Неоднократные "бумс" и непрекращающийся рокот грома разбудили Романа Мессерли. Несколько мгновений дезориентации – и он сообразил, где находится: голова покоилась на подушке, но постель осталась практически неразобранной. Плюс он так и не снял униформу. Последнее, что он помнил, это то, как закончил дежурство и поехал домой. После этого память смазалась. Прижав руку ко лбу, он закрыл глаза. Не так уж смазалась… Он помнил, как приехал домой, и тут накатило утомление. С какой-то стати он решил вздремнуть, а поесть уже потом… перед сном? Бессмыслица какая-то. Обычно он испытывал проблемы со сном и сваливал вину на бесконечные чашки кофе. А все вредная работа: она включала долгие периоды скуки, прерываемые краткими периодами оживленной деятельности – увечья преобладали, как правило. Его действия были для кого-то вопросом жизни и смерти, так что Роман старался оставаться настороже постоянно. Несчастные случаи происходили из-за неосторожности, и он не мог позволить себе отвлекаться. В некоторые ночи он ворочался с боку на бок часами – вероятно, избавляясь от остатков кофеина – перед тем, как провалиться в сон. Причем спал он некрепко, держал пейджер и мобильник поближе к кровати. Никогда не знаешь, когда можешь понадобиться. Порой Роману снилось, что пейджер подает сигналы, и тогда он просыпался, хватал его и понимал, что пейджер в его руках тихий и безжизненный. Редко выдавалась ночь, когда ему удавалось поспать больше трех часов кряду или пяти часов урывками.
Все еще сонный, он вылез из кровати и побрел к окну. На западе виднелись огни города, темные промежутки означали проблемы с напряжением. Вспышки молнии освещали черное небо, выхватывая клубы грозных туч. Стоя у окна, Роман думал о том, какая удобная была постель. Она тянула его, словно магнит. В этот момент он больше всего хотел проспать часов десять подряд и уже почти убедил себя поддаться странной усталости, когда после очередной молнии раздался треск. По опыту он сообразил, что удар пришелся в водруженный на столб трансформатор. Над деревьями поднялось пламя – на Белл-стрит, кажется.
Поспешив к кровати, он потянулся за пейджером и почувствовал головокружение, снова накатило желание забраться в постель и заснуть. Какое-то время он стоял в нерешительности, взвешивая зов долга и самочувствие. Из-за вспышек спальня наполнилась четкими колеблющимися тенями. Показалось, что сгусток темноты над кроватью скользнул по стене, как живой, но тут комната погрузилась в темноту, и Роман списал странное движение на игру светотени. Пейджер завибрировал и пополз по столешнице. На дисплее высветились пять сообщений. Странно, что он не услышал сразу. Он быстро проверил дисплей телефона и увидел несколько входящих и с полдесятка смсок. Выходя из спальни, он недоверчиво покачивал головой: раньше ничего подобного не случалось.
"Надо было спать мертвым сном, чтобы все это профукать".
К несчастью, сон не помог: Роман все еще умирал от усталости.
***
– Тормози.
Дин проверил встречную и глянул в зеркало заднего вида, потом резко вывернул руль влево, газанул, развернул машину на триста шестьдесят градусов назад к бульвару и помчался по широкой дороге, пока не увидел зомби времен Второй мировой. Он припарковался в зоне погрузок перед итальянским рестораном "Мамма Ферацци". Пока Дин пристраивал автомобиль в запрещенном месте, Сэм вспомнил, что частично разрядил обойму, и заменил ее на полную.
Дождь чуть ослаб. Бульвар Аркадия претендовал на старину: ряд декоративных сцепленных между собой столбиков вдоль прогулочной аллеи сменялся псевдо-газовыми уличными фонарями. У всех ресторанов и магазинов имелись виниловые тенты разного цвета, а некоторые владельцы выписывали фирменные блюда и распродажи мелом на установленных около дверей досках. Правда, распространение жидкокристаллических парковочных счетчиков несколько портило иллюзию двадцатого века. И потом, добавьте к любому пейзажу десяток шастающих зомби-нацистов – и анахронизмов станет более чем достаточно.
