- Скажи ей, пусть поступает так, как считает нужным. Цветы, еда, гости. Главное, чтобы она не забыла пригласить мою семью, а также, конечно, Сола и Кристи. А вообще - может делать все, что ей заблагорассудится!
- Тебе неинтересно? - спросил Бран. - Что-то новенькое. Во всяком случае, для невесты.
Ах да, она ведь невеста. Слово причинило ей такую боль, будто в грудь вонзили острый кинжал да еще самым зверским образом повернули. Фрейя потеряла дар речи.
- Эй, ты где, любимая? Ты плачешь?
- Нет… - Девушка помотала головой, чтобы прийти в себя. - Я в порядке.
- Что с тобой? Ты можешь быть совершенно откровенна.
Но Фрейя промолчала. А слезы уже потекли у нее по щекам.
- Я люблю тебя и буду любить, что бы ни случилось. - Тон у Брана стал нервным и напряженным. - Фрейя! Что бы ни случилось! Я всегда буду любить тебя. Всегда.
- Да. Я тоже очень тебя люблю, - прошептала она и повесила трубку. Сердце бешено стучало у нее в груди. Действительно ли Бран продолжал бы любить ее, если б узнал, что она натворила? Принял бы ее такой, какая она есть? Осмелится ли она когда-нибудь признаться ему? Будет ли верной? Моногамия отнюдь не была свойственна Фрейе. Странно, почему она вообще согласилась на брак. Да еще и эта пышная свадьба…
Телефон опять зазвонил. Фрейя поднесла трубку к уху, думая, что услышит Брана, который хочет еще раз заверить ее в своих чувствах.
- Фрейя! - Голос Киллиана звучал хрипловато и приглушенно. Они не разговаривали с того безумного трехдневного уик-энда, который провели вместе. - Я в чем-то виноват? Я сделал что-то не так? Почему ты не отвечала на мои звонки? Я соскучился! - Звуки его голоса стали бальзамом для ее разбитого сердца. А если ее судьба - быть с Киллианом, а не с Браном? Видимо, ей надо действовать самой. Только таким образом она, наконец, выяснит, что к чему. Она и сама безумно соскучилась… по Киллиану!
Фрейя вытерла слезы.
- Хорошо. Я к тебе сейчас приеду.
Устала она чувствовать себя виноватой! Бран далеко. У него важная работа. Она это понимает, но с собой ей теперь точно не справиться. Впрочем, пожалуй, именно его бесконечные деловые поездки во всем виноваты! Вероятно, они стали причиной той незаметной трещины, которая пролегла между ними еще до того момента, как на сцене появился Киллиан.
Кроме того, нынешним летом столько всего случилось, что у Фрейи появилось четкое ощущение, будто она - крошечная частица весьма значительной и обширной истории. Разумеется, любопытная, беспечно-отважная часть ее натуры - натуры той разудалой Фрейи, которая любила выпить, пококетничать и успевала еще до завтрака разбить множество сердец, - стремилась непременно выяснить, чем же эта история закончится.
Глава двадцать восьмая
ПОТАЙНАЯ ДВЕРЬ
Ингрид оглядела пустой бальный зал "Светлого Рая" и с наслаждением выпрямила ноги. Во время полета - особенно в виде грифона Оскара - у нее всегда сводило мышцы. Кстати, Фрейя жаловалась на это, когда принимала облик кота Зигфрида. У Джоанны подобное обычно случалось после превращения в ворониху Гили. Собственно, Оскар являлся некоей частью Ингрид, и она могла запросто принимать его обличье, но прибегала к этому лишь в исключительных случаях. Еще пару месяцев назад, когда здесь праздновали помолвку Фрейи, Ингрид заметила, что верхние окна в зале всегда остаются открытыми. То была большая удача. Она влетела в особняк Гарднеров до рассвета, зная, что его обитатели крепко спят. Ингрид, конечно, могла воспользоваться метлой, но решила не искушать судьбу. Она помнила о полете Джоанны, неразумно поступившей так на днях, и "НЛО" над Нортгемптоном. Для ведьм существовало немало различных способов передвижения. Ингрид, как и прочие ее братья и сестры, предпочитала наиболее естественный. Она уменьшала с помощью магии силу притяжения и взмывала в воздух. Метла была необходима для равновесия и более спокойного приземления, а также служила прекрасным якорем.
