло легонько приглаживает встопорщенную шерсть, незримо успокаивает дрожащие от напряжения мышцы.
И нежданная безмятежность снизошла на кота.
* * *
- Господин Чичжикоф! - Пограничный начальник пролистал паспорт и задержался на странице с фотографией. - Вы первый раз посещаете Китай?
Длинными глухими коридорами Котю привели в небольшую комнату без окон, где из мебели имелись лишь простой алюминиевый стол и два таких же стула. Оба сопровождающих застыли у двери с закрашенным окошком, начальник же расселся у стола, жестом пригласив Чижикова занять стул напротив. Немного поколебавшись, Котя сел, поставил в ноги клетку со Шпунтиком и положил на стол сумку.
- Можно узнать ваше имя? - спросил Чижиков у пограничника.
- Лейтенант Чжан, - ответил тот. Дверь открылась, вошел еще один пограничник, раскрыл и поставил перед Чжаном большой ноутбук, после чего дисциплинированно удалился.
- Как я вижу, господин Чичжикоф, вы вовсе не удивлены тому, что вас отвели именно сюда.
"Спокойно, - сказал себе Котя. Пока они шли, Чижиков успел собраться с мыслями и был готов к сопротивлению, в том числе физическому. При нем были Дракон и зеркало, и отдавать их кому бы то ни было без боя, после того, что он вынес, Котя не собирался. - Как учат нас доктор Хаус и товарищ Сергей, не верь никому. Все лгут. У всех свои интересы. Вот и прикинемся лаптем, а там будем посмотреть…"
- Отчего я должен удивляться, лейтенант Чжан? - самым простодушным тоном спросил Котя. - Я, как вы знаете, второй раз в Китае, но не в курсе, как именно оформляются подобные визы. Я верю, что вы делаете все правильно. Единственное, что меня удивляет: почему здесь нет официального встречающего - господина Громова. Возможно, его сейчас позовут? И потом, куда это - сюда?
- Господин Чичжикоф… - офицер Чжан поднял на Котю тяжелый взгляд. - Вы находитесь в комнате для дознаний.
- Даже так? - округлил глаза в изумлении Котя. - А по какому поводу? Что-то не так с моими бумагами?
"Они не те, за кого себя выдают. Вдруг это злодеи, что забирают предметы силой? И как только они выдадут себя… Чжану сумкой в рыло, потом быстро развернуться, кулаком в лоб одному, ногой в живот второму… Пока очухаются, пока сообразят… еще было бы здорово выпустить Шпунтика. Хоть он на меня наверняка дуется, но в обиду не даст… А потом бежать, бежать, бежать…"
Куда бежать в коммунистическом Китае и в незнакомом городе Пекине, к тому же не пройдя паспортный контроль, Чижиков не знал. Но с некоторых пор предпочитал решать проблемы по мере их поступления. Он незаметно тронул клетку со Шпунтиком и качнул ее - кот отозвался легким броском на прутья.
- Что это там у вас? - поинтересовался Чжан, не отводя взгляда от Коти.
- Кот, - с простодушной улыбкой ответил Чижиков. - Мой любимый домашний кот. Ах да! - спохватился он, видя недоумение на лице набольшего пограничника. - Вот его документы, лейтенант Чжан! - Котя протянул Шпунтиковы бумаги. - Хотите взглянуть?
Чижиков с готовностью поставил клетку на стол. Шпунтик лежал в клетке в позе сфинкса и спокойно, величаво смотрел на Чжана. Когда пограничник нагнулся, чтобы рассмотреть животное поближе, кот даже не шевельнулся. Смотри, жалкий человечишко, пялься.
- Гм. Действительно кот, - кашлянул Чжан, скрывая интерес. Видно было, что, если бы не чрезвычайные обстоятельства, он с радостью уделил бы коту гораздо больше времени, например погладил или еще как-нибудь поумилялся. Сумкин рассказывал, что китайцы относятся к домашним животным крайне потребительски, то есть любят с утра и до вечера, пока залюбленное до изнеможения животное не улучит момент спастись бегством в недоступный для почитателей уголок.
- Возможно, дело в коте? - предположил Чижиков, возвращая беседу в прежнее русло и ни на секунду не расслабляясь. То, что клетка теперь стояла на столе, давало Шпунтику явное преимущество для броска, стоило только открыть дверцу, а уж в том, что Шпунтик если не бросится и вцепится, то по крайней мере эффектно из клетки выскочит и отвлечет на себя внимание пограничников, Котя ни на секунду не сомневался. Он слишком хорошо знал своего домашнего питомца. - Меня заверили, что всех этих документов для кота достаточно. Там и паспорт, и свидетельство о прививках…
- Все документы в порядке, - просмотрев бумаги, ответил Чжан. - Следует заплатить пошлину, и ваш кот может беспрепятственно въехать на территорию Китайской Народной Республики. Но мы здесь не из-за вашего кота. Мы здесь из-за вас.
- В каком смысле? - снова сделал круглые глаза Котя.
- Господин Чичжикоф, вы говорите, что первый раз посещаете КНР в этом году, - начал Чжан, сверля Котю взглядом.
- Точно так, - кивнул тот. Видимо, суровый взор начальника должен был нагнать на Чижикова страха или во всяком случае сделать более сговорчивым, но Котя больше не велся на такие простые фокусы.
- Если вы были до того в Китае всего один раз и провели здесь лишь семь дней, то скажите, господин Чичжикоф, где же вы так превосходно научились говорить по-китайски? - спросил вдруг Чжан. - Ведь вы не китаец.
- Нет, я очень даже русский.