На рабочем столе осталась последняя, очень короткая сказка, которую тот написал для внука за несколько часов до смерти. Почерк не был похож на обычный, ровный и чёткий. Буквы плясали, строки ползли вниз, словно руки дрожали и не слушались. На белом листке было написано:
Сказка о добре и зле.
Однажды собрались Воины Света и отправились на битву с силами Тьмы.
Долго длилось сражение, но добро, как и должно, победило зло.
Усталые, возвращались Воины добра домой; одежды почернели от грязи и крови.
Пришли, а люди не узнают их, кричат: "Прочь, силы сатанинские!"
С грустью убили неразумных людей, чтобы не путали добро со злом.
Внизу была приписка:
Хотели как лучше, получилось как всегда. Не воюй ни на чьей стороне. Ни белых, ни красных. Следуй за Луной. Она найдёт тебя!
Максим не был на похоронах. У него поднялась температура, и мальчика оставили дома. Он глотал солёные слёзы, тёр кулаками воспалённые мокрые глаза, но твёрдо знал, что дед не умер, а лишь живёт теперь в другой, волшебной, стране. Может быть, там больше света и меньше тьмы…
Он спрятал под подушку записку деда и много раз перечитывал. Почему Луна? Наверное, деду было совсем плохо.
Скоро бумага истрепалась в клочья.
Потом пришли перемены. "Дом с волшебными окнами" обнесли забором, и отец объяснил Максиму, что теперь там будет музей. Проходную перед домом убрали, исчезли и два вечно хмурых деревянных солдата, которых домработница Нюша называла "Тюха и Матюха, да Колупай с братом".
А уже осенью Максим пошёл в школу. Он не испытывал страха перед новым миром, не боялся других детей, незнакомых правил общения. Это было неудивительно, поскольку подросток просто не знал безжалостной реальности, обожающей кушать белых и пушистых пришельцев из тёплых маминых гнёзд. Но произошло невероятное. Мир принял его - наверное, потому, что мальчик не был "белым и пушистым". Он был иным - неизвестно, опасным или нет, словно дельфин, выпущенный в океан из вольера, где вырос. Рыбы резвились сами по себе, акулы наблюдали, киты не встречались. Появились новые друзья-приятели. Как правило, те были заводилами в своих компаниях. В тени их авторитета Максим оказался под надёжной защитой. А уже через полгода парень и сам освоил правила игры. Акулы определились: этого трогать не надо. Почему? Об этом следовало бы спросить самих акул, но вряд ли те смогли бы объяснить.
Максиму не хватало деда и его волшебной реальности. Как-то пришло в голову, что окружающая жизнь похожа на поездку в вагоне метро. Кто-то занял лучшие места, а другие теснятся в толпе; один читает, другой спит, а он стоит у двери, готовый выйти. Потому что знает, что есть другой мир - просторный, светлый и сказочный. Там мраморные полы, хрустальные люстры и витражные волшебные стёкла, словно из детского калейдоскопа. Поезд тормозит у станции, дверь вот-вот откроется. Он уже не в толпе, но и не на перроне.
Он - свой среди чужих. Чужой среди своих. Иной. Он пока червячок, но станет бабочкой, как и обещал дед.
От таких мыслей становилось одиноко. Максим любил своих папу и маму, но и они принадлежали к обычному миру, где жили простые люди. Папа работал профессором в медицинском институте, и ничего, кроме "ферментов, ускоряющих клеточный метаболизм", его не интересовало. Иногда его охватывала беспричинная яростная раздражительность. В такие минуты этот обычно тихий и вежливый человек начинал громко кричать, ругать Максима, маму, весь этот проклятый мир, погрязший в ханжеском невежестве. И хотя отец никогда не шлёпал его, мальчик чрезвычайно боялся этих вспышек.
Став старше, он понял, что отец орал не на них с мамой, а на что-то в окружающей жизни, раздражающее и пугающее. Ощущение собственной слабости и бессилия выводило этого человека из себя. Но гнев отталкивал в сторону разум, и доставалось тем, кто был рядом.
