- Двенадцать лет тому назад, когда я приехала в Нью-Йорк, я была совсем без денег. Я приехала с двумя, может быть, с тремя сотнями долларов. Мы с Гэвином уже были в разводе почти год, но он все еще не расплатился со мной по постановлению о разводе. Никакие не алименты, ничего в этом духе. Он должен был мне долю от того имущества, которое мы продали, когда разошлись. Но это был неприятный развод, и Гэвин выразил свое раздражение, заставив меня сражаться за каждый цент. Мне нужна была дешевая квартира, и из всех дешевых мест, куда я могла бы переехать, это было единственное место, где по крайней мере я почувствовала себя спокойно с людьми. Так что я переехала сюда, в эту отвратительную квартиру, в доме с холодной водой, без лифта, за двенадцать долларов в неделю. Замечательные соседи: пять наркоманов, три проститутки и бандитская малина в цокольном этаже. Я не могла найти работу, потому что я ничего не умела делать. Секретарши получают сто долларов в неделю, но я даже не умела печатать на машинке.
Кэл удивлено прервал ее:
- Но ты говоришь на двух языках…
- Работа, которую мне предлагали, была совсем неперспективной, - ответила Тори, - Я решила рискнуть. Я расспрашивала тут и там, пока не нашла santero. Ты знаешь, что это такое, не правда ли?
Кэл кивнул.
- Мне нужно было, чтобы для меня сделали заклинание, - сказала она. - "Aceite intranquilo" - заклинание называется "неугомонные масла" и приносит удачу в делах. Я знала людей на Кубе, которым это заклинание помогло разбогатеть. Так я потратила свои последние двести долларов. Вообще-то я раньше никогда не платила за заклинание, но раз сантеро это требуют, я заплатила… - Она сделала паузу, нервно сжимая крышку флакона от духов. - Через два дня я получила чек от Гэвина на шесть тысяч долларов.
- Но это были деньги, которые ты должна была получить, - быстро вставил Кэл. - Ты же не хочешь сказать, что…
- Подожди, - твердо сказала она. - Это еще не все.' На следующий же день я случайно услышала, как мой домовладелец разговаривал с агентом по реконструкции о продаже дома. Он просил шесть тысяч наличными, именно столько я получила от Гэвина. Я убедила домовладельца продать дом мне, взять в оплату чек, а на остальное предоставить кредит.
- Ты просто оказалась в нужном месте в нужное время, - сказал Кэл. - По-твоему, такое никогда раньше ни с кем не случалось?
Тори продолжала:
- К тому времени, когда я закончила обновление здания, вокруг все пришло в движение, всюду были агенты по покупке недвижимости. Дом подорожал в три раза. Под залог этого дома я купила еще один, тот, в котором живешь ты.
Не скрывая жеста отчаяния, Кэл сказал:
- Тори, ты только доказываешь то, что я сказал. Ты умная, талантливая, ты могла бы это сделать без всяких заклинаний или…
- Ты, правда, считаешь, что такое везение было случайным? Чек от Гэвина, дом, который продавался, возможность заключить сделку, даже несмотря на то* что у меня не было никаких средств и перспектив? Даже тот факт, что я переехала в этот район. Я выбрала его потому… потому что я почувствовала себя здесь как дома. Кэл, это не просто везение. Это судьба, предопределение, некая закономерность. А предопределение должно быть выполнено. Религия помогла мне сделать это, Кэл. Я сделала aceite intranquilo, и это было услышано Айе-Шалунгой, богом удачи. После этого мне все стало удаваться. - В ее голосе слышалась убежденность.
До сих пор он все еще не мог до конца понять, что случилось. Тори была верующей. Женщина, которую он, казалось, знал как здравую и рассудительную. Женщина, в которую он влюбился, пытаясь освободиться от своего одиночества и чувства вины. Но она верила, что его чувства, вообще их отношения, были организованы по заказу космическими силами.
