Вбегает Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Элен! Элен! Ах, вот вы где! Слава тебе, Господи! Оставь нас, Лаенн. (Падает в кресло.)
Лаенн уходит.
ЖИЛЬБЕР. Барон Жорж, лорд Марсден, где он?
ЭЛЕН. Вы хотите поговорить с ним?
ЖИЛЬБЕР. Да, немедленно! Для меня очень важно увидеть его.
ЭЛЕН. Очень важно?
ЖИЛЬБЕР. Да!
ЭЛЕН. Он был здесь мгновение назад.
ЖИЛЬБЕР. Он негодяй!
ЭЛЕН. Жильбер!
ЖИЛЬБЕР. Где этот человек?
ЭЛЕН. Должно быть, в церкви.
ЖИЛЬБЕР. В церкви? Вы ошибаетесь! Не может быть, чтобы этот человек молился Богу.
ЭЛЕН. Он пошел в церковь не для того, чтобы молиться, друг мой, а чтобы подготовить священника.
ЖИЛЬБЕР. К чему?
ЭЛЕН. Как к чему? К нашей свадьбе, которая, как вы знаете, состоится сегодня, Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. К вашей свадьбы? Вы, ангел, выйдете замуж за прóклятого! Никогда! Никогда!
ЭЛЕН. О Жильбер, мой любимый Жильбер, что вы такое говорите и о ком?
ЖИЛЬБЕР. Я говорю о Марсдене, я говорю о вашем женихе. Я должен увидеть его немедленно!
Входит Ратвин.
РАТВИН. И что вам от него нужно, граф? Я здесь!
ЖИЛЬБЕР. Ах, вот и он. Оставьте нас, сестра.
ЭЛЕН. Жильбер! Жорж!
РАТВИН. Оставайтесь, мадемуазель!
ЖИЛЬБЕР. О! Вы хотите говорить при ней?
РАТВИН. Мне нечего скрывать, мой дорогой Жильбер, от той, которая сегодня станет моей женой.
ЖИЛЬБЕР. Женой? О! Я искренне надеюсь, что рука моей сестры никогда не соединится с вашей.
РАТВИН. Не нервничайте, граф!
ЭЛЕН. Успокойтесь, брат.
ЖИЛЬБЕР. Не нервничать, успокоиться… Хорошо, но пусть он сейчас же убирается отсюда и больше никогда здесь не появляется.
ЭЛЕН. О боже!
РАТВИН. Жильбер, друг мой…
ЖИЛЬБЕР. О, слава богу, что я не ваш друг. Слава богу, я не знаю вас.
ЭЛЕН. Но почему вы хотите, чтобы граф ушел, брат?
ЖИЛЬБЕР. Видите, он не спрашивает почему!
РАТВИН. Наоборот, я как раз собирался задать этот вопрос, Жильбер.
ЖИЛЬБЕР. Вы правы, очень важно, чтобы моя сестра знала человека, невестой которого столь опрометчиво стала.
РАТВИН. О!
ЭЛЕН. Боже мой, что сейчас будет!
ЖИЛЬБЕР. Убийца Хуаны, кого вы задумали убить здесь?
РАТВИН. Убийца? Я? Знаете, граф, кое-кто заслуживает этого имени намного больше, чем я.
ЭЛЕН. Брат!
РАТВИН. Кто из нас пал, задыхаясь, к ногам другого? Говорите, граф! О, вы знаете, что я не сержусь на вас, что я вас простил.
ЖИЛЬБЕР. Да, я знаю это. Но чего я не знаю – или, скорее, не понимаю, – это то, как вы можете оставаться живым после того, как моя шпага проткнула ваше сердце. Как вы можете стоять здесь, если я сам положил вас на землю – неподвижного, холодного как лед, мертвого!
ЭЛЕН. O!
РАТВИН. Мне казалось, вам хватило вчерашнего объяснения.
