РАТВИН. Граф, наше знакомство было весьма недолгим, к тому же вы совершили неблаговидный поступок, убив меня. Я не знал, что вы собираетесь открыть, а что утаить из этой истории. И, полный сомнений, я последовал предписанию мудрецов и воздержался что-либо рассказывать.
ЖИЛЬБЕР. Странно! Странно!
ЭЛЕН (подходя). Ну что, брат?
РАТВИН. Мадемуазель, граф, прежде недостаточно меня знавший, теперь допускает меня к званию своего друга.
ЖИЛЬБЕР. Ах!
ЭЛЕН. Вам плохо? Вы устали, Жильбер?
ЖИЛЬБЕР. Да.
ЭЛЕН (к слугам). Комната для графа?..
CЛУГА. Готова, мадемуазель.
ЖИЛЬБЕР. О! Мне душно.
МАВРИТАНКА (в одежде крестьянки, наклоняется над Жильбером). Спите сегодня в комнате с гобеленом.
ЖИЛЬБЕР (в сторону). Нищенка! Женщина, которой я обязан жизнью.
МАВРИТАНКА. Тсс! (Исчезает.)
РАТВИН (в сторону). Женщина разговаривала с ним.
ЭЛЕН. Вы идете, брат? О ревуар, Жорж!
РАТВИН. Счастливых снов, граф.
ЖИЛЬБЕР (в сторону). В комнате с гобеленом? Хорошо, я проведу ночь там.
Жильбер и Элен уходят.
РАТВИН (замечает, что Мавританка исчезла). Исчезла!
Выходит Лазар.
ЛАЗАР (говорит сам с собой). Как хорошо! Вот итоги описи. Шкатулка алого цвета, в золоте стоимостью примерно три тысячи франков, три тысячи фунтов деньгами и каменьями, тридцать тысяч фунтов на счету в банке Англии – в целом тридцать шесть или тридцать семь тысяч фунтов. Кругленькая сумма! Слово чести, я бы отдал десять часов жизни за то, чтобы увидеть покойного и сказать ему: "Спасибо вам, тень лорда Ратвина".
РАТВИН (оборачиваясь). А?
ЛАЗАР. Aх!
РАТВИН. А-а, это ты, Лазар? Сегодня мы ночуем здесь, друг мой. Отнеси шкатулку и весь багаж в мою комнату.
ЛАЗАР. Ах!
РАТВИН. И верни мой кошелек, чтобы завтра я смог заплатить твоим товарищам за теплый прием в замке Тиффо.
ЛАЗАР. Хорошо.
РАТВИН (в сторону). Я намерен узнать, кто эта женщина и что она сказала.
ЛАЗАР. Я разорен!
Гаснет свет.
Сцена V
Огромная комната в замке Тиффо. На стене гобелен, на котором изображены в натуральную величину фея Мелюзина, игрок на волынке, егерь с птицей на руке, сильфы и русалки. На стене сзади огромная картина, изображающая одного из старых баронов Тиффо, склонившегося над двумя кавалерами.
Жильбер спит в кресле. Фея Мелюзина выходит из гобелена и медленно приближается к нему.
Мелюзинa. Он спит. Как и он, половина земли, живущей днем и спящей ночью, закрывает свои усталые глаза, в то время как другая половина просыпается. Два могущественных короля правят миром: имя первого – день, второго – тьма. Плодотворная тьма – мать сновидений. Бесплодный день – король реальности.
Поворачивается к гобелену и обращается к персонажам на нем.
Когда день покидает трон, правим мы. Мир ночи, братья мои, наш! Смертные спят. Просыпайтесь, братья, просыпайтесь! Просыпайся, пастух! День слышал веселые звуки твоей волынки, но ночью твою кадриль танцуют беззвучно. Просыпайся, егерь! Ты держишь на руке, одетой в перчатку, белого сокола, гордое дитя севера. Сильфы, дýхи воздуха, благоухающие розами, русалки, окутанные туманом! Саламандры в клубах дыма, летучие мыши, скользящие над камышами! Скорее сходите с гобелена. Дрожит вереск и стонет камыш… Играйте, друзья мои! Земля, огонь и вода ждут вас. Скорее, скорее!
Персонажи покидают гобелен и исчезают. Мелюзина приближается к Жильберу.
Жильбер, ты помнишь то счастливое время, когда Мелюзина качала твою колыбель и пела тебе? Песня все та же, ты знаешь ее, Жильбер, ты ее просто забыл. Как же давно это было! В этой же комнате… Как летит время! Не бойся, сын мой, я здесь, с тобой. А ты должен слушать.
Мелюзина подходит к портрету на стене.
Что ж, бароны этого замка, предки Жильбера, мы одни. Я вызываю вас. Мы сможем обсудить ужасные тайны этого мира, знать которые людям запрещено. Придите! Пусть это дитя, надежда вашего рода, узнает об опасности, с которой ему и его сестре придется столкнуться.
Сцена оживает. Старый барон подходит с двумя кавалерами.
БАРОН. Мы здесь! Мы здесь!
MEЛЮЗИНA. Расскажите об этом лорде с мрачным лицом… об этом прóклятом, который плетет интриги, который убивает… об этом бессмертном убийце.
Жильбер лихорадочно ворочается во сне.
MEЛЮЗИНA. Ни одна девственница не спаслась от него!
ЖИЛЬБЕР. Сестра! Элен, сестра моя!
MEЛЮЗИНA. Не успела его жертва Хуана испустить дух, как обольститель-призрак восстал из мертвых и продолжил охоту.
ЖИЛЬБЕР (стонет). Элен! Элен!
MEЛЮЗИНA. Вчера он хотел убить Жильбера, хотел лишить Элен ее защитника.
ЖИЛЬБЕР. Сестра, Элен!
MEЛЮЗИНA. Давайте помолимся за Жильбера. Ратвин – демон. Ратвин – вампир. Его любовь – смерть. Величественные бароны замка, предки Жильбера, вы услышали меня! Мой долг выполнен. А сейчас вернемся на свое место. Настанет день – и мы не будем веселиться, мы будем неподвижны и безмолвны.
Занавес
Действие IV
Сцена VI
Терраса замка Тиффо. Ночь.
ЛАЗАР (один). А? Что? Никого! Что за идея назначить встречу в три утра! Хозяин, который не спит, который не ест, который не смеется, а когда кажется мертвым, то возвращается живым, которому не стыдно заставлять бедного слугу возвращать наследство! И что толку, даже если бы господин Жильбер и сказал, что лорд сделал завещание в мою пользу, прошептав что-то в Торменаре? А теперь, когда он вернулся, чем я занят, спрашивается? Вместо того чтобы сказать: "Лазар, мой хороший Лазар, мой дорогой Лазар! Вижу, встреча со мной приведет к тому, что ты переломаешь себе руки и ноги. Иди в постель, друг мой, отдохни, поспи!" Нет, он заставляет меня бегать от дома к дому в поисках женщины, чье имя он мне не говорит, чей адрес он мне не дает и описать которую не может. О Испания, о хозяин Розо, о Петра! Только подумать, до чего я доведен, что скучаю за всем этим, даже за развалинами Торменара…
Входит Ратвин. Лазар вздрагивает.
ЛАЗАР. Милорд?
РАТВИН. Я напугал тебя?
ЛАЗАР. О, ради бога… Наоборот, милорд!
РАТВИН. Я видел, что ты вздрогнул.
ЛАЗАР. Это потому, что я не ожидал увидеть вас.
РАТВИН. Ладно-ладно! Я сам назначил тебе здесь встречу.
ЛАЗАР. Правда! Должен сказать, это правда. Я бы не пришел сюда, если бы вы не велели.
РАТВИН. Так ты нашел женщину, о которой я говорил?
ЛАЗАР. Я посетил все дома на земле Тиффо, один за другим – их восемьдесят. В тех восьмидесяти домах девяносто семь женщин, из которых тридцать девять пожилых. Я разговаривал со всеми, за исключением пяти – трех идиоток и двух паралитичек. Никто из них не разговаривал вчера с графом Жильбером.
РАТВИН. Мой дорогой Лазар, ты парень с головой на плечах….
ЛАЗАР. Правда, милорд?
РАТВИН. А кто служит мне верно…
ЛАЗАР. О, на счет этого вы правы.
РАТВИН. Это приятно слышать, так как, думаю, мое возвращение тебя поначалу расстроило.
ЛАЗАР. О, милорд думает, что…
РАТВИН. Черт, это же совсем просто! Ты решил, что я умер, бедный Лазар, и стал моим единственным наследником.
ЛАЗАР. Милорд, это…
РАТВИН. Ты все сделал правильно.
ЛАЗАР. Ах, милорд, ведь вы прошептали господину Жильберу именно это?
РАТВИН. Да, друг мой, я хотел оставить тебе мою судьбу.
ЛАЗАР. Я был уверен в этом.
РАТВИН. Также, мой дорогой Лазар, я намеревался сделать свое возвращение не только не ущемляющим твои интересы, но и прибыльным для тебя.
