* * *
"Бладхаунд" остановился перед входом. Показав удостоверение молодому человеку, он взял парковщика за плечо и вкрадчиво сказал:
- Если с машиной что нибудь произойдет – ты умрешь первый.
Работник Савоя заулыбался, и, подмигнув, ответил:
- А как же!
Прохладный вечер и спад адреналина впустили озноб.
Сотрудник прошел мимо дежурного администратора, не удостоив того вниманием, сразу к управляющему. Сегодня "бладхаунду" хотелось столик у одного из каминов.
Сделав заказ, он подал бармену знак рукой.
Рекреацию наполнила мягкая, однако, немного странная для остальных посетителей, музыка.
По традиции, до подачи каре ягненка, управляющий прислал на столик у камина бокал солодового виски безо льда, и сигару.
Сотрудник достал спички. Медленно покручивая "Cohiba Siglo", с нежностью первого поцелуя, он слегка втянул первый дым.
Наслаждение от официально закончившегося рабочего дня, прервал звонок по телефону.
В это время могли звонить только "сверху".
"Бладхаунд" нехотя взял трубку.
- Да? – На другом конце были явно недовольны. Выпустив плотное кольцо, с нотами бурбона, Сотрудник холодно прокомментировал:
- Это является частью спецзадания. Все жертвы подпадают под параграф вынужденного урона. – Незримый собеседник ясно дал понять, что "бладхаунд" превышает свои полномочия.
- Вы прекрасно знаете, - парировал Сотрудник, - что я не пишу отчетов, так как официально не существую ни для кого, даже для вас. К тому же, сегодня меня прикрывали.
Лицо его расплылось в триумфальной улыбке, разговор он счел законченным.
В постройке начала двадцатого века, сохранились настоящие камины. Это было приятно каждому, чтившему подлинники Рубенса.
Полив перечным соусом, Сотрудник отделил одно из ребер с сочным куском корейки. Молодая ягнятина была пропечена с умом, ровно на столько, что бы мясо сохранило внутри немного розового сока.
Отпив немного "Лыхны", он поддел ножом гусиный паштет, и, намазав спаржу, сдобрил сверху черничным соком.
Совершая еженедельный обряд, он вдруг почувствовал пристальное внимание к своей персоне.
Продолжая отделять второе ребро, "бладхаунд" быстро кинул звериный взгляд в сторону наблюдателя.
* * *
Лиза с неприкрытой досадой скривила губы.
- Мы живем в мире, где каждый получивший свободу – редко когда знает, как её применить, Нина.
Широко распахнутые глаза слушательницы, ей импонировали.
- Свобода слова, часто должна быть обеспечена деньгами, властью, статусом. В различных ее проявлениях.
Нет у тебя их? Значит, и сказать ты ничего не можешь, а тем более сделать.
Лиза подлила "Дон Периньон". Девушка сидевшая, напротив, с жаром слушала её речь.
- Слегка повернись, и аккуратно посмотри на мужчину за столиком у камина. – Выразила со значением она просьбу.
- Только осторожно – он может заметить.
Нина, в смятении, явила собеседнице нежный профиль.
- Видишь, Нина. Этот человек, наверняка имеет и деньги, и власть… Но пользуется ими – элементарно, неумело.
Девушка удивленно подняла брови.
- Ему, перед началом ужина принесли сигару и бокал дорогого виски – знак признательности от заведения.
Лиза сощурилась, предвкушая весь последующий вечер. Эта девочка – так наивна и открыта, и она согласна подарить ей себя.
- Но каждый, мало-мальски сведущий интеллигент знает, что сигара и виски перед ужином – моветон. И соглашаясь на подарок, этот мужчина думает о покорности к себе, а на деле позволяет над собой посмеяться!
Нина с интересом, еще раз посмотрела в сторону столика у камина. И задала вопрос:
- А ты? Как ты справляешься со всем этим враньём?
- Дорогая, я свободна в своем выборе и мыслях, и ни кто у меня эту свободу не отберет.
Лиза сверкнула зелеными глазами. Услышав музыку, она еще больше оживилась, и неожиданно сказала:
- К примеру – это Nazareth "Please Don't Judas Me", и я – хочу танцевать!
Она встала, грациозно подошла к раскрасневшейся Нине, и, взяв за руку, нежно спросила:
- Потанцуешь со мной?
Глава 13
Не естественно четко, словно метроном, сто двадцать восьмыми - дренаж работал, толкая кровь в темпе Prestissimo.
Запахи обострились, а желание вынуть и забрать своё, для Лизы, стало вдруг доминирующим.