ЖИЛЬБЕР. А вы объяснили, почему меня ждал человек в зарослях Клиссона и почему он дважды выстрелил в меня? Вы объяснили мне, кто это был?
РАТВИН. Граф, это похоже на обвинение.
ЖИЛЬБЕР. Так оно и есть. Это были вы!
РАТВИН. Я?
ЖИЛЬБЕР. Убийца Хуаны, почему бы вам не стать убийцей Жильбера?
РАТВИН. Мне? Скажите, дорогой Жильбер, какая мне выгода убивать вас?
ЭЛЕН. Действительно, брат…
ЖИЛЬБЕР. Какая выгода? Разъединить сестру и брата, который прибыл защитить ее, который собирается вырвать свою сестру из рук подлеца. Разве вам не нужно убивать по две девственницы в год ради своей прóклятой жизни и своих чертовых любовных интриг?
Ратвин (в сторону). Он все знает!
ЖИЛЬБЕР. Вы не отвечаете, милорд.
РАТВИН. Что вы хотите, чтобы я сказал? Вы видите, дорогая Элен… Что я вам говорил!
ЭЛЕН. О боже, боже! Бедный Жильбер!
ЖИЛЬБЕР. Что? Элен, вы еще сомневаетесь, несмотря на то, что я сказал? Вас не охватывает ужас при виде его? О, остерегайтесь, иначе станете очередной жертвой! Впрочем, прямо сейчас, у вас на глазах я убью его.
ЭЛЕН. Брат! Брат!
ЖИЛЬБЕР. Защищайтесь, негодяй, защищайтесь, ибо из того, что сделано и сказано, следует, что я не убийца!
РАТВИН. Граф, сюда идут люди, они услышат вас.
ЖИЛЬБЕР. О, пусть идут! Пусть идут! Я и хочу, чтобы все знали, я хочу, чтобы все слышали меня. Эй, люди, люди!
ЭЛЕН. Да, да, сюда, помогите! Помогите!
РАТВИН (в сторону). Не повезло, не повезло.
Входит Лазар в сопровождении крестьян и слуг.
ЖИЛЬБЕР (бросается к Лазару). Ах, иди сюда! Ты узнаешь этого человека?
ЛАЗАР. Конечно, граф, узнаю.
ЖИЛЬБЕР. Кто он?
ЛАЗАР. Мой уважаемый хозяин.
ЖИЛЬБЕР. Да, но я спрашиваю о другом. Я спрашиваю тебя: разве я не ударил его шпагой в развалинах Торменара, разве не пронзил его сердце? Он умер у меня на руках! И разве за мгновение до этого не он убил испанскую девушку Хуану?
ЛАЗАР (глядя на Ратвина). А?
РАТВИН. Слушай графа внимательно, Лазар. Он спрашивает, видел ли ты, как я убил Хуану.
ЛАЗАР. О, что касается этого, граф, то не видел. Сеньору Хуану убили, но я не знаю, кто.
ЖИЛЬБЕР (к Ратвину). А я говорю, что это были вы, убийца.
РАТВИН. Граф говорит, что это сделал я, а я – что бандиты. Что думаешь ты, Лазар?
ЛАЗАР. Я думаю так же, как и вы, господин.
ЖИЛЬБЕР. Да, я прекрасно знаю, что никого кроме нас не было там и, следовательно, никто не может ничего утверждать. Но что видел ты, Лазар: был ли этот человек ранен, в крови, мертвый на моих руках?
ЛАЗАР. О, что касается этого… Дело в том, что я разглядел милорда очень плохо… очень плохо… очень плохо…
РАТВИН. Несомненно, он видел меня без сознания.
ЖИЛЬБЕР. Мертвым, совсем мертвым!
РАТВИН. Вдумайтесь в то, что говорите, граф! Ведь если бы этот человек видел меня мертвым в замке Торменар, он не увидел бы меня живим в замке Тиффо – если только я не привидение. Дотроньтесь до меня, друзья, и поймете!
