Повторяю: немецкое судно "Копье" - норвежскому судну "София". Говорит Капитан Мансон Кённиг. Следуйте моим инструкциям. Заглушите двигатели и подготовьтесь к абордажу. Повторяю: заглушите двигатели и приготовьтесь к абордажу.
Помехи и статический треск прорвались вновь, и радисту пришлось уменьшить громкость, чтобы убрать этот раздражающий шум.
- Они нас глушат, - обратился русский к Бушену. - Мы даже отправить ничего не можем, сэр…
- Merde! [Дерьмо (фр.)] - капитан ударил кулаком в собственную раскрытую ладонь. - Merde! Merde! Пробить его не получается? Послать сигнал…
- Нет, сэр.
Бушен бросил полный отвращения взгляд на Майкла.
- Видите, что вы, британцы, натворили? Мы даже сигнал SOS не можем послать! Мы беспомощны!
- Расскажите мне об их корабле, - обратился Майкл, и Энам Кпанга удивленно встрепенулся. - Когда вы впервые заметили его?
- Только после захода солнца. В бинокль это казалось лишь еще одним грузовым кораблем. В длину примерно метров сто тридцать. Рулевая рубка на носу. Обыкновенные ходовые огни. Две мачты с нанизанной грузовой сеткой. Судно идет высоко, так что на нагруженное не похоже. Кажется, на нем развевался норвежский флаг, что странно. Мы пытались связаться с ними по радио, но никакого ответа не получили. Это еще тогда насторожило меня. Какое-то время этот корабль специально держался на приличном расстоянии, а после набрал скорость. Мы с Мединой заметили, что норвежский флаг был спущен, зато поднялся немецкий. И сразу после этого нас начали глушить.
- Скорость его можете определить?
Кпанга поправил очки. Показалось, или его рука едва заметно дрогнула? Трудно сказать наверняка.
- Если вы о том, что "Копье" быстрее "Софии", то я определенно готов это подтвердить. Это судно догнало нас очень быстро. Мы можем развить максимальную скорость в семь узлов…
- Восемь, - прервал его капитан с насмешкой. - Лишний раз доказывает, как мало ты знаешь!
- Я бы сказал, что "Копье" способно развить шестнадцать, - сказал Кпанга, обратившись к Майклу и проигнорировав Бушена. Лицо его оставалось бесстрастным, как камень.
Проще говоря, подумал Майкл, этот немецкий корабль может кругами вокруг нас плавать и обстреливать корпус, пока от нас не останутся лишь металлические обломки…
Треск и гудение по радио пошли на убыль, хотя и не смолкли окончательно. Русский вновь прибавил громкость. Искаженный голос произнес:
Повторяю: у вас есть тридцать минут на выполнение нашей просьбы. Повторяю: у вас есть тридцать минут на выполнение нашей просьбы. После - мы вынуждены будем принять меры.
Помехи вновь усилились, и радист решил не мучить уши присутствующих, убавив громкость.
- У вас на борту есть оружие? - спросил Майкл, надеясь, что хоть кто-то сохранит самообладание и ответит ему.
- Есть… кое-что в кладовой, - сказал Медина. Он казался ошеломленным, а лицо его побледнело на несколько тонов. - Четыре или пять винтовок. Пара пистолетов, возможно. На случай бунта на корабле, понимаете? - он сокрушенно покачал головой. - Больше… ничего нет.
- Автоматы? Любые.
- У меня в каюте "Томпсон", - Бушен жестом указал на закрытую дверь в противоположной стороне коридора. - Мне тоже требовалась страховка против мятежа.
- Хорошо. И теперь придется ею воспользоваться, я полагаю.
Глаза Бушена прищурились.
- Как тебя там зовут, ты сказал? Галлатин? Ну, что ж, мистер Галлатин, ты за это заплатишь, когда мы выпутаемся из этой передряги, ясно тебе? Уж можешь мне поверить. Месье Медина, давайте полный вперед. И измените курс, тридцать градусов на правый борт. А через десять минут снова поменяйте курс… ох… на восемь градусов на левый. Двигайтесь зигзагами, меняйте курс каждые десять минут, пусть этому немецкому хряку тяжело будет сидеть у нас на хвосте, - испанец помедлил с ответом. - Да двигайтесь же! - прорычал капитан.