Кэл понял, что она поставила его перед тяжелым выбором. Остаться и принять эту женщину, которая верит в Вуду, или уйти и покинуть свою любовь. Он повернулся к двери.
- Я должен уйти, - сказал он. - Я должен прогуляться и проветрить мозги.
Она вскочила со стула и вцепилась в него.
- Кэл, не надо, - воскликнула она, - останься!
Он попытался высвободиться и уйти, но она все еще его держала.
- Кэл, я люблю тебя. Если ты чувствуешь то же самое ко мне, не перечеркивай этого. Разве так трудно принять то, что мы должны быть вместе? Потому что это предначертано силами, которые выше нас. Ведь все, кто влюблен, верят в это. Тебе не нужно верить в то, что боги спланировали эту встречу, но не отказывайся от меня из-за того, что я в это верю.
Спланировано богами.
Вдруг эта фраза напомнила ему Оскара, который сказал то же самое. Оскар. Снимок на стене, на котором он на сборе сахарного тростника. Мог ли Оскар быть на Кубе? Тори тоже была там.
Он медленно повернулся к ней, пораженный догадкой. Они заманили его в ловушку, обложили со всех сторон. Встреча со всеми этими верующими не могла быть простым совпадением.
- Что происходит? - спросил он. - Что вы от меня хотите?
На лице Тори появилось выражение полного недоумения. Она отступила на шаг.
- Я хочу твоей любви, Кэл, это все, это…
- Нет, это не все. Ты и Оскар, вы как-то связаны…
Тори в замешательстве покачала головой.
- Кэл, о чем. ты говоришь?
- Все планируют боги. Боги свели нас вместе. Конечно, все человеческие судьбы уже расписаны. Как это получается, что я решаю изучать Вуду, и в то же самое время женщина, которую я… ну, ты оказываешься верующей, кем-то, кто сможет работать надо мной изнутри.
- Работать над тобой?
- Это заговор, не так ли? - крикнул он, указывая на нее пальцем.
- О Кэл, как ты можешь!.. - Она энергично помотала головой. - Разве ты не видишь логической связи? Ты переехал жить сюда, потому что я заключила соглашение с университетским жилищным управлением. Когда ты переехал в этот район, частично из-за того, что я…
- Но ты же не веришь в случайные совпадения. Ты веришь, что все спланировано. - Он подошел к ней и схватил ее за руки. - Так каков же план? Скажи мне!
Он так сильно сжал ее руки, что она вздрогнула от боли, и слезы выступили у нее на глазах, но он не услышал от нее жалобы.
- Я не знаю, дорогой, я клянусь, что не знаю. Может быть… может быть, боги хотели, чтобы мы встретились, так… так чтобы я смогла тебе помочь с работой, помочь понять…
Кэл на мгновение еще безжалостнее сжал ее руки. Ярость, недоверие, разочарование и ненависть поднимались в нем разрушительной волной. Он почувствовал себя совсем одиноким. Он оттолкнул от себя Тори и вышел из ее дома в ночной город.
На углу Девятой авеню он остановился перед ночным кафе. Бездомные женщины, бродяги, пропойцы, проститутки - потерянные души - сонливо клевали носом у стойки за чашкой кофе, резкий свет неоновых ламп выхватывал из тьмы их унылые поникшие фигуры. Кэл едва ли мог вспомнить два квартала, пройденные им за последние пять минут. Все ушло на второй план кроме одного-единственного вопроса. Кто такая Тори Хэлоуэлл? Любовница и подруга, на которой он предполагал жениться и хотел, чтобы она стала матерью для его сына? Или заклинательница, религиозная психопатка?
А может быть, что еще опаснее, участница заговора, некоего скрытого плана, цель которого - каким-то образом его использовать? Это почти то же, что проснуться в один прекрасный день и обнаружить, что полицейские увозят твоего отца, объявив его русским шпионом, или узнать, что твой лучший друг тайно торгует краденым оружием. Людям полагается жить в установленных им местах, им полагается быть теми, кем они кажутся.
