- Срок, установленный некими правилами? Ну и расписание, - удивился Хадсон. - Значит, достаточно двухнедельного ухаживания? - Он вопросительно посмотрел на Ингрид и Табиту.
- У меня - другая история. В моем случае Чеда хватило лишь на один вечер, - усмехнулась Табита.
- Так ты у нас, оказывается, настоящая распутница, Таб! - поддразнил ее Хадсон. - Пару часов погуляли-постояли и - хоп! Пятнадцать лет женаты.
- Да, примерно так, - улыбнулась Табита.
- А ты, Ингрид, что скажешь? - не унимался Хадсон.
Она строго взглянула на Рафферти и скрестила на груди руки. Порой она действительно чувствовала себя старой девой - самой древней на свете!
- Настоящая леди никогда об этом рассказывать не станет. - Она укоризненно посмотрела на остальных коллег, покачала головой и, извинившись, вышла из комнаты. У дверей туалета ее нагнала Кэтлин и, среди раковин и унитазов, вдруг стала рассказывать взахлеб:
- Клянусь, все очень странно! Ведь я не сомневалась - он приходит сюда, только чтобы тебя увидеть. - Кэтлин включила воду и вымыла руки. - И потом, Мэтью постоянно о тебе расспрашивает.
Ингрид удивленно на нее посмотрела:
- Вот как?
- Да. Какие книги ты любишь, что ты делаешь с чертежами. Иной раз казалось, что он на тебе помешался… - Кэтлин плотно сжала губы, растирая помаду и убирая ее излишки. - И оказалось - он так делал, потому что ужасно нервничал, желая хоть о чем-нибудь поговорить со мной! Разве не смешно?
В бешенстве Ингрид вылетела из туалета, хлопнув дверью, и решительно направилась в читальный зал. Детектив Мэтт Ноубл, не подозревая о том, что стал источником сплетен и интриг в офисной части библиотеки, удивленно уставился на Ингрид. Затем положил книгу на стол. Ну, конечно! Опус Дж. Дж. Рамси Бейкера на тысячу страниц, который Ингрид удалось вручить ему пару недель назад.
- Тебе понравилось? - самым нежным тоном спросила она.
Мэтт Ноубл на минутку задумался.
- Пожалуй… не совсем мое, но довольно интересно.
- А какие книги в твоем вкусе? - В тоне Ингрид прозвучала легкая агрессия.
- Даже не знаю… - Мэтт пожал плечами. Моя догадка была правильной, с некоторым злорадством подумала Ингрид. Никакой он не любитель литературы, а самый обыкновенный библиотечный шпион! А может, и вовсе из тех, кто любит вздремнуть в укромном уголке среди библиотечных стеллажей.
- У тебя есть любимое произведение? - Она была совершенно уверена, что он не способен вспомнить ни одного названия, и вообще это окажется нечто скучное вроде…
- "Убить пересмешника".
- Вот как? - Ингрид была потрясена. - Моя любимая книга - тоже "Пересмешник"… - А вдруг Мэтт сказал это, чтобы поскорее от нее отделаться? Возможно, Кэтлин ему это сообщила? Хотя Ингрид никогда не обсуждала с ней свои литературные пристрастия. С какой стати! Кэтлин и читать-то не любит - она постоянно торчит в Интернете и назначает свидания.
- Да. - Детектив улыбнулся. На мгновение он стал похож на главного героя романа - Аттикуса Финча или, скорее, Грегори Пека, который как раз и сыграл Аттикуса в фильме. Только у темноволосого и темноглазого Пека не было таких светло-каштановых волос, веснушек и голубых глаз Мэтта. Некоторое время они молча смотрели друг другу прямо в глаза. Ингрид показалось - он явно хочет что-то прибавить, но внезапно в читальном зале появилась сияющая Кэтлин в новом белом платье.
- Мэттью!
Он отвернулся от Ингрид и поцеловал Кэтлин в щеку - она ответила ему тем же. Только в эту минуту Ингрид заметила в руках Ноубла корзинку для пикника, из которой выглядывали горлышко винной бутылки и багет.
Табита и Хадсон вышли следом за Кэтлин.