Приземлившись, Ингрид отправила по электронной почте сообщение:
"Я внутри".
"Отлично. У тебя "синьки" с собой?"
"Да".
"Ступай в бальный зал. Именно там - главный "ключ". У него есть занятные особенности".
Он прав. Значок, изображенный на чертеже зала, отличался от остальных. Он походил на маленький бриллиант, острия которого указывали на стены. "Ключ" окружал венок из неведомых символов, изображенных с помощью странной каллиграфии. Одна из четких острых граней "бриллианта" оказалась кривоватой. Возможно, все дело было в небрежности чертежника, но когда Ингрид пригляделась, то поняла - "ключ" указывал именно на правый угол зала. А изогнутый кончик был даже длиннее остальных, он являлся явной подсказкой для сведущего человека. Ингрид внимательно изучила помещение, быстро обнаружила нужную стену и угол. Ее охватило волнение: захватывающе интересно - понять абстрактный чертеж и поместить его в пространство реального мира.
"Я все нашла"
- послала она сообщение.
"Постучи по стене. Каков звук?"
Она послушалась - раздался глухой гул.
"Тяжелый, словно там пустота".
Ингрид знала, что при ударе по обычной поверхности услышала бы резкий и "округлый" звук.
"Что мне теперь сделать?"
- спросила она.
"Посмотри, что за стеной".
Ингрид вышла из дома и спустя несколько минут вернулась с ломом, который нашла в гараже. Не раздумывая, она ударила острым концом в угол - по полу мигом разлетелись кусочки краски. Изучив нанесенный ущерб, Ингрид подумала, что позже применит одно из реставрационных заклинаний, составленных Джоанной. Но сперва надо поскорее выяснить, что же там скрыто. Она выбросила из головы все мысли об изуродованном зале, чувствуя невероятный кураж. Она ведь напала на след!
Ингрид попыталась протолкнуть лом глубже, но через полдюйма он уперся в нечто твердое. Она изо всех сил налегла на его свободный конец и сильно пошатала. Вскоре в зал вывалился кусок штукатурки размером с бейсбольный мяч. Ингрид подняла его и осмотрела. "Светлый Рай" только что отремонтировали, и, разумеется, здесь использовались современные материалы - а они грубые, с большим количеством песка. Конечно, обновленный особняк должен был иметь стены из бетона, залитого в опалубку из металлических прутьев. Однако в руках у Ингрид был не кусок штукатурки, а обломок скальной породы, причем очень старой, намного древнее дома. Она отложила находку в сторону и опустилась на колени перед отверстием. На неровных краях дыры виднелись остатки краски. Внешний слой представлял собой густую блестящую эмульсию, обладавшую богатым, сочным оттенком, который обычно свойствен краскам на основе свинца. Под этим слоем виднелся следующий, а еще глубже, как раз там, где стену повредил лом, она заметила непонятный выступ. Ингрид начала отколупывать краску, пока не обнаружила потайную дверь.
Она была лишена привычных петель, ручки и замка, но ведьма мгновенно ее узнала. Потрескавшееся дерево издавало слабый запах сосны. И она, вдыхая отчетливый чистый запах, перенеслась в далекое прошлое.
Она вспоминала легендарное место, которое стало мифом или сном и не воспринималось как реально существующее. Что же она сказала той молодой вампирше? Ты сама миф! Действительно, они превратились в героев сказок. Они оказались в срединном мире и теперь жили, дышали, ходили, работали, словом, делали все то, что и обычные смертные. Они были одновременно и похожи на людей, и отличались от них.
