1 апреля 1871 года.
Сара прибежала ко мне в слезах.
- Мэри, Мэри, я не могу найти дверь! Сила уходит, оставляет меня!
- Ты просто переутомилась, Сара. Только и всего, - сказала я. - Попробуй еще раз завтра.
Но она продолжала жалобно ныть:
- Нет, нет! Я уже несколько часов подряд пыталась! Говорю же тебе, все кончено!
Мне стало не по себе, сердце как будто охватило ледяным холодом. Я предложила:
- Давай я помогу тебе найти ее. Попытаемся вместе, Сара!
Она обернулась ко мне с таким бешеным видом, что я просто не узнала свою подругу.
- Ты что, не понимаешь? - закричала она. - Я должна сделать это сама, иначе это не будет реальным! Я не могу въехать туда на твоей силе, Мэри!
Тут она отчаянно разрыдалась:
- Ох, Мэри, Мэри, мне даже подумать невыносимо о том, что я никогда больше не прикоснусь к рунам и не почувствую их магию, текущую сквозь меня. Я и думать не хочу, что отныне я стану просто самой обыкновенной Сарой!
Остаток вечера я не находила себе места, не могла ни есть, ни пить. Евгения заметила мое несчастное состояние и увела меня в свою комнату. Она объяснила, что такое случается часто: сила девушки сначала расцветает, а потом угасает. Эта сила должна находить себе пищу глубоко в душе, а иначе она становится всего лишь средством удовлетворить жадность. Ох, дневник, Евгения поделилась со мной мыслью, что сила Сары именно такова, это нечто мимолетное и лишенное корней. Она сказала, что сферы сами решают, кто взрастет и поднимется в Ордене и познает все древние мистерии, а кто останется позади. Евгения погладила меня по руке и сказала, что моя сила воистину велика, но мне придется смириться с тем, что дальше я пойду без моей дражайшей подруги и сестры.
Когда поздно вечером ко мне пришла Сара, я чувствовала себя так, будто обязана что-то сделать, что-то предпринять - и вернуть все назад, чтобы все стало так, как было, и мы с Сарой по-прежнему остались бы сестрами, и все так же могли бы касаться магии сфер. И я сказала об этом Саре.
- Ох, Мэри! - воскликнула она. - Ты меня просто воодушевила! Ты знаешь, а ведь действительно существует способ для нас всегда оставаться вместе.
- Что ты имеешь в виду?
- Я должна кое в чем тебе признаться. Я посетила Зимние Земли. Я их видела!
Я была потрясена, услышав это, и меня по-настоящему пробрало холодом.
- Но, Сара, это ведь сфера, которую нам рано познавать! Есть вещи, которые мы не должны видеть без предварительных наставлений старших сестер!
В глазах Сары вспыхнула злоба.
- Разве ты не понимаешь? Наши старшие хотят, чтобы мы знали только то, чем они могут управлять. Они нас боятся, Мэри! Именно поэтому Евгения забирает мою силу! Я поговорила с одной из душ, что блуждают там, в Зимних Землях. И она рассказала мне всю правду!
То, что говорила Сара, действительно выглядело разумным, но мне все равно было страшно.
- Сара, я боюсь! - сказала я подруге. - Взывать к темным духам… это же противоречит всему, чему нас с тобой учили!
Сара схватила меня за руку.
- Но только это даст нам ту силу, в какой мы нуждаемся! Мы привяжем к себе этот дух, создадим взаимную связь. Да не тревожься ты так, Мэри! Мы станем госпожами этого духа, а как только Орден увидит, на что мы способны, какую силу мы развили в себе сами, им ничего не останется, кроме как позволить мне остаться. И мы всегда будем вместе!
Но у меня был еще один вопрос, и когда я произнесла его вслух, я содрогнулась.
- Но чего потребует от нас этот дух?
Сара нежно погладила меня по щеке.
- Какую-нибудь небольшую жертву, только и всего. Может быть, травяную змейку или воробья. Он нам потом скажет. Ложись спать, Мэри. А завтра мы осуществим наш план!
