Наедине с огнем я скучал по ней и мечтал снова оказаться рядом с ней, но одновременно я чувствовал облегчение. По крайней мере, какое-то время мне не надо было беспокоиться о том, как себя с ней вести.
Эта проблема продолжала вертеться у меня в голове, как и прочие, но они не одолевали меня, потому что в данный момент я был полностью поглощен подкидыванием палочек и угля в огонь.
Я слегка подпрыгнул, когда за моей спиной хлопнула сетчатая дверь на кухню.
Слим сбежала по ступенькам, неся в каждой руке по бутылке.
И в них была не газировка.
- Как думаешь, твои родители не слишком расстроятся, если мы возьмем немного их пива?
Если бы это был Расти, я бы непременно вспылил.
Но это была Слим, которая выглядела так здорово и так мило улыбалась.
- Они просто нас прибьют, - сказал я, улыбаясь в ответ.
- Об этом не беспокойся. Моя мама пьет точно такое же. Мы просто принесем пару бутылок от нас вместо этих.
- Тогда у нее будут лишние пустые бутылки.
- У нее их огромное количество. Она ни за что не заметит разницы.
- Мы заметим, - сказал я. Видимо, вышло так смешно, что она расхохоталась, а потом произнесла:
- Черт побери, я уж надеюсь.
Глава 30
Мы устроились на ступенях на заднем дворе и понемногу пили пиво. Мы сидели рядом, так что не надо было беспокоиться о том, кто как и на кого смотрит. Можно было смотреть на лужайку, на пивные бутылки в руках, - да куда угодно.
Когда мы только сели, между нами была пара дюймов. Но за разговором и пивом это расстояние каким-то образом исчезло, точно не по моей вине. А если я не двигался, значит, это делала Слим. Не успел я оглянуться, как оказалось, что ее правое плечо коснулось моей левой руки.
Я старался не слишком об этом задумываться, но никак не мог себя заставить отвлечься.
Хотя мы со Слим дружили уже много лет и много времени проводили вместе, сейчас у меня было ощущение как на первом свидании. Все в ней казалось прекрасным и пугающим.
Когда наши бутылки наполовину опустели, Слим спросила:
- Как думаешь, уголь еще не готов?
Я хотел было подскочить и проверить, но это прервало бы соприкосновение наших рук. Мы можем не оказаться так же близко, когда я вернусь.
Так что я сказал:
- Я бы подождал еще минут десять.
Она кивнула, вздохнула, отпила еще пива и затем произнесла:
- Я никуда не спешу.
- Я тоже.
- Это здорово, просто так здесь сидеть.
- Ага.
- Только мы вдвоем, - добавила она.
Мое сердце забилось как безумное. Не решаясь взглянуть на нее, я уставился на жаровню и кивнул.
- Не то, чтобы я имела что-то против Расти. - сказала она.
Я рассмеялся.
- Совсем ничего?
- Ну, он неплохой парень.
- Для занозы в заднице.
На этот раз рассмеялась она. Потом сказала:
- Меня по-настоящему раздражает то, что он все время крутится рядом. Я понимаю, что он твой лучший друг, но.
У меня было искушение повернуть к ней голову, но я сдержался и просто спросил:
- Но?..
- Иногда мне хочется, чтобы он пошел и утопился.
- Да уж, мне тоже.
Совсем тихо она произнесла:
- Вообще, было бы здорово, если бы иногда мы могли побыть вдвоем.
На этот раз мне пришлось повернуть голову. Посмотрев ей в глаза, я спросил:
- Правда?
- Ага. Не то, чтобы мне хотелось обидеть Расти.
Наши лица были так близко, что ее глаза слегка подергивались, как будто она не могла решить, в какой из моих глаз ей хочется смотреть. Я чувствовал тепло ее дыхания и сладковатый аромат пива.
- Просто мне нравится быть с тобой наедине, - продолжила она. - Как сейчас.
- Мне тоже, - прошептал я.
