- Я не знаю, но я ничего такого ему не давала! - отвечаю я весьма резко.
- Я запер его в старинной горке. А ключи есть только у меня и бабушки!
Я опускаюсь на кровать, ошеломленная до головокружения.
- Ох, нет… Он попросил меня открыть горку, чтобы заранее отдать мне рождественский подарок…
- Я ведь предупреждал тебя, он очень хитер! Разве не так?
- Да, ты предупреждал, - соглашаюсь я, не в силах поверить во все это. - Мне очень жаль, Том.
Брат нервно запускает пальцы в волосы.
- Он уже так хорошо справлялся…
- Мне очень жаль… - повторяю я, хотя это не утешает ни Тома, ни меня. - А не лучше ли просто выбросить это в мусор?
- Нет, - качает головой Том. - Мы не можем это полностью выбросить. Пока не можем.
Он протягивает мне бутылочку.
- Возьми ее и спрячь… но так, чтобы он не смог найти.
- Да, конечно…
Бутылочка, оказавшаяся в моей ладони, почти горячая. Такая маленькая вещица. И такая могущественная.
Когда Том ушел, я открыла подарок Саймона и подняла фальшивое дно.
"Для хранения всех ваших тайн…"
Я кладу бутылочку в потайное отделение и возвращаю на место донышко. Опиум как будто перестает существовать.
ГЛАВА 15
Бабушка так и не смягчилась и не позволила мне навестить мисс Мур, зато разрешила отправиться по магазинам, за рождественскими подарками, вместе с Фелисити и Энн, с условием, что нас будет сопровождать в роли дуэньи горничная Фелисити. Когда карета Фелисити подкатывает к нашему дому, я так рада видеть подруг - и так отчаянно желаю сбежать поскорее от ужасно скучной бабушки, - что едва ли не бегом бросаюсь навстречу ей.
Энн одета весьма элегантно во что-то из гардероба Фелисити, у нее на голове - новенькая зеленая фетровая шляпка. Энн уже начинает выглядеть как настоящая дебютантка. Хотя по сути она выглядит как двойник Фелисити.
- Ох, Джемма, как это прекрасно! Никто и не догадывается, что я не принадлежу к их кругу! Мне за все это время не пришлось вымыть ни единой тарелки, и никто надо мной не смеется! Как будто я и вправду потомок какой-нибудь царицы!
- Но ведь…
Энн продолжает болтать, не слушая:
- Нас пригласили в оперу. И еще я буду танцевать на рождественском балу, как будто я член их семьи!
Энн радостно улыбается, глядя на Фелисити, которая держит ее за руку.
- А сегодня, попозже…
- Энн, - тихо произносит Фелисити предостерегающим тоном.
Энн смущается и слегка розовеет.
- Ох, прости, Фелисити.
- А в чем дело? - спрашиваю я, немного раздраженная их непонятной близостью.
- Ничего, - бормочет Энн. - Мне не следовало говорить…
- Это невежливо - секретничать вот так, - с излишним пылом говорю я.
- Просто мы сегодня вместе с моей матерью поедем в клуб, на чай, - говорит Фелисити. - Вот и все.
Но меня она не приглашает отправиться с ними. У меня внезапно пропадает вся радость от встречи. Мне хочется, чтобы они обе очутились где-нибудь подальше.
- Ох, Джемма, не надо так дуться! Я бы и тебя пригласила, но в клуб очень трудно провести более одного гостя!
Вряд ли в этом все дело, но что я могу изменить?
- Не беспокойся, - говорю я. - Я уже приглашена кое-куда.
- В самом деле? - спрашивает Энн.
- Да, я встречаюсь с мисс Мур, - лгу я.
Они разевают рты, когда я рассказываю им о встрече с учительницей. Я от души веселюсь, видя их изумление.
- Я подумала, что смогу расспросить ее об Ордене. Так что, сами понимаете, я просто не смогла бы…
- Ты не можешь пойти к ней без нас! - возмущается Фелисити.
- Но вы же идете в клуб твоей матушки без меня, - напоминаю я. Фелисити нечего на это возразить. - Ну что, едем в магазины на Регент-стрит?
- Нет, - отвечает Фелисити. - Мы поедем вместе с тобой к мисс Мур.
