* * *
Тандер-Бей, штат Онтарио наше место назначения. Я собираюсь убить ее. Анну. Анну Корлов. Анну, одетую в кровь.
- Кас, ты же не из-за этого переживаешь, да? - промолвила мама, стоя у колес грузовика. Я постоянно ей говорил, что нам стоит купить свой собственный вместо того, чтобы его арендовать. Бог свидетель, мы очень часто переезжаем.
- Зачем ты так говоришь? - ответил я, и она кивает в мою сторону. Я не сразу понял, что держал в руках сумку, папину сумку, в которой обычно лежал нож. Я не убрал ее, а продолжал держать в руках, не смотря ни на что, как и она, когда что-то обдумывала.
- Я убил Питера Карвера, когда мне было 14, мам, - произнес я. - С тех пор, это не составляет особого труда. Ничто больше не удивляет меня.
Я заметил напряженность в ее лице.
- Ты не должен говорить подобное. Ты не убивал Питера Карвера. Он на тебя напал, когда был мертв.
Меня порой удивляло, как она меняла вещи, просто подбирая правильные слова. Если ее оккультический магазинчик будет продолжать в том же духе, то у нее будет отличное будущее в брендинге.
Она сказала, что Питер Карвер напал на меня. О, да. Это я напал на него, но после того как ворвался в их дом. Это было моим первым заданием. Я сделал его без маминого разрешения. Я сделал это несмотря на ее крики и то, что она запирала меня в комнате. Мне приходилось снимать замок с окна, чтобы я смог выйти из дому. И все-таки я сделал это. Я взял отцовский нож и ворвался в дом, где жил Питер Карвер. Я подождал, пока стрелка на часах укажет на 2 утра. В это время Питер застрелил свою жену пистолетом 44 калибра, а затем повесился своим ремнем в шкафу. Я ждал в той же комнате, где произошло убийство агента по недвижимости, который пытался продать дом два года назад. Годом позже он убил оценщика страховой компании.
Я до сих пор помню, как тогда тряслись мои руки, а внутренности так и хотели вырваться наружу. Я помню, как отчаянно делал это, делал то, что обычно делал мой отец. Когда призраки наконец показались, - да, Питер помирился со своей женой после убийства - я подумал, что уже сдался. Один выполз из шкафа с фиолетовой полоской на шее, а вторая истекала кровью в полотенце. Она еле-еле выползала из-за доски, но инстинкт взял верх, и я оттащил ее обратно, до того, как она могла сделать еще один шаг. Карвер пытался удержать меня, пока я пытался вытащить нож из того, что ранее было его женой. Он почти выкинул меня из окна, когда я вытащил нож, мяукая, как котенок. Нож просто столкнулся с ним, когда он затянул еще сильнее веревку вокруг моего горла и стал дергаться. Я никогда не рассказывал маме эту часть.
- Ну, тебе лучше знать, мам. Они просто другие люди, которые думают, что нельзя убить того, кто уже мертв. - я хотел добавить, что и отец это знал, но промолчал. Ей не нравилось о нем говорить, и я знаю, что она сама не своя после его смерти. В ней чего-то не хватало. Ее улыбка исчезла. Часть мамы ушла за отцом, и неважно, где он находился. Я знаю, что не из-за этого, что она меня не любит. Но я и не думаю, что она когда-либо рассчитывала воспитывать сына в одиночку. Ее семья должна была сформировать круг. Теперь же мы похожи на фотографию, из которой вырезали моего отца.
- И я - один из них, - сказал я, щелкая пальцами и пытаясь сменить тему. - Я даже могу и не проучиться в Тандер-Бей полноценный учебный год.
Она наклонилась ближе к рулю и покачала головой.
- Тебе стоит подумать, чтобы задержаться здесь подольше. Мне много кто говорил, что это хороший город.
Я закатил глаза. Она лучше знает. Наша жизнь неспокойная, ведь она не такая, как у других. Мы, как цирк, который передвигается. Мама просто не могла обвинять меня в смерти отца, потому что путешествовали мы вместе с ним, хотя, правда, не так часто, как сейчас. Именно поэтому она гадала на картах Таро и очищала ауры по телефону, а оккультические принадлежности продавала по интернету. Моя мать - мобильная ведьма. И она не плохо на этом зарабатывает. Даже без отцовского счета мы будем хорошо справляться.
Прямо сейчас мы едем на север по извилистой дороге, которая приведет к берегу озера Супериор. Я радовался, что мы выбрались из Северной Каролины, подались прочь от холодных чаев и гостеприимства, которых я вовсе не ощущал. Я чувствовал себя свободным, когда ехал туда, и чувство легкости не покинет меня до тех пор, пока я снова не начну работать в Тандер-Бей. Просто сейчас я мог наслаждаться кучей сосен и слоями осадочных пород вдоль дороги, которые вопят от сожаления. Озеро Супериор голубее, чем голубой, и зеленее, чем зеленый, а яркий свет, отблескивающий от него, заставляет меня жмуриться даже в солнечных очках.