Жильбер (к Лазару). Послушай, негодяй! Разве ты не говорил, что видел человека, который ждал меня, спрятавшись в зарослях Клиссона?
ЛАЗАР. А, это да, это правда. Я видел его, как вижу вас, граф.
РАТВИН. Но был ли это я, Лазар?
ЛАЗАР. Черт, я не знаю! Человек был в маске.
ЖИЛЬБЕР. Да, маска, действительно… вы боялись, что вас кто-нибудь узнает. Как видите, друзья, эта мера предосторожности была нелишней!
РАТВИН. Ну, я думаю, что ты, Лазар, был в панике, что ты не видел ни человека, ни маску… думаю, тебе только показалось, что ты видел это все. Таково мое мнение. Думай, Лазар, ведь твои ответы очень важны.
ЛАЗАР. Черт… В конце концов, я мог ошибаться. Возможно, я ошибся. Возможно, я никого не видел.
ЖИЛЬБЕР. O!
ЭЛЕН. Жорж, Жорж, простите его.
РАТВИН. Видите.
ЖИЛЬБЕР. Что! Вы сомневаетесь в моих словах? Вы колеблетесь между словами этого негодяя и моими? Друзья мои, друзья мои, положа руку на сердце, клянусь, что все сказанное мною – правда… что все это я узнал прошлой ночью. Я говорю о неслыханном, невероятном, ужасном… О том, что этот человек – демон! Что этот человек – вампир! Что его любовь смертельна!
ВСЕ. Aх!
ЭЛЕН. Но кто сказал вам это, брат? Кто сказал вам это?
ЖИЛЬБЕР. Мелюзина, фея с гобелена.
ЭЛЕН. Боже мой!
ЖИЛЬБЕР. И мои предки, которые разговаривали с ней.
ЭЛЕН. Боже мой! Господи, сжалься, мой бедный брат сошел с ума.
ЖИЛЬБЕР. Я сошел с ума?
ЭЛЕН. О, доктора, доктора моему бедному Жильберу!
РАТВИН (к присутствующим). Вы слышите его, вы видите, друзья мои! Вот что мы хотели скрыть. Вот что граф открывает вам вопреки нашему желанию.
ЖИЛЬБЕР. Я сумасшедший? Они думают, что я сумасшедший. Возможно, я им стану. Пусть так! Но сначала… (Бросается к Ратвину.)
ЭЛЕН. Помогите, друзья!
Крестьяне и слуги подбегают и хватают Жильбера.
РАТВИН. Друзья мои! Во имя меня, во имя графини Элен, во имя брата и сестры, позаботьтесь о своем хозяине. Уведите его, чтобы он не покончил жизнь самоубийством.
ЖИЛЬБЕР. Убийца! Убийца!
РАТВИН. Если он и утратил рассудок, то хотя бы спасем его жизнь.
ЖИЛЬБЕР. Элен! Элен!
ЭЛЕН. Да, да, брат мой, не беспокойтесь. Я не оставлю вас.
РАТВИН. Правильно, графиня, проводите, не оставляйте его. Заботы сестры сделают для него больше, чем самый лучший врач. О Жильбер, Жильбер… Мне искренне жаль вас, и я вас прощаю. (К Лазару, протягивая кошелек.) Это тебе.
ЛАЗАР. Ах, господин, мне кажется, я был согласен с вами три-четыре раза, а этот кошелек…
РАТВИН. Иди, рассчитаемся позже.
Уходят все, кроме Ратвина.
РАТВИН. О, на этот раз Элен действительно моя, и никто не заберет ее у меня, если это не удалось даже ее брату… Адский дух, выдавший меня Жильберу, я узнал тебя несмотря на маскировку и все уловки! Во имя хозяина, который правит нами и который уравнял нас и дал нам власть над человечеством, дух, соперник мой, явись! Я приказываю тебе, явись! Даже если ты сейчас на краю света, явись!