Это был новый инстинкт. Инстинкт созидания в себе Бога.
Зрачки её увеличились, и космос выглянул наружу.
Никакого чувства, схожего с печалью и ностальгией по утраченному счастью, Лиза не испытывала.
Она стояла посередине помещения, когда-то служившего ей домом.
Вид тела сделавшего ее такой - как сейчас, порождал в Лизе новую гамму ощущений.
- Милый. – Напевно обратилась она к истекающей кровью жертве.
- А помнишь, как я заболела, и у меня был сильный жар? Ты тогда готовил кандидатскую, а я попросила, чтоб ты посидел рядом…
Лиза наигранно вздохнула и продолжила:
- Ты был таким заботливым тогда! Я лежала в бреду, а мой любимый менял мне компрессы, и читал вслух!
Она взяла небольшой фруктовый нож, и наклонилась над телом.
- В твоей работе говорилось, что: "…в большинстве горных районов Северо-Восточной Индии, человеческие жертвоприношения еще в начале XIX века регулярно совершались при княжеском дворе".
Обезумевшие глаза смотрели в разверзшийся перед ними космос. Будто бы сохранив каплю рассудка, жертва, осознав, что будет дальше, из последних сил стиснула зубы.
Лиза улыбнулась открытию того, что тело было ещё в сознании.
Немного помедлив, наслаждаясь моментом перед получением дара, она резко вдавила кадык и сжала желваки, оттягивая нижнюю челюсть.
Крепко ухватившись за язык, она сильно потянула – нужно было достать самое основание.
- И вот в этой работе, как сейчас помню… - Вдохновлено продолжала Лиза, стоя у плиты и мелко шинкуя лук.
- Ммм... …Ты уделил особое внимание двум пунктам! – Она вытащила из кастрюли мясо, сняла кожицу, и нарезала его мелкими дольками. Затем припустила картофель в оставшийся бульон и стала натирать сыр.
- Первый пункт, описывал, сложные взаимоотношения духовной привязанности между индийским князем и его приближенными.
Что бы явить собой высшее существо, правитель должен был иметь права – позволяющие полностью забрать человека "в себя".
А это могло произойти только когда приближенный – добровольно обрекал себя на мучения и соглашался отдать своё начало полностью.
Мучения же – являли собой переход воли к принимавшему дар.
Так… по моему, соль у тебя была здесь.
Лиза приправила мясо шафраном, петрушкой и зеленым луком. Вытащила и нарезала кубиками картофель. За тем пассировала шалот, и уложила все продукты слоями, засыпав сверху сыром.
- А второй пункт!
Ты выдвинул предположение, что частью символизирующей душу, у народов являлось отнюдь не сердце, а язык!
Ведь все наши желания, переживания и обещания – обретают вес только после того, как мысли высказаны вслух!
Она поставила горшочек в духовку.
* * *
Сотрудник закрыл глаза.
Перед ним возникла линия морского берега. Летнее солнце припекало голову, но легкий ветер от воды не давал зною окутать тело целиком. Сквозь прозрачный сон, он слышал, как какой-то ребенок зовет маму.
Во сне он представил себя десяти летнего, катившегося на велосипеде по полю вызревшей пшеницы, и уже самого - весело зовущего: "Мама, мама!"
Радость от встречи переполняла его. В конце желтой просёлочной дороги, стояла женщина, широко открыв мальчику свои объятия.
А вот он уже юношей, бежал на свидание. В руках у него была охапка полевых цветов, рубашка с коротким рукавом выбилась из-под ремня, лицо горело от ожидания первой встречи. На качелях сидела и ждала хрупкая девушка, а он издалека радостно кричал: "Маша, Маша".
Внезапно усилившийся ветер сменил картину. И сотрудник уже стоял на залитом солнцем плацу. Гордый собой, под морские брызги и плеск волн, он произносил слова присяги.
Пролетающая чайка, вслед за собой, принесла уже резкий порыв ветра, и он увидел сквозь рваные облака удивительно красивую землю. Она стремительно приближалась, и дух захватывало от ощущений. Сотрудник вспомнил, что дома его ждет жена и маленький сын.
Собрав волю в кулак, он смотрел на красное солнце, показавшееся в квадрате "мешка". Он знал, что должен ради него, ради жены, сына, матери - просто ждать… и выжить.
Снова легкий ветерок коснулся лица Сотрудника. И хотя солнце всё еще было красным, рокот лопастей говорил ему, что скоро он будет дома.