Выйдя из "Импалы", Дин бросил над автомобилем взгляд на брата:
– Как думаешь, серебряный кол в сердце пойдет?
– Нет, – отозвался Сэм. – Можно самому превратиться.
– Ага, – отозвался Дин. – Школа Ромеро. Стреляем в голову.
Он быстро подсчитал зомби: девять солдат в зеленой униформе, касках и черных высоких сапогах. Вперед вышел офицер-эсэсовец, щеголяющий черной формой, фуражкой с орлом на высоком околыше, и красной нарукавной повязкой с черно-белой свастикой. Седой фельдмаршал носил такую же фуражку, но еще и длинный кожаный плащ, а офицер помоложе – белый летний мундир, запятнанный кровью, что наверняка пролилась из зияющей раны в животе, в которой виднелись петли кишок. У всех зомби на губах и руках запеклась кровь: не то они так и появились окровавленными, не то уже начали перекусывать горожанами.
Чуть дальше по улице светились красно-синим мигалки двух поспешно припаркованных полицейских автомобилей. Оба полицейских – плотный мужчина, темноволосый и бледный, и элегантная молодая женщина – с пистолетами в вытянутых руках медленно приближались к зомби. К счастью, гражданских непосредственно здесь не было, хотя Дин заметил испуганные лица за стеклянными дверьми и окнами нескольких ресторанчиков.
– Стоять! – крикнул мужчина ближайшему зомби.
Не обратив на его приказ ровно никакого внимания, солдат ударил защищенной каской головой в стеклянную дверь кофейни под полосатым сине-белым тентом. Стекло треснуло, и с той стороны донеслись крики ужаса. Полицейский выстрелил зомби в спину, и солдат, развернувшись, поковылял к нему. Один его глаз словно выцарапали из глазницы. Женщина тоже выстрелила и попала в бок, но проку от этого было чуть.
– В голову! – заорал Дин.
Оба полицейских мгновенно развернулись и навели пистолеты на Винчестеров.
ГЛАВА 13
– ФБР! – крикнул Сэм, опустил руку с пистолетом и, не делая резких движений, показал удостоверение. – Агенты Шоу и ДеЯнг.
– Точно, – женщина-полицейский бросила взгляд на напарника. – Все нормально, Серази. Шеф про них говорил.
– Понял тебя, – Серази отступил на пару шагов от надвигающегося зомби. – Вы двое знаете что-нибудь вот про это?
– Стреляйте в башку, – повторил Дин. – Больше ничего их не остановит.
– Вы серьезно?
– И смотрите, чтобы они вас не покусали, – добавил Сэм.
Дин оглянулся на него со вздернутой бровью:
– Думаешь?
Сэм кивнул:
– Можно заразиться.
Пока живые перебрасывались фразами, молодой офицер в белом подобрался к женщине и с расстояния в два широких шага жадно уставился на ее голую шею.
– Уайлд! На шесть часов! – бросил Серази.
Дин подбежал к полицейским, взял на мушку того самого зомби и выстрелил. Пуля угодила в правый висок, голова мотнулась в сторону. Зомби опустился на колени и упал ничком, а офицер Уайлд отскочила. Сэм рядом с братом быстро выстрелил дважды. Еще двое зомби пошатнулись и рухнули – один с аккуратной дырочкой во лбу чуть повыше переносицы, а второй, разбрызгав прогнивший мозг, со снесенным затылком вместе с остатками каски. Серази выстрелил в первого солдата почти в упор. Нос того смело начисто, затылок разорвало. Зомби покачнулся на неловких ногах, а Серази ногой пнул его в живот и сбил на землю. Каска слетела и покатилась по асфальту. Зомби еще дергал головой, а потом коп шагнул ближе и пустил пулю ему в лоб.
Седой фельдмаршал в кожаном пальто облюбовал Уайлд: рот его был широко открыт, взгляд налитых кровью глаз прикипел к ней, а вытянутые руки с подергивающимися пальцами жадно тянулись к женщине. Офицер отступила, чуть не споткнувшись о мертвого нациста в белом, шатнулась в сторону и подняла пистолет:
– Стоять!