- Чисто, госпожа начальница! - гордо сообщила Таб. Это означало, что в библиотеке больше нет посетителей. Ингрид выключила верхний свет, проверила сигнализацию, и все дружно вышли из здания. Было тепло, но дул сильный ветер. Позже он наверняка уляжется, и ночь будет прекрасна, решила Ингрид. И после захода будет еще светло - идеальная летняя ночь для чудесной музыки. Ингрид ощутила острый укол досады.
- Хочешь, мы тебя подвезем? Ты ведь тоже собиралась туда пойти? - спросила Кэтлин, увидев, что Ингрид направляется к своему велосипеду. И, повернувшись к Мэтту, пояснила: - Ингрид каждый год вместе с сестрой и мамой ходит послушать наш оркестр.
- Нет, спасибо… Сейчас мои все заняты, да и мне надо домой, - произнесла Ингрид. Табита, свернув к дому, помахала ей на прощанье.
- Ой, если ты одна не хочешь, присоединяйся к нам! - искренне предложила Кэтлин.
- Я не могу… не хочу вам мешать… - пролепетала Ингрид, чувствуя, что покраснела. Если так будет продолжаться, у нее этот румянец навсегда останется. Она меньше всего на свете хотела становиться пятым колесом в чьей-то романтической телеге. Она терпеть не могла быть третьей лишней.
Но по непонятной причине Кэтлин не желала мириться с ее отказом:
- Ты нам не помешаешь! И Мэтт не против, верно?
Детектив молча кивнул и улыбнулся Ингрид:
- Конечно. Я совсем не против. Кстати, у нас в корзинке столько сыра и всякой всячины - корову накормить можно.
Хадсон тем временем снял со своего велосипеда замок и поехал прочь, но Кэтлин успела перехватить коллегу:
- Постой! Давайте устроим вечеринку на четверых! Ну, Хадсон, соглашайся! Ведь Ингрид нужен кавалер! - Похоже, спорить с ней было бессмысленно. Она так воодушевилась, что Ингрид почти не сопротивлялась.
Хадсон вопросительно на нее посмотрел. В принципе, он еще утром предлагал составить ей компанию. Тогда Ингрид отклонила его предложение и теперь в душе надеялась, что он не станет вспоминать об отказе. К счастью, Рафферти оказался сообразительным. А может, просто клюнул на предложение Кэтлин.
- Вагнер вообще-то мрачный, - на всякий случай заметил он осторожно. - Я предпочитаю Пуччини. Но с вами, разумеется, пойду с удовольствием.
Оркестр расположился на небольшой эстраде посреди травянистой лужайки в дюнах. Вокруг собралась большая толпа горожан. Приятели отыскали свободное место между двумя группами любителей классической музыки, которые приветствовали их, подняв пластиковые стаканчики с вином. В вечернем воздухе метались на ветру воздушные шары, которые служили опознавательными знаками для припозднившихся слушателей. Солнце почти село, и лужайку залили теплые оранжевые закатные лучи. Наконец заиграла музыка. В целом обстановка была весьма приятной, но Ингрид не могла успокоиться. Она уже не находила в этом вечере ничего привлекательного.
Тем более Кэтлин так и жалась к Мэтту. Оба без конца обнимались и целовались. В самом финале оперы Ингрид начала подумывать о том, что дома она сожжет все пластинки Вагнера - настолько ее тошнило от сочетания трагической музыки с милующейся парочкой. Она была настроена крайне мрачно. Чудесную библиотеку вот-вот сметут с лица земли, и на ее месте построят кошмарные кондоминиумы. А теперь и мужчина, на которого она в кои-то веки обратила внимание, целуется с другой. Нет, мысленно пообещала она, я избавлюсь от этого дурацкого чувства к Мэтту Ноублу! Даже если мне придется выпить один из тех горьких антидотов, которые готовит Фрейя!
