- Я… гм, она работала у меня. - Он кивнул через плечо. - Этот мужчина сказал, что она хотела меня видеть.
Когда он заговорил, Кармен повернула голову в сторону двери. Ее глаза расширились, и из-под кислородной маски послышались пронзительные крики. Она изо всех сил напряглась, чтобы приподняться.
Полицейский, который закреплял маску, осторожно вернул ее в прежнее положение.
Второй полицейский обошел кровать, и подошел к Кэлу.
- Послушай, приятель, ты же видишь, что она не в состоянии сейчас разговаривать. Может быть, будет лучше, если ты…
- Она хотеть его видеть, - сказал маленький мужчина, медленно появляясь из-за спины Кэла с протянутыми к полицейскому руками, как будто он просил милостыню.
Два полицейских обменялись взглядами, в то время как Кармен снова приподнялась и так резко покачала головой, что кислородная маска съехала с ее лица.
- Мистер Джемис… - хрипло крикнула она, вынула из-под одеяла руку и протянула, чтобы ухватиться за него, как будто она проваливалась под тонкий лед и он был единственным, кто мог ее спасти.
Кэл подошел поближе к кровати. Последнее усилие, казалось, до такой степени лишило Кармен сил, что ее передернула судорога, и она, вскинув ноги, сбросила с себя одеяло.
- Кармен, - Кэл наклонился к ней. - Что происходит? Почему ты хотела меня видеть?
Схватившись за живот, Кармен жалобно завопила:
- Ой, madre mia… las culebras… las culebras…
Кэл взглянул на одного из полицейских.
- Что с ней случилось? Что она говорит?
- Кто знает? - ответил полицейский, - Мы приехали по вызову. Мы здесь не для того, чтобы изучать испанский язык.
Кэл посмотрел вокруг в поисках мужчины, который привел его, но его больше не было в комнате. Повернувшись назад к Кармен Руис, он стал на колени рядом с ней, положил руку ей на плечо и слегка потряс ее.
- Пожалуйста, Кармен. Постарайся сказать мне.
- Кристофер… sieño… он слышит…
Ее голос постепенно затих, и затем она издала слабеющий крик в тот момент, когда какая-то ужасная боль пронзила ее. Она открыла глаза, но они были тусклыми и затуманенными. О Боже, подумал Кэл, она действительно умирает.
Ее губы еще что-то прошептали - что-то похожее на "место" и "дорога". Кэл наклонился поближе, приложив свое ухо к ее губам.
- Повтори это, Кармен.
- …bromista…
- Кармен, я не понимаю, ты должна…
- El engañador… bromista… - Шепот ослаб, глаза ее стали еще более тусклыми. Кэл даже не был уверен в том, что она его узнала.
Внезапно из другого конца квартиры послышался шум, и через секунду два молодых фельдшера в белых халатах были уже в спальне. Один держал в руках черную медицинскую сумку, а другой - маленький черный чемоданчик. Они подошли к кровати, оттеснив в сторону Кэла и двух полицейских. Фельдшер с сумкой большим пальцем оттянул веко Кармен и внимательно посмотрел на ее значок. Это был молодой длинноволосый блондин, но в его голосе не было и тени сомнения, когда он взглянул на своего напарника и сказал:
- Она в шоке. Состояние критическое.
Второй фельдшер, маленький и смуглый, рванул ворот платья Кармен так, что полетели пуговицы, и прижал к ее груди стетоскоп. Слушал он очень недолго.
- У нее аритмия, - сказал он, - сердце пляшет румбу.
- Дефибриллятор? - спросил блондин.
Фельдшер со стетоскопом утвердительно кивнул, наклонился над принесенным им чемоданчиком и откинул крышку. Там был какой-то электрический прибор с циферблатами и ручками настройки. Он обшарил взглядом комнату, ища розетку, затем так поспешно отодвинул ночной столик с лампой, что тот опрокинулся, и фарфоровый корпус лампы разбился вдребезги. Он включил прибор в сеть, достал из другого отделения чемоданчика нечто похожее на электрический миксер без венчиков, от которого к прибору тянулись длинные провода. Затем он повернул одну из ручек настройки, и аппарат загудел.