Ох, дневник, мое сердце переполняют дурные предчувствия из-за этой предстоящей попытки. Но что я могу поделать? Сара - моя самая дорогая подруга во всем мире. Я не смогу жить без нее. И, возможно, она права? Возможно, если наши сердца будут чисты и сильны, мы сможем подчинить это существо нашей воле, просто благодаря тому, что у нас наилучшие намерения?
Пиппа слушает, затаив дыхание. И когда я умолкаю, она говорит:
- Ох, как жаль останавливаться на таком интересном месте!
- Да, интрига закручивается все туже, - соглашается Фелисити. - Просто кровь стынет в жилах.
Все хихикают, кроме меня. Прочитанная страница порождает странное беспокойство. А может быть, все дело в жаре. Погода чересчур теплая для сентября. Воздух в пещере кажется густым, я потею под корсетом.
- Как вы думаете, мать Елена может предсказать нам будущее? - задумчиво произносит Энн.
Я ничего не могу поделать. При мысли о цыганах мой взгляд сам собой устремляется к Фелисити. А она пристально смотрит на меня, как будто я предала ее этим быстрым коротким взглядом.
- Я не уверена даже, знает ли мать Елена, какой сегодня день недели, - пожав плечами, говорит Фелисити.
- У меня блестящая идея! - восторженно восклицает Пиппа, и я вдруг понимаю, к чему все идет. - Давайте проверим, не получится ли у нас самих сотворить какую-нибудь магию!
- Согласна! - тут же откликается Фелисити. - Кто еще хочет связаться с другим миром?
Пиппа сидит рядом с Фелисити, справа, и их пальцы в перчатках переплелись. Энн поспешно шлепается на землю рядом с Пиппой. У меня зашевелились волосы на голове.
- Мне кажется, это не слишком удачная идея, - начинаю я, но осознаю, что это звучит трусливо.
- Неужели ты боишься, что мы превратимся в лягушек?
Фелисити хлопает по земле рядом с собой. Мне некуда деваться. Я должна присоединиться к кругу. И я, хотя и с большой неохотой, пересаживаюсь и беру за руки Энн и Фелисити.
Пиппа опять хихикает.
- А что мы должны произнести для начала?
- Мы будем говорить по очереди, и каждая добавит что-нибудь свое, - распоряжается Фелисити. - Я начну. О великие духи Ордена! Мы - ваши дочери. Поговорите с нами прямо сейчас. Расскажите о ваших тайнах.
- Придите к нам, о дочери Сафо! - Пиппа хохочет во все горло.
- Но мы же не знаем наверняка, что они все были лесбиянками! - сердито возражает Фелисити. - Так что если хочешь добиться результата, старайся делать все правильно.
Пристыженная Пиппа произносит негромко, мягко:
- Придите к нам сейчас, сюда, в эту пещеру!
- Мы умоляем вас! - добавляет Энн.
Наступает тишина. Все смотрят на меня, ожидая, что я скажу.
- Хорошо, - со вздохом киваю я, глядя на девушек. - Но я делаю это вопреки собственному убеждению, и надеюсь, что в будущем мне не предъявят счет за эти слова как за неудачную шутку.
Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на звуках тяжелого, неровного дыхания Энн, стараясь, чтобы из моего ума исчезли все мысли.
- Сара Риз-Тоом и Мэри Доуд! В каком бы месте этого мира вы ни находились, проявите себя! Вас ждут здесь.
В глубокой тишине слышится звон капель, срывающихся со стен пещеры. Никаких призраков. Никаких видений. Я не знаю, то ли радоваться, то ли огорчаться из-за того, что моя сила не проявилась.
Но мне не предоставилось возможности долго размышлять об этом. В воздухе вспыхивают искры. А в следующее мгновение вся пещера словно заполняется огнем, вокруг вздымаются языки пламени, такие горячие, что у меня перехватывает дыхание.
- Нет!!
Со всей силой я разрываю круг и вижу, что по-прежнему сижу в пещере, а Пиппа, Энн и Фелисити ошеломленно таращатся на меня.
- Джемма, что случилось? - сопя носом, спрашивает Энн.
Я едва дышу.
- Ох, ну ты и напугала нас! От такого описаться можно! - восклицает Фелисити.
- Да, наверное, - отвечаю я, тяжело оседая всем телом.
Руки у меня тяжелые, как камни, но я с облегчением понимаю, что ничего на самом деле не случилось.