Мама работала на кафедре вместе с отцом. Она была очень красива, и Максим гордился её красотой перед сверстниками, ощущая почти взрослое мужское чувство причастности к владению прекрасной женщиной. Но как он ненавидел те страшные минуты, когда родители ссорились: лучшие люди на земле вдруг начинали кричать друг на друга, выдвигая всевозможные обвинения. Постепенно мама всё больше погружалась в мир успокоительных таблеток. Максим замечал, что, выпив "лекарство", она переставала реагировать на окружающих, а со слабой блуждающей улыбкой сидела в кресле и смотрела фигурное катание или фильмы "про любовь". Позже, когда на телевидении появились трехсотсерийные романтические фильмы, она уже не расставалась с их героями и совсем ушла в далёкий мир сладких грёз.
Скрываясь от грозного папы и не замечаемый погрязшей в мечтах мамой, Максим забирался в домашний кабинет деда, сохранившийся почти нетронутым и наверняка бывший волшебным. Кроме понятного запаха кожи и бумаги, там всегда пахло свежими цветами сирени и горьковатым ароматом первых листьев. Загадочным образом тополиный пух иногда оказывался в кабинете даже зимой. Тогда Нюша, третий раз за день протирая мокрой тряпкой пол, ворчала: "Ишь, опять Голбечник мусорит". Она никогда не отвечала на вопрос, кто этот таинственный "Голбечник", лишь поджимала губы и выкатывала глаза, словно партизанка на допросе, всем видом показывая, что умрёт, но секрета не выдаст.
Стеллажи с бесчисленными книгами закрывали почти всё пространство стен. Лишь над письменным столом из коричневого дуба оставалось свободное место со старыми фотографиями в бурых от времени деревянных рамках. Максим подставлял маленькую лесенку и доставал с полок очередной загадочный фолиант, с трепетом листал пожелтевшие страницы с рисунками животных, географическими картами или чертежами незнакомых устройств и механизмов. Он был уверен, что здесь спрятаны книги по колдовству с заклинаниями на все случаи жизни.
Сколько хороших дел можно было бы совершить! Например, превратить в жаб пару придурков. А ещё наколдовать сто порций мороженого, или ананасового компота…
Но чародейских книг не находилось. Как узнать, волшебная это книга или нет? Он пытался вчитываться в содержание. Рисунки были хоть как-то узнаваемы, но смысл текста ускользал. Скорее всего, книги были заколдованы.
Скоро Максим привык делать уроки в кабинете деда, а после третьего класса родители молчаливо отдали комнату сыну. С годами слова в книгах стали яснее, и отдельные фрагменты - понятнее. Он укладывался на огромном кожаном диване из тёмного резного дерева с массивной вертикальной спинкой и пытался постигнуть первую фразу в толстенном томе с многообещающим названием "Тайная Доктрина": "С появлением в Англии теософической литературы стало обычным называть это учение "Эзотерическим Буддизмом"". Через полчаса отчаянных попыток продраться сквозь дебри непонятных терминов Максим засыпал, придавленный тяжёлой книгой. Тогда знакомые с детства фотографии на стенах оживали. Иногда он слышал голос деда, который словно объяснял ему что-то. Обычно он не помнил этих снов, но, когда просыпался, вдруг оказывалось, что загадочные фрагменты текста делались понятными, ну, или почти понятными. Кожа дивана осторожно скрипела, боясь потревожить тонкую нить догадок, появлявшихся в голове. Таинственный цветочный запах успокаивал нетерпеливый разум, шепча: "Не торопись. Всякому овощу своё время. Ты и так быстро учишься".
В тринадцать лет он уже знал, кто были все эти люди на выцветших карточках в кабинете. Вот на фото дед что-то изучает на огромной карте, разложенной на столе. А рядом - Николай Рерих. Его книги будоражили Максима непонятными названиями: "Священный дозор", "Врата в будущее", "Цветы Мории". Там было написано: "Не опоздайте с изучением психической энергии. Не опоздайте с применением её". Что это значило? Слова тревожили. Может быть, время уже упущено? Что за карту они рассматривают? Схему маршрута в сказочную страну Шамбалу, которую столько лет искала Гималайская экспедиция? Нашли ли? Из "Дневников" Рериха это было непонятно.