– Чертово воспитание, – насмешливо буркнул Дин и тоже вскинул пистолет.
Уайлд позволила зомби сделать еще один шаг, прежде чем дважды нажала на спусковой крючок. Первая пуля прошла через его левый глаз, вторая же снесла фуражку и верхушку черепа. Ноги фельдмаршала подкосились, и он завалился на бок.
Оставшиеся зомби топтались перед разбитой витриной кофейни, пытаясь пробраться внутрь. Кто-то изнутри силился вытолкнуть их вешалкой для верхней одежды, но тварей было чересчур много. Один солдат, не обращая внимания на удары, схватил вешалку и качнулся в сторону, вырвав ее из рук смельчака. Полицейские и Винчестеры бросились на помощь. Лучшая позиция была у Сэма: если копы откроют огонь и промахнутся, то могут ранить или убить посетителей, а на линии огня Дина стоял младший брат, так что Дин прикрывал ему спину. Опустив пистолет, Дин наблюдал, как Сэм методично расстреливает зомби – повыше переносицы, если они стоят лицом, в затылок, если они стоят спиной, в виски, если они стоят боком. В случае, если зомби, упав, продолжали дергаться, Серази или Уайлд добивали их.
Однако, прикрывая спину брату, Дин совсем забыл, что никто не присматривает за ним самим.
Если бы не хлюпающее ворчание прямо над ухом, Дин бы мог среагировать слишком поздно. Он круто развернулся и отшатнулся, едва избежав бледной окровавленной пятерни, на которой недоставало ногтей. Эсэсовец в черной униформе появился из-за залитого дождем придорожного знака и, до невозможности широко распахнув рот (между выщербленных зубов застряли ошметки плоти), вознамерился отхватить кусок от шеи Дина.
***
Перед тем как мигнуть и отключиться, ночник не смог разогнать сгущающиеся маслянистые тени над спящим Тревором Детцом. Из клубящейся темноты собралась похожая на человеческую фигура – сначала голова с пылающими красными глазами, потом туловище и руки, затем тонкие ноги и еще несформировавшиеся скрюченные ступни, цепляющиеся за спинку кровати. Не подозревая о чужаке в спальне, Тревор бормотал что-то во сне, его лоб был влажным от испарины, холодная левая ладонь покоилась на выпуске комиксов, который он читал перед тем, как провалиться в забытье. Темная фигура вытянула руку и опустила неестественно длинные пальцы на лоб Тревора. На выточенном из теней лице отпечаталось удовлетворение, а пальцы словно прошли сквозь кожу и кость. Тревор забормотал громче, взволнованнее. Глаза быстро-быстро метались под веками, мышцы рук и ног дергались, словно от электрических разрядов. Книжица выскользнула из-под его ладони, и стала видна жутковатая обложка: на переднем плане вопила бегущая женщина, а позади зомби с окровавленным лицом, одетый в черную униформу СС, рвал горло мужчине в деловом костюме. По обложке подтекающими алыми буквами змеилось название: "Зомби-армия Гитлера". Тут спящий быстро дернул рукой и задел край книжки – она шлепнулась на твердый пол. Тревор застыл, распахнул глаза и уставился в потолок. Отметив в поле зрения кусок неестественно черных теней, он протер глаза и смахнул пот со лба. Но стоило ему отвлечься, затвердевшая темнота расплылась, стала туманной и втянулась в стену над кроватью. Когда Тревор снова открыл глаза, все уже было как всегда. Он глубоко вздохнул, сел, огляделся и пошарил руками по одеялу. Прикроватный ночник вспыхнул, на момент ослепив. Тогда-то он и вспомнил, что читал комикс – двенадцать первых глав "Зомби-армии Гитлера" – перед тем, как заснуть. Когда дело касается кровищи, ничто не переплюнет зомби. Комикс был потрясающ. По нему даже фильм снимали, но мама в жизни не позволит его посмотреть: она следила за видеопросмотрами Тревора, аки ястреб, но никогда не