Кэл стоял, потрясенный этими манипуляциями фельдшеров. Все происходящее было нелогично и нереально. Зачем он здесь торчит, наблюдая, как умирает Кармен Руис?
Один фельдшер схватил руки Кармен и прижал их к матрацу, а второй приставил к ее груди дефибриллятор.
- Готово? - спросил он. Его напарник кивнул и повернул рычажок.
Тело Кармен дернулось и замерло. Конвульсия была такой сильной, что тело на дюйм или два подбросило над кроватью.
Прибор отключили, и тело расслабилось. Фельдшер, державший Кармен за руки, наклонился над ней и приложил ухо к ее груди. Затем он покачал головой.
Прибор включили снова.
- Ничего, - сказал блондин, пытавшийся расслышать ее сердцебиение. Маленький смуглый фельдшер снял с нее дефибриллятор, затем взобрался на кровать и, встав на колени над телом, с силой ударил кулаком по грудине.
Полицейские, до сих пор спокойно наблюдавшие за происходящим, тревожно взглянули на Кэла.
- Оставим их с ней, - сказал один из них, и они вышли из комнаты вслед за Кэлом.
В коридоре стоял низенький мужчина, который привел сюда Кэла.
- Что она вам сказать? - умоляюще спросил он.
Кэл помолчал. Это, наверно, муж Кармен, подумал он.
- Я не понял ее, - ответил Кэл, - что-то вроде culebras… sueño…
- Culebras, si, sueño, - уверенно подтвердил мужчина, не переводя.
В гостиной группа стариков и детей все еще не расходилась. Казалось, что они давно примирились с этой смертью и все это время ждали, когда начнутся похороны.
Кэл подошел к одному из полицейских, который уже надевал куртку.
- Вы больше ничего не можете мне рассказать?
- Женщине потребовалась неотложная медицинская помощь, - устало сказал полицейский. - Это все, что нам известно, и я не уверен, что нам удастся узнать об этом побольше, пока мы не найдем кого-нибудь, понимающего по-испански.
Кэл медленно прошел по коридору, спустился по лестнице и вышел на улицу.
Расстроенный, он присоединился к толпе, окружившей машину "скорой помощи" в надежде увидеть, что произойдет дальше. Ему не хотелось уходить, поставить на этом точку, так и не узнав, зачем его позвали к умирающей.
Через десять минут блондин вышел из подъезда и подошел к открытой задней двери машины "скорой помощи". Кэл поспешил к нему.
- Вам удалось ее спасти?
Фельдшер повернулся к Кэлу, держа в руках объемистый сверток из черного винила, который он достал из машины.
- Если бы удалось, зачем бы мне это понадобилось? - ответил тот, показав Кэлу сверток.
- Что с ней произошло?
Фельдшер захлопнул дверь машины и начал подниматься по ступенькам.
- До вскрытия тела невозможно ничего сказать. Пока что все, что полицейские могут вытянуть их тех, кто наверху, это какая-то идиотская история о том, что она считала, будто ее поедают живьем.
Кэл изумленно уставился на него.
- Поедают?
- Да. Изнутри, - сказал фельдшер. - Змеи. Утром у нее заболел живот, и она почему-то подумала, что ее желудок наполнен змеями, поедающими ее изнутри. - Он остановился у дверей. - Я полагаю, что это могло случиться…
- Что? - не веря своим ушам, переспросил Кэл. - Не можете же вы и вправду…
- О нет, конечно, не на самом деле, - прервал его медик. - Но бывают случаи, когда люди внушают себе такие вещи. Если именно это с ней произошло, то есть она в самом деле в это поверила, у нее мог развиться смертельный психогенный шок. - Он издал печальный сухой смешок и, мотнув головой, отбросил со лба свои гладкие белокурые волосы. - Бедная женщина буквально до смерти напугала себя, - добавил он и исчез в подъезде, небрежно перекинув через плечо мешок для тела.
Кэл дошел до угла улицы и остановился; он был потрясен и не знал, куда идти. Домой? Сидеть в саду и читать? Прелестно. Тебя вытащили из дома с небольшим поручением посидеть у постели женщины, умирающей странной смертью, а когда все кончилось, ты снова волен вернуться к прерванным занятиям.
Но ему необходимо было узнать, зачем она послала за ним.
Он пошел было в центральную часть Челси, собираясь купить словарь испанского языка. Но, проходя мимо бакалейной лавки, заметил в витрине выведенные золотой краской буквы объявления:
"Habla español"
Он вошел в лавку и остановился у прилавка рядом с кассой. Высокий седой мужчина поднялся, чтобы обслужить его. Он не похож на латиномериканца, подумал Кэл, беря со стойки у кассы пакетик мятных лепешек и протягивая мужчине доллар.
Когда тот вернул ему сдачу, Кэл кивнул на надпись на стекле витрины и спросил:
- Вы говорите по-испански?
- Как бы я мог здесь торговать, если бы не знал языка?
- Вы не могли бы мне подсказать значение нескольких слов?
Бакалейщик пожал плечами.
- Попробую, может быть, смогу.
- Culebras, - сказал Кэл.
- Змеи, - ответил бакалейщик.
- Sueño? - спросил Кэл.
- Сон.
Она во сне видела змей? Но ведь она считала, что это происходило наяву.
- Bromista? - снова спросил Кэл.
Бакалейщик задумался и стал искать словарь, но потом вспомнил:
- Это кто-то вроде… трюкача, ловкача, ну, понимаете, кто над всеми подшучивает, всех разыгрывает.
Это ли слово произнесла Кармен? Ее бормотание было таким слабым, неразборчивым, что он мог и ошибиться.
- А что такое enganador?
Бакалейщик снова помедлил с ответом. На этот раз он все же достал из-под прилавка словарь. Быстро пролистав его, он ткнул пальцем в какое-то слово.
- Вы имеете в виду engañador - сказал он, выделив голосом ñ, что придавало слову другое звучание.
- Наверно, так.
- Похоже на это слово, - согласился бакалейщик. - Означает то же самое, что и bromista. Кто-то, кто шутит.
Кэл поблагодарил лавочника и вышел.
Вот, значит, что это было. Объяснение, которое не объяснило ничего. Свой последний вздох Кармен Руис потратила на то, чтобы сказать ему, что она над ним подшутила, или над ней кто-то подшутил, и от этого она умирает.
Глава 26
Глубокое потрясение не проходило до конца дня. Приняв беззаботный вид, Кэл встретил Криса у школьного автобуса и проводил его домой, затем позвонил Рики, чтобы сообщить, что заедет в семь часов и оставит мальчика на ночь. Но все это время Кэл не мог забыть мольбу во взгляде Кармен. Печальные и ужасные слова приходили ему на ум снова и снова: она испугалась до смерти.
Разве такое возможно? Но почему, чего она боялась? И была ли связь между тем, что Кармен околдовала его своими свечками и сожженным чесноком и тем, что она послала за ним, находясь на смертном одре?
Он не знал ответов на эти вопросы, и это выводило Кэла из себя.
Вечером он все же пошел с Тори в парк на Шекспировский фестиваль и высидел первый акт "Бури". Но волнующее действие, происходящее на сцене, не смогло развеять ощущение ужаса, которое он испытывал, - образ Кармен Руис, судорожно глотающей воздух, вздрагивающая от электрошока грудная клетка, безвольно вытянутая рука, как бы ищущая то ли утешения, то ли какого-то необъяснимого контакта в последний момент жизни.
Что она хотела ему сказать?
Во время антракта он проследовал за Тори в буфет, там они купили две кока-колы. Кэл попытался вести обычный разговор, соглашаясь, что специальные эффекты на открытом воздухе выглядят поразительно и что Мерил Стрип прекрасна в роли Миранды.
На этом разговор закончился.
- В чем дело? - спросила Тори.
Кэл избегал ее взгляда. Ему ужасно не хотелось портить вечер.
- Кэл, что-нибудь случилось? Тебя не очень-то захватил спектакль.
Он бросил свой бумажный стаканчик в корзину для мусора.
- Сегодня умерла Кармен Руис, - сказал он- Я видел, как она умирала.
Она пристально посмотрела на него.
- Кармен? - изумленно спросила она.
- О Господи, Тори, это было ужасно! Пришел какой-то мужчина, кажется, ее муж, и попросил меня пойти с ним… и затем я видел ее… - Он внезапно замолчал, заново переживая все увиденное. Тори взяла его руку.
Ее прикосновение помогло ему, вернув его к реальности.
- Она просила, чтобы я пришел. Она хотела поговорить со мной.
- Почему?
- Я не знаю, - сказал Кэл, качая головой. - Она сказала несколько слов. Bromista и engañador. (обманщик) Я ничего не могу понять, это лишено всякого смысла.
Тори слушала, опустив голову. Она долго молчала.
- Я думаю, нам пора, - сказала она. - Я хочу тебе кое-что показать.
Придя домой, она бросила свою сумку на столе в холле.
- Пожалуйста, пойдем наверх, - решительно сказала она.
Он последовал за ней в спальню. Она зажгла лампу и открыла шкатулку с косметикой, стоящую на туалетном столике. Шкатулка, похоже, была китайской, лаковая, с перегородчатой эмалью. Она что-то достала изнутри и повернулась к нему.
- Я хотела рассказать тебе об этом, - сказала она извиняющимся тоном, - но не знала как.
- О чем рассказать?
Она пересекла комнату.
- Здесь, - сказала она.
Он пристально взглянул на предмет, который она сунула ему в руку. Это было яблоко.
- Что это значит?
- Посмотри внимательно, - сказала Тори.
Тогда он увидел тонкую линию на кожуре яблока - круговой разрез чуть выше середины. Он коснулся одной рукой верхушки и почувствовал, что она свободно двигается, как крышка банки для хранения печенья. Он поднял верхушку. Мякоть внутри яблока была выскоблена, а на ее место была налита вязкая жидкость. Вглядываясь в эту густую, янтарного цвета жидкость, Кэл увидел что-то синее на дне. Он медленно поднял глаза на Тори.
- Что это?
- Это мед, - сказала она. - И кусок бумаги. Вынь его оттуда и прочит, что на нем написано.
Он пристально глядел на нее, пока она резко не кивнула головой, указывая на яблоко. Затем он погрузил пальцы в мед и вынул свернутую в трубочку синюю бумажку. Он передал яблоко Тори и развернул липкую бумажку. На бумажке расплывшимися красными чернилами было что-то написано печатными буквами. Всего два слова: Кэл Джемисон. Он заставил себя улыбнуться.
- О'кей, сдаюсь. Я все еще ничего не могу понять.
- Заклинание, - откровенно сказала она. - Я околдовала тебя.
В первый момент до него не дошло. Он просто услышал слова. Бумажка выпала у него из рук на пол, мгновенно прилипнув к ковру. Он изумлено уставился на бумажку.
- Заклинание, - повторил он. - Ты имеешь в виду… заклинание Вуду? - Он взглянул ей прямо в глаза.
Она спокойно смотрела на него.
- Нет, - сказал он. - Я не верю этому. Почему?
Она взяла его под руку. - Потому что ты меня привлекал, Кэл. И более того. Я почувствовала… сострадание к тебе, и я видела, что тебе было трудно открыть себя для любви. И поэтому я попросила… богов о помощи.
Он почувствовал, как она сжала его руку, и высвободился. Он прошел через всю комнату. Теперь ярость поднималась в нем, как пар по трещинам, образовавшимся в основании его головы.