На другом снимке дед и В. Бехтерев стоят в лаборатории. За их спинами - научные приборы, угадываемые по стрелкам, шкалам и цифрам на передних панелях. Подпись гласит: "Профессора В. Бехтерев и М. Михайлов проводят опыты по изучению мозга и психической деятельности человека". Профессора внимательно смотрят в объектив, словно изучают психическую деятельность снимавшего их фотографа. Но в голове мальчика звучали сухие строки лабораторных отчётов: "Электроды погружались в живой мозг неизлечимо больных пациентов. На них подавали электрические разряды и изучали реакции тела. Пациенты не страдали, поскольку мозг не имеет болевых окончаний". Что же обнаружили они там, в глубинах человеческого разума?
А вот на этой старой карточке деда почти не узнать, он закутан в меховую шубу и что-то показывает вытянутой к горизонту рукой другому такому же меховому человеку. И лишь подпись под фото проясняет, что это "Г. Седов и М. Михайлов в экспедиции на Новую Землю. 1910 г.". К тому времени Максим уже прочитал фантастические романы Обручева.
Может быть, в Антарктике действительно затерян вулканический остров с горячими источниками, где живы доисторические динозавры?
Рядом, на соседнем фото, тоже экспедиция, но люди на снимках не в шубах, а в кожаных плащах; на заднем плане видны лошади. "В. Вернадский и М. Михайлов. Урал в 1911 г.". Максим, конечно, не понял теорий Вернадского, читая машинописные статьи, переплетённые в отдельную брошюру, но одна идея потрясла его воображение: "Земля - разумный живой организм". Неужели планета мыслит, испытывает радость, ощущает страдание? Рада ли она людям, протыкающих её шахтами? Больно ли ей, когда лесорубы пилят деревья? Если у человека выкачивать кровь, он умрёт. Но люди непрерывно качают нефть, добывают уголь и минералы. Что будет, если Земля закричит от горя, заболеет?
Когда люди болеют, у них поднимается температура. Выдержит ли наша цивилизация горячку и лихорадку целой планеты?
Другой снимок Максим помнил с детства, потому что полагал, что на нём изображён писатель Горький. Но теперь-то он знал, что это совсем не "буревестник революции", а неизвестный участник калужской группы "Вестник знания". Зато в первом ряду на траве сидят рядом неизменный профессор М. Михайлов и ещё молодой Константин Циолковский, утверждавший, что во вселенной есть множество других разумных существ.
Конечно, всё это было интересно, но Максим искал другое. Где колдовские книги с рубиновым кристаллом на обложке? Где рецепты волшебных зелий?
Новая идея пришла внезапно. Наверняка в комнате есть тайник. День за днём, разделив кабинет на квадраты, он метр за метром обыскивал пол и стены. Он вытаскивал книги и простукивал пространство за ними, прощупал каждую паркетину, исследовал плинтус.
6 ноября 1979 года, в канун всенародного праздника Октябрьской Революции, утомлённый поисками, он вновь задремал на любимом диване и проснулся, как обычно, ощущая в сознании туманные обрывки сновидений. За окном монотонно барабанил дождь. Завтра на демонстрации все вымокнут до нитки. Почему в ноябре праздник Октября? Каждый раз после сна в кабинете он замечал, что привычные вещи вдруг требуют объяснений. И вдруг его осенило. Как он мог не видеть того, что было совсем на поверхности? Диван - волшебный. И тайник должен быть внутри. Максим бросился ощупывать резные завитушки, украшавшие массивную спинку и подлокотники. Наконец обнаружил, что сердцевина резного деревянного цветка нажимается, как кнопка. На несколько секунд мальчик замер. Мозг вскипел от радости. Сейчас главное не спугнуть удачу. Кнопка должна открывать тайник с колдовской книгой, волшебной палочкой и кто знает чем ещё, а не быть просто отломившейся и чудом державшейся деталью узора. Он нажал ещё раз. Ничего не происходило. Тогда, повинуясь какому-то наитию, нажал и одновременно повернул деревянный цветок. Раздался щелчок и скрежет. Откуда-то сбоку выскочила перепуганная мышь и бросилась наутёк. Но Максим не смотрел на неё, он с восторгом рассматривал открывшуюся дверцу в боковой панели.