Ингрид с нежностью коснулась сосновой поверхности и вновь вернулась к архитектурному плану. На чертеже была изображена деревянная дверь от пола до потолка с весьма прихотливым рисунком на филенке. Там же имелись инструкции для ремесленника, которому несомненно предстояло потратить пару лет, чтобы вырезать столь изысканную панель. А орнамент, как она теперь ясно понимала, состоял из витиеватых загадочных значков.
Она сделала несколько фотографий на мобильник и отправила "улов" нужному адресату - своему советчику.
"Что скажешь?"
"Я был прав".
"И что же это такое?"
"Не сейчас. Расскажу позже. Сначала выберись из дома".
Ингрид взмахнула волшебной палочкой, пробормотав заклинание, которое мгновенно восстановило разбитую стену. Теперь к бальному залу вернулся прежний вид. Хотя заклинание, если честно, получилось весьма посредственным. Ингрид не обладала умениями своей матери в искусстве восстановления, но палочка помогла. Она почти все закончила, когда в коридоре раздались шаги. И они приближались. Ингрид, поспешно приняв обличье Оскара, вылетела в окно за секунду до того, как в бальный зал вошел Киллиан Гарднер.
- Здесь есть кто-нибудь? - громко спросил он. - Я слышал. Эй, покажитесь!
Но Ингрид неслась прочь. Сердце сильно билось у нее в груди. Господи, совсем близко! Что за потайная дверь? Куда она ведет? Остров Гарднера остался позади, а Ингрид все летела и думала о том приговоре, от бремени которого долгие тысячелетия страдает ее семья. Сломанный мост между мирами, пропавший младший брат… Что же за дверью? Тот, с кем она переписывалась, знает. Значит, и она скоро это выяснит!
Глава двадцать девятая
МУЖЬЯ И ЖЕНЫ
В последний раз Джоанна побывала в этом старом, словно расползшемся по отведенной ему территории, университете Западного Коннектикута много лет назад. В тот день Ингрид получала диплом об окончании колледжа. Университет выглядел особенно торжественно и красиво. Над главным зданием реяли голубые знамена, и повсюду кишели студенты с румяными, как яблоки, щеками. То были выпускники этого года и прошлых лет. Все как на подбор в блестящих черных цилиндрах и мантиях, с тросточками из красного дерева, обвязанными голубыми лентами. Ох, до чего же она гордилась своей девочкой! Конечно, Джоанна нервничала, опасаясь, что наткнется на бывшего мужа, но тот, к счастью, старался сохранять дистанцию. Если бы Ингрид узнала, что ее отец здесь преподает, то наверняка бы возненавидела мать. Ведь Джоанна об этом ни словом не обмолвилась. Ей пришлось заставить мужа - профессора, обожаемого студентами, - взять отпуск на четыре года, пока дочь не закончит обучение.
Теперь она шла мимо старинных неоготических строений по дорожке, обсаженной деревьями. Все вокруг выглядело в точности так же, как раньше: известняк и плющ.
- Простите, - спросила Джоанна у первого попавшегося юнца, - не могли бы вы помочь мне отыскать профессора Бошана?
То, что она не общалась с мужем большую часть минувшего столетия, отнюдь не означало, что Джоанна не знала о его жизненных перипетиях. Она следила за ним постоянно, начиная с момента расставания. И это оказалось не слишком трудно. Вначале он облюбовал для себя побережье, а когда с работой стало туго, оставил рыболовный бизнес и погрузился в тихое бытие университетского профессора. Он уже много лет преподавал в этом учебном заведении - просто удивительно, что никто и не заметил, насколько он стар. Вероятно, он воспользовался тем же заклинанием, которое применила и Джоанна, переселившись в Нортгемптон. Таким образом она защитила себя от сплетен и не вызывала любопытства соседей своей удивительной моложавостью.