Медина встрепенулся, едва не споткнулся, но послушно направился к рулевой рубке.
- Капитан, - обратился Кпанга. - Хотите, чтобы я…
- Я хочу, чтобы ты заткнул свою черную дыру, - последовал ответ. - Галлатин, я пойду, возьму своего "Томми", а ты пойдешь со мной. Соберемся позже, чтобы найти еще нескольких человек, которые умеют обращаться с огнестрельным оружием. Тогда и дадим этим немецким дерьмоедам понять, как непросто им будет опустить на наши шеи ебучую гильотину!
Глава шестая. Грузовая помойка
При всем своем бахвальстве и грубости, Гюстав Бушен был мастером по части управления экипажем. Майкл стоял в задней части столовой, когда капитан обращался ко всем своим людям, без прикрас объясняя им ситуацию. Бушен точно знал, какие слова требуется подобрать, он описал все относительно немецкого судна, а также рассказал, что немецкие беженцы находятся на борту "Софии". Из его уст проникновенно и призывно звучали слова о том, что их преследует нацистский корабль, который, вероятно, собирается применить в ближайшее время жесткие, насильственные меры ко всем, кто здесь находится. Вероятность того, что они попытаются потопить "Софию" и убить каждого, кто присутствует на борту, была очень велика, и они не могут этого позволить, не могут позволить этим поклоняющимся свастике свиньям забрать господина Вессхаузера, который пытается сбежать от этого темного культа.
- Никто из нас не просил этого, - продолжал Бушен, расхаживая из стороны в сторону, словно маленький Наполеон в своей грязной рубашке и в желтом дождевике, доходившем ему до бедер. - И вам ничего за это не заплатят, - Майкл заметил обращенный к нему тяжелый, осуждающий взгляд. Секунду спустя к нему повернулись все присутствующие: норвежцы, шведы, поляки, испанцы, французы, голландцы, молодой британец Билли Бауэрс, помешанный на ожерельях ямаец Дилан Кустис… и даже недалекий гигант Олаф Торгримсен уделил ему внимание столь пристальное, что таким мог похвастаться не каждый студент Оксфорда в день экзамена.
- Вы рабочие, а не бойцы, - продолжил капитан. - Ну… некоторые из вас - рабочие, я имею в виду. Но все мы увязли в этом, и теперь поделать уже ничего нельзя.
- Мы можем взять спасательные шлюпки и убраться отсюда, - внес предложение один из норвежцев. - Покинуть корабль! Разве не можем?
- И бросить эту прекрасную сучку? - ухмыльнулся Бушен, что вызвало еще несколько нервных смешков и ухмылок. - О, вы можете поступить так. Разумеется! Но вы когда-нибудь видели лодку, которая могла бы остановить пулю? По крайней мере, здесь у вас есть сталь. Стены из стали, за которыми можно спрятаться. Гнилой стали, да, но она у вас есть, - он вновь начал шагать из стороны в сторону. - Вы знаете, ребята, что раньше я был пекарем? Все верно. Обычным, гребаным богобоязненным пекарем, мужики. В Городе Света. Это было семейным делом. Да, смейтесь, если вам хочется, чтобы я отрезал вам ваши бубенцы! Я к тебе обращаюсь. Ты, да, ты, в синей рубашке. Чем ты занимаешься? Яйца свои носишь? - он сконцентрировал все свое внимание на указанном хихикающем идиоте. - Пекарем, - продолжил он. - Вот, кем я был. Так вот, можно приготовить смесь, взбить ее, замесить ее, сделать с ней все, что угодно, хоть, блядь, молиться над ней, но она не будет готова, пока не попадет в печь, - он кивнул, изучая лица собравшихся. - Джентльмены, нравится нам это или нет… но нам придется самим пройти через настоящую печку. Очень скоро. Я хочу верить, что это лишь опасения, но мы все знаем, что это не так. Эти нацисты… они не уйдут так просто, не оставят нас в покое, потому что они не сдаются. Они не оставят целое грузовое судно, полное свидетелей и не позволят какой-то грузовой помойке встать у них на пути. Теперь…. я не знаю, что случится, но когда оно начнется… никто не будет вас винить, если вы просто скроетесь в своей каюте, спрятавшись под койку. Слышали? Повторять не буду, - его грудь словно раздалась в размерах. Затем он кивнул в сторону пяти действующих винтовок и двух револьверов, что лежали на столе перед ним вместе с коробками для патронов. Его "Томпсон" - "Томми", как он его называл - был помещен в углу. - У нас могут быть незваные гости. И мне нужно семь человек, которые не собираются расходиться по койкам. Семь человек, которые способны держать оружие. И не только свое собственное, которым надо бабам детей заделывать, но и то, которым надо стрелять, мать вашу, уяснили? Итак. Есть добровольцы?