- Что ты будешь делать с колледжем?
- Ма-ам, - я простонал. Меня стало наполнять пузырьками разочарования. Она была мамой, как и все остальные. Те же волнения и переживания. Часть ее принимала меня таковым, каким я был, а часть… хотела, чтобы я был нормальным ребенком. Интересно, она того же хотела для моего отца? Вряд ли.
- Кас, - простонала она в ответ. - Супергерои тоже ходят в колледж.
- Я не супергерой. - это ужасное сравнение. Это эгоистичное дурацкое сравнение. Я не участвую в парадах, не получаю ключи от городов. Я работаю ночью, убивая то, что должно было быть давно мертво. Если бы люди знали, чем я занимаюсь, они, скорее всего, попытались бы меня остановить. Идиоты приняли бы сторону Каспера, и мне пришлось бы его убить, прежде чем он разорвет им глотки. Я не супергерой. Скорее всего, я похож на Роршаха из "Хранителей". Я - Грендель. Я - выживший в Сайлент Хилле.
- Если ты так зациклен на работе, то почему бы тебе все равно не выбрать колледж? Ты мог бы работать и учится, годика так четыре. - она развернула грузовик на АЗС, последнюю на стороне Соединённых Штатов. - Как насчет Бирмингема? В этом месте куча призраков, ты мог бы ловить двоих раз в месяц, а через некоторое время и вовсе закончить колледж.
- Ага, но тогда мне придется поступать в колледж в этом гребаном Бирмингеме, - произнес я. Она выстрелила в меня взглядом. Я бормотал извинения. Она абсолютно спокойно относилась к убийствам, но никак не могла привыкнуть к моим ругательствам.
Мама глубоко вздохнула.
- Ты отомстил за него более пяти раз.
И прежде, чем я смогу что-либо ответить, она выходит из грузовика и захлопывает дверь.
Глава 3
Пейзаж быстро изменился, когда мы въехали в Канаду, и, глядя в окно, я любовался бугристыми просторами лесных холмов. Мама говорила, что они зовутся канадской тайгой. Из-за последних переездов у нее появилось хобби - изучение нашего нового места проживания. Она говорит, что тогда думает, что мы просто в отпуске, и хочет узнать всё, когда мы прибудем на место. Я думаю, так она привыкла к новым домам.
Она выпустила Тибальта из клетки: он сидел на ее плече, обернув свой хвост вокруг ее шеи. Кот не уделяет мне внимания. Он наполовину сиамский, наполовину непонятно какой. Не то чтобы мне все равно. Мне нравится, когда он шипит и кусает меня, но единственное, на что он годится - это умение видеть призраков. Порой, он их видит быстрее, чем я.
Моя мама смотрела на облака, напевая какую-то мелодию. Она улыбалась так же, как и ее кот.
- Что с настроением? - спросил я. - Разве ты не должна спать?
- Я проспала несколько часов, - она ответила. - Я думаю, что полюблю Тандер-Бэй. Смотря на облака, понимаю, что я буду наслаждаться этим местом.
Я взглянул вверх. Облака были огромными и белоснежно-белыми. Они не двигались, пока мы ехали. Я смотрел на них, пока не потемнело в глазах. Они никуда не денутся в любом случае.
- Мы едем в город неподвижных облаков, - шепчет она. - Мы задержимся здесь надолго.
Я хотел сказать ей, чтобы она не была суеверной. Ведь тучи, которые не плывут по небу, ничего не значат. Даже если пристально смотреть на них несколько минут, они все равно поплывут. Я не могу на них смотреть так долго, потому что они сделают из меня лицемера, парня, который чистит свой нож в соли при свете луны.
От вялых облаков меня стало тошнить, поэтому я устремил свой взгляд на лес. Коричневые ветки сосен напоминали торчащие кости. Обычно у меня хорошее настроение во время переезда. Меня волновали новые земли, призраки… как правило, я старался не думать ни о чем лишнем, пока был за рулем. Может, это из-за того, что я просто устал. Я плохо спал, а когда такое происходит, все становится сущим кошмаром. Но я не жалуюсь. Мне перестали сниться кошмары с тех пор, как я стал использовать атаме. Я думаю, именно из-за моей работы я избавился от страха, который должен был чувствовать во время встреч с призраками-убийцами. Тем не менее, мне все же следует отдохнуть. Сны - кошмары - обычно снятся после успешной охоты, и они до сих пор не успокоились после убийства попутчика.