Энн надувает губки.
- Я думала, мы поищем для меня пару новых перчаток. До Рождества осталось всего девять дней, в конце-то концов. Кроме того, мисс Мур наверняка ненавидит нас за то, что случилось.
- Нет, ненависти к вам у нее нет, - говорю я. - Она всех нас давно простила. И очень огорчилась, узнав о смерти Пиппы.
- Значит, все в порядке, - говорит Фелисити и берет меня под руку. - Мы сейчас все вместе навестим мисс Мур. А потом Джемма поедет с нами на чай в клуб.
- А как же Франни? - упрямится Энн. - Ты ведь знаешь, она сразу разболтает о том, что мы отправились в какое-то незнакомое место.
- О Франни можешь не беспокоиться, - говорит Фелисити.
Мы подъезжаем к скромному жилищу мисс Мур на Бейкер-стрит. Франни, горничная миссис Уортингтон, вся сплошное внимание, она готова заметить любое нарушение приличий с нашей стороны, чтобы сразу же доложить обо всем матери Фелисити и моей бабушке. Франни ненамного старше нас. И ей, наверное, совсем не радостно сопровождать нас, постоянно видеть другую жизнь, жизнь, в которой ей нет места. Но если даже она и недовольна чем-то, она никогда не осмелится сказать об этом вслух. И тем не менее недовольство все же можно прочитать в ее поджатых губах, в том, как она делает вид, будто вовсе на нас не смотрит, хотя и ясно, что она замечает абсолютно все.
- Предполагалось, что я буду сопровождать вас в магазины, мисс, - говорит она.
- Наши планы немного изменились, Франни, - равнодушно произносит Фелисити. - Матушка попросила меня навестить одну свою подругу, которая заболела. Это ведь очень важно - проявить милосердие, тебе так не кажется?
- Она ничего мне об этом не говорила, мисс.
- Но ты ведь и сама знаешь, что матушка вечно обо всем забывает. Она так занята!
Кучер помогает нам выйти из кареты. Франни собирается следовать за нами. Фелисити останавливает ее с холодной улыбкой:
- Ты можешь подождать нас в карете, Франни.
Франни, прекрасно обученная горничная, знающая свое место, все-таки сомневается; на ее обычно безмятежном лице отражается борьба чувств; она прищуривает глаза, ее рот приоткрывается… и наконец она решается на протест.
- Но миссис Уортингтон велела постоянно быть рядом с вами, мисс.
- Ты именно так и делаешь. Но в гости ждут только нас троих, а не нас троих с прислугой.
Когда Фелисити становится вот такой, я ее ненавижу.
- Холодно как! - говорю я, надеясь, что намек будет понят.
- Я уверена, Франни не забудет свое место и свои обязанности.
Фелисити одаряет горничную улыбкой, которая могла бы сойти за вежливую, если бы я не ощущала скрытую за ней жестокость.
- Да, мисс, - бормочет Франни.
Она опускает голову, ныряет в карету и забивается в самый дальний угол, чтобы ждать нас целый час или около того.
- Ну вот, теперь у нас впереди приятное время без шпиона моей матушки, - говорит Фелисити.
Вот, значит, в чем дело. Фелисити совсем не хотела быть грубой с Франни; ей просто хотелось отомстить за что-то своей матери.
Энн стоит с неуверенным видом, глядя на карету.
- Ты идешь? - спрашивает Фелисити.
Энн быстро возвращается к карете, снимает пальто и подает его благодарной Франни. А потом, не говоря ни слова, проплывает мимо меня и изумленной Фелисити и звонит в дверной звонок, сообщая о нашем прибытии.
- Вот тебе и благодарность, - ворчит Фелисити, когда мы с ней идем вдогонку за Энн. - Я пригласила ее к себе домой, превратила в особу из русской царской семьи, и теперь она уж слишком вошла в роль.
Дверь открывается. Хмурая старая женщина, щурясь и уперев руки в пышные бедра, появляется на пороге и смотрит на нас.
- Оу! Это кто тут? Говорите же! Я не могу тут целый день стоять и просто так таращиться, как вы. У меня дел хватает.
- Добрый день, - начинаю я.
Нетерпеливая особа сразу меня перебивает. Она еще сильнее щурится, поворачивая голову в мою сторону. Я подозреваю, что она почти ничего не видит.
- Если вы собираете разные вещи для бедных, так вы не по адресу попали, можете уходить.
Фелисити вскидывает руку.
- Я мисс Уортингтон. Мы пришли навестить мисс Мур. Мы ее ученицы.
- Ученицы, говорите? Что-то ничего она мне не говорила ни о каких таких ученицах, - хмыкая, ворчит женщина.
- Разве не говорила, миссис Портер? Я уверена, что упоминала об этом вчера.
Это наша мисс Мур спускается по лестнице, чтобы спасти нас.
- Очень странно, мисс Мур. Если такое будет постоянно повторяться, мне придется поднять плату за комнаты. Хорошие комнаты, да вы и сами знаете. Их многие хотели бы снять.
- Да, разумеется, - соглашается мисс Мур.
Миссис Портер снова поворачивается к нам, ее грудь вздымается от гневных вздохов.
- Мне бы хотелось знать поточнее, кто и когда приходит в мой дом. Одинокая женщина должна быть очень осторожной в наше время. А у меня респектабельный дом. Вы можете кого угодно спросить, и вам скажут, что миссис Портер - респектабельная дама.
Я начинаю бояться, что нам придется весь день так и простоять тут на холоде. Но мисс Мур подмигивает нам и заводит в дом.
- Совершенно верно, миссис Портер. Я в будущем всегда буду оповещать вас заранее. Как приятно снова вас видеть, девушки! Какой чудесный сюрприз!
- Как поживаете, мисс Мур?
Фелисити пожимает руку нашей бывшей учительнице, и Энн делает то же самое. Обе стараются соблюдать все правила хорошего тона, чтобы скрыть смущение из-за того, как безобразно когда-то поступили с ней. А мисс Мур улыбается как ни в чем не бывало.
- Миссис Портер, позвольте представить вам мисс Энн Брэдшоу, мисс Джемму Дойл и мисс Фелисити Уортингтон. Мисс Уортингтон - дочь нашего любимого сэра Джорджа Уортингтона, адмирала.
Миссис Портер судорожно вздыхает и выпрямляется.
- Да не может быть! Ох, вы только представьте… Дочь адмирала - в моем доме?
Приняв меня за Фелисити, близорукая миссис Портер хватает мои руки и трясет их так, что я пугаюсь, как бы они не оторвались.
- Ох, мисс, какая честь для меня, должна вам сказать! Мой покойный мистер Портер и сам ведь был моряком. Вон его портрет, на стене.
Она показывает на висящую на стене дурно написанную картину, изображающую терьера, наряженного в елизаветинский гофрированный воротник. Выражение собачьей морды таково, словно несчастный пес умоляет меня поскорее отвернуться и оставить его наедине с его унижением.
- Ох, за это нужно бы выпить по глоточку портвейна! - восклицает миссис Портер. - Вы согласны, мисс Мур?
- Возможно, в другой раз, миссис Портер. Я должна провести с девушками урок, иначе адмирал весьма нелюбезно обойдется со мной, - говорит мисс Мур, и ложь в ее устах звучит совершенно естественно и убедительно.
- Ну, я-то вас ни за что не выдам! - Миссис Портер улыбается, как истинная заговорщица, демонстрируя зубы, щербатые и желтые, как клавиши древнего пианино. - Миссис Портер умеет хранить секреты! Уж в этом не сомневайтесь.
- Я и не сомневаюсь, миссис Портер. Спасибо за хлопоты.
Мисс Мур ведет нас по лестнице на третий этаж, в свое скромное жилище. Бархатная кушетка, цветастые ковры и тяжелые занавески на окнах отражают вкусы миссис Портер. Но битком набитые книгами полки и письменный стол, заваленный рисунками, безусловно принадлежат мисс Мур. В углу пристроился старый глобус на деревянной подставке. Картины, в основном пейзажи, сплошь закрывают одну стену. На другой расположилась коллекция экзотических масок, ужасных в их яростной красоте.
- Ох, боже! - вздыхает Энн, разглядывая их.
- Они все с Востока, - говорит мисс Мур. - Вам нравятся мои маски, мисс Брэдшоу?
Энн вздрагивает.
- Они выглядят так, словно готовы нас сожрать!
Мисс Мур чуть наклоняется к ней.
- Ну, думаю, только не сегодня. Я их уже накормила.
Энн далеко не сразу понимает, что мисс Мур шутит. Следует неловкое молчание, и я думаю, что совершила ужасную ошибку, приведя сюда подруг. Надо было прийти одной.
- А вот это похоже на Абердин, - говорит наконец Фелисити, показывая на пейзаж с холмами и розовато-пурпурным вереском.
- Да, вы угадали. Вам приходилось бывать в Шотландии, мисс Уортингтон? - спрашивает мисс Мур.
- Однажды, на каникулах. Как раз перед тем, как моя мать уехала во Францию.
- Чудесная страна, - замечает мисс Мур.
- А ваша семья живет в Шотландии? - с напускной сдержанностью спрашивает Фелисити.
- Нет. К сожалению, мои родители давно умерли. У меня совсем не осталось родных, кроме очень дальних в Шотландии, но они настолько глупые, что кто угодно предпочтет стать сиротой, лишь бы не жить с ними.
Мы смеемся, услышав это. Так замечательно, что с мисс Мур не приходится постоянно изображать почтительность к старшим.
- А вы много путешествовали, мисс Мур? - спрашивает Энн.
- Ну-у… - тянет мисс Мур, одновременно кивая. - Вот это осталось у меня на память о чудесных поездках.
Она широким жестом обводит множество рисунков и картин, висящих на стене: пустынный пляж, бушующее море, пасторальный английский луг.
- Путешествия развивают ум так, как мало что может это сделать. Они обладают особым гипнотизмом, и я всегда пребываю под их чарами.
Я узнаю место, изображенное на одной картине.
- А вот это - пещера за школой Спенс?
- Совершенно верно.
Нас снова охватывает неловкость, потому что мы прекрасно помним: из-за посещения этой самой пещеры мисс Мур и уволили.
Мисс Мур приносит чай, сдобные пышки, хлеб и масло.
- А вот и чай, пусть несколько скромный, - говорит она и ставит поднос на небольшой столик.
Часы нервно отсчитывают секунды, пока мы понемногу угощаемся. Фелисити то и дело негромко откашливается. Она ждет, когда же я наконец начну расспрашивать мисс Мур об Ордене, как обещала. Но мне это уже не кажется хорошей идеей.
- Наверное, в комнате слишком тепло, мисс Уортингтон? - спрашивает мисс Мур, когда Фелисити откашливается в четвертый раз.
Фелисити качает головой. И под столом пинает меня ботинком.
- Ох!..
- Мисс Дойл? С вами все в порядке? - спрашивает мисс Мур.
- Да, спасибо, все прекрасно, - говорю я, отодвигая ноги подальше от Фелисити.
- Расскажите мне, леди, как обстоят дела в школе Спенс? - спрашивает мисс Мур, спасая меня.
- У нас новая учительница, - брякает Энн.
- Вот как? - произносит мисс Мур, намазывая маслом тонкий ломтик подсушенного хлеба.
Ее лицо ничегошеньки не выражает. Не понять, что она чувствует при известии о том, что ее место уже занято.
- Да, - продолжает Энн. - Это некая мисс Мак-Клити. Она приехала к нам из Уэльса, из школы Святой Виктории.
Нож странно дергается в руке мисс Мур, и на ее большом пальце остается жирный мазок масла.
- Ну, вряд ли я от этого стану вкуснее. - Мисс Мур улыбается, и мы смеемся над ее шуткой. - Святая Виктория? Не могу сказать, что слышала о такой школе. И ваша мисс Мак-Клити хорошая учительница?
- Она учит нас стрелять из лука, - сообщает Фелисити.
Мисс Мур вскидывает брови.
- Весьма необычно!
- Фелисити отлично стреляет, - говорит Энн.
- Я и не сомневаюсь в этом, - кивает мисс Мур. - Мисс Дойл, а что вы думаете об этой мисс Мак-Клити?
- Я пока не знаю точно.
Мы с Фелисити обмениваемся взглядом, и это не ускользает от внимания мисс Мур.
- Не показалось ли мне некоторое недовольство?
