Кэл перевел взгляд вглубь лавки. Перед облицованным белым пластиком прилавком с кассовым аппаратом стояли двое покупателей - кривоногая пожилая женщина в поношенном пальто и молодая девушка в брюках в обтяжку и красной блузке-болеро. Их обслуживала хозяйка лавки, женщина лет за пятьдесят, в розовом вязаном джемпере и в очках с украшенной искусственными бриллиантами оправой на цепочке, висевшими у нее на шее. Ее черные волосы были зачесаны на макушку и накручены на валик, закрепленный несколькими черепаховыми гребнями. Хозяйка внимательно слушала пожилую женщину, чей голос походил на жалобный плач.
- Son mis venas varices, - говорила старуха, нагнувшись, чтобы дотронуться до икры одной из своих покрытых синими венами ног. - Los medicos no me pueden hacer nada. Tiene la pocion?
Кэл достаточно хорошо знал по-испански, чтобы понять, что покупательница рассказывала что-то про свои варикозные вены и про то, что доктора ей не помогают.
Хозяйка надела свои очки с "бриллиантами" и повернулась, чтобы открыть стеклянный аптечный шкаф, стоящий рядом с кассовым аппаратом. В шкафу стояло несколько дюжин стеклянных банок. Кэл припомнил, что в таких банках его мать консервировала фрукты. К каждой банке клейкой лентой были прикреплены этикетки с названиями, и все они были заполнены чем-то вроде измельченных трав и дикорастущих цветов. Хозяйка вынула одну из банок и отсыпала из нее чашку зеленого порошка в кулек из оберточной бумаги. Затем из другой банки она добавила пригоршню сушеных листьев. Базилик должно быть, или ольха? Кэл подошел поближе к прилавку, чтобы рассмотреть получше.
Теперь он увидел святых - множество гипсовых статуэток всех размеров и обличий, заполнивших высокие шкафы у задней стены лавки. У некоторых было обычное для такого рода изображений одеяние в виде длинных ниспадающих мантий. Головы многих статуэток были увенчаны нимбами, но у некоторых на головах были короны. Одна фигура изображала молодую девушку, держащую на руках ягненка. Еще одна - женщина в мантии словно меч сжимала в руке молнию. Кэл заметил группу фигур, идентичных той, которую он видел в руках у сыщиков, обследовавших склад. Что это был за святой? Франциск или, может быть, Христофор? Он недостаточно знал литургию, чтобы узнать какие-либо фигуры. Но все же ему показалось, что это не обычные предметы культа. Черты лица статуэток были переданы довольно грубо, кроме глаз, которые отличались от привычных ему изображений: их взгляд не был устремлен к небесам в традиционном благочестивом смирении, а направлен прямо вперед. Кэл чувствовал, как глаза фигурок пронзают его насквозь, и отвел взгляд, как если бы его поймали в автобусе глядящим в упор на незнакомого человека. И тогда на полках сбоку у задней стены он увидел ряды аэрозольных баллончиков. "Аэрозоль Святой Варвары" - было написано на лимонно-желтой обертке одного из баллончиков. Кэл удивился. Может быть, святая Варвара была покровительницей домохозяек? На всех аэрозольных баллончиках были написаны имена святых. Во всем этом не было никакого смысла. Чего ради называть в честь святых аэрозольные баллончики?
- Чем я могу вам помочь?
Хозяйка бросила обслуживать других покупателей и, пройдя вдоль прилавка, встала прямо перед Кэлом. Когда он замешкался с ответом, она повторила:
- Чем я могу быть вам полезна? - И улыбнулась.
- Я… я недавно сюда переехал, - ответил Кэл. - Я никогда прежде не видел такой лавки. Мне просто было любопытно узнать, что здесь такое.
- Мы продаем предметы религиозного культа и лекарственные травы, - ответила женщина сухо, без всякого выражения. Ее улыбка была настолько неподвижна, что казалась приклеенной. "В этой улыбке есть что-то устрашающее", - подумал Кэл. Широкая, сладкая, приветливая, но в то же время пугающе-холодная. Улыбка говорила: "Добро пожаловать", но смысл, который угадывался за ней, заключался в словах: "Тебе здесь делать нечего". Ее черные глаза глядели прямо на Кэла, как бы выражая готовность его обслужить, но наклон ее головы говорил о чувстве царственного превосходства.
Кэл еще раз оглядел шкафы, полки, будто выбирая, что купить, затем взглянул на шкаф с банками трав. Ему удалось прочесть некоторые надписи на этикетках, сделанные чернилами. "Травка св. Иоана" - прочел он на одном из них, "Корень Длинного Джона Завоевателя", "Трава Пяти Пальцев", "Семена Джамби", "Корень Шнурка Ботинка Дьявола", "Бучу", "Слезы Иова". Лекарственные травы? Кэл никогда не слышал о таких.
- Да, - сказала хозяйка, еще выше проталкивая очки вверх по своему носу. - Вы уверены, что здесь нет ничего, что было бы вам нужно?
Ее улыбка оставалась все такой же враждебной. Вся обстановка была слишком уж странной, и Кэлу вдруг захотелось поскорее убраться отсюда.
- Благодарю, мне действительно ничего не нужно, я зашел посмотреть, - сказал он.
Она продолжала улыбаться замороженной улыбкой, когда он выходил из двери.
Ее лицо запечатлелось в его мозгу вместе со святыми, и бусами, и странными названиями на ярлыках. Он должен позвонить этому сыщику, думал Кэл, и всю дорогу домой пытался вспомнить фамилию этого человека.
Он вернулся в свою квартиру и прошел в гостиную, где на столе у окна были разложены полевые журналы. Дойдя до середины комнаты, он посмотрел, что делается в саду. Там, стоя на коленях лицом к забору, миссис Руис склонилась над плоским куском камня, вероятно, взятым из старой разрушенной стены, проходившей через несколько дворов от их квартала. На руках миссис Руис были большие резиновые перчатки, какими пользуются при работе в саду, левой рукой она плотно прижимала к коленям этот камень. В правой руке она держала небольшой камень, которым скребла взад-вперед по поверхности большего камня. Пока Кэл смотрел на нее, она перестала растирать то, что было на большом камне, и смахнула с него немного порошка в пластиковую сумочку для бутербродов. Затем обернулась к грядке позади нее и вырвала оттуда крупный стебель какого-то растения. Она методично оборвала с него листья и, набрав небольшую кучку этих листьев, принялась растирать их в порошок с помощью своей импровизированной ступки. На мгновение Кэл представил себе, как крестьянин стирает одежду в реке. Потереть, сложить, опять потереть, сложить.
Она вновь остановилась, держа свою пластиковую сумочку у края плоского камня, и тщательно смахнула туда порошок. Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, начала обрывать листья с другого вырванного стебля.
Удивленный увиденным, Кэл направился к двери, ведущей в сад.
- Что ты там делаешь, Кармен? - спросил он миролюбиво.
Она подняла голову и в испуге замерла. Увидев его, поднялась на ноги, поспешно запихивая пластиковую сумочку в карман своего передника.
- Извиняюсь, извиняюсь, - забормотала она, суетливо направляясь в квартиру.
- Что в этой сумочке? - спросил Кэл.
Она остановилась и провела языком по пересохшим губам. Ее взгляд заметался по комнате, затем остановился на сумочке, лежавшей в кармане ее передника.
- Las yerbas - произнесла она почти беззвучно.
- Простите, я не расслышал. Что вы сказали?
- Solo… solo las yerbas, только yerbas. - Она нервно потирала ладони друг об друга, пытаясь найти нужные слова на малознакомом языке. - Como… como mostaza. Entiende?
- Mostaza? - повторил недоуменно Кэл, покачав головой.
Она наморщила лоб. Затем ее лицо прояснилось.
- Гор-чи-па, - выговорила она. - Yerbas. - Чтобы есть.
- А-а, - понял наконец Кэл. - Горчица.
- Si, si, - с облегчением закивала головой миссис Руис.
Кэлу все стало ясно: она собирала травы для приготовления пищи. Но почему она так занервничала, была так явно смущена тем, что он увидел ее за этим занятием? Она продолжала глядеть себе под ноги, избегая встречаться с ним взглядом, и все время крепко сжимала в руках сумочку в кармане передника. Кэл подумал, что она, должно быть, собиралась забрать эти травы к себе домой. Ну хотя бы и так, что ж тут было скрываться? Это ведь именно она сажала и поливала сад в конце-то концов.
- Кармен, - сказал он, - я ничуть не против того, чтобы ты собирала для себя в саду все, что хочешь. Тебе вовсе не нужно скрывать это от меня.
На секунду она недоуменно уставилась на него. Затем напряженность исчезла с ее лица.
- А-а, si. Это готовить для моего Эдуардо. Вы не против?
Эдуардо был ее муж, который мыл автобусы в Порт Ауторити.
- Вовсе нет, - ответил Кэл, показывая рукой на сад. - Берите там все, что вам нужно. Возьмите домой также немного помидоров. Пожалуйста.
- Вы, правда, не сердитесь?
Кэл улыбнулся.
- Нет, я не сержусь. - Горько, подумал он, что она могла даже вообразить, что я способен преследовать ее за попытку унести домой горсть сухих листьев.
Кармен поблагодарила его, вычистила кухню, и прежде чем уйти, поставила на слабый огонь тушиться свое фирменное блюдо arroz con pollo.
Вечером того же дня Кэл открыл холодильник, чтобы взять яблоко на ужин. Роясь в ящике для овощей, он увидел за кучкой сельдерея запечатанную пластиковую сумочку, наполненную зеленым порошком. Она была похожа на ту, которую Кармен наполняла в саду. Должно быть, она ее забыла.
Интересно, как это сказалось на сегодняшнем обеде Эдуардо?
Глава 8
- Купи мне свечу, папа, - сказал Крис.
Кэл отправил Кармен домой пораньше и сам встретил Криса с автобуса из лагеря Хавторн - возможность подольше побыть с сыном. Вместе они сходили в китайскую прачечную забрать рубашки Кэла. На обратном пути они проходили мимо этой лавки - "Радужной ботаники".
Крис наклонился вперед, прижавшись носом к витрине.
- Ну пожалуйста, папочка, - умолял он. - Купи мне одну из этих свечей.
- Нет, Орех. Тебе она совершенно ни к чему. - Кэл обнял сына за плечи, чтобы увести его от витрины, но Крис продолжал прижиматься к стеклу, ускользая из объятий Кэла.
- Но, папа, посмотри вот на ту, в ней все цвета! Пожалуйста, купи мне ее.
Кэл сопротивлялся. У него в глазах стояла неприветливая улыбка этой женщины. Святые, и бусы, и банки, наполненные всякой ерундой со странными названиями. "Шнурок Ботинка Дьявола"? Ребенку нечего делать в этом месте. Ему и в самом деле следует позвонить этому полицейскому, снова вспомнил Кэл. Но как найти человека, если ты не можешь вспомнить, как его зовут?
- Папа, зайдем, - сказал Крис, и прежде чем Кэл успел удержать его, мальчик забежал в лавку. Кэл бросился за ним.
Хозяйка в одиночестве сидела за прилавком, читая дневной выпуск "Пост" через свои украшенные фальшивыми бриллиантами очки. Она выглядела совершенно безобидно: женщина, продающая гипсовые фигурки святых набожным и отчаявшимся беднякам. При звуке зазвеневшего колокольчика она подняла голову. На мгновение ее лицо выразило недоумение, затем ее губ коснулась улыбка, на этот раз вполне доброжелательная. Крис остановился перед стеной из свечей, глазея на высокий шкаф.
- Тебе помочь? - спросила женщина, обращаясь к Крису.
- Я хочу свечу, - горячо сказал Крис.
Женщина сняла очки, и они упали ей на грудь, повиснув на цепочке.
- Ну конечно. - Она начала вытаскивать стремянку из-за прилавка.
Кэл сделал шаг вперед, как будто хотел вмешаться, но женщина быстро взглянула на него как-то дружелюбно и ободряюще, в ее взгляде были мягкость и терпение. Забавно, чего только не попросят дети, будто говорила она. Неужели это была та самая женщина, которую он видел прошлый раз? С ее стороны не было никакого намека на то, что она его узнала, и никакой враждебности.
- Какая именно тебе понравилась? - спросила женщина, установив лестницу.
Крис подпер подбородок кулаком и оглядывал полки, закрыв один глаз, как ушлый оценщик бриллиантов.
- Как насчет этой зеленой? - спросил Кэл наугад, чтобы мальчик поскорее сообразил, чего он хочет.
- Нет, - наконец вымолвил Крис и указал пальцем на верхнюю полку. - Мне хочется вот эту, в которой есть все цвета.
Женщина взобралась вверх по лестнице и спустилась к Крису, держа в руке стеклянный цилиндр.
- Она очень красивая, не правда ли? - сказала она, передавая свечу мальчику.
Крис кивнул и поднял свечу к свету. Кэл снова увидел слова, нанесенные на стеклянный контейнер: "Свеча Семи Могучих". Кэл не знал, почему - ведь это был просто разноцветный воск, - но ему не хотелось, чтобы у Криса была эта штука.
- Я могу оставить ее себе, правда, папа? - сказал Крис.
- Сколько это стоит? - спросил Кэл у женщины.
- Пять долларов.
- Ну, Орех, это слишком дорого, - сказал Кэл. - Давай пойдем домой.
- Папа, - запротестовал Крис, - мы то и дело тратим по пять долларов на всякую ерунду.
- Эта свеча изготовлена вручную, сэр, - сказала хозяйка. - Сделана специально для "Радужной". Она будет гореть две недели.
Крис зажал свечу в руке и повернулся к Кэлу, ожидая его решения. Кэл сдался.
- Хорошо, Орех, она твоя.
Он вытащил бумажник и достал оттуда пятидолларовую купюру. Женщина взяла свечу у Криса, вернулась к прилавку и положила ее в бумажный пакет. Кэл дал ей деньги и протянул руку за пакетом, но женщина снова вышла из-за прилавка и прошла мимо него.
- Цвета будут очень красивы, когда ты зажжешь ее, - сказала она Крису и положила пакет в его жадно протянутые ладони.
Они остановились перекусить, съели жареных цыплят по-кентуккски, а затем отправились поесть мороженое "Баскин-Роббинс". Кэл взял себе вафельный стаканчик кофейного, а Крис тем временем объедался двумя порциями с двойным количеством шоколадных хлопьев. Кэлу это напомнило о том, что хорошо бы узнать у Рики, кто в городе лучший стоматолог. Наверняка она в наилучших отношениях с тем, кто лечит зубы Халстону и Лайзе Миннели, и Дастину Хоффману тоже, кто бы этот человек ни был.
Они пришли домой, и он позволил Крису посмотреть телепрограмму "Счастливые деньки". Когда пришло время укладываться в постель, Кэл продолжил чтение библейских историй. Они уже добрались до сказания о потопе, но неприятная сторона этой истории, похоже, не тревожила Криса. Ему понравилось, как спасали животных.
Когда пришло время гасить свет, Крис сказал:
- Зажги мою свечу, папа.
- Не сейчас, Орех. Ты собираешься спать, а вдруг огонь…
- Но помнишь ту тыкву на празднике Хэллоуин? Ты разрешил мне оставить свечу горящей, когда я отправился спать.
- Орех, эта свеча в стеклянном сосуде, и когда стекло нагреется, оно может лопнуть и…
- Я хочу, чтобы она была зажжена, папа, - заявил Крис, садясь в постели.
Кэл смягчился. Крис был уже сонный; если сейчас начать с ним спорить, он разволнуется и не уснет еще час или два.
- Хорошо, Орех, - ответил он, - но ненадолго.
Кэл вышел на кухню, нашел спички и вернулся в комнату Криса. Свеча стояла на подоконнике. Кэл зажег фитиль, и дрожащее пламя озарило комнату мягким светом. Семицветный воск, казалось, стал светящимся; преломление света в стекле отбрасывало на пол и стены маленькие радуги.
- Спасибо, папа, - сказал Крис и юркнул под одеяло.
Кэл прождал с полчаса, пока дыхание спящего мальчика не стало шумным и ровным, и снова вернулся в спальню. Он удивленно смотрел на сияющую корону вокруг свечи на подоконнике. Какая странная эта лавка. Минуту Кэл размышлял, а не взять ли эту свечу и попросту выкинуть ее в мусорный бак.
Но передумал и, послюнявив пальцы, погасил пламя.
Глава 9
На следующий день после полудня он попытался из своего служебного кабинета дозвониться до сыщика, расследующего убийство на складе. Может быть, это было глупо - в таком большом городе придавать столь серьезное значение гражданскому долгу, но в Санта-Фе целую цепочку загадочных убийств удалось раскрыть в результате одного телефонного звонка, когда один человек пренебрег советами своих друзей не впутываться в это дело.
Кэл начал с того, что позвонил в полицейский участок, расположенный вблизи того склада. Трубку поднял человек с типичным бруклинским произношением: "Девяносто второй. Параселла у телефона".
Кэл сообщил полицейскому, что у него есть информация относительно убийства на Фаррел-стрит.
- Подождите.
Пока он ждал, линия оставалась включенной, и он мог слышать какие-то голоса, произносившие: "этот парень на телефоне", "кончик ниточки к этому делу на складе". Ему представилось, что там пытаются определить, откуда он звонит, полагая, что это убийца делает анонимный телефонный звонок.
Но вскоре полицейский снова взял трубку и сказал:
- Человек, который вам нужен, работает в участке два-три, в Манхэттене. Его зовут Мактаггерт.
Правильно, именно это имя он тогда и слышал.
- Да, это мне и нужно было узнать, - ответил Кэл, и связь оборвалась, прежде чем он успел поблагодарить.
"Два-три". Кэл решил, что на полицейском жаргоне это означает двадцать третий участок в Манхэттене, что было странно. Его удивило, какие бюрократические формальности привели к тому, что убийство, совершенное в Бруклине, расследует полицейский из Манхэттена.
Он стал листать голубые страницы телефонной книги Манхэттена. Нужный ему участок, заметил он, выписывая номер, был расположен на Восточной 103-й улице.
Он снова набрал номер.
- Двадцать третий, отдел расследований.
- Лейтенанта Мактаггерта, пожалуйста.
- Он у телефона.
Кэл не знал, что говорить дальше.
- Лейтенант, меня зовут Кэлвин Джемисон. Может быть, вы помните меня. Мы встречались у этого склада в Бруклине, когда кого-то убили…
- Да, - просто ответил сыщик. Он ничем не показал, что помнит об этой встрече.
- Это дело еще не раскрыто? - спросил Кэл.
- А почему вы об этом спрашиваете, мистер Джемисон? - Сыщик разговаривал вежливо, но сразу сумел дать понять Кэлу, что здесь вопросы задает он.
- Возможно, у меня есть для вас полезная информация, - ответил Кэл.
- И что же это за информация, мистер Джемисон? - Не чувствовалось, что полицейского заинтересовало это заявление.
- Я случайно зашел в лавку неподалеку от моего дома и увидел некоторые вещи, которые напомнили мне то, что вы держали в руках на… - он помедлил, прежде чем произнести шаблонное выражение, - месте убийства. Эта религиозная статуэтка и разноцветные бусы. Они были так похожи, что я подумал, что вам следует об этом знать.
- Что за лавка, мистер Джемисон?
- Это не так просто описать… Что-то вроде религиозной аптеки, называется "Botánica". Я думаю, они в основном обслуживают испанских иммигрантов, живущих неподалеку.
- Испанских? Вы имеете в виду испаноязычных - вроде пуэрториканцев?
- Да, именно так.
- Хорошо, - сдержанно произнес сыщик. - Спасибо за звонок, мистер Джемисон.
Очевидно, следующей фразой сыщика должно было быть "до свидания".
- Разве вам не нужен адрес этой лавки? - быстро вставил Кэл. - Тут должна быть какая-то связь. Эти предметы удивительно похожи…