Через час или немного погодя, после множества попыток уснуть, мы все же добрались до Тандер-Бэй. Он показался в окне со всеми своими жителями. Мы ехали через деловые и коммерческие районы, и я был впечатлен. Уолмарт прекрасный город для отдыха, но я никогда не видел призрака, который сравнивает цены на бензин или играет в приставку Xbox 360. Это все я увижу, когда мы доберемся до центра города - старой части города - это то, что я ищу.
Отремонтированные дома расположились на неровных углах улицы, жалюзи на окнах висели криво, поэтому они выглядели, словно израненные глаза. Я почти не замечал домов получше. Моргнул, и скучные дома со слоями содранной краски мигом исчезли.
В течении всей моей жизни я побывал в многих местах. Затененные места, в которых все шло не так. Зловещие места, которые до сих пор существуют. Я всегда ненавидел солнечные города, полные недавно построенных двойных гаражей, красивых машин, лужаек, на которых бегают и смеются маленькие дети. Эти города так же наполнены призраками, как и другие. Просто люди врут лучше в таких городах. Я люблю такие города, как этот. Запах смерти так и ощущается шестым чувством.
Я смотрел на воду Супериор: она медленно текла, как сонный пес. Мой отец всегда говорил, что вода - место, где мертвец чувствует себя в безопасности. Ничто их не привлекает больше, чем вода. Или не прячет лучше.
Моя мама включила GPS, который она ласково называла Фрэн. Его голос направлял нас сквозь город и, видимо, принимал за идиотов: "Пожалуйста, подготовьтесь к повороту налево через 100 футов. Подготовьтесь к повороту влево. Поверните влево." Тибальт, почувствовав конец путешествия, залез обратно в свою клетку и закрыл дверь хвостом, а потом снова зашипел на меня.
Дом, который мы арендовали, был небольшим, темно-бордового и серого цветов. Он расположен у подножия холма, где начинаются зеленые поля. Соседей и близко не было, когда мы подъехали. Никто не пришел поздороваться. Дом выглядел сдержано и одиноко.
- Что скажешь? - Спросила мама.
- Мне нравится, - ответил я честно. - Правда.
Она вздыхает. Мама была бы счастлива, если бы я улыбнулся, пробежал вверх по лестнице, распахнул дверь и помчался на второй этаж, чтобы выбрать комнату. Я делал так, когда мы жили с отцом. Мне тогда было 7 лет. Я не собирался позволять ее глазам меня в чем-либо винить. Прежде, чем она что-то скажет, я уже знал, что мы будем садить кучу маргариток в саду и сделаем кота царем летнего солнцестояния.
Вместо этого я достаю кота, и мы выходим из фургона. Не прошло и десяти секунд, как я ощутил мамины шаги за моей спиной. Я подождал, пока она откроет главную дверь, и тогда мы зайдем, принюхиваясь к запаху дома. Когда дверь открылась, перед нами появилась огромная гостиная, в которой уже стоял диван кремового цвета и высокое мягкое кресло. Также там стояла старая лампа, которой понадобился новый абажур, кофейный столик из темно-красного дерева. Развернувшись, можно заметить арки, которые ведут на кухню и в столовую.
Я посмотрел на темную часть лестницы, справа от меня. Тихонько закрываю главную дверь, ставлю клетку с котом на деревянный пол и выпускаю его. В течение секунды появляется пара зеленых глаз, а затем и черное, гибкое тело. Этому я научился у отца. А отец научил себя этому самостоятельно.
Он почти закончил дело в Портленде. Жертвы, которые сгорели на консервном заводе. Но его мысли витали совсем в другом месте. Он не уделил много внимания дому, в который мы переехали, и, конечно же, продавец не упомянул, что здесь кое-что произошло. Беременная женщина упала с лестницы и умерла. Виновником был ее муж. Такие вещи, как правило, умалчивают.
Призраки настолько странные. Они могут быть вполне нормальными, ну, относительно нормальными, когда они еще дышат. Но когда дело доходит до смерти - они просто невыносимы. Они начинают зацикливаться на том, что с ними произошло. Ничего больше не имеет значения, кроме как ножа и рук, которые сжимают их глотки. Тогда-то и начинается самое интересное: они показывают вам, как все произошло. Если вы знаете их историю, то не трудно предсказать, что с вами случится.
В тот день мама помогала мне переносить коробки в мою комнату. Это было тогда, когда шел дождь и коробки из дешевого картона превратились в непонятное месиво. Я помню, как мы смеялись над тем, что понаделали луж на линолеуме. По звуку нашей подошвы вы могли бы подумать, что ваши соседи - охотничья собака.