Слим наклонилась и поставила бутылку на ступеньку у своих ног. Потом положила руку мне на плечо. Я отставил свою бутылку. Когда я повернулся к Слим, мое колено уперлось в ее ногу. Мы оба наклонились друг к другу, обнялись и поцеловались.
Ее губы были прохладными от пива, очень мягкими и. ее. До этого я целовал и других девушек. По крайней мере, несколько раз. Вообще-то, я пару раз целовал и Слим, пару раз, в щеку, когда она уезжала куда-нибудь со своей матерью. Но никогда прежде в моей жизни не было поцелуя, подобного этому.
Слим, должно быть, была влюблена в меня так же, как я в нее. Она обнимала меня почти до боли. Я же старался не слишком прижимать ее, потому что чувствовал повязки на ее спине даже сквозь
футболку.
Наш поцелуй длился и длился, и я чувствовал себя так, будто тону в Слим. Я растворялся в ней, а она - во мне. Ее дыхание наполнило мой рот, горло и легкие. Кончики ее грудей мягко касались моего тела сквозь одежду. Я хотел, чтобы это продолжалось вечно.
Слишком скоро она ослабила объятия. Ее губы отодвинулись от моих, грудь больше не соприкасалась с моей. Но она оставалась так близко, что мы едва не касались носами.
Она посмотрела мне в глаза.
Я посмотрел в ее.
На этот раз ее взгляд не заставил меня нервничать. На этот раз я просто почувствовал себя хорошо.
Через какое-то время она наклонила голову и снова меня поцеловала. На этот раз едва коснувшись меня губами.
- Ты весь обслюнявился, - прошептала она и отодвинулась, но не слишком сильно. Ее губы тоже были мокрыми и немного покрасневшими. Слегка улыбнувшись, она снова наклонилась ко мне. Растянув ворот футболки, она потерла им мои губы. Потом снова отодвинулась и вытерла собственный рот тем же краешком.
- Поцелуи могут быть грязным делом, да? - спросила она.
Я открыл рот. На мгновение мне показалось, что я разучился разговаривать. Наконец, я сумел проговорить:
- Наверное.
- Как думаешь, жаровня уже подогрелась?
- Не знаю. Сейчас проверю.
Я оставил пиво на ступенях, поднялся и пошел к грилю. Начав двигаться, я почувствовал что-то липкое и влажное на подкладке плавок, которые надел под джинсы вместо белья. Это меня обеспокоило. Мы же всего лишь поцеловались. Это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Он был ошеломляющим, но прекрасным и чистым, без всякого сексуального подтекста. По крайней мере, мне тогда так казалось. У меня не было эрекции - по крайней мере, мне так показалось - и точно никакой эякуляции.
Но меня точно слегка. подмочило.
Я почувствовал горячую тошнотворную волну, пробежавшую по телу.
Все еще находясь спиной к Слим, я посмотрел вниз. Перед моих джинсов был надежно скрыт под подолом рубашки. Рубашки Расти, на самом деле.
Почувствовав невероятное облегчение, я взглянул на огонь. Бумага и хворост полностью выгорели, но уголь как раз дошел до нужного состояния: их черные сердцевины стали почти серыми.
- Кажется, готово, - сказал я Слим.
- Я принесу котлеты, - она сделала глоток из бутылки, потом вернула ее на ступеньку. Поднявшись, она одернула свои обрезанные джинсы. Потом взбежала по лестнице, распахнула дверь на кухню и исчезла в доме.
Я дождался, когда дверь захлопнулась за ней, и быстро оглядел себя, слегка задрав перед рубашки.
На джинсах не было никаких пятен.
Одной заботой меньше.
Вскоре кухонная дверь снова хлопнула, и появилась Слим с блюдом котлет в руках. Хотя ее волосы были не сильно длиннее моих, легкая челка падала ей на лоб, несколько прядей развевались у ушей, пока она спускалась по ступеням. Кроме того, ее груди слегка покачивалась - я видел через тонкую ткань ее футболки, как яркая ткань купальника слегка сдвигалась то вверх, то вниз. Ворот футболки немного растянулся справа, с той стороны, которую она использовала, чтобы отереть нам губы.