бросала лишний взгляд на стопку, которую он приносил из "Комикс-погреба Грега" по средам. Несмотря на такое положение дел, Тревор был не настолько туп, чтобы испытывать мамину невнимательность в этом отношении: все комиксы с "месиловом" на обложках он держал в спальне и читал там же. Лучшие комиксы просматривал поздним вечером, перед сном, и никогда в учебное время, потому что мать могла выбрать самый неподходящий момент, чтобы проверить, как у него дела. Какое-то мгновение он подозревал, что мама входила в спальню после того, как он отрубился, и конфисковала книжку. Этим можно бы было объяснить зловещее ощущение, которое он испытал, проснувшись – будто он в комнате не один. Тревор взглянул на дверь: закрыта ли. Стряхнув ощущение постороннего присутствия, он свесился с кровати и посмотрел внизу. Пусто. Тогда он перегнулся на другую сторону и увидел комикс на полу, именно там, куда он и мог его уронить. Тайна благополучно разрешилась. Подобрав книжицу, Тревор несколько секунд разглядывал обложку, пытаясь решить, хочется ли продолжить чтение. Отчаянный зевок разрешил его размышления, ответ был ясен. Отложив комикс на тумбочку, Тревор выключил свет. Однако он ждал завтрашнего дня с нетерпением, потому что повествование становилось все более интересным. Очень даже кровавым.
***
Дин, не глядя, выстрелил в грудь зомби, пытаясь выиграть расстояние. Если Сэм прав насчет реальности этих "воплощений", то шансов на выживание у Дина не будет, если его хотя бы легонько тяпнет этот недобитый эсэсовский штурмовик. Дин попятился и уперся в застекленную витрину. Зомби потянулся к нему – пепельное лицо, искаженное яростью пополам с голодом, вытянутые руки, дрожащие от предвкушения пальцы, из уголка рта стекает розоватая слюна. Дин бросился на колени и выстрелил снизу вверх. Пуля вошла под подбородок, пробила небо и вонзилась в мозг. Голова зомби мотнулась назад, фуражка сползла набок. Дин на всякий случай выстрелил еще раз и быстро отвернулся: лицо нациста разлетелось мелкими ошметками плоти.
"Ну не тупица ли?" – выбранил себя Дин. Избежал смертельного укуса, зато создал вполне себе заразный дождь мельчайших частиц, который сам же и вдохнул. "Гений".
Однако опасения его не оправдались: спустя момент эсэсовец вместе со всеми свидетельствами своего присутствия – твердыми и взвешенными в воздухе – просто исчез.
– Они пропали, – изумилась офицер Уайлд. – Как они, черт побери, могли просто вот так вот исчезнуть?
– Так же, как появились, – отозвался Сэм.
– А появились они как? – вставил Серази.
– А черт их знает.
– Но мы работаем над этим, – добавил Дин, рассудив, что теперь его очередь поддерживать легенду.
В первый раз он заметил, что все магазины и рестораны вдоль улицы демонстрируют большие черные ленты, венки с черными бантами или фотографии жертв трагедии на швейной фабрике. Каждый раз, когда местные выбираются поесть или сходить за покупками, они видят напоминания о трагедии. И снова Дин подумал, а нет ли связи между тем пожаром и жуткими явлениями по всему городу.
– И ни одного трупа, – Уайлд бросила взгляд на дорожку, только что буквально заваленную зомби, словно поленьями. – Что ж, тем меньше волокиты с бумажками.
Когда угроза исчезла, люди, перепуганно и недоверчиво озираясь, начали выбираться из близлежащих закусочных и магазинов. Многие, скорее всего, решили, что им все почудилось; другие дали себе торжественное обещание следить за потреблением выпивки и лекарств, ну а остальные просто хотели поскорее запрыгнуть в машины и уехать домой.
Дверь кофейни распахнулась, и оттуда вывалились несколько посетителей. Дин вытянул руки:
– Постойте! Остановите их!