- А вообще-то очень странно, - говорит Пиппа. - Я могу поклясться, что на мгновение ощутила какое-то… ну, нечто вроде покалывания.
- И я тоже, - удивленно откликается Фелисити.
Энн кивает.
- Я тоже.
Все они разом уставились на меня. Мое сердце колотится так сильно, что я боюсь, как бы оно не выскочило из груди. Но я заставляю себя изобразить спокойствие, которого и близко не ощущаю, и произношу ровным тоном:
- Не знаю, о чем это вы все говорите.
Фелисити сует в рот кончик локона и облизывает его.
- Ты что, хочешь сказать, что вообще ничего не заметила?
- Ничего.
Я изо всех сил сдерживаю дрожь.
- Ну, тогда, - с торжествующей улыбкой заговорила Фелисити, - похоже, что все мы обладаем капелькой магических возможностей! Жаль, что у тебя их нет, Джемма.
Момент был, безусловно, очень забавным. Они решили, что я не обладаю сверхъестественным даром. Я бы рассмеялась, если бы не была так потрясена.
- Боже мой, Джемма! - Пиппа вдруг наморщила нос, на ее личике отразилось отвращение. - Да ты потеешь, как портовый грузчик!
- Это потому, что здесь черт знает как жарко, - отвечаю я, радуясь перемене темы.
Фелисити встает и протягивает мне руку.
- Идем отсюда. Пора продолжить снаружи.
Мы выбираемся из пещеры. Луна, висящая в тысячах миль над нами, начала убывать, ее край выглядит неровным, как будто надгрызенным, но мы все равно купаемся в ее свете и завываем, словно волчицы. Взявшись за руки, мы кружимся в хороводе, вдыхая прохладный, влажный ночной воздух, до отказа наполняя им легкие. Я чувствую себя гораздо лучше.
- Вообще-то все равно слишком жарко, - заявляет Фелисити. - В этом корсете я просто задыхаюсь.
- Да, а мне бы хотелось окунуться в озеро, - добавляет Энн.
- А почему бы и нет? - задумчиво произносит Фелисити. - Кто-нибудь может меня расшнуровать? Ну, кто-нибудь!
Пиппа прикрывает рот ладошкой и хихикает, как будто чудовищно шокирована идеей купания, но в то же время не хочет выглядеть не в меру стыдливой.
- Но мы ведь не можем…
- Почему нет? Никто нас не увидит. А мне хочется хоть немножко подышать свободной грудью. Эй, Джемма… помоги же мне!
Я поначалу путаюсь в кружевах, шнурках и крючках, но вскоре высвобождаю тонкое белье Фелисити, под которым скрывается нежная кожа. Она сияет в лунном свете, как полированная слоновая кость.
- Ну, кто еще хочет окунуться в озеро?
- Погоди! - Пиппа неловко топчется рядом с ней. - Что ты делаешь? Фелисити… это же неприлично!
- Да что такого неприличного в моих лодыжках и руках? - возражает Фелисити.
- Но мы ведь не должны их обнажать! Это нехорошо, нескромно!
Фелисити идет вперед и на ходу бросает через плечо:
- Делай что хочешь, а я искупаюсь!
Вода выглядит прохладной, заманчивой. Я с некоторым усилием сумела высвободиться из тугого корсета. Тело благодарно расслабляется.
- Ох, нет… и ты туда же? - изумляется Пиппа, когда я прохожу мимо нее.
Холодная неподвижная вода мгновенно впитывает весь жар моего тела, и воздух у меня в легких как будто замерзает, превратившись в две глыбы льда. Когда я наконец восстанавливаю дыхание, то хрипловато кричу Пиппе и Энн:
- Эй, давайте сюда! Вода изумительная!
Пиппа в ответ тоже снимает корсет и шагает в озеро; очутившись в воде по колено, она пронзительно визжит.
- Тише, тише! - предостерегает ее Фелисити. - Если нас тут обнаружит миссис Найтуинг, она знаешь как нас накажет? Заставит преподавать в школе Спенс всю оставшуюся жизнь, как все те старые девы с кислыми лицами, которых она уже здесь собрала!