- Я добавила туда соли и перца, - сказала Слим, приближаясь ко мне. - И уже достала булочки.
- Отлично, - ответил я.
Она встала с блюдом перед жаровней, и я стал по одной перекладывать котлеты на гриль. Фарш был холодным и жирным и начинал тут же шипеть на решетке.
Я посмотрел на свои руки.
- Мне надо вымыться.
- Мог бы воспользоваться вот этим, - сказала Слим. Из-за спины она извлекла лопатку, которая до этого, судя по всему, была заткнута в задний карман ее джинсов.
- Вовремя ты о ней вспомнила.
Она усмехнулась.
- Или мойся. Я послежу за бургерами.
- Сейчас вернусь, - сказал я. Забрав у нее блюда, я побежал в дом. В кухне я поставил пустую тарелку рядом с другой, где уже были разложены разрезанные пополам булочки. Обе стороны каждой из них были смазаны майонезом.
Слим знала, как надо готовить чизбургеры.
Я попытался отмыть руки, но вскоре обнаружил, что холодная вода жир не берет. Мне нужно было мыло и горячая вода.
Через окно за раковиной я мог наблюдать за Слим, стоящей у гриля. Над ним поднимался бледный дымок и растворялся на легком ветру. Слим слегка хмурилась. Я не мог понять, была ли она чем-то встревожена, или просто глубоко задумалась. Может быть, она просто сосредоточилась на приготовлении котлет и пыталась оценить, не пора ли их переворачивать. В правой руке она держала лопатку, уже наготове. Левая рука свободно висела. Слим стояла, выпрямив левую ногу и перенеся на нее весь свой вес, так что джинсы сзади слегка растягивались с одной стороны.
Я мог бы смотреть на нее вечно, но тут вода обожгла мне руки. Я вскрикнул и выдернул их из-под струи. Кожу жгло, так что я пустил холодную воду, и некоторое время держал под ней руки. Потом вытер их кухонным полотенцем.
Слим обожала чизбургеры. Честно говоря, я тоже. Так что я сразу подошел к холодильнику и достал "Вельвиту". Разворачивая упаковку, я невольно вспомнил о сыре, который мы ели в доме у Расти. И карточный клуб его матери. И обнаружившую нас Битси. И то, как мы от нее убежали.
Только секунду назад жизнь казалась мне прекрасной, но теперь я снова почувствовал себя отвратительно.
Я вспомнил о том, с какой радостью смотрела на нас Битси, когда мы разрешили ей идти с нами.
Потом у меня в голове прозвучал голос ее матери: "Элизабет всегда так тепло к тебе относилась".
Я отыскал нож для сыра в ящике кухонного стола.
"Я должна заметить, что ужасно в тебе разочарована".
Я вдавил струну в сыр и отрезал четыре куска примерно по полдюйма толщиной и уложил их на блюда с булочками. Взяв тарелку, я вышел во двор.
Слим подняла голову, когда я сбежал по ступеням. Она все еще хмурилась, но улыбнулась, увидев
меня.
- "Вельвита", - предположила она.
- Ага.
- Секунду.
Огонь танцевал вокруг котлет, раззадоренный вытопившимся жиром. Слим уже перевернула их. Поджаренная сторона была коричневой и блестящей, с черными желобками, прочерченными решеткой. Котлеты шипели и потрескивали, и пахли потрясающе. Слим прижала каждую из них лопаткой, из сплющившегося мяса потек сок. Каждый раз огонь внизу радостно разгорался.
После этого Слим переложила лопатку в левую руку и уложила кусочки сыра на каждую котлету.
Дойдя до четвертого ломтика, она улыбнулась мне:
- Этот будет мой, - и быстро откусила от сыра кусочек. С выражением блаженства на лице она хотела было уложить оставшиеся три четверти куска на положенное место, но в последний момент снова поднесла его ко рту и откусила еще четвертинку.
- Надо было подровнять края, - пояснила она с набитым ртом. Потом протянула руку сквозь дымящее пламя и аккуратно положила оставшийся кусок на середину котлеты.
К этому времени сыр на остальных бургерах начал плавиться.