Но солнце вновь сменило цвет. Как на последнем альбоме группы "Кино". В тот же год, сотрудник понял, что нет не только великой державы. Ушла мать. Жена не пришла на похороны, и вскоре уехала заграницу, забрав сына.
Солнце стало черным, а его позвали на новую, другую службу, и Сотрудник согласился.
* * *
Зима остановилась. Лондонский симфонический оркестр затих, и Найджел Кеннеди опустил смычок.
Сотрудник открыл глаза.
В тишине он услышал вибрацию телефона.
- Да? – На другом конце, попытались воспротивиться действиям по текущей операции.
- Я уже отвечал, это необходимо!.. С начала службы не ошибаюсь... У меня предчувствие. – Сотрудник помассировал виски.
- Если хотите… - отрывисто объяснял он.
- Отвечу… Это не моя гомофобия… - Начинал злится Сотрудник.
- Ты меня знаешь. Поставь за "вчерашними девками" из Савоя наблюдение! – Выдохнув в сторону, он провел мокрой рукой по волосам, и мягко добавил:
- Я прошу.
Глава 14
Природа, в отличие от людей, всегда выполняет обещанное.
Поблекшее, из-за городского света, ночное небо вновь затянуло тучами. И поздний "гость" постучал к ней в окно.
Эфирным шумом, дождь вымывал куски памяти, растворяя их, вместе с мертвой вороной, в темноте ночи…
- Не подскажете рецепт рагу с шафранным рисом? – Высветилось на мониторе сообщение.
Сладко потянувшись, она подалась вперед. Желание "просто убить время до отхода ко сну" было стерто пульсирующим космосом.
Выглянув через изумрудный хрусталик, черная бесконечность стала просачиваться, приятно окутывая Лизу.
- Вы видимо не внимательно читали Томаса Харриса. – Ответила она и поставила смайлик.
Ответ не заставил себя долго ждать.
- В книге всего лишь говориться о "темном рагу с шафранным рисом", и ни какого описания рецепта. – Грустный смайл со слезинкой завершал фразу пользователя под именем "Сотрудник".
- А почему, собственно, такое желание именно это блюдо приготовить? Это же художественная книга, а не "Словарь Дюма"?
- Ко мне завтра придут гости – хотелось их удивить… А вы мне можете посоветовать, что нибудь другое? – Задал вопрос настойчивый "Сотрудник".
- Если хотите удивить блюдом связанным именно с этим произведением, то оно там есть.
В первой части повествования. А на сколько персон будет ужин?
От разговоров о еде – разыгрался аппетит.
Она выбралась из-за стола, подошла к холодильнику и с воодушевлением потянулась к верхней полке. Глубже засунув руку, Лиза нащупала контейнер с паштетным рулетом.
Тосты, по её мнению, всегда должны были быть обжарены на сковороде. Ведь сливочное масло и чеснок – невозможно было добавить при использовании тостера.
С бутербродом во рту Лиза повернула голову, на звук пришедшего сообщения.
- Почему вы так уверены, что это будет ужин?
Лиза откусила кусок, вытерла масляные руки и напечатала:
- Я также уверенна, что гостей будет, вместе с вами, двенадцать. По числу "руководства Балтиморским Оркестром". По этому, вы и выбрали рагу.
Отрезав, уже следующий кусок, ножом, она отправила его на язык - рулетом вниз. Ощущение как паштет сливается с холодным маслом, и шероховатость гренки, заставляли прикрыть глаза.
Машинально она откупорила початый "Cabinet" и в следующую секунду, вино уже струилось, преодолев край бокала.
Раздался новый сигнал.
"Настойчивый". – Улыбнулась Лиза.
Мигающая от нетерпения фраза заставляла ответить:
- Так вы поможете?
* * *
После того, как семья Сергея разбилась в автокатастрофе, он всё реже выходил из дома. Лиза была его последней пациенткой. Он думал, что спасение жизни молодой девушки – вернет его в привычное русло. Но сразу после её выписки, Сергей уволился и прекратил общаться с бывшими сослуживцами.
Друзей у него ни когда особо не было, поэтому, после появления жены и дочки, Сергей все свое личное время уделял своим "девочкам". В больнице шутливо говорили: " ты в них растворяешься, смотри – не уйди весь в "сироп"". Он был не против.
Известие о дорожной аварии настигло его после окончания очередной из сложнейших операций.
Бригада сработала мгновенно, но на месте - уже некого было спасать: от автомобиля осталась только груда сплющенной жести.