ГУЛА (МАВРИТАНКА). Я здесь. Что тебе нужно?
РАТВИН. Нам запрещено предавать друг друга, а ты предала меня!
ГУЛА. Нет.
РАТВИН. Вчера вечером я видел тебя переодетой в бретонку, и ты разговаривала с Жильбером.
ГУЛА. И что?
РАТВИН. Утром на дороге в Клиссон ты предупредила его и отразила мои выстрелы.
ГУЛА. Ну и что! Отражать твои выстрелы – мое право. Одеться пожилой женщиной и сказать "Спите в комнате с гобеленом, вместо того чтобы спать в своей комнате" – это опять-таки мое право.
РАТВИН. А зачем ты ему это сказала?
ГУЛА. Потому что я люблю его.
РАТВИН. Ты любишь, ты? Неужели такая, как ты, может любить?
ГУЛА. Я люблю его, говорю тебе.
РАТВИН. И ты думаешь, он ответит тебе тем же?
ГУЛА. Я надеюсь.
РАТВИН. Но ты же знаешь, что он любит юную девушку, что он любит Антонию.
ГУЛА. Да, я знаю это. И когда мы доберемся до той любви, то еще посмотрим! А пока вопрос, который решать тебе. Дело в его сестре, которую он так сильно любит, что ее смерть убьет его. Ты меня понял, вампир? Я хочу, чтобы Жильбер жил!
РАТВИН. Берегись: я скажу ему, кто ты!
ГУЛА. Тогда ты умрешь! Стать смертной наживой – это наказание в случае, если кто-то выдаст кого-нибудь из нашего ордена.
РАТВИН. Послушай, уже полдень. Ты знаешь, что мне осталось жить всего какую-то дюжину часов без…
ГУЛА. Без крови Элен.
РАТВИН. Я хочу Элен. Она нужна мне!
ГУЛА. А мне нужен Жильбер! Поэтому подумай, как оставить его в живых для меня. Убив Элен, ты поставишь под угрозу жизнь графа, помни об этом. Я слежу за ним! Я там!
РАТВИН. Ты хочешь войны?
ГУЛА. Нет, я хочу любви.
РАТВИН. Последний раз спрашиваю: ты оставляешь мне Элен?
ГУЛА. Последний раз спрашиваю: ты оставляешь мне Жильбера?
РАТВИН. Нет! Ты узнаешь, каким я могу быть, когда ненавижу.
ГУЛА. Прекрасно! А ты узнаешь, какой я могу быть, когда люблю.
РАТВИН. Пока, гула!
ГУЛА. До встречи, вампир!
Гаснет свет.
Сцена VII
Помещение, подготовленное к празднику.
Двери с каждой стороны, позади большое окно, за которым бездна.
ВСЕ. Многие лета графу! Многие лета графине!
ЭЛЕН. Спасибо, друзья мои, спасибо.
РАТВИН (раздавая деньги). Вот, друзья мои, берите.
КРЕСТЬЯНИН. Пусть благословение Господне всегда будет с вами.
Часы бьют одиннадцать раз.
РАТВИН (в сторону). Одиннадцать часов! Нельзя потерять ни минуты. (Громко.) Дорогая Элен! Вы заметили, что сегодня мы ни одно мгновение не были наедине.
ЭЛЕН. Увы, дорогой Жорж… Сегодняшний день полон событий!
РАТВИН. Вы позволите мне отпустить этих людей на отдых, не так ли?
ЭЛЕН. Пожалуйста!
РАТВИН. Друзья мои, графине не хватает слов, чтобы выразить признательность за ваши добрые чувства, но она устала и ей нужен отдых после всех переживаний этого дня.
ЯРВИК. Тогда мы удаляемся, милорд.
ВСЕ. Многие лета графу! Многие лета графине! (Уходят.)
РАТВИН. Ах, дорогая графиня! Наконец-то мы одни!