Но люди никогда не были теми, кем они кажутся.
Он бесцельно пошел мимо витрины кафе вверх по Девятой авеню, ему не хотелось никуда идти.
То, что сначала показалось ему шуткой, затем предательством, затем кошмаром, теперь предстало перед ним жутким переплетением противоречий. Этот мир крутился вокруг своей оси, увлекая его за собой. Вряд ли обретет он снова способность видеть отчетливо.
Я наложила на тебя заклятье.
Он продолжал идти. Миновал заправочную станцию фирмы "Мобил" и взглянул на ее светящийся символ в виде Пегаса, - крылатого коня из греческой легенды, который выбил копытом Иппокрену - "конский источник" на горе Геликон. А в самом деле, выбил ли конь источник? Это вопрос веры. И если кони лягают горы, мусульмане поклоняются Мекке, католики проглатывают вино и облатки, то и Тори Хэлоуэлл может написать на клочке бумаги его имя, положить его в наполненное медом яблоко и тем самым породить любовь. Ритуалы непреложны, говорил Оскар Сезин, они предписаны богами.
На 23-й улице он повернул на восток. Сойдя с тротуара, заметил парочку пуэрториканцев, обнимавшуюся у входа в метро.
- Эй ты, пошевеливайся! - крикнул водитель грузовика, и Кэл отпрыгнул назад перед промелькнувшим перед ним кузовом. Он снова думал о первой ночи с Тори. Даже тогда его сексуальная страсть показалась ему не совсем естественной. Даже тогда он почувствовал в себе всепоглощающее влечение, которое никогда раньше не было ему знакомо. Заклинание? Быть может, в этом было замешано колдовство?
Вздор!
Но в мыслях его снова возникло видение яблока, и он почувствовал приторно-сладкий привкус меда.
Кэл ходил несколько часов вверх до Коламбия-серкл и вниз по Седьмой авеню, прошел мимо всех ночных бакалейных магазинов и порнографических заведений никогда не засыпающего города. В закусочной "Бургер Кинг" на Бродвее он съел гамбургер, выпил горячего кофе и потолковал с уборщиком о слишком высоких ценах. Он понаблюдал за игрой в китайский бильярд и пинг-понг в крытом проходе на Таймс-сквер; в игре, как и в жизни, все подчинялось случаю. Но была миссис Руис с ее ядовитым плющом, была болтливая женщина и дом, наполненный отвратительными животными, был Оскар Сезин, были мертвые дети - какая между всем этим существует связь? Тори была частью какого-то плана. Плана, чтобы манипулировать им. Но почему? По какой причине?
Будь благоразумным, напомнил он себе. Прими на веру слова Тори. Да, университетское жилищное управление подыскало ему квартиру, и домовладельцем оказалась обаятельная красивая женщина; она поселилась в этом районе, потому что ей была близка по духу латиноамериканская культура; живя в Челси, он едва ли мог пройти мимо лавки botánica; по случайному стечению обстоятельств он познакомился с Мактаггертом, который и привел его к Оскару Сезину.
Все так логично. А он превратил эти события в зловещий план! А никакого плана на самом деле не существовало.
И он по-прежнему любил ее.
- Ты выглядишь ужасно, - сказала она, впуская его и завязывая пояс халата.
Было уже пять часов утра.
- Я ходил всю ночь, - сказал он.
Они продолжали стоять в дверях.
- Я не была уверена, что ты когда-нибудь вернешься.
- Я тоже.
Она провела его в гостиную.
- Тори, я люблю тебя, - начал он, - Это самая важная вещь, которую я должен тебе сказать. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Но это… О Боже, мне так трудно это принять! Я не… я не могу. Так что, если ты меня хочешь, если ты меня любишь, то скажи, что ты отказываешься от этого.
Она минуту с любопытством его изучала, затем повернулась и направилась через всю комнату к окну. Она долго стояла и наблюдала, как солнце медленно поднималось над зубчатым городским горизонтом. Затем повернулась к нему.