- Я не верю в это, - сказал он. - Заклинание, Боже мой!
- Кэл, пожалуйста, выслушай меня, это ведь так же, как если бы люди в церкви зажигали свечи, это…
- Ты наложила на меня заклятье, - сказал он, - и ты думаешь, что я здесь потому, что какие-то боги Вуду…
- Кэл, - сказала она умоляющим голосом. - Дай мне шанс. Садись и позволь мне…
- Не хочу садиться! - Кэл раздраженно оборвал Тори. Заклинание Вуду. Как она могла поверить!..
- Это не так уж отличается от любой другой молитвы, - оправдывалась она. - Ведь можно и так себе представить. Кэл, ты это изучаешь. Ты больше чем кто-либо другой должен…
Он повернулся к ней.
- Я это изучаю. Но это не значит, что я это принимаю.
Внезапно он почувствовал себя опустошенным. Он сел на край кровати и обхватил голову руками.
- А тебе, - глухо сказал он, не отнимая рук от лица, - зачем тебе это нужно?
- Ты хочешь, чтобы я тебе объяснила? - спокойно спросила Тори. - Ты хочешь дать мне шанс?
Он не смог ничего сказать. Хотел ли он услышать оправдания ее веры в… языческих богов? Что для нее значила их любовь, если она считала ее наградой, посланной ей богами Вуду. неким призом? Что для нее значили его чувства, если она их считала не свободным даром его сердца, а предметом божественных интриг?
- Кэл, пожалуйста, выслушай меня.
- Я слушаю, - сказал он, продолжая сидеть, обхватив голову руками.
- Я уже говорила тебе, что жила на Кубе. В то время меня волновали важнейшие вопросы о смысле жизни, о вечности, о том, существует ли кто-нибудь могущественнее нас. Так вот, на Кубе была распространена религия, и я подверглась ее воздействию, когда я начала задавать себе эти вопросы… Она давала мне ответы на них. Ты можешь это понять?
Он поднял голову.
- Почему ты мне раньше не сказала? Если ты думаешь, что это так разумно, почему ты ждала до сих пор?
- А если бы я тебе сказала? Тебе тогда так же не понравилось бы это слушать, как сейчас. Но я считала, что ты сначала должен получше меня узнать, так было бы легче. А кроме того, ты начал этим заниматься. Я думала, что когда ты побольше узнаешь, тебе будет легче принять это… как другую концепцию Вселенной.
- Заклинание, - иронически сказал он. - Концепция!
Тори отвернулась к окну.
- О Господи! - прошептала она. - Я все делаю неправильно, я сначала должна была напоить тебя после того, как мы всю ночь занимались любовью. - Она снова повернулась к нему. - То, что у нас есть, - это хорошо, Кэл, это следует сохранить, даже если тебе придется допустить возможность того, что не…
- Я не могу допустить такую возможность, - сказал он.
- А почему нет? Я это сделала. - В ее голосе звучала мольба, а не вызов.
Кэл встал. Неужели он любил эту женщину? Ему показалось, что ее образ начал раздваиваться в его сознании - от любовницы до незнакомки, от незнакомки до любовницы. Которая из них она? Кто она?
- Тори, - сказал он, и в его голосе послышались усталые нотки. - Десять минут назад я любил тебя. Черт, по-моему, я все еще влюблен в тебя! Но я не могу понять, почему ты веришь в эту чушь. Ты - сообразительная, талантливая, красивая, чувствительная, хорошая, добрая, поэтому я влюбился в тебя. А не потому, что ты возилась с этим липким яблоком и написала мое имя на клочке бумаги. Как ты могла подумать, что это может иметь к нам какое-то отношение?
- Я бы хотела объяснить тебе, как, - сказала она, - если только ты готов выслушать меня.
Либо он должен сейчас же уйти, либо выслушать.
- Валяй, - сказал он, - рассказывай.
Она села на стул у туалетного столика.