Вот он, вожделенный тайник, хранящий тайны колдовства и могущества. Сердце колотилось, как барабан на параде. Впору маршировать. С трепетом заглянул в манящую темноту потайного ящика. Внутри лежало две папки и потёртая тетрадь, на которой почерком деда было написано: "Сказки для внука".
Максим сразу раскрыл и прочитал первую:
Сказка о принцессе, которая искала счастье
Глава первая, в которой приходит добрый волшебник
В тёмной-тёмной комнате жила-была прекрасная Принцесса. В этой комнате не было окон, электрических лампочек или света свечей, однако, живя в полной темноте, Принцесса не испытывала страха, ведь она давно привыкла к такой жизни.
У неё был огромный мешок бриллиантов, с которыми она играла и даже разговаривала:
- Ты прекрасна, у тебя голубые волосы, - говорил один волшебный камень.
- И великолепное золотое парчовое платье, - добавлял другой.
Принцесса иногда даже рыдала от счастья, слушая слова своих бриллиантов.
- Как я вас люблю! - от всей души восклицала она.
И хотя жилось Принцессе неплохо, часто она грустила о большом солнечном мире, находящемся снаружи её комнаты. Она слышала, что там светит яркое жёлтое солнце, кругом изумрудная трава, синее небо и кристальные озёра.
Иногда она молилась Богу, прося его показать всю эту красоту.
Однажды во время особо жаркой молитвы дверь в тёмную комнату отворилась, и в луче яркого света (принцесса никогда не видела ничего подобного) появился Волшебник. Может быть, это был даже прекрасный принц, ведь он весь светился, а его волосы, казалось, были посыпаны серебром. Он нежно взял Принцессу за руку, и они вышли на улицу.
Глава вторая. Прекрасный мир
С трудом открыв глаза от слепящего света, Принцесса вскрикнула от восхищения - вокруг всё было именно так, как она представляла. Они стояли на изумрудной поляне перед озером с хрустальной гладью, а высоко над ними, в пронзительно-синем небе, светило ярко-жёлтое солнце.
"Боже! - воскликнула Принцесса. - Как это великолепно!"
Глава третья. Новая жизнь
Принцессе очень нравилась её новая жизнь. Она бегала по изумрудной траве, играла с солнечными зайчиками, и даже забыла о своём любимом мешке с бриллиантами.
Но как-то, когда жёлтое солнце скрылось за набежавшей тучкой, она уселась под деревом и развязала мешок. И - о боже, что это?
В мешке вместо великолепных сверкающих камней лежали обычные придорожные камешки, кусочки битого стекла и даже комки крепкой высохшей глины.
В ужасе Принцесса горько заплакала.
- Не плачь, - услышала она голоса своих ненастоящих бриллиантов. - Это не мы такие некрасивые. На самом деле это неправильный мир, куда тебя затащил твой Волшебник. Посмотри вокруг внимательно.
Принцесса оглянулась. И вдруг она увидела, что трава, на которой сидела, совсем не изумрудная. А просто зелёная. И состоит из множества некрасивых травинок. Некоторые были даже поломаны и какого-то бурого, пожухлого цвета. Принцесса в ужасе провела по траве рукой и увидела, что снизу просвечивает грязная земля. Она даже испачкала свои красивые пальцы, когда коснулась её.
По-новому взглянув на окружающий мир, Принцесса вдруг поняла, что и небо, и солнце имеют вполне заметные изъяны: здесь не хватает синевы, там хромает форма…
Да и озеро оказалось совсем не хрустальным. В нём была налита простая и даже немного мутная вода, в которой она увидела своё отражение. Кошмар!
Она обнаружила не Принцессу с голубыми волосами в золотом парчовом платье, а обычную девушку в джинсовом костюме. Это было ужасно…
Глава четвёртая, в которой волшебник оказывается ненастоящим…
Волшебник нашёл горько рыдающую Принцессу на берегу озера.
- Ты совсем не прекрасный принц! - плача, закричала несчастная. - Во всех сказках принцы женятся на Принцессах.
- Ты права, - грустно ответил принц. - Ведь моя работа - вытаскивать прекрасных принцесс из тёмных комнат, и