ЭЛЕН (легонько отталкивая его). Мой друг, мой дорогой Жорж! Как видите, я выполнила все свои обещания.
РАТВИН. О да! И вы смотрите на счастливейшего из мужчин!
ЭЛЕН. Вы самый счастливый из мужчин? О, я рада, если это так!
РАТВИН. Вы сомневаетесь в этом, Элен?
ЭЛЕН. Нет, я верю всему, что вы говорите. Но возле этого счастливого мужчины, Жорж, находится другой, которому плохо.
РАТВИН. А-а!
ЭЛЕН. Вы знаете, о ком я говорю. О моем бедном брате, которого держат вдали от всех. О Жильбере, который потерял рассудок и в своем сумасшествии уверен, что мне грозит смертельная опасность.
РАТВИН. Элен, у вас есть еще сомнения насчет меня?
ЭЛЕН. Бог защищает меня от них! Если бы я сомневалась в вас, Марсден, разве стали бы вы моим супругом? Но я обязана утешить брата. Позвольте, я увижусь с ним… позвольте, я сообщу ему, что стала вашей женой… позвольте, я успокою его, сказав, что счастлива.
РАТВИН. Как пожелаете, Элен, вам виднее, вы хозяйка, но…
ЭЛЕН. Что?
РАТВИН. Послушайте, мне бы хотелось сделать последнюю попытку и самому пойти к нему, а если понадобится, то и сказать, что я отрекаюсь от вас, что я ухожу, что я удаляюсь, и таким образом подарить ему душевный покой, а вместе с ним и жизнь. После того, что вы сделали для меня, я знаю, как сильно вы меня любите, но я знаю также, как сильно вы любите брата, и мне страшно, что его слова, хотя и сказанные в состоянии умопомешательства, компрометируют меня в ваших глазах. Вы скажете, это слабость? Нет, это слова человека, который любит.
ЭЛЕН. Но если у вас не получится?
РАТВИН. Тогда пойдете вы, Элен.
ЭЛЕН. Да будет так! Ступайте, Жорж.
РАТВИН. Вы любите меня?
ЭЛЕН. Жорж, кому я отдала руку, тому отдала и сердце.
РАТВИН. О дорогая Элен! Ждите меня, ждите меня! (Уходит.)
Элен (одна). Кто та старушка, которой я подала милостыню и которая, приняв деньги, тихо сказала: "Покиньте ненадолго лорда Ратвина, один человек хочет кое-что вам рассказать…" Господи, ты свидетель, я ни капли не сомневаюсь в нем… но слова брата беспокоят меня. О, он видел ее, бедный Жорж, и поэтому решил сам пойти к Жильберу. Как же счастливы девушки, у которых есть мать! Если бы была жива моя мать, я бы пошла к ней, рассказала о своем беспокойстве, о своих терзаниях… И она бы посоветовала мне что-нибудь: материнское сердце не обманешь. Ну почему моей матери нет в живых? Может, я из тех набожных девушек, которые верят, что душа не умирает с телом? О мама, столько раз в тишине и одиночестве я разговаривала с вами, как будто вы здесь… О мама, если бы религиозное почтение переносило меня каждый день на вашу могилу, усеянную цветами, и если бы это было ложе не смерти, а сна… О мама, я не сомневаюсь, что ваша душа наблюдает за своей дочерью… О мама, попросите у Господа – Господа, который вам, святой женщине, ни в чем не откажет! – попросите у Господа чуда и явитесь предо мной… Но, наверное, это невозможно, и если вечные, неизменные законы природы препятствуют вашему видимому возвращению в этот мир – по крайней мере, в человеческом облике, – мама, скажите, чего мне бояться, на что надеяться… О боже, Лазар! Мама, вы не покинули меня!
Лазар от двери делает Элен знак задуть свечу.
ЭЛЕН. Что? Ты хочешь, чтобы я задула свечи?
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. Но почему ты хочешь, чтобы я их потушила?
ЛАЗАР. Черт! Потому что мне бы не хотелось, чтобы меня здесь увидели.
ЭЛЕН. Зачем же ты пришел?
ЛАЗАР. Ах, мадемуазель, потому что, видно, у меня есть совесть.
ЭЛЕН. Совесть! Совесть, которая привела тебя сюда рассказать мне что-то, правда?
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. Признаться мне в чем-то?
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. Тогда заходи.
ЛАЗАР (жестом просит задуть свечи). Только тогда.
ЭЛЕН. Ладно. (Задувает свечи.) Господи, что же мне предстоит узнать?
ЛАЗАР. Где вы, мадемуазель?
ЭЛЕН. Я здесь.
ЛАЗАР. То, что я сейчас скажу, я буду говорить вам на ухо и очень тихо.
ЭЛЕН. Хорошо.
ЛАЗАР. Слушайте, недавно я увидел кое-что, чего более не вижу.
ЭЛЕН. Говори! Говори! Я слушаю.
ЛАЗАР. С этого времени я ожидаю.
ЭЛЕН. Чего же?
ЛАЗАР. Ожидаю момента, когда вы будете одна.
ЭЛЕН. Ну?
ЛАЗАР. Я увидел, что милорд спускается к вашему брату, и, боясь, как бы чего не случилось, пришел сюда.
ЭЛЕН. Зачем?
ЛАЗАР. Сказать, что ваш брат… О боже мой!
ЭЛЕН. Ну же, ближе к делу!
ЛАЗАР. Сказать, что ваш брат не сумасшедший.
ЭЛЕН. Жильбер не сумасшедший?
ЛАЗАР. Нет. Послушайте! Сказать, что милорд, мой хозяин, и есть тот, кто убил бедную Хуану, я не решусь. Я бы не осмелился утверждать это!
ЭЛЕН. О боже!
ЛАЗАР. Но то, что он умер и потом воскрес… я не знаю, как… о, в этом я могу поклясться!
ЭЛЕН. Умер?
ЛАЗАР. Да, умер, был мертв, я это знаю точно. Я видел, как его несли – холодного, ледяного – к скалам, где он просил положить его… Послушайте, он очень тихо сказал графу Жильберу – я это прекрасно слышал, – он сказал: "Граф, в религии, которую я исповедую, принято оставлять мертвых на земле, не хоронить в могиле".
ЭЛЕН. Боже мой! Боже мой!
ЛАЗАР. "Поклянитесь, что после моей смерти вы оставите меня на вершине горы, на той стороне, что освещается молодой луной…" Это мы, к несчастью, и сделали, вместо того чтобы бросить его в яму глубиной сто футов и сверху завалить камнями замка Торменар.
ЭЛЕН. Значит, ты веришь, как и Жильбер?..
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. Что он был мертв?
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. И с помощью какой-то адской силы?..
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. И вчерашний человек?..
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. Который хотел убить моего брата?..
ЛАЗАР. Да.
ЭЛЕН. Ты думаешь, это тоже был он?
ЛАЗАР. Да! Да! Да!
ЭЛЕН. Но прежде ты говорил обратное!
ЛАЗАР. Он обещал сделать меня счастливым.
ЭЛЕН. Негодяй!
ЛАЗАР. Он дал мне кошелек.
ЭЛЕН. О… за деньги…
ЛАЗАР. Мне больше не нужны его деньги! Я выброшу их, я отказываюсь от них. О, я люблю свое тело, но намного больше меня беспокоит моя душа.
ЭЛЕН. Тогда… тогда Жильбер говорил правду. Я погибла! Нужно бежать! Ах, тихо!
ЛАЗАР. Он возвращается!
ЭЛЕН. Господи, помоги мне!
ЛАЗАР. К двери, к двери… (Не может найти дверь и прячется в проеме окна.) Пятьсот футов! Ух!
Ратвин входит со свечами.