Пиппа старается прикрыться руками. Ее скромность, безусловно, сильно страдает. Но мне в этот момент на все наплевать, пусть даже меня увидел бы сам принц Альберт. Мне хочется только плыть в чудесной воде, забыв о времени, растворившись в нем.
- Если ты такая уж скромница, Пиппа, ныряй! Спрячься в воде! - насмешливо предлагает Фелисити.
- Вода такая холодная! - жалуется Пиппа очень высоким писклявым голосом.
- Ну, как хочешь, - бросает Фелисити и плывет к середине озера.
Энн все так же стоит на берегу, полностью одетая.
- Я останусь на страже, - говорит она.
А мы подхватываем друг друга под руки, чтобы было немного теплее, и едва касаемся ногами песчаного дна. Мы, наверное, похожи на каких-нибудь водяных.
- Интересно, а что бы сказала миссис Найтуинг, если бы действительно увидела нас сейчас, во всем нашем изяществе, обаянии и красоте? - хихикает Пиппа.
- Да она бы просто рухнула замертво! - отвечает Энн.
- Ха! - фыркает Фелисити. - Нашли о чем думать!
Она откидывается на спину, и ее волосы плывут по воде, окружив голову неким подобием нимба.
Вдруг Пиппа нервно вздрагивает.
- Эй… вы слышали?
- Слышали что?
Мне в уши попала озерная вода, так что я вообще мало что могу слышать. Но… но тут я действительно улавливаю нечто. Где-то в лесу сломалась ветка, и этот звук разнесся в ночном воздухе…
- Вот, опять! Слышали?
- Там кто-то есть, - хрипит Энн.
- Наша одежда!
Пиппа выбирается из воды на дрожащих ногах и бросается туда, где лежат ее белье и платье, - как раз в тот самый момент, когда из-за деревьев выходит Картик с самодельной крикетной битой в руках. Не знаю, кто из них сильнее потрясен и испуган, Картик или Пиппа.
- Отвернись! - кричит Пиппа истеричным тоном, безуспешно пытаясь закрыться скомканной кружевной сорочкой.
Картик, слишком изумленный, чтобы возражать, повинуется, но я успеваю заметить выражение его глаз. Удивление и благоговение. Как будто он увидел настоящую богиню во плоти. Удар, нанесенный ее красотой, куда сильнее, чем слова. Туман у меня в голове уже рассеялся настолько, чтобы я могла это осознать.
- Будь сейчас древние времена, мы могли бы устроить охоту на тебя, а потом вырвали бы тебе глаза в наказание за то, что они увидели, - ворчит Фелисити из воды.
Картик молчит. И так же внезапно, как появился перед нами, он исчезает в глубине леса.
- В следующий раз, - заявляет Фелисити, выходя из воды и помогая Пиппе одеться, - мы действительно вырвем ему глаза!
В комнате темно, но я знаю, что она не спит. Потому что не слышно ее обычного сопения.
- Энн, ты проснулась?
Она не отвечает, но я не отступаю.
- Я знаю, что ты не спишь, так что можешь и заговорить.
Тишина.
- Я ведь не отстану, пока ты не заговоришь.
За окном какая-то сова сообщила, что она охотится неподалеку.
- Зачем ты это делаешь? Почему ты сама себя ранишь, к чему это?
Молчание тянется добрую минуту, и я уже думаю, что она, наверное, в конце концов действительно заснула, но тут Энн начинает говорить. Ее голос звучит так тихо, что мне приходится напрячься, чтобы расслышать слова, расслышать тихие рыдания, которые Энн подавляет изо всех сил.
- Я не знаю. Иногда я ничего не чувствую, и мне так страшно… Я боюсь, что вообще перестану чувствовать что-либо, навсегда… и просто уйду в себя и не смогу выбраться. - Она негромко кашляет, шевелится. - Мне просто необходимо что-нибудь ощущать.
Сова вновь громко ухает в ночи, как будто интересуясь, есть ли кто поблизости.
- Не надо больше этого делать, - говорю я. - Пообещай мне.
Снова шорох легкого движения.
- Хорошо.
Мне кажется, я должна сейчас что-то сделать. Может быть, взять ее за руку. Или обнять. Я не знаю, как можно поступить, не вызвав в нас обеих испуга и смущения.
- Если не прекратишь, мне придется отобрать у тебя все иголки, и что ты будешь делать? Тебе ведь тогда не удастся закончить вышивку той картины с маленькой датчанкой и мельницей, в семь цветов!
Энн едва слышно хихикает, и я облегченно вздыхаю.
- Джемма? - окликнула она меня чуть погодя.
- Ага?
- Ты ведь никому не расскажешь, нет?
- Нет.
Еще одна тайна. И как мне хранить такое множество секретов? Энн, успокоившись, поудобнее устраивается в постели, и я слышу знакомое сопение. Но сама я смотрю в смутно белеющую стену, желая заснуть, прислушиваясь к уханью совы, на которое никто так и не откликнулся.
ГЛАВА 16
- Я знаю, ты не веришь в то, что случилось прошлой ночью, но мне кажется, мы должны еще раз попытаться связаться с другим миром, - шепчет мне на ухо Фелисити.
Мы стоим посреди огромного гулкого бального зала, ожидая появления миссис Найтуинг, которая ведет уроки танца. Над нашими головами висят четыре хрустальные люстры, бросающие четыре пятна ослепительного света на мраморный пол.
- Не думаю, что это уж очень хорошая мысль, - отвечаю я, стараясь подавить панический страх.
- Но почему? Неужели тебя так сильно обидело, что тебе не удалось почувствовать то, что почувствовали остальные?
- Не болтай глупостей, - огрызаюсь я; похоже, моя ложь приводит теперь к весьма печальным последствиям. И я в эти дни постепенно превращаюсь в какую-то вечно надутую дуру.
- Но тогда в чем дело?
- Да ни в чем. Просто мне все это кажется глупым. Только и всего.
- Глупым? - Фелисити разевает рот. - Ты называешь это глупым? Глупо то, чем мы собираемся сейчас заниматься в этом зале!
Пиппа, стоящая рядом с Сесили и ее компанией, отчаянно пытается привлечь внимание Фелисити.
- Фелисити, идем сюда, к нам! Миссис Найтуинг разобьет нас на пары…
Каждый раз, когда я начинаю проникаться к Пиппе добрыми чувствами, она делает что-нибудь такое, что снова заставляет меня презирать ее.
- Это так приятно - быть любимой… - бормочу я себе под нос.
Фелисити окидывает взглядом модно разодетых девиц и поворачивается к ним спиной, с демонстративно скучающим видом. Пиппа изменяется в лице. Я невольно ощущаю злорадное удовлетворение.
- Леди, могу ли я просить вашего внимания? - По залу разносится голос миссис Найтуинг. - Сегодня мы потренируемся в движениях вальса. Помните: самое главное здесь - поза, положение тела. Вы должны вообразить, что ваш позвоночник - это некая струна, натянутая самим Господом Богом!
- Звучит так, будто мы - марионетки Господа, - бормочет Энн.
- Так оно есть, если верить преподобному Уэйту и миссис Найтуинг, - усмехается Фелисити и подмигивает Энн.
- Вы хотите поделиться с нами какой-то мыслью, мисс Уортингтон?
- Нет, миссис Найтуинг. Извините, пожалуйста.
Миссис Найтуинг выжидает несколько мгновений, заставляя нас съежиться под ее пристальным взглядом.
- Мисс Уортингтон, вы будете танцевать в паре с мисс Брэдшоу. Мисс Темпл - с мисс Пул, а вы, мисс Кросс, будьте так любезны составить пару мисс Дойл.
Вот уж не повезло, так не повезло! Пиппа, раздраженно вздохнув, встает напротив меня и смотрит на Фелисити; та в ответ пожимает плечами.
- Только не косись на меня, - говорю я Пиппе. - Я в этом не виновата.
- Ты будешь вести, - сердито бросает Пиппа. - Я хочу танцевать как женщина.
- Вам придется меняться и вести по очереди. Каждая должна иметь возможность учиться, - утомленным голосом говорит миссис Найтуинг. - Итак, леди… Руки держим высоко, уверенно. Не позволяйте локтям опускаться. Спина, всегда помним о спине. Немалая часть шансов леди на очень удачное замужество кроется в ее умении правильно и красиво держать себя.
- Особенно если ее отличная осанка поддерживается солидными деньгами, - шутит Фелисити.