- Они должны выйти просто отличными, - сказала Слим.
- Ага.
- Но знаешь, что?
- Что? - спросил я.
- Я тут думала о Расти.
- Хм.
- Он ведь так хотел попасть на это вампирское представление.
- Да уж, я знаю.
- Я подумала, что теперь ему будет непросто выбраться из дома. Ему, скорее всего, вовсе не разрешат больше выходить сегодня из дома, и ему вряд ли удастся выбраться оттуда тайком. Родители наверняка будут за ним приглядывать.
- Может, это и к лучшему, - сказал я. - Может, нам всем стоит пропустить это представление.
- А он уже так настроился.
- Ага.
- Он будет ужасно расстроен, - сказала Слим и посмотрела на гриль. Расплавившаяся "Вельвита" начала стекать по краям котлет и капала в огонь.
- О нет, - Слим торопливо подхватила лопаткой первую котлету и кинула ее на булочку.
- Думаешь, нам надо отправляться спасать Расти? - спросил я.
- Думаю, да, - Слим сняла следующий бургер.
- Я-то думал, тебе больше нравится, когда он не крутится рядом, - заметил я.
- Нравится, - подтвердила Слим с легкой улыбкой и переложила третью котлету на булку. - Но он все-таки наш друг.
- Угу.
- Пусть и более приятный в свое отсутствие.
Я рассмеялся.
Она сняла с гриля последнюю котлету, ту, на которой оказалась только половина сыра, объявив:
- А эта будет тебе.
- Ладно.
- Я шучу, - сказала она. - Это.
- Нет, правда, я возьму ее себе. С большим удовольствием.
Слим рассмеялась и покачала головой.
- Ну, если ты так настаиваешь, то, конечно, бери, - она накрыла котлету булкой и прижала ее ладонью. - Полностью в твоем распоряжении.
Глава 31
Если бы стоял ясный день, в это время солнце светило бы нам прямо в глаза, но сегодня оно не могло пробиться сквозь тяжелые облака. И хотя воздух был спертым, то и дело пролетал ветерок. Теплый ветерок, но все равно это было приятно.
Мы сидели за столом для пикника у края лужайки. Его поверхность была выкрашена зеленым, как и пара скамеек, шедших в комплекте. Мы со Слим устроились друг напротив друга.
Чизбургеры получились отличными, но есть их аккуратно было невозможно. Мясной сок и расплавившаяся "Вельвита" стекали по бокам, бежали по нашим подбородкам, капали на руки и падали на стол. Откусив всего несколько кусочков, я побежал в дом за салфетками.
Кроме того, мы уже допили пиво, и нужно было принести еще что-нибудь к чизбургерам. Так что я заглянул в холодильник. Я даже подумал, не взять ли еще пива, но не смог себя заставить. Вместо этого я достал две банки Пепси.
Когда я вышел наружу, Слим посмотрела на меня и сказала:
- А, Пепси.
- Если ты хочешь еще пива.
Она мотнула головой.
- Нет, Пепси - это как раз то, что нужно.
Я поставил банки на стол и передал Слим пару салфеток, после чего сел на место.
- Кроме того, - продолжила Слим, - мы же не хотим, чтобы родители Расти учуяли, что мы пили
пиво.
- А с чего они его могут учуять?
Она ухмыльнулась:
- Потому что мы пили пиво?
- Я знаю, но.
- И мы ведь собирались идти к Расти, когда доедим.
- Правда?
- Мы ведь хотели его спасать, ведь так?
- Ну, наверное.
- Ну, мы же не можем войти туда и. надрать всем задницы, понимаешь? Это как-никак родственники Расти.
- Точно.
Она улыбнулась еще шире и закончила мысль:
- Так что мы станем целовать задницы.
Когда она это сказала, мне вспомнился наш спор про Валерию. Расти тогда предложил, чтобы проигравший поцеловал Слим в зад. И я тогда представил себе, как я делаю это. Теперь я представил это снова, и отчаянно покраснел.
- Это просто фигура речи, - заметила Слим.
- Я знаю.