Джоанне сразу удалось отыскать кабинет мужа, но его ассистент вежливо сообщил - профессор бывает здесь не каждый день и может пропускать расписание, так что ей стоит навестить его дома. Спустя несколько минут Джоанна отыскала небольшой ухоженный домик, расположенный неподалеку от кампуса. Консьерж впустил ее, распахнув парадную дверь, стоило лишь сказать, что она - жена профессора Бошана. Квартира находилась на первом этаже. Джоанна постучалась, прежде чем войти, но никто не ответил. Обнаружив, что дверь не заперта, она проскользнула внутрь и громко окликнула:
- Привет! Есть кто-нибудь дома? Это - Джо.
Она очутилась в небольшой студии. Джоанну несколько удивила обстановка. Помещение напоминало монастырскую келью. На японском футоне аккуратной стопкой лежали свернутые одеяла. В другом углу высился холодильник размером со шкаф. Посреди комнаты водрузили письменный стол, на поверхности которого стояло лишь несколько фотографий в рамках. В частности, Джоанна увидела Ингрид в день окончания университета. Отец наверняка сфотографировал дочь украдкой. Там же был портрет Фрейи тех лет, когда ее изображение попадало на обложки глянцевых журналов и она жила в Нью-Йорке. Джоанна почувствовала острый укол печали и сожаления.
А ведь когда-то они были счастливы! У них был действительно счастливый брак, хотя далеко не идеальный. Они вечно спорили друг с другом, как, впрочем, делают почти все супружеские пары. Бывали у них и стычки, и взрывы гнева, и проявления буйного темперамента. Он никогда особым терпением не отличался, а она была невероятно упряма. Если бы не проклятый судебный процесс, они, наверное, и до сих пор были бы вместе. Но он не выполнил ее просьбы… А ведь все могло сложиться иначе. Господи, о чем она думает?! Ничего он не мог тогда поделать! Оба были бессильны. Никто не остановил бы этот кошмар! Все было ясно с того момента, когда мост оказался разрушен и они застряли в срединном мире. Угодили в ловушку. И, чтобы выжить, следовало принять для себя законы, созданные тамошними обитателями. Бошаны прекрасно знали, что не имеют права вмешиваться в земные дела.
Джоанна сняла пальто и присела на футон. Гили моментально устроилась у нее на плече. Ничего, они подождут столько, сколько потребуется. Когда-нибудь ее муж должен вернуться домой.
Прошло примерно три часа, она даже задремала, но вдруг услышала, как медленно отворилась входная дверь.
- Норман? - спросила Джоанна. - Это ты?
Глава тридцатая
ПЕРВЫЙ КАМЕНЬ
На следующий день у Ингрид не выходила из головы потайная дверь, которую она обнаружила в бальном зале "Светлого Рая". Едва придя на работу, она послала сообщение по хорошо знакомому адресу, поскольку вчера вечером связь резко оборвалась. Ей не терпелось узнать, что он еще обнаружил. Обычно он сразу отвечал на ее письма, но уже миновал целый час, а от него не было ни единой электронной весточки.
"Эй, ты как?"
Ингрид кликнула мышью на опцию "Отправить" и стала ждать. Но долго бездействовать она не могла и решила заняться делом - обработать остальные чертежи поместья Гарднеров и подготовить их для мастера, который все окантует. На днях она отыскала в магазине симпатичные деревянные рамки, оказавшиеся гораздо дешевле тех, которые они в последнее время использовали. Теперь в библиотеке на счету был каждый грош, и приходилось экономить. Странно, но ящик, где она обычно хранила "синьки", оказался пуст. Ингрид отчетливо помнила, что вчера, вернувшись в библиотеку, положила главный план поместья в папку вместе с остальными чертежами и все спрятала в стол. Возможно, кто-то решил рассмотреть листы и оставил их в зале для совещаний? Нет, и там тоже ничего не оказалось.
У Ингрид тяжело забилось сердце. Она быстро прошла к своему компьютеру и стала посылать одно сообщение за другим:
"Эй, ты уже вернулся?"
"Привет, ты где?"
"Если ты на месте, напиши, пожалуйста".
Она видела, как ее послания выстраиваются в столбик, оставаясь безответными. Наконец, в полном отчаянии, она написала:
"У меня непредвиденная неприятность! Исчезли "синьки", и я не могу их найти".