- Я докажу тебе, - сказала она, - я докажу, что это срабатывает. Только скажи мне, чего ты хочешь.
- Я тебе сказал. Я хочу, чтобы ты отказалась…
- Нет, я не могу отказаться, - вспыхнула она. - Но я могу доказать, что ты не прав, требуя это от меня. Скажи мне, чего ты хочешь от богов!
Он ничего не ответил. Нет, он не будет ее поддерживать, став соучастником ее фантазий.
- Скажи мне, Кэл, - повторила она, - что бы это ни было, я наложу заклятье и добьюсь этого ради тебя.
- Почему бы тебе просто не дать мне лампу, которую надо потереть, чтобы вызвать джинна, летающий ковер-самолет и…
Она бросилась к нему.
- Кэл, пожалуйста, не отказывайся!..
Хорошо, подумал он. Сделаем, как она хочет. Может быть, это будет наилучшим способом разделаться с ее системой.
- Ладно, - сказал он. - Я хочу славы, богатства и, может быть, в один прекрасный день Нобелевской премии и…
- Не надо шутить, Кэл. Я постараюсь выполнить это.
А если серьезно, на минуту задумался он. Что бы он попросил, если бы джинн был здесь? На самом деле только одно.
- Я хочу, - медленно сказал он, - чтобы все, кто имеет отношение… к тому тостеру - прибору, который убил Лори, - заболели, страдали и умерли.
- Это срабатывает не совсем так, - сказала она, - Боги не выполняют злых желаний. В нашей религии, если ты совершаешь заклинание со злыми намерениями, то зло оборачивается против тебя. Любой, кто просит богов сотворить зло, сам становится жертвой зла. Ты уже видел это.
- Где?
- Я думаю, именно это произошло с Кармен Руис.
- Что? Откуда ты знаешь?
- Она ведь призналась тебе, - сказала Тори, - те последние слова о которых ты мне рассказал. Еngañador… bromista. Это была ее исповедь.
Ничего не понимая, Кэл покачал головой.
Тори объяснила:
- Когда кто-нибудь делает злое заклинание и это оборачивается против него, в религии это называется "подлость вернулась". Один из богов, которого зовут Легба, отвечает за наказание тех, кто пытается использовать заклинание со злыми намерениями. Легбу еще называют Божественным Ловкачом. - Тори слегка пожала плечами. - Это всего лишь предположение с моей стороны: миссис Руис, наверное, пыталась наложить на тебя заклятие, потому что боялась быть уволенной. Боги поняли, что она была неправа. И поэтому они наказали ее.
Или, подумал Кэл, Кармен Руис просто верила, что была за это наказана. Конец один и тот же.
Солнце совсем взошло, и комнату заполнил золотистый свет. Древние греки верили, что день наступает, когда Аполлон поднимает солнце в небо и везет его на своей колеснице. Кэл бросил взгляд на гостиную. Обычная комната. Он подумал о спальне, которая была наверху, там он видел свидетельства причудливых религиозных обрядов Тори - китайскую шкатулку, выскобленное яблоко. Крайнее напряжение опустошило его, он был полностью истощен, у него не осталось никаких сил сопротивляться этим необъяснимым вещам.
Как сформулировать свое желание, чтобы оно удовлетворяло требованиям ее богов? Но он по-прежнему хотел отомстить за смерть Лори.
Возможно, если попросить не о возмездии, а о справедливости…
И он рассказал Тори о своем судебном процессе против компании, выпускающей тостеры. Была ли компания, выпускающая неисправные тостеры, ответственна за смерть Лори? Не должна ли она в наказание проиграть процесс?
Тори подумала минутку.
- Я думаю, что боги выполнят твою просьбу, - сказала она, - хотя для этого, наверное, нужно несколько дней.
Он подавил нервный смешок.
- Дней? Тори, слушание этого судебного процесса должно происходить в следующем году. А может быть, и позже, если они будут тянуть время.
- У богов есть свое собственное расписание. Вот увидишь.