- Вообще, - добавила она, - если бы мы действительно стали целовать их задницы, нам не надо было бы беспокоиться о том, как у нас пахнет изо рта.
- У нас были бы совершенно другие проблемы.
Мы оба расхохотались, а, отсмеявшись, вернулись к еде. Покончив с бургерами, мы отнесли все в дом. Слим вымыла лопатку, нож и тарелки. Я вытер их и убрал на места. Вскоре не осталось никаких следов нашего ужина, кроме двух пустых бутылок.
- Что нам делать с ними? - спросил я.
- Найди пакет. Заберем их с собой, ко мне домой. Поставим к пустым бутылкам моей мамы, возьмем пару новых, и принесем сюда.
Я усмехнулся:
- Хитрый план.
- Элементарно, мой дорогой Томпсон.
"Мой дорогой".
Она сказала это только затем, чтобы походить на Шерлока Холмса, но от ее слов у меня потеплело внутри.
- Нам надо сначала разобраться с ними, - сказала она. - Чтобы потом полностью посвятить себя
освобождению Расти.
Я нашел пакет для покупок из плотной коричневой бумаги. (Дело было до того, как кто-то придумал "спасать деревья", производя полиэтиленовые пакеты - которые теперь украшают деревья, заборы, улицы и реки и никуда не деваются.) Мама вкладывала их в мусорные ведра и иногда заворачивала в них посылки. Так что у нас в доме их всегда имелось в достатке.
Я достал один и держал его раскрытым перед Слим. Она взяла пустые бутылки и наклонилась вперед так, что ее голова почти коснулась моего живота. Бутылки тихонько звякнули, когда она осторожно уложила их в пакет.
Потом она выпрямилась. Мы посмотрели друг другу в глаза. Улыбнувшись, она сказала:
- Дай-ка я понюхаю твое дыхание.
Я поставил пакет на пол. Слим придвинулась ко мне, очень близко. Она подставила свой нос к моему рту и вдохнула. Я ожидал ехидного замечания, но вместо этого она придвинулась еще немного и поцеловала меня, приникнув ко мне всем телом и обвив руками.
Я хотел обнять ее, но боялся потревожить порезы на спине. Хотя, ведь ран не было ниже талии. Я мог бы положить руки туда. Я хотел это сделать. Но не осмеливался. В конце концов, это тоже "ниже пояса".
Пока я колебался, Слим отодвинулась и прошептала:
- С твоим дыханием все в порядке.
- С твоим тоже.
- Оно пахнет пивом и чизбургерами.
- Ты же сказала, что все в порядке.
Она улыбнулась.
- Может быть, если мы не позволим им с нами целоваться.
- Им лучше и не пытаться.
- Почему бы тебе не почистить зубы?
- Не думаю, что это поможет.
- Но и не помешает. Я тоже почищу, когда мы доберемся до моего дома.
- Ну.
Я взбежал по лестнице через ступеньку и влетел в ванную. Почистив зубы, я решил воспользоваться туалетом. Сложность состояла в том, что на мне были плавки, а не белье, а на плавках не бывает ширинки. Обычно я кое-как исхитрялся и совмещал "штанину" плавок и молнию джинсов. Но сегодня я был не настроен заниматься подобными упражнениями, так что просто стянул все вместе до коленей. Кожа под плавками была горячей и влажной после того, как столько времени парилась подо всей этой одеждой. Спереди я был скользким, как будто вымазался в жидком мыле. Я с трудом сумел прицелиться. Но свежий воздух приятно охлаждал разгоряченное взмокшее тело.
Прежде, чем сливать воду, я воспользовался туалетной бумагой, чтобы обтереться. Натянув плавки, я застонал от неприятного ощущения горячей влажной ткани, прилипшей к телу. Я торопливо снова стянул с себя штаны. Сняв обувь, джинсы и плавки, я надел только джинсы. Корзина для грязного белья стояла рядом с унитазом, так что я закинул туда плавки, надел ботинки, вымыл руки и вышел из ванной. Из-за того, что под джинсами ничего не было, я чувствовал себя неожиданно привольно и уверенно.