- Джемма уверена, что она ведьма! - признается Фелисити.
- В самом деле? Вы видели, как она летала на метле, мисс Дойл?
- Я никогда не говорила, что она - ведьма! - протестую я.
Энн подпрыгивает на месте, охваченная волнением. Она обожает колдовские интриги.
- Джемма говорила, что эта мисс явилась в школу Спенс посреди ночи - и как раз тогда, когда бушевала ужасная буря!
Глаза мисс Мур широко распахиваются.
- Святые небеса! Сильный дождь? В декабре? В Англии? Ну, это уж точно признак чего-то сверхъестественного.
Все хохочут, ведь зимний дождь у нас - обычное явление.
- Но прошу, продолжайте. Мне хочется услышать дальнейшее. Мисс Мак-Клити жарила детей в печи?
Фелисити и Энн снова весело хихикают.
- Они с миссис Найтуинг ходили в восточное крыло, - говорю я. - Я случайно их подслушала, они говорили о том, что нужно спрятать нечто в Лондоне. Они строят какие-то совместные планы.
Фелисити сердито смотрит на меня.
- Ты нам об этом не говорила!
- Это случилось в ночь перед моим отъездом из школы. Я осталась одна на всем нашем этаже. Они заметили, что я стою за дверью, и очень сильно разозлились. А потом мисс Мак-Клити принесла мне теплого молока с мятой.
- С мятой? - повторяет мисс Мур, сильно хмуря брови.
- Она сказала, что это поможет мне заснуть.
- Да, эту траву используют для успокоения. Любопытно, что ей это известно.
- И она носит странное кольцо, с двумя переплетшимися змеями.
- Змеи, говорите? Странно.
- И еще она расспрашивала меня о моем амулете! - добавляю я. - И о моей матери.
- И что вы ей рассказали? - спрашивает мисс Мур.
- Ничего, - отвечаю я.
Мисс Мур делает глоток чая.
- Понимаю.
- Она - давняя подруга миссис Найтуинг, хотя и выглядит на несколько лет моложе, - задумчиво произносит Фелисити.
Энн пожимает плечами.
- Может, она совсем и не молодая. Может, она просто заключила договор с дьяволом.
- Не слишком это удачный договор, если ей приходится до сих пор преподавать в английской школе для девочек, - сухо замечает мисс Мур.
- А может быть, она - Цирцея, - говорю я наконец.
Рука мисс Мур замирает в воздухе, не донеся чашку с чаем до рта.
- Вы меня запутали.
- Цирцея. Сара Риз-Тоом. Та самая девушка из школы Спенс, которая устроила пожар и погубила Орден… ну, по крайней мере, так было написано в дневнике Мэри Доуд. Вы помните этот дневник? - едва дыша, говорит Энн.
- Помню ли? Да разве такое можно забыть? Эта маленькая тетрадка как раз и стала ведь поводом к моему увольнению.
Мы снова неловко замолкаем. Если бы мисс Мур не застала нас за чтением этого дневника, если бы она не прочла нам вслух несколько страниц из него, она, возможно, и не была бы уволена из школы Спенс. Но случилось именно так, и тут уж ничего не изменишь.
- Нам так жаль, мисс Мур, - говорит Энн, уставившись на турецкий ковер.
Фелисити добавляет:
- Видите ли, в основном это Пиппа затеяла.
- Вот как? - вопросительно произносит мисс Мур. Мы с виноватым видом пьем чай. - Поосторожнее с обвинениями. Они могут сработать как бумеранг. Ну, в любом случае все в прошлом. Вот только эта Сара Риз-Тоом, Цирцея… если она действительно существовала…
- Конечно, она существовала! - настойчиво произношу я.
Мне ведь это известно наверняка.
- …то разве она не погибла в том пожаре в школе Спенс?
- Нет, - сообщает Фелисити, широко раскрыв глаза. - Она хотела, чтобы все так думали, считали ее умершей! А сама до сих пор бродит где-то вокруг.
Мое сердце отчаянно колотится, словно собираясь выскочить из груди.
- Мисс Мур… Мы думали, то есть мы вообще-то надеялись, что вы можете рассказать нам побольше об Ордене.
Взгляд мисс Мур становится ледяным.
- Мы ведь оставили это в прошлом.