ЛАЗАР. Правда?
РАТВИН. Хороший слуга – редкость, и никогда не знаешь, как выразить ему благодарность. Ты хороший слуга, Лазар, и я хочу, чтобы у меня на службе ты разбогател.
ЛАЗАР. О, это прекрасная идея!
РАТВИН. Ты думаешь?
ЛАЗАР. Да, я так думаю, хозяин, и даже добавлю: чем скорее, тем лучше.
РАТВИН. Ну что же, для исполнения того, что ты сказал, давай заключим сделку.
ЛАЗАР. Охотно, господин… если это выгодно для меня.
РАТВИН. Отлично!
ЛАЗАР. Давайте рассмотрим ее условия.
РАТВИН. Каждый раз, когда я при ком-то задаю тебе вопрос и ты подтверждаешь мои слова, каждый раз, когда я обращаюсь к твоей памяти и ты соглашаешься с моим мнением, я даю тебе гинею – если это какой-то пустяк. Если что-то важное, я дам тебе десять.
ЛАЗАР. О господин, вы всегда правы, а так как вы серьезный человек, то это будет ради серьезных мотивов.
РАТВИН. Так ты принимаешь условия?
ЛАЗАР. Сразу, господин!
РАТВИН. Значит, ты придерживаешься моего мнения на этот счет?
ЛАЗАР. Да, абсолютно!
РАТВИН. Ну, тогда я начну выполнять условия нашей сделки.
ЛАЗАР. Я думаю, сказанное не так касается условий сделки… Просто вы этого действительно заслуживаете, милорд.
РАТВИН. Ты прав, и вот тебе еще десять гиней.
ЛАЗАР (пряча деньги в карман). Спасибо, господин.
РАТВИН. Так сделку можно считать заключенной?
ЛАЗАР. Полностью.
РАТВИН. И каждый раз, когда ты будешь со мною согласен…
ЛАЗАР. С этого момента буду всегда…
РАТВИН. Лазар, но есть такое понятие, как совесть.
ЛАЗАР. Вы так думаете?
РАТВИН. Всякий раз, когда ты не согласишься со мной – в зависимости от важности разговора, – ты будешь давать мне одну или десять гиней.
ЛАЗАР. Скажите, господин…
РАТВИН. Ты колеблешься?
ЛАЗАР. Но… но…
РАТВИН. Ладно! Ты не разделяешь моего мнения, поэтому свободен. И… (Протягивает руку.)
ЛАЗАР. Господин, что вы имеете в виду? Я не разделяю вашего мнения? Наоборот, я полностью придерживаюсь его – даже вдвое больше, чем вы сами.
РАТВИН. Тогда мы договорились?
ЛАЗАР. О боже!
РАТВИН. Идет графиня Элен! Оставь меня.
ЛАЗАР. В мгновение, господин, в мгновение. (В сторону.) Несомненно, я был несправедлив к милорду – должно быть, он добрый. (Уходит.)
РАТВИН. Если бы женщина, говорившая с Жильбером, была человеком, я бы уже нашел ее.
Входит Элен.
Вы, Элен? Что за неожиданное счастье!
ЭЛЕН. Как давно вы здесь, Жорж?
РАТВИН. Ну, где-то четверть часа.
ЭЛЕН. Знаете, странная вещь… Только вы пришли сюда, как мне захотелось, чтобы вы были рядом, и я проснулась. Иногда мне кажется, что в вас есть нечто сверхчеловеческое и что любовь, которую вы в меня вселили, является чем-то волшебным, сказочным.
РАТВИН. Что мне сказать вам, прекрасная Элен? Каждый день я встаю на рассвете, увы, не оттого, что вы рядом, меня будят мысли о вас.
ЭЛЕН. И прошлой ночью?
РАТВИН. О! Прошлой ночью я не просто проснулся, я не засыпал вообще.
ЭЛЕН. Почему же?
РАТВИН. Я знаю себя. Взволнованный, горячий… У меня не хватило сил вернуться домой.
ЭЛЕН. Как?
РАТВИН. Я провел ночь в парке. Ветер освежал меня… Я слышал, как он пролетал между ветвями деревьев. Я произнес ваше имя, и, мне кажется, он повторил его. Элен! О Элен! Поклянитесь, что ничто не сможет разлучить нас.
ЭЛЕН. А что могло бы нас разлучить?
РАТВИН. О, знаете, Элен, чем ближе счастье, тем больше сомнений. Счастье переменчиво, и когда вы протягиваете руку, чтобы схватить его, оно исчезает. Элен, утешьте меня, я сомневаюсь! Элен, успокойте меня, я боюсь!
ЭЛЕН. Вы о моем брате, верно? О Жильбере?
РАТВИН. Скажите еще раз, что мои страхи безосновательны. Вы видели, как он меня встретил?
ЭЛЕН. О Жорж, вы, наверное, сердитесь на него, а он всегда давал мне свободу распоряжаться своим сердцем. Филипп был другом его детства, и он любил его. Филипп хотел принести радость в мою жизнь… Дайте Жильберу узнать вас, Жорж, и он полюбит вас, как любил Филиппа.
РАТВИН. Я сомневаюсь.
ЭЛЕН. Разве вы не поговорили с ним откровенно?
РАТВИН. О, напротив, очень откровенно.
ЭЛЕН. И что?
РАТВИН. Любовь, как и ненависть, не всегда зависит от нас.
ЭЛЕН. Жильбер добр и великодушен, завоевать его уважение нетрудно.
РАТВИН. Да, его характер легко поддается влиянию, ярким впечатлениям. Постойте, вчера… Разве вы ничего не заметили? Его потрясла наша встреча, мы пожали друг другу руки… и внезапно его тон, его речь изменились, он отстранился от меня с такой холодностью, что я даже не знал, что сказать. Кто-то сказал ему слово, одно слово, и этого было достаточно.
ЭЛЕН. Что?
РАТВИН. Вы не заметили ту женщину?
ЭЛЕН. Женщину?
РАТВИН. Да, похоже, пожилую и одетую, как одна из ваших крестьянок.
ЭЛЕН. Нет, я не помню… Постойте, это не та женщина, что спасла ему жизнь?
РАТВИН. Кто спас ему жизнь, когда?
ЭЛЕН. Вчера.
РАТВИН. Вчера?
ЭЛЕН. Ах да, вы ведь не знаете… Жильбера чуть не убили вчера. В засаде, организованной на дороге, был какой-то человек. Он выстрелил в Жильбера дважды, но эта женщина, потянув моего брата за накидку, спасла его! Эту женщину он заметил вчера снова. Это ее вы видели, Жорж. Но что плохого могла сказать о вас эта бретонка? Почему вы молчите? Что за странная улыбка у вас на губах?
РАТВИН. Вашего брата хотели убить, Элен?
ЭЛЕН. Странно, не так ли?
РАТВИН. Да, так странно, что даже…
ЭЛЕН. Вы сомневаетесь в этом?
РАТВИН. Элен, не спрашивайте меня, так будет лучше.
ЭЛЕН. Почему же? Напротив, говорите.
РАТВИН. В таком случае, дорогая Элен, давайте подумаем… Скажите, кто здесь может быть заинтересован в смерти вашего брата?
ЭЛЕН. Никто.
РАТВИН. Известны ли вам его враги?
ЭЛЕН. Их нет!
РАТВИН. Ну что ж, если никому не нужна смерть вашего брата… если вы не знаете ни единого его врага… неужели вы всерьез верите в попытку его убийства?
ЭЛЕН. Жильбер так сказал.
РАТВИН. О!
ЭЛЕН. И Лазар заметил убийцу.
РАТВИН. Лазар?
ЭЛЕН. Да. Это был человек в маске, вооруженный винтовкой.
РАТВИН. Прежде всего, дорогая Элен, Лазар никогда не был для меня авторитетом. Лазар трус, который боится собственной тени, к тому же он испанец – другими словами, человек суеверный и с причудами.
ЭЛЕН. Жорж, неужели вы думаете, мой брат подстроил все это?
РАТВИН. Подстроил – ни в коем случае. Он, конечно, простодушно верит в то, что видел.
ЭЛЕН. Что вы имеете в виду, говоря "верит"?
РАТВИН. Дорогая графиня, вы внимательно наблюдали за братом после его приезда?
ЭЛЕН. Несомненно.
РАТВИН. Вы внимательно слушали его?
ЭЛЕН. Конечно!
РАТВИН. Вы сравнили его с тем, каким он был раньше?
ЭЛЕН. Зачем?
РАТВИН. А потому что, мне кажется, вам стоило бы заметить…
ЭЛЕН. Что?
РАТВИН. То, что стоило бы заметить.
ЭЛЕН. Объясните!
РАТВИН. Кое-что необычное в нем.
ЭЛЕН. О боже мой!
РАТВИН. О, не пугайтесь. Несомненно, если вы, его сестра… его любящая сестра… вы, кого он обожает… если вы ничего не замечаете, то его болезнь не так серьезна, как мне говорили. Вернее, настолько несерьезна, что, несмотря на эту историю с убийством и то, что я нашел его поведение не совсем естественным, похоже, ему стало лучше.
ЭЛЕН. Лучше! Что вы хотите этим сказать?
РАТВИН. Я хотел сказать, дорогая Элен… Простите, что говорю такие неприятные вещи… Я хотел сказать, что у вашего брата помутился рассудок.
ЭЛЕН. Помутился рассудок? У Жильбера?
РАТВИН. Да, но теперь он подлечился. Видите ли, раз вы сами не заметили этого, значит, я обязан был все рассказать.
ЭЛЕН. О Жорж, и по какой же причине, по-вашему, случилось это помутнение?
РАТВИН. Ужасный случай!
ЭЛЕН. Что?
РАТВИН. Жильбер думает, что убил одного из своих друзей.
ЭЛЕН. О боже мой, как это могло случиться? Дуэль?
РАТВИН. Нет, по ошибке, без намерения сделать это.
ЭЛЕН. Расскажите мне все, Жорж. Но нет, вы ошибаетесь, этого не может быть!
РАТВИН. Этот друг… это был я, Элен.
ЭЛЕН. О, что вы такое говорите!
РАТВИН. Правду, чистую правду! Мы были в Испании, в старом заброшенном замке, куда нас – его, меня и еще нескольких путешественников – в поисках убежища загнала буря. Ночью нас разбудили крики молодой девушки по имени Хуана. Видимо, разбойники пробрались в замок. Я хотел помочь девушке, но граф Жильбер вслепую ударил шпагой в темноту и пронзил мою грудь. Я потерял сознание. Ваш брат был одержим мыслью, что убил человека, и его рассудок помутился. С той ночи мир его полон призраков, видений, сверхъестественных существ… Вот что стало причиной нашей странной вчерашней встречи. Вот что так опечалило меня, когда я увидел его. Вот что привело его в смятение, когда он увидел меня.
ЭЛЕН. О мой любимый брат!
РАТВИН. Теперь вы понимаете, Элен, в чем дело? Наша свадьба может вызвать его недовольство – и тогда я погиб.
ЭЛЕН. Что вы имеете в виду, говоря "погиб"?
РАТВИН. Если он воспротивится нашему союзу, дорогая Элен, хватит ли у вас смелости сопротивляться?
ЭЛЕН. Вы знаете, как я люблю, Жорж, и мое слово свято. Вот вам моя рука! Неужели этого недостаточно?
РАТВИН. Элен, вы знаете, что все было договорено на сегодня – мне кажется, любая задержка станет роковой.
ЭЛЕН. Но почему мы должны что-то менять, Жорж?
РАТВИН. Ваш брат может потребовать отсрочки.
ЭЛЕН. С чего вы взяли?
РАТВИН. Боже мой, кто может быть уверен в больном человеке?
ЭЛЕН. Послушайте, Жорж, я хочу вас успокоить. Вы сами выберете время, когда станете моим супругом.
РАТВИН. О, я сейчас же отправлюсь к священнику. Благодарю, благодарю, дорогая Элен! Увидимся через несколько минут. (В сторону.) Пусть он приходит, пусть заговорит, это уже не важно. Элен ему не поверит! (Уходит.)
ЭЛЕН (одна). О боже мой, что он рассказал! Какая ужасная тайна открылась мне! Жильбер, бедный Жильбер! Действительно, вчера по прибытии он был печален, бледен, почти безумен, а когда увидел Жоржа, то, казалось, это его потрясло. О Жильбер, будьте спокойны! Я буду так добра, так терпелива, так внимательна, что если зажила рана в груди Жоржа, то заживет и рана в вашей душе. Но что случилось? Они бегут сюда! Лаенн, боже мой, что произошло?
Вбегает Лаенн.
ЛАЕНН. Мадемуазель! Мадемуазель! Ах, вот вы где!
ЭЛЕН. Что тебе нужно?
ЛАЕНН. Боже мой, что-то случилось с графом!
ЭЛЕН. Что же?
ЛАЕНН. Вчера вечером он поручил мне разбудить его утром, и я вошел к нему в комнату десять минут назад.
ЭЛЕН. И?..
ЛАЕНН. Он не спал – его постель не тронута.
ЭЛЕН. Боже мой!
ЛАЕНН. Я снова вышел, окликая его, спрашивая всех о нем, как вдруг увидел, что он покидает комнату с гобеленом, бледный, глаза усталые, и зовет вас… Стойте, стойте, вот и он!
ЭЛЕН. Жильбер! Это Жильбер! Мой Жильбер!