Так как в одной из вытянутых рук он держал пистолет, все замерли.
– Что? – не сообразил Серази.
Сэм поймал взгляд старшего брата и кивнул:
– Он прав. Надо их проверить.
– На что? – спросила Уайлд.
– На укусы, – пояснил Дин.
– Шутите? Эти люди только что пережили нападение…
– Кого? – перебил Дин. – Сами скажете? Или лучше мне?
– Зомби? – проговорила Уайлд так, будто за это слово ей грозил крупный штраф. – Но их больше нет.
– Сейчас нет, – поправил Сэм. – А две минуты назад были здесь.
Дин понял, что оба копа скидывают со счетов то, что они видели и в чем принимали участие. Несколько минут назад они выносили мозги зомби, а теперь делали вид, что это не в счет, потому что доказательств не осталось.
– У него кровь идет, – пронзительно выкрикнула немолодая женщина. – Он отбивался от них вешалкой, а теперь у него кровь.
Все попятились от человека, на которого она показывала. Дин увидел, как из сжатого кулака мужчины сочится кровь.
– Покажите, – мрачно приказал Сэм.
– Да ничего, – нервно отозвался тот.
У него были редеющие волосы, он носил черную водолазку, коричневый пиджак и полинявшие джинсы и выглядел безобидным преподавателем колледжа. Но неважно, насколько безвредным он казался: если он заражен, то представляет опасность для всех поблизости.
– Я… я стеклом порезался.
– Тогда вы не будете возражать, если мы посмотрим.
Мужчина колебался. Тогда братья одновременно подняли пистолеты – на таком расстоянии хотя бы один выстрел точно угодит в голову.
– Стойте! – крикнула Уайлд. – Это же безумие!
– А ночка вообще безумная выдалась, – парировал Дин.
Серази вскинул руки:
– Он не… не похож на тех тварей.
– Пока еще, – уточнил Сэм.
– Вы не можете его просто пристрелить, – сказала Уайлд.
– Как только он зомбанется, – холодно возразил Дин. – Вот увидите.
– Ладно, ладно, – мужчина поднял руку и показал кисть, обернутую перепачканным кровью белым носовым платком.
Он медленно размотал платок и продемонстрировал ладонь. Дин присмотрелся: неприятный порез шел от середины ладони к большому пальцу. Когда мужчина стер набежавшую кровь, стало видно, что края у раны ровные. Дин опустил пистолет:
– Нам действительно надо было взглянуть.
– Спасибо, – пострадавший заново обмотал ладонь платком.
Окружающие явственно выдохнули с облегчением.
– А теперь представьте, что голосуете, – сказал Сэм.
Один за другим люди поднимали руки для проверки. Дин быстро осматривал всю непокрытую одеждой кожу – шеи, руки, ноги. Хорошо, что зомби так и не вошли в помещение: таким образом, рисковали только те посетители, что стояли у окон. В конце концов, всем позволили разойтись по домам, и Винчестеры остались наедине с двумя озадаченными копами.
– И вы по правде думали, что кто-то мог… заразиться? – спросила Уайлд.
– Лучше перебдеть, – отозвался Дин.
– Мы пока не знаем, с чем имеем дело, – здраво добавил Сэм. – Приходится рассматривать эти… нападения как потенциально смертельно опасные. Во всех смыслах.
– В рапорте говорилось, что зомби на Главной улице, – вспомнил Дин. – Там проверяли?
– Мы преследовали их как раз оттуда, – сказал Серази. – В такое позднее время около офисных зданий обычно безлюдно, только иногда кое-кто носит цветы и игрушки к мемориалу.
– Все люди, как правило, здесь по вечерам, – добавила Уайлд. – Рестораны и магазины допоздна работают.
– А мы точно всех убили?
– Остальные, скорее всего, с этими исчезли, – отозвался Сэм. – Но мы с Ди… с агентом ДеЯнгом тут еще поездим, поспрашиваем свидетелей.
– Необязательно вам, – сказала Уайлд. – Это наша работа. Так, Серази?
Напарник кивнул.