Глава двадцатая
ТЬМА ВИДИМАЯ
Вечером в пятницу Альваресы пригласили Джоанну отпраздновать вместе с ними День независимости. После барбекю она решила пройтись и теперь брела по берегу к своему дому. Невзирая на жуткое приключение в дюнах, она по-прежнему придерживалась своей привычки гулять по вечерам. Она сделала небольшой круг в окрестностях собственной усадьбы, желая проветриться и хорошенько обдумать странности минувшего дня. Кроме того, ей было необходимо сбросить с помощью ходьбы лишние калории, которые Джоанна получила, съев два куска вкуснейшего торта. Грацелла прекрасно готовила, а уж выпечка ее всегда была нежной, как бархат. Вечер получился чудесный. Джоанна очень радовалась, что провела время не одна, а в компании друзей и соседей. Некоторые уже слышали о чуде, которое она сотворила с Лайонелом Хорнингом. Теперь, разумеется, на Джоанну посыпались просьбы горожан взглянуть на их недомогающих родственников. Она согласилась, но предупредила, что история с Лайонелом - крайний случай.
В последнее время Бошаны стали пользоваться в Нортгемптоне чрезвычайной популярностью. Всем жителям стало ясно - эти три женщины могут делать нечто особенное. Интересно, думала Джоанна, предпримет ли что-либо Совет? Пока от "властей предержащих" не было ни слуху ни духу. Возможно, они решили пока не обращать внимания на трех ведьм или пытались понять, каким образом надо реагировать на подобное непослушание. А бравада, с которой Джоанна на прошлой неделе начала применять магию, стала постепенно угасать. Нельзя сказать, что она боялась Совета - Джонна просто хотела узнать, чего им следует ждать. Абсолютно невозможно предугадать, как боги отнесутся к столь наглому нарушению Запрета. И она надеялась получить соответствующий оракул. А там - будь что будет. Она готова смириться с любым наказанием и порицанием. Слишком тяжелой оказалась неопределенность нынешнего положения.
Джоанна даже обрадовалась, когда ее нагнала ворониха Гили и бесшумно полетела рядом. Ведьма и ее подружка продолжали совместную прогулку по хорошо утоптанной тропинке, направляясь к берегу. Они миновали новые дорогие особняки, с окнами, выходящими прямо на океан. Джоанна уже собиралась повернуть в сторону дома, но Гили вдруг взлетела выше, явно направляясь к пешеходному мосту, ведущему на остров Гарднера.
- Зачем тебе туда? - удивилась Джоанна.
Гили пристально на нее посмотрела, мысленно говоря: Тебе нужно самой все увидеть.
- Обязательно сейчас?
Идем. Ты слишком долго откладывала.
- Ты права, как всегда. И, наверное, сегодняшний вечер ничем не хуже любого другого.
Странные вещи творились в городке - этого Джоанна отрицать не могла. Она вспоминала то мертвых птиц на пляже, то странное ядовитое вещество, загрязнившее прибрежные воды, то неожиданное нападение хищных трав в дюнах. А с тех пор, как она вывела Лайонела Хорнинга из Царства Мертвых, ее не оставляло чувство тревоги. Что за паутина опутала его душу? Джоанна никогда прежде не сталкивалась с подобным. Неужели она совершила ошибку? Но ведь она и раньше воскрешала людей, для нее здесь не было ничего необычного. Такое явление случалось и без вмешательства Джоанны. Теперь люди называют этот феномен "жизнью после смерти" и, вернувшись "оттуда", рассказывают, как плыли над собственным телом и видели белый свет в конце темного туннеля. На самом деле смерть - просто начало странствия, имеющего одну отправную точку.
Но те души, которые уже забрала Смерть, никогда не были окутаны саваном серебристого тумана. Напротив, они светились всеми цветами радуги. Джоанна приписывала увиденное тому факту, что никогда подолгу не задерживалась в Царстве мрака. Возможно, души давно умерших Хельда окрашивает в иные оттенки? Но шутить по такому поводу непозволительно. Гили мгновенно осудила Джоанну, сердито каркнув и ущипнув ее за щеку. Следуя за пернатой подругой, Джоанна взошла на мост. Вдали ярко сиял во тьме "Светлый Рай", освещая путь им обоим. К концу лета ее дочь станет хозяйкой усадьбы и всего острова. Но, несмотря на то что все шло хорошо (день свадьбы неумолимо приближался, а Фрейя согласилась надеть белое платье), Джоанна, думая о грядущем замужестве дочери, испытывала странное волнение. Временами женщину охватывал страх, происхождение которого она не могла объяснить. Пока череда событий в их семье происходила в полном соответствии с предсказаниями Ингрид.
- Теперь давай потише, Гили. Постараемся, чтобы нас не заметили, - прошептала она воронихе, и обе осторожно прошли по мосту к пустынному пляжу, заваленному грудами странных плавников и водорослей. Но лишь приблизившись, Джоанна разглядела, что песок покрывали тела мертвых скопов. Сотни птиц! Их перья были перепачканы в ядовитой липучей дряни, клювы казались сожженными. Но самое ужасное - выглядели они в точности как те скопы, которых Джоанна обнаружила возле дома. Значит, она не ошиблась. Три мертвые птицы являлись предупреждением! А ведь она говорила им, своим дочерям! Только быть правой в данном случае - слабое утешение. Господи, у Джоанны просто сердце разрывалось при виде стольких бессмысленных смертей. Она, наверное, смогла бы вернуть назад их души, но то было бы бесполезно - ведь тела "восстановлению не подлежали".
Почему никто не почувствовал опасность? Она бросила взгляд на "Светлый Рай". Особняк расположился прямо на шве между мирами. Своим мощным фундаментом дом защищал Нортгемптон от иной реальности, где вечно царил мрак. Джоанна видела, как его строили, но не сомневалась в одном - лучше бы он пустовал. И она очень удивилась, когда братья Гарднеры вновь объявились в своих владениях. Вероятно, здесь крылась какая-то тайна.
Она обратила внимание на то, какие громадные дюны высятся вокруг "Светлого Рая". Странно. Джоанна не помнила, чтобы на острове Гарднера дюны достигали такой высоты. Когда она проходила мимо, то ее не покидало четкое ощущение, что за ней наблюдают. Казалось, сами дюны следят за ней. Песчаные склоны невероятно напоминали фигуры людей. В конце концов Джоанна решила, что в них теплится жизнь. Она коснулась рукой одной из дюн - на ощупь поверхность оказалась твердой и похожей на гранит. Джоанна, прищурившись, посмотрела вдаль и разглядела на поверхности океана серебристое пятно. Теперь ядовитая масса придвинулась ближе к берегу и еще сильней расползлась, окружив остров Гарднера по периметру.
Джоанна вытащила из кармана пару замечательных рабочих перчаток из толстой кожи. Зимой они не только предохраняли ее руки, но и неплохо согревали. Надев перчатки, она опустилась на колени, почти касаясь волн, лижущих берег. Ей непременно нужно разглядеть, что творится в воде.
Гили предупреждающе каркнула, и Джоанна поспешила успокоить свою любимицу:
- Не волнуйся. Они сделаны из змеиной кожи - сквозь них никакой яд не проникнет. - То было впечатляющее зрелище - седовласая ведьма стояла на коленях на скользких прибрежных камнях и медленно опускала в темные волны палец, защищенный волшебной перчаткой.
Джоанна постаралась действовать максимально аккуратно и начала рассматривать "улов" при максимальном освещении. Ученые до сих пор не нашли объяснения взрыву и не смогли определить, что за токсин просочился в Атлантику. Жителям Нортгемптона по-прежнему советовали воздерживаться от ловли рыбы, купания и употребления в пищу любых морепродуктов. Но ни один эксперт не сказал им, когда будут очищены океанские воды. Все бездействовали, а причину природного катаклизма до сих пор не установили.
Жидкость казалась маслянистой, но Джоанна быстро поняла, что структура вещества - зернистая и состоит из твердых, хотя и хрупких, прозрачных кристаллов. Ей стало не по себе. Это плохой знак. Теперь ясно, почему она сама до последней минуты избегала вступать в контакт с неведомым веществом и находиться на острове Гарднера. Происшествие связано с прорехой в соединительной ткани между мирами, с той серой мглой. Вот из-за чего их городок окутан отчаянием и тревогой! Она вспомнила рассказы Ингрид - жительницы Нортгемптона не могут зачать, а многие домашние животные внезапно умирают без причины.
Джоанна подняла волшебную палочку и произнесла связующее заклятье. Оно, конечно, не сможет надолго удержать распространение яда, но приостановит процесс заражения. Но в одиночку с неведомой опасностью ей не справиться. Придется звать на помощь кого-нибудь посильнее. Но даже втроем, объединившись, они не отвратят угрозу от Нортгемптона. Она быстро сняла перчатки и бросила их в океан. Джоанна заметила, что на кончике пальца, который она обмакнула в воду, уже образовалась дырочка - именно туда проник крошечный ядовитый кристалл.
Глава двадцать первая
ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ПРЕОДОЛЕТЬ ИСКУШЕНИЕ
Пятничный вечер накануне Дня независимости совсем не походил на предыдущие праздничные даты. Несмотря на наличие прекрасных пляжей и ресторанчиков, готовых к приему гостей, туристы из городка практически исчезли. Но местные жители были твердо намерены отметить Четвертое июля как полагается. В баре отеля "Север" надрывался "Bon Jovi", и, хотя до полуночи было еще очень далеко, группа девиц танцевала на столах. Тонкие лямки маечек падали с плеч, сползшие джинсы с трудом удерживались на бедрах.
Бран, естественно, находился в отъезде. На этот раз их разлука оказалась особенно долгой. Гарднер-старший вместе с большой группой спонсоров отправился в поездку по странам Юго-Восточной Азии. Фрейя очень скучала. Она ругала себя за слабость и решила, что ей, наконец, следует привыкнуть к деловому расписанию будущего мужа.
Пытаясь поднять настроение, она сделала звук погромче. В эту секунду в баре появился Киллиан Гарднер. Она сразу же изобразила на лице полнейшее равнодушие, чувствуя, что ее так и обдает жаром. При виде Киллиана ее щеки вспыхнули ярким румянцем стыда, а перед глазами возникла все та же картина - она в его объятьях, и он покрывает поцелуями ее обнаженное тело с головы до ног. Впрочем, уверяла себя Фрейя, это в прошлом и останется там, если она сумеет держать дистанцию. Не важно, сколько раз он ей снился и какие фантазии бродят у него в голове. Пусть воображает что угодно и до бесконечности проигрывает в памяти ту сцену в дамской комнате. Теперь уж Фрейя позаботится, чтобы между ними никогда ничего не было вплоть до конца света!
- Привет, - сказал Киллиан, приближаясь к стойке скользящей походкой и усаживаясь напротив Фрейи. Как такое могло получиться? Ведь она абсолютно уверена, что все табуреты заняты! Казалось, при его появлении толпа расступается, точно воды перед Моисеем.
- Киллиан, - решительно заявила она, - я же просила оставить меня в покое!
- А мне захотелось тебя увидеть. Бран сейчас далеко. Да и на берегу никого. - Киллиан улыбнулся, взял в руки меню в ламинированной обложке - список магических коктейлей Фрейи. - Обожаю сердечки. Очень мило.
Но это была нелепая идея Сола - украсить меню завитушками и сердечками. Фрейя протестовала, но позволила себя уговорить, о чем впоследствии очень жалела. Впрочем, ей совсем не хотелось обижать босса.
Глядя, как Киллиан с сардонической усмешкой на лице читает список напитков, она мечтала об одном. Пусть он в данный момент окажется где угодно, только не у них в баре! Ей очень не хотелось дополнительных осложнений. Бран, разумеется, не близок с завсегдатаями заведения, но городок у них небольшой, и злых языков хватает. Местные жители непременно заметят и начнут сплетничать, если им покажется, что Фрейя с Киллианом заняты чересчур дружелюбной, а возможно, и интимной беседой.
- Извините, мисс… Мисс?
- Погоди, - бросила Фрейя Киллиану и повернулась к клиентке. На табурете сидела миниатюрная девушка, чем-то похожая на птичку крапивника. Она внимательно вчитывалась в список коктейлей, словно хотела выучить его наизусть. - Что будете заказывать? - спросила Фрейя.
- Ну-у… я не знаю… - Молли Ланкастер, изящная, подвижная, недавно закончила колледж и проходила практику в городской ратуше. Присмотревшись к ней повнимательнее, Фрейя почувствовала в душе девушки отголосок неудачной любовной истории. Обычное дело - тинэйджеры вечно флиртуют в Интернете, а потом переживают. - Может, "Неотразимый"? Да, приготовьте мне "Неотразимый", пожалуйста, - умоляющим шепотом попросила Молли.