- Ты никуда не перекладывал мои чертежи? - спросила она у Хадсона, в очередной раз нажав на клавишу. - Планы гарднеровского "Светлого Рая", которые я готовила для выставки?
Хадсон поднял на нее глаза и сдвинул наушники, заглушавшие все посторонние шумы. Помолчал, откашлялся и развел руками:
- Нет. Я ничего не трогал. Может, Табита в курсе?
Но и Таб о "синьках" не знала. Да и Кэтлин тоже - она уже вышла на работу, скоротечно переболев "гриппом". Накануне Хадсон, как обычно, запер двери и включил сигнализацию. Больше вроде бы ничего не пропало. В общем, если не считать исчезновения пресловутых чертежей, все было в порядке. В библиотеке и не было каких-то особых ценностей.
Ингрид расспросила сторожа и уборщиков, но те заявили, что минувшая ночь прошла без происшествий. Она опять пошла в хранилище, открыла ящик - пусто! Затем Ингрид проверила почту: новых сообщений нет. "Синьки" пропали, а главный советчик недоступен. Ингрид схватила телефон и набрала номер Киллиана Гарднера.
- Алло, - сонным голосом ответил он.
- Киллиан… привет. Это Ингрид Бошан.
- Привет, Ингрид. - Он, похоже, еще не мог проснуться. - Чем могу служить?
- Киллиан, я тебя разбудила? Извини, но уже день…
- Какое у тебя ко мне дело? - прервал он Ингрид, впрочем, довольно дружелюбно.
- Прости, я не хотела тебя тревожить. Просто у меня возникла одна проблема… Я, собственно, звоню насчет "синек", которые ты мне принес. Ты их случайно не забирал?
- А зачем? - Теперь Киллиан явно проснулся. - Я же сам их тебе отдал. Почему ты задаешь такие странные вопросы? С чертежами что-то случилось?
- Нет, нет… - Ингрид энергично тряхнула головой, хотя Киллиан и не мог ее видеть. Не стоит зря сеять панику. - Наверное, кто-то из сотрудников переложил планы в другое место. Извини, что побеспокоила.
- Не волнуйся, - ответил Киллиан.
Ингрид повесила трубку. Сердце колотилось как бешеное. Господи, как она могла забыть? Она же отсканировала "синьки"! Она включила "Поиск" на своем компьютере. Во всяком случае, там должны быть чертежи, содержавшие загадочные "ключи". Впрочем, она опасалась самого худшего. И оказалась права: все файлы, связанные со "Светлым Раем" и пресловутыми значками, тоже исчезли!
Ингрид попыталась взять себя в руки. Кому они понадобились и зачем? Как она восстановит "синьки"? Внезапно в кабинет ворвался Хадсон. Галстук у него развязался, и выглядел он растерзанным, непохожим на себя.
- Мне кажется, тебе следует пойти в читальный зал, - сказал он Ингрид. - По-моему, Корки Хатчинсон совсем спятила!
Ингрид следом за Хадсоном поспешила в зал, где у стойки для возврата книг обнаружила известную в городе репортершу, пребывающую в истерическом состоянии. Взгляд у нее был совершенно безумный, а одежда состояла из пижамной куртки и обвисших спортивных штанов. Увидев Ингрид, Корки ткнула в нее пальцем с ярко-красным маникюром и пронзительно завопила:
- Это все она виновата!
- Извините, в чем дело? - строго спросила Ингрид. В библиотеке было полно мамаш с детьми и подростков, которые вечно торчали у компьютеров. В общем, посетителей хватало, особенно у стенда с журналами. Мэтт Ноубл, который как раз возвращал целую стопку романов в мягких обложках, ринулся к Ингрид на помощь.
- Что происходит? - Он вопросительно смотрел то на Корки, то на Ингрид.
- Она все это затеяла! - заверещала Корки. - Велела мне… сунуть Тодду под подушку узелок! А он потом совсем спать не мог… вел себя странно… Что она с ним сделала?