Это произошло, когда мы поднимались по ступенькам в третий раз. Я шлепал своими ботинками, создавая беспорядок, достал свою бейсбольную перчатку из коробки, потому что не хотел, чтобы она промокла. А затем… я почувствовал, что что-то плавно пролетело возле меня, затронув часть моего плеча. В этом прикосновении не было ни злости, ни волнения. Я никому этого не сказал, ведь то, что произошло дальше, я попытался тщательно забыть. В то время как я думал, что это мама хотела поиграть со мной, я развернулся и увидел призрак женщины, который превратился из ветра в туман. Она была такой бледной и прозрачной, что я смог увидеть заднюю часть ее головы. До этого случая я уже видел призраков. Это было обычным делом с моим отцом, как и есть мясной рулет каждый четверг. Но я никогда не видел, как моя мама плыла в воздухе.
Я пытался дотянуться до нее, но все, что у меня вышло - достать разорванный клочок картонной коробки. Она упала, а призрак торжествовал. Я видел выражение маминого лица через плавающее приведение. Пока она падала, я смог увидеть ее коренные зубы. Этот инцидент всегда ассоциируется у меня с грубостью и тошнотой. Падая со ступенек, сперва она приземлилась на пятую точку и издала болевой стон, а затем сильно врезалась в стену. После этого я ничего не помню. Я даже не помню, долго ли мы оставались в доме. Конечно, папа убил этого призрака, - скорее всего в этот же день - но я больше ничего не помню о Портленде. Все, что я помню, что после этого случая отец стал использовать Тибальта, который был еще котенком, а мама стала хромать.
Тибальт смотрел на потолок и обнюхивал стены. Его хвост иногда дергался. Мы следили, как он проверял цельность первого этажа. Когда дело дошло до ванной, мое терпение лопнуло - это животное хотело кататься по прохладной плитке вместо того, чтобы заниматься своим предыдущим делом. Я защелкал пальцами. Кот обиженно покосился в мою сторону, но поднялся с кафеля и продолжил проверку.
Он колеблется на лестнице. Я начинаю нервничать. Все, что я хотел от кота, это чтобы он прошипел на воздух или просто промолчал. Но все обошлось. Коты могут видеть призраков, но они не экстрасенсы. Мы следуем за ним наверх, и я по привычке беру маму за руку. На моем плече висит моя кожаная сумка, внутри которой атаме, мой маленький медальон Святого Христофора.
На четвертом этаже три комнаты и большая ванная плюс небольшой чердак, с которого свисала лестница. Пахнет свежей краской. Новые вещи - всегда приятно. Но, в любом случае, кто-то мертвый прилагается вместе с домом. Тибальт завершил обследование ванной, а затем отправился в спальню. Он осмотрел комод и косо посмотрел на кровать. С отвращением. А затем он развалился и стал умываться.
- Здесь ничего нет. Давай заносить вещи. - после этого предложения кот-ленивец развернул свою голову и посмотрел на меня своими круглющими глазёнками. Я его игнорирую и лезу на чердак.
- Ой! - Я смотрю вниз. Тибальт вскарабкался вместе со мной. Я ухватился за его тельце, а он в отместку запустил в меня свои когти. И этот гаденыш еще и мурлыкал!
- Милый, он просто играется, - сказала мама и аккуратно убрала когти Тибальта с моей кожи. - Я положу его обратно в клетку и уложу в спальне, пока мы не перенесем все коробки. Поищи, пожалуйста, в грузовике его песочек.
- Отлично.
Это был сарказм. Но я все же несу кота в мамину комнату, где у него есть пища и вода, и только потом мы начинаем перетаскивать остальные вещи в дом. Это занимает всего лишь два часа. Нам нету равных в перетаскивании коробок. Тем не менее, солнце уже садилось, и мама заканчивала свои ведьмовские штучки: она всегда приготавливала масла и травы, чтобы можно было смазать двери и окна. Я не знаю, помогало ли это, но и утверждать обратное тоже не могу. Мы всегда были в безопасности в нашем доме. Все благодаря сандаловому дереву и розмарину.
После того, как дом защищен, я разжигаю небольшой костер на заднем дворе, и мы с мамой палим все безделушки предыдущих обитателей: фиолетовое ожерелье из бисера, найденное в ящике стола, домашние прихватки, даже спички. Мы не хотели, чтобы призраки могли вернуться за чем-либо. Моя мама подставляет свой палец к моему лбу. Я ощущаю запах розмарина и сладкого масла.
- Мам.
- Ты знаешь правила. Каждую ночь в течении первых трех дней. - она улыбнулась, а ее волосы выглядели, как угли при свете костра. - Это защитит тебя.
- От этого у меня появятся прыщи! - запротестовал я, но не стал убирать все с лица. - Я должен пойти в школу через две недели.
Она ничего не ответила. Она просто уставилась на свой палец, если бы он надавил на ее нос., но затем она улыбнулась, подмигнула и вытерла руки об джинсы.