Какой-то псих, на полной скорости проскочил перекресток, встречная фура не справилась с управлением, и жену Сергея с ребенком зажало между тягачом, и пассажирским автобусом.
Она навещала его.
Этот человек действительно помог Лизе приспособиться к новому окружающему миру.
Но она ни как не могла понять: почему Сергей, сказавшей ей такие важные слова в вечер перед выпиской, сам не желал двигаться "вперед".
Однажды, она даже подумала, не колоть ему морфий после ужина.
Рассказать, и показать Сергею всё. Но подумав ещё раз, поняла, что он ни как не отреагирует.
Подарив ей "The Fool Circle", он отдал вместе с пластинкой, какой-то важный винтик, своей отлаженной души.
И нарочно не сказал, откуда эта деталь.
* * *
- Сегодня я не смогу остаться. Поужинай без меня. – Виноватым тоном бросила Лиза, через плечо.
- Вот: я принесла тебе курицу в кисло-сладком соусе, как ты любишь, нужно только разогреть.
Ещё вермут, но уговор - оставишь и мне на следующий раз!
Она вытащила из пакета большой блестящий бокс с винилом, и торжественно поставила перед Сергеем.
- Это тоже тебе! Коллекция номерных студийных LP NAZARETH до девяносто первого!
Сергей, слабо улыбнувшись, только развел руками:
- Лиз, откуда ты это всё берешь?
- А! – Махнула она рукой. – У меня новый знакомый - "большая шишка"...
Мы с ним, сегодня ужинать идем.
Лиза подошла к зеркалу, и подвела ресницы: космос ждал.
Глава 15
Руки и ноги были связаны за спиной общим узлом. Тело затекло. В груди сперло от холода цементного пола. Заруцкий очнулся.
Справа и слева, насколько можно было повернуть голову, просматривались только такие же серые стены.
Крайне неудобное положение в котором находился "Бладхаунд", заставляло его подбородок ерзать пр каждом движении, вытирая слюну, непроизвольно пущенную во время потери сознания.
Вряд ли это был захват. Хотя связан он был как пленник джихада, духи поставили бы его на колени, или обыкновенно - использовали для фиксации вертикальные поверхности: стул, столб, "гвоздь" в стене.
Откуда-то слабо пробивался искусственный свет.
Но его было недостаточно, чтобы определить, где находится Заруцкий. Конечности были закреплены намертво. Все что мог сейчас "Бладхаунд" это слушать.
Послышались приближающиеся шаги. Это были шаги женщины. Молодой, полной сил. "Бладхаунду" хватало спецподготовки чтобы определить также, что женщина несла нечто, судя по тому, как она переносила вес с одной ноги на другую. Что-то увесистое.
Послышался звук отпираемой железной двери. Женщина вошла, и спустя мгновение раздался ровный электрический гул. Металлическую цепь поволокли по бетонному полу.
* * *
Лиза почти забыла о кошмарах, навещавших её после убийства отца. Прошло уже три года после его похорон.
В тюрьму к матери она не приходила, хоть и понимала, что та поступила не осознанно. Что отец изменял семье, ведь он и Лизе ничего не сказал.
Но мысли об этом только впускали кошмары в её сны.
Новая, светлая жизнь открылась Лизе взамен, безвозвратно утраченной.
В день заседания она сидела в коридоре здания суда, ожидая оглашения приговора для своей матери.
Молодой мужчина, проходя мимо, вдруг наклонился к ней, и ласково проведя по волосам, сказал:
- Что бы это ни было – всё проходит…
Лиза подняла на него глаза, полные слез, и спросила:
- Как такое возможно?
Не сумев выговорить больше ни слова, она громко разрыдалась.
Мужчина присел рядом, и, обняв Лизу за плечи, быстро заговорил.
Он говорил о том что мир жесток, и постоянно испытывает на прочность. Что нужно брать себя в руки. Что есть, в конце концов утешение, и её мать не приговорят к высшей мере, как могло бы быть каких-то десять лет назад.
Рыдая, она сбивчиво рассказывала, в надежде выкинуть образы из головы:
- Они стояли... там - на площадке... Отец держал руку этой женщины...
- Тише милая, тише - это у же прошло
- ...Он ни когда так не касался мамы... Я побежала наверх...
Мужчина сильнее прижал Лизу к себе, и она прошептала:
- Я никогда не забуду холодное и взвешенное ожидание обманутой матери, и каждый – расчетливый удар. И залитую кровью кухню.
Внезапно она отстранилась, и, с широко раскрытыми глазами, ровно произнесла:
- Ведь теперь у меня нет дома…