С минуту он колебался, затем подошел к ней и положил руки ей на плечи.
- Хорошо, я даю тебе шанс, - сказал он, - но хочу, чтобы ты мне взамен кое-что обещала.
- Что же?
- В том случае если твоя магия не сработает, ты откажешься от своей религии. Тотчас же. И навсегда.
Она колебалась всего долю секунды.
- Я обещаю, - сказала Тори. Она казалась ни капли не обеспокоенной.
Глава 27
Магазин скобяных изделий находился в верхней части Коламбия-авеню. Это был недавно реконструированный магазин, он был битком набит субботними покупателями, нагруженными банками красок, пакетами и пакетиками со стальной проволокой, бритвенными лезвиями, скребками. За прилавком стоял круглолицый, коренастый, с лицом цвета кофе мужчина в синем халате с фирменным девизом "Шервин-Уильямс" на нагрудном кармане: "Мы охватываем весь мир".
- Его зовут Вото, - сказала Тори, войдя с Кэлом в магазин.
- Что это за имя? - спросил он.
- Это значит "голос", - сказала она. - Так мы его называем в нашем кругу. Его настоящее имя Рамон Суарес, и он здесь хозяин.
Мужчина за прилавком подозвал помощника, стоящего на стремянке:
- Галлон "Латекса 56–20" и четыре банки "Петерсон-7". - Он провел одной рукой по своим черным кудрявым волосам, а второй продолжал что-то писать.
Кэл пристально взглянул на Суареса.
Он? Мысль, что этот поставщик кистей и отверток молодым адвокатам, отделывающим заново свои квартиры в верхнем Вест-Сайде, этот предупредительный подвижный лавочник с детским личиком мог быть колдуном, была смехотворна.
Нет, это не смехотворно! Это вовсе не смехотворно! Кармен Руис и Квентин Кимбелл. После вчерашней ночи все это уже не смехотворно.
Когда они приблизились к прилавку, Суарес поднял глаза от квитанции за краску, которую он выписывал покупателю.
- Виктория, приятно тебя видеть, - сказал он. - Я через минуту подойду к тебе.
Тори почтительно ждала, пока Суарес заканчивал обслуживать клиента.
- Вам очень понравится, как ложится краска, одного слоя будет достаточно, если что не так, вы придете и скажете мне.
Суарес позвал своего помощника, чтобы тот стал за прилавок, и Кэл и Тори последовали за ним через вращающиеся двери в заднюю комнату, где метлы и вантузы торчали из проволочной мусорной корзинки. Они поднялись на один лестничный пролет, освещенный единственной голой электрической лампочкой.
Обстановка уютной квартиры Суареса состояла из туго набитой кушетки, трех кресел, обитых набивным ситцем, двух торшеров с новыми белыми абажурами и кофейного столика, на котором лежали потертые экземпляры журнала "Ньюсуик", похожие на те, что годами лежат в приемной дантиста. В каждом из четырех углов комнаты были двери, а старомодный камин, облицованный плиткой, занимал одну стену. На каминной полке стояла шкатулка с двумя дверцами размером с большой чемодан. Кэл не мог удержаться от мысли, что для человека, имеющего прямую связь с богами, Вото живет в удивительно простой обстановке.
Войдя в комнату, Вото прямо направился к одной из четырех дверей, ведущей вниз в прихожую.
- Он пошел мыть руки, - сказала Тори, - мы сделаем то же самое.
Чистый дом - это чистая душа. Он опять подумал о Кармен Руис.
Тори провела его в ванную, и, когда они вернулись, Вото их уже ждал. Свой синий халат он сменил на халат с золотистой каемкой, покрытый драгоценными камнями. На шее у него был надет крест, красный рубин, яркий изумруд и несколько топазов блестели в серебряной оправе. Кэлу драгоценности показались слишком хорошими, чтобы быть подделками.
Они заняли три кресла, стоящие у камина.
- Чем могу быть полезен? - прямо спросил Вото.
Тори ответила: