- Пожалуйста, Анна! - говорю я. - Мне нужна твоя помощь. Позволь мне прочитать заклинание. Позволь мне впустить сюда остальных ребят, которые помогут мне с этим.
- Нет, - отвечает она. - Никаких заклинаний! И никаких людей! Ты знаешь, что случится, если ты пренебрежешь моими словами. Я не могу это контролировать.
- Ты можешь держать над собой контроль ради меня и ради них тоже сможешь.
- Я не знаю, почему не должна убивать тебя. И, кроме того, тебе разве не достаточно этого? Почему ты просишь о еще большем одолжении?
- Анна, пожалуйста. Мне нужен хотя бы Томас и, возможно, Кармел, девушка, которую ты встретила этим утром.
Она смотрит на пальцы стоп. Ей грустно, я знаю, что ей грустно, но дурацкие слова Морфана а-ля "меньше чем неделя" до сих пор звенят в ушах, и я хочу поскорее с этим покончить. Я не могу позволить Анне оставаться здесь еще целый месяц, пока она будет забивать трупами свой подвал. Не имеет значения, что мне нравится с ней разговаривать. Что она мне нравится. И то, что случилось с ней, на самом деле несправедливо.
- Я бы хотела, чтобы ты ушел, - мягко проговаривает она, и, когда поднимает взгляд, я вижу в глазах слезы, затем она переводит взгляд на дверь и окно.
- Ты же знаешь, что я не могу, - говорю я, отражая ее слова через мгновение.
- Ты вынуждаешь меня сделать это.
И, перед тем как понять, что она имеет в виду, проворно спускается вниз по ступенькам в глубокий подвал, зная, что я не последую туда за ней.
* * *
Звонок раздается от Гидеона, как только Томас подвозит меня домой.
- Доброе утро, Тесей. Извини, что бужу тебя так рано в воскресенье.
- Я на ногах уже несколько часов. К тому же весь в работе.
Я слышу, как по другую сторону Атлантики он ухмыляется. Когда я вхожу в дом, то киваю матери, приветствуя ее с добрым утром, которая преследует Тибальта вниз по лестнице и причитает, что крысы просто не созданы для него.
- Какой позор, - хихикает Гидеон. - Я мог позвонить тебе намного раньше, но хотел, чтобы ты немного отдохнул. Какой удар для меня. Знаешь, сейчас уже почти четыре пополудни. Но, думаю, я понял суть заклинания, которое тебе пригодится.
- Не знаю, имеет ли это теперь значение. Я собирался позвонить тебе чуть позже. Есть одна проблема.
- Какая?
- Она заключается в том, что кроме меня, туда больше никто не сможет войти. Я не чародей.
Я рассказываю ему о том, что со мной произошло недавно в доме, упуская тот факт, что я проговорил с Анной почти всю ночь напролет. С другой стороны провода я слышу, как он щелкает языком. Я уверен, что сейчас он потирает подбородок и очищает свои очки.
- Тебе вообще не удалось подчинить ее? - в конце интересуется он.
- Да. Потому что она похожа на Брюса Ли, Халка и Нео из Матрицы. Три в одном.
- Спасибо за совершенно непонятные поп-культурные ссылки.
Я улыбаюсь. По крайней мере, он знает, кто такой Брюс Ли.
- Но факт остается фактом, ты должен осуществить заклинание. Когда эта девушка умерла, то получила умопомрачительную силу. Это просто путаная вереница поиска секретов. Я помню одного призрака, из-за которого у твоего отца были проблемы. Это случилось в 1985. По какой-то причине призрак был способен убивать без всякой материальности. И только после трех сеансов и поездки в Сатанинскую церковь в Италии мы обнаружили, что единственная вещь, позволяющая им становиться материальными, это заклинание, написанное на довольно обычной каменной чаше. Твой отец прочел его, и призрака не стало. Также будет и в твоем случае.
Отец только однажды рассказывал мне эту историю, и я помню, в то время было намного сложнее, чем сейчас. Но я отпускаю воспоминания. Гидеон в любом случае прав. К каждому призраку нужен индивидуальный тонкий подход, имеющий в запасе набор хитрых приемов. У каждого из них своя дорога и свои желания. Когда я убиваю их, они идут своим путем.
- Как в действительности поведет себя заклинание? - спрашиваю я.
- Освященные камни образуют защитный круг. После того, как она попадет в него, у нее не будет власти над обитателями дома. Ведьма, исполняющая ритуал, может черпать любую энергию, которая находится в доме, и отражать её нападения, перебрасывая в магическую чашу. Последняя покажет вам все, что вы ищете. Конечно, это не так просто осуществить, как кажется. Твоя мать может помочь с куриными ножками и травяными смесями, затем начнется ритуальное песнопение. Я перешлю тебе текст через электронную почту.
Он так легко об этом говорит. Неужели он считает, что я все приукрашиваю? Разве он не понимает, как трудно мне признать, что Анна может запросто со мной расправиться, стоит лишь ей этого захотеть? Играть со мной, как с тряпичной куклой, получать от нее щелбан или терпеть проделки вроде натягивания трусов на голову, знать об этом и смеяться?
- Не сработает. Я не могу выбрать круг. Я никогда не занимался колдовством. Мама должна была тебе об этом рассказать. Когда мне было семь лет, я испортил ей печенье, которое она пекла в честь кельтского праздника костров каждый год.
Я знаю, что он сейчас ответит. Он вздохнет и посоветует мне пойти в библиотеку, чтобы разговорить людей и узнать, что же случилось-то на самом деле. Мне нужно будет выяснить об убийстве, о котором скрывают на протяжении более пятидесяти лет. И это то, что я должен на самом деле сделать, потому что не собираюсь подвергать опасности ни Томаса, ни Кармел.
- Хм…
- Что "хм"?
- Ну, я сейчас вспоминаю все свои ритуалы, проводившиеся мною, когда занимался изучением парапсихологии и мистики…
Я почти ощущаю, как крутятся шестерёнки в моей голове. Он что-то усердно взвешивает, а у меня появляется маленькая надежда. Я знал, что он стоит намного большего, чем просто сосиски с картофельным пюре.
- Ты говоришь, что у тебя в распоряжении есть несколько последователей?
- Несколько кого?
- Несколько ведьм.
- На самом деле, у меня на примете только один колдун. Мой друг Томас.
На том конце Гидеон вздыхает, его дыхание сопровождается рядом пауз. Я знаю, о чем думает старья башка. Он никогда не слышал, как раньше я использовал фразу "мой друг". Ему лучше не обращать на это внимание.
- Он не такой продвинутый.
- Если ты доверяешь ему, тогда это имеет значение. Но тебе нужен еще кто-нибудь. Ты и двое других. Каждый должен изобразить угол круга. Вот увидишь, вы установите круг и войдете в дом.
Он останавливается, немного задумываясь. Он очень собой доволен.
- Поместите призрака в центр круга, и вы спасены. Используя ее энергию, вы создадите более мощное и действенное заклинание. Призрак достаточно ослабнет, и вы сможете закончить свою работу.
Я тяжело проглатываю и ощущаю тяжесть клинка в своем заднем кармане.
- Абсолютно точно, - говорю я и слушаю еще минут двадцать, пока он подкидывает мне сведения об Анне и о том, что она собирается еще мне показать. В конце разговора я вспоминаю, что мне нужно еще сделать и спросить, какой набор инструкций он отправит мне по электронной почте.
- И еще, кто поможет тебе завершить круг? Тот, у кого есть связь с призраком - наилучший вариант.
- Я возьму с собой одного парня, Уилла, и мою подругу Кармел, - отвечаю я. - И ничего не говори. Я знаю, что должен держать их подальше от своей работы.
Гидеон вздыхает.
- Да, Тесей. У тебя никогда не будет покоя. У твоего отца было много друзей, а у него была твоя мать и ты. Время идет, а твой круг будет только расширяться. Нечего здесь стесняться.
Круг будет расширяться. Почему все продолжают говорить об этом? Чем больше круг, тем больше людей споткнуться об него. Я должен уехать из Тандер-Бэй. Подальше от этой группки людей и вернуться к своей прежней рутинной работе, охотиться, убивать.
Двигаться. Охотиться. Убивать. Как мыло нанести, промыть и повторить. Моя жизнь - сплошная рутина. Время от времени я чувствую себя опустошенным и напряженным. Я думаю о том, что сказала Анна, чего она так желала, но не получила. Может быть, я понимаю, что она имела в виду.
Гидеон продолжает говорить:
- Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, - продолжает он. - Даже если я всего лишь пыльная старая книга и давняя история из-за океана. Ты создан для такой работы.
- Да. Я и мои друзья.
- Да. Разрушительный. Ты будешь осуществлять задуманное, как в тех четырех главах в фильме. Ты знаешь одного из них - крупногабаритного белого человека.
- Ну, ты, должно быть, шутишь.
Глава 14
Я и мама сидим в машине, припаркованной у края школьной стоянки, и наблюдаем, как автобус наполняется и опустошается школьниками, где последние высыпаются на пешеходную дорожку и мчатся к входным дверям. Данный процесс чем-то напоминает мне промышленное предприятие - завод по розливу.
Я рассказал маме, о чем мы беседовали с Гидеоном, и попросил у нее помощи насчет травяных смесей, которые она пообещала сделать. Я заметил, что она смотрит немного пугливо по сторонам. На ее лице вырисовываются темные розово-фиолетовые круги под глазами, а волосы кажутся тусклыми. Обычно они сияют, словно медный котелок.
- Ты в порядке, мам?
Она улыбается и смотрит на меня.
- Конечно, малыш. Как и всегда, я беспокоюсь о тебе. И о Тибальте. Он разбудил меня вчера вечером, подпрыгивая к люку чердака.
- Черт возьми, извини, - говорю я. - Я забыл подняться туда и расставить капканы.
- Ничего. Я слышала, как что-то двигалось на прошлой неделе наверху, и оно казалось намного больше обычной крысы. Может ли енот попасть на чердак?
- Может быть, там куча крыс, а не одна, - предполагаю я, а она вздрагивает. - Ты бы лучше попросила кого-то, чтобы тот поднялся и проверил чердак.
Она вздыхает и стучит по рулю.
- Может быть, - и пожимает плечами.
Она выглядит грустной, и мне приходит в голову, что я не знаю, как ей здесь на самом деле. Я не помог ей с переездом - ни по дому, ни по чему-нибудь еще. Я едва ли находился там. Взглянув на заднее сиденье, я вижу картонную коробку, заполненную магическими свечами различных цветов, готовыми к продаже в местном книжном магазине. Обычно я бы загрузил их и прикрепил красивые бирки цветной нитью.
- Гидеон говорит, что у тебя теперь есть друзья, - сообщает она, наблюдая за школьной толпой и будто бы планируя всех их подвезти.
Я должен был догадаться, что Гидеон расскажет все ей. Он ведет себя, словно суррогатный родитель. Не как отчим, а именно - больше похож на крестного отца или морского конька, желающего запихнуть меня в свой карман.
- Только Томас и Кармел, - говорю я. - Ты уже встречалась с ними.
- Кармел очень милая девушка, - с надеждой в голосе говорит она.
- И Томас такой же.
Она вздыхает, а затем улыбается.
- Хорошо. Ему бы не помешало немного женской ласки.
- Мам, - ворчу я. - Отстой.
- Не такого рода ласки, - смеется она. - Я имею в виду, что ему нужен кто-то, кто бы смог прихорошить его. Твердо поставить на ноги. Этот мальчик весь в морщинах. И от него несет, как от курительной трубки.
На секунду она опускает руку на заднее сиденье и достает немало конвертов.
- А я интересовался, что же случилось со всей моей почтой, - говорю я, перебирая их.
Они уже все прочитаны, но я не обращаю на этот факт внимания. Они всего лишь подсказки к призракам, ничего личного. Посреди груды я вижу увесистое письмо от Дэйзи Бристол.
- Дэйзи пишет, - говорю я. - Ты его читала?
- Он просто интересуется, как продвигаются у тебя здесь дела, и расскажет тебе все, что случилось с ним в прошлом месяце. Он желает, чтобы ты приехал к нему в Новый Орлеан из-за одного духа ведьмы, прячущейся у основания дерева. Предположительно, она занималась при жизни жертвоприношениями. Мне не нравится, как он описывает ее.
Я усмехаюсь.
- Не всякая ведьма хорошая, мам.
- Знаю. Извини, что читала твои письма. Ты в любом случае был слишком сосредоточен на этом. Большинство просто кладут почту на стол. Я хотела передать их тебе. Будь уверен, больше я от тебя ничего важного не скрою.
- Точно?
- Профессор из Монтаны просит тебя к нему приехать и убить вендиго.
- Я что, Ван Хельсинг?
- Он говорит, что знает доктора Барровза из г. Холиока.
Я фыркаю.
- Доктор Барровз знает, что монстров не бывает.
Моя мать вздыхает.
- Как мы можем знать, реальны ли они? Большинство из вещей, от которых ты избавился, можно назвать каким угодно монстром.
- Да, - я ложу руку на дверцу. - Ты уверена, что сможешь приготовить нужные мне травы?
Она кивает.
- А ты уверен, что они смогут помочь тебе?
Я смотрю на толпу.
- Поживем, увидим.
* * *
Сегодня коридор выглядит как в каком-то фильме. Знаете, где главные герои медленно двигаются, а остальные - изводятся, словно разнообразные телесные и разноцветные пятна. Мельком я вижу Кармел и Уилла, но последний уходит от меня, а также я не могу привлечь внимание Кармел. Я никогда не видел Томаса, несмотря на то, что оказываюсь возле его шкафчика дважды. Поэтому я стараюсь бодрствовать в течение геометрии. Я не делаю что-то из ряда вон выходящее. Думаю, не следовало учителям преподавать математику таким ранним утром.
Посреди урока теории доказательства сложенный прямоугольник бумаги приземляется на мой стол. Когда я разворачиваю его, понимаю, что это записка от Хайди, симпатичной светловолосой девушки, сидящей тремя рядами дальше меня. Она просила меня помочь ей с уроками и интересуется, не хочу ли я пойти посмотреть новый фильм Клайва Оуэна. Я сунул записку в книгу по математике с целью ответить на нее чуть позже. Конечно, я не хочу, и, если она спросит меня об этом, я отвечу, что у меня все хорошо, когда я один, и, возможно, как-нибудь в другой раз. Она могла бы спросить меня еще раз и еще, и еще, и тогда мне бы пришлось намекнуть ей в открытую. Вероятно, кажется, что все просто, но это не так. Какой смысл смотреть кино и начинать отношения, которые я не смогу закончить? Не хочу скучать по людям, и чтобы люди не скучали по мне.
После урока я выхожу за дверь и растворяюсь в толпе. Я слышу, как Хайди зовет меня по имени, но я не оборачиваюсь. Эта часть работы выполнена. Шкафчик Уилла расположен ближе всех. Он уже там, как обычно с Чейзом, облокотившись о бедро. Когда он замечает меня, его глаза глядят влево и вправо, будто бы он не думал, что мы встретимся для какого-то важного обсуждения.
- Как дела, Уилл? - спрашиваю я. Затем киваю Чейзу, который смотрит на меня с каменным выражением на лице, говорящим, что лучше он будет осторожным или же сотрет меня в порошок в любой момент. Уилл вообще ничего не говорит. Он просто на меня глазеет и продолжает заниматься своими делами, вынимая тетрадки для следующего урока. Я осознаю, с какой скоростью Уилл начинает ненавидеть меня. Он никогда мне не нравился из лояльности к Майку, а теперь он меня ненавидит из-за того, что произошло. Не знаю, почему я не задумывался об этом раньше. Думаю, я никогда так много не рассуждал о жизни. В любом случае, меня радует тот факт, что я должен ознакомить его с тем, что он будет частью заклинания. Тогда он уж точно сделает какие-то выводы.
- Ты сказал, что ты в деле. Твой черед пришел.
- Какой еще черед? - спрашивает он. Его серые глаза выглядят холодными. Жесткими и умными.
- Не мог бы ты сначала убрать отсюда летающую обезьянку? - я показываю на Чейза, но не двигаюсь. - Мы готовим заклинание, чтобы обездвижить призрака. Увидимся после школы в магазине Морфана.
- Ты такой чокнутый, мужик, - Чейз пронзает меня взглядом. - Принес это дерьмо сюда и заставляешь нас разговаривать с полицией.
Я не знаю, о чем он ноет. Если копы вели себя так же, как со мной и Кармел, в чем тогда проблема? И я уверен, что так и было, потому что я прав насчет них. Исчезновение Майка спровоцировало небольшую поисковую группу, которая прочесывала холмы в течение недели. В газеты попали несколько заметок об этом инциденте, но также быстро и ушли с первых страниц.
Каждый проглотил историю о том, что он подорвался и уехал. Так и ожидалось. Когда люди замечают нечто сверхъестественное, они логически пытаются обосновать происходящее. Так поступили полицейские в Батон-Руж с убийством моего отца. Они определили его как изолированный акт насилия, вероятно, совершенный каким-то путешествующим через страну. Не имеет значения, что его, сука, съели. Не имеет значения, что ни один человек не способен оставить такие большие укусы.
- По крайней мере, копы не подозревают вас, - я слышу себя, как рассеянно говорю.
Уилл закрывает шкафчик.
- Это не то, что имеет значение, - он говорит низким приглушенным голосом. А затем жестко смотрит на меня. - Лучше быть таким, а не тем, кто заговаривает зубы. Тебе лучше это знать.
Когда они уходят, за моим плечом появляется Кармел.
- Что это с ними? - спрашивает она.
- Они до сих пор думают о Майке, - отвечаю я. - Есть в этом что-то странное?
Она вздыхает.
- Просто кажется, что мы остались одни. Я думала, что после того, как это случилось, меня окружит стадо людей, и будут задавать тысячи вопросов. Но даже Нат или Кэти не спрашивают больше об этом. Их больше интересуешь ты, горячий ли ты объект, и когда я приведу тебя на вечеринку.
Она смотрит на проходящую мимо толпу. Большинство девушек улыбаются, зовут и машут ей, но никто из них не подходит. Будто бы на мне одето что-то, что отпугивает людей.
- Я думаю, они не в духе, - продолжает она. - Потому что в последнее время мне вовсе не хотелось тусить. Думаю, это дерьмово. Они же мои друзья. Но…все, о чем я хочу поговорить, с ними не получается. Такое двоякое чувство, будто бы я коснулась чего-то, что вынудило меня побледнеть. Или, возможно, я в цвете, а они наоборот черно-белые.
Она поворачивается ко мне.
- У нас один секрет, не так ли, Кас? И это поднимает нас на новую вершину.
- Обычно это срабатывает, - мягко отвечаю я.