Майкл сосредоточился. За его собственным поясом покоился револьвер, который отдал ему Медина.
Примерно минуту никто не двигался. А затем высокий норвежец с татуировкой на затылке встал и взял одну из винтовок.
- Хорошо. Встань там, - кивнул ему капитан.
Еще двое человек - один голландец, другой швед - взяли винтовки. Билли Бауэрс поднялся и выбрал один из пистолетов. Олаф Торгримсен взял второй пистолет. Испанец ухватил винтовку. За последней винтовкой вышел другой норвежец - приземистый, дородный мужчина с густыми черными бровями.
- Заряжайте, - сказал Бушен. - Выходите на палубу, займите позиции и наблюдайте. И смотрите, сами себя не подстрелите.
По мере того, как люди покидали столовую, сероглазый шатен Билли Бауэрс посмотрел на Майкла, на своего земляка, и кивнул ему.
- Это все. Если у вас есть работа, займитесь ею. Завтрак через два часа, - Бушен взял свой "Томпсон" и приказал Майклу следовать за ним.
Они направились к двери каюты Вессхаузеров. Бушен постучал в нее прикладом автомата, устроив такой шум, что вполне мог и мертвеца из могилы поднять.
- О, Боже! О, Боже! Что случилось? - беспокойно спросил тощий бледный мужчина, выглянувший из каюты, не успев даже надеть очки.
- Ваш круиз окончен, котики, - криво усмехнулся Бушен и прошел внутрь, поманив за собой Майкла, явно при этом чувствуя себя истинным джентльменом. Он деликатно отвернулся от Аннелизы Вессхаузер, которая к своим сорока годам все еще обладала притягательной внешностью кудрявой блондинки с зеленовато-голубыми глазами, как и у ее дочери. Ее лавандовая ночная сорочка с высоким горлом чуть задралась, когда она встала с постели.
- В чем дело? - красные пятна злости проступили на щеках Пауля Вессхаузера. На нем была белая футболка и серые пижамные штаны. Его темные глаза за линзами спешно надвинутых очков выглядели очень злыми. На его голове из копны каштановых волос образовалось сплошное взъерошенное бедствие, в котором застряли колючки из соломенной подушки. Казалось, если бы он был хоть немного худее, то мог бы запросто проходить сквозь трещины в стенах. Но Майкл был уверен, что этому человеку удавалось демонстрировать небывалую выдержку, скрывая себя и свою семью от нацистов в течение нескольких недель перед тем, как состоялась эта поездка.
- Вот ваш Бог, - сообщил Бушен супружеской паре, кивнув в направлении Майкла. - Его можете восхвалять.
Пауль и Аннелиза переглянулись, и в глазах обоих явно скользнула мысль, что они очнулись посреди какого-то безумия.
- Мое имя Майкл Галлатин, - сказал Человек из Лондона. - Британская секретная служба. Меня послали убедиться, что ваше путешествие будет…
- Неинтересным, - вставил Бушен, приземлившись в кресло с автоматом на коленях.
- Беспрепятственным, - поправил Майкл. - И, к сожалению, у меня не получилось сделать его таковым до конца.
- Мамочка? - послышался голос Эмиля, который вошел в комнату со столь же взъерошенными каштановыми волосами, как у отца. Следом за ним, хромая, шла Мариэль, одетая в длинный свободный синий халат. Увидев Майкла, она отшатнулась и шагнула назад, в коридор, словно пол комнаты показался ей раскаленным докрасна.
- Все в порядке, - тихо произнесла Аннелиза, заметив испуг в глазах Эмиля, который уставился на автомат. - Не волнуйтесь, все в порядке.
Лицо Мариэль, вокруг которого ниспадали кудрявые светлые волосы, показалось в дверном проеме снова.
- Нас нагнало немецкое судно "Копье", и оно собирается забрать вас, - объяснил Майкл, стоя в центре комнаты. - А мы не собираемся позволить этому случиться.
Пауль, наконец, совладал с собой, чуть расслабляя напряженные мышцы челюсти, чтобы заговорить.
- Как они узнали?
- Развязанный язык способен топить корабли, - фыркнул капитан. - Это было известно тысячу лет назад, не потеряло это актуальности и сегодня.
- Вероятно, человека пытали, чтобы выяснить это, - ответил Майкл. - Или хорошо заплатили ему. Было несколько человек, которые знали о вашем присутствии на этом судне. Один, возможно, оказался двойным агентом. В любом случае, эту версию удастся проверить только, когда доберемся до Англии. А пока что у нас на пути "Копье"…
- Капитан! Простите меня, пожалуйста! - в комнату вошел Энам Кпанга. Он кивнул на Вессхаузеров, прежде чем сосредоточить свое внимание на Бушене. - Сэр, судно прижимается к левому борту. Они приветствуют нас мегафоном.
Бушен молча смотрел на африканца.
- Сэр, вы…
- Покинь каюту, она принадлежит пассажирам. Хорошая комната. Думаешь, люди, живущие здесь, хотят чувствовать твою вонь?
Майкл нахмурился. Он заметил, что Кпанга тяжело сглотнул.
- Сэр? - вымолвил африканец, с ноткой мольбы в голосе. - Я только хотел…
- Провонять эту комнату, oui [да (фр.)]. У тебя есть работа. Выметайся отсюда.
Кпанга посмотрел на Майкла, лицо которого было преисполнено возмущения. Рот африканца раскрылся, словно он собирался что-то сказать - возможно, объяснить, почему капитан говорит с ним так - но никакого объяснения не последовало. Кпанга закрыл рот, выпрямил спину, которая уже начала сутулиться, будто готовилась принимать плети, и быстро покинул каюту.
- Ты и я, - Бушен обратился к Майклу. - Нам пора на палубу.
Он перебросил "Томпсон" через плечо и, не говоря больше ни слова Вессхаузерам или их детям, направился в коридор.
- Не слишком ли сурово это было? - спросил Майкл, пока они шли.
- Он черный ниггер, - последовал плоский ответ. - Хуже того, он мальчишка из колледжа.
Дождь снова превратился в противную морось. Мазок слабого серого света показался на востоке. "Копье" было так близко к "Софии", что эти два корабля могли запросто устроить торговлю прямо через борт. Майкл вытащил револьвер из-за пояса. Остальные вооруженные члены экипажа выстроились вдоль фальшборта. Они столкнулись с десятком облаченных в черную униформу мужчин, также вооруженных винтовками и пистолетами и выстроившихся вдоль фальшборта "Копья". Прожектор "Копья" качнулся назад и вперед, освещая палубу "Софии" колким, режущим глаза светом. "София" до сих пор шла на полной скорости и содрогалась на волнах, осколки разбитой пены взметались вверх к ее корпусу. Звук работающих на полной мощности дизельных двигателей напоминал приглушенный стук военных барабанов.
- Капитан "Софии"! - обратился голос через мегафон. - Покажитесь!
Проследовала пауза длинною в несколько секунд.
- Капитан "Софии"! Покажитесь! - прежний запрос повторялся снова и снова.
Майкл мог хорошо рассмотреть "Копье". Этот корабль действительно выглядел, как обычное грузовое судно. Мачты, ходовые огни, освещавшие несколько мотков веревки, спасательные шлюпки, вентиляционные трубы шпили, сети, различные машины и кабели, используемые на грузовых судах, и тому подобное.
Майкл заметил фигуру в черном плаще и белой капитанской фуражке, стоявшю у перил в голубой, хорошо освещенной рубке. Капитан Мансон Кённиг собственной персоной, надо думать?
- Капитан "Софии"! Покажи…
Гюстав Бушен шагнул вперед и выстрелил в воздух из своего "Томми". Выстрел угодил прямо в прожектор и моментально погасил свет.
Глава седьмая. В корабельной одежде
Через пару секунд после смерти прожектора прогремел выстрел с "Копья". Пуля угодила в фальшборт прямо перед Бушеном. Кто-то на "Софии" нажал на спусковой курок. Пуля попала в надстройку "Копья". А затем между судами началась беспорядочная пальба. Один иллюминатор "Софии" разлетелся вдребезги. Люди бросились врассыпную, пытаясь найти себе любое приемлемое укрытие. Пуля проскочила мимо левого плеча Майкла, когда он присел на колени за фальшборт. "Томпсон" Бушена содрогался от выстрелов и попадал в сталь.
Несколько выстрелов раздались буквально друг за другом, после чего последовал полный боли крик кого-то из экипажа "Софии". Майкл заметил человека в черном дождевике и шапке, который несся вверх по лестнице. Человека зацепило в левое бедро.
Пули врезались в фальшборт снова, заставив Майкла втянуть голову в плечи.
Вдруг откуда-то с "Копья" послышался звук отводимого затвора.
Затем заголосила пулеметная очередь, и тон ее был смертельным. Пули врезались в палубу, проникали внутрь "Софии", рикошетили от более прочных металлических покрытий и пробивали отверстия в спасательных шлюпках. Майкл поднял голову и увидел пулемет и команду, которая им управляла, стоя за бронированным металлическим щитом, который несколько секунд назад был скрыт под брезентом. Стрелок поворачивал свое орудие из стороны в сторону, буквально разбрызгивая пули по палубе "Софии". Прогремело еще два выстрела, и Майкл заметил искры, отскочившие от металлического щита. Затем пулемет принялся охотиться на него, и кусачие патроны лишь чудом не пробили фальшборт, чтобы достичь цели.
Шум выпускаемых пуль больше напоминал гул разворошенного гнезда раздраженных шершней. Майкл извлек дополнительные пули и принялся срочно перезаряжать оружие. Внезапно прорвавший пространство пронзительный сигнал клаксона едва не заставил его барабанные перепонки лопнуть. Звук исходил от электрического свистка на вершине надстройки. "Копье" набирало скорость и начинало менять курс, двигаясь вдоль левого борта "Софии". Стрельба продолжалась, пока два корабля увеличивали разделявшее их расстояние, хотя в ней уже не было никакого смысла - слишком далеко.
Майкл поднялся. Пороховой дым все еще кружил в воздухе. Майкл оглянулся и изучил "Копье", спешно пробивавшееся через серые волны.
- Кто ранен? - крикнул он, и Олаф отозвался, сказав, что голландцу прострелили правое запястье.
- Мы их обошли! - Гюстав Бушен был на ногах, хотя стоял нетвердо, пошатываясь от пережитого шока. - Мы их обошли! Mon Dieu, nous l’avons fait [Боже мой, мы сделали это! (фр.) ] - однако его легкомысленная улыбка быстро угасла: он посмотрел в сторону и в нескольких футах от себя увидел испанца, голова которого была пробита пулей, а сверкающие частички мозга брызгами осели на палубных досках.
Майкл тем временем, прищурившись, продолжал наблюдать, как "Копье" со скоростью в десять узлов уходит на другой курс. На корме вражеского судна вновь началась активность - с палубы поднималась темная фигура… нечто, покрытое брезентом. Майкл задался вопросом, уж не электрическая ли это лебедка.
В носовой части тоже кипела деятельность. Чуть выше фальшборта показался еще один невнятный контур, накрытый матерчатой тканью. При этом люди вокруг этого предмета двигались слаженно и упорядоченно.
Наконец, брезент был снят.
Майкл понял, что видит перед собой стальные бронированные щиты и стволы двух пятидюймовых пушек, которые были до этого искусно спрятаны под палубой.
"Копье" никогда не было грузовым судном - это был военный корабль.
Волк в овечьей шкуре, невольно подумал Майкл. И как только первый шок от увиденного чуть схлынул, он осознал, что "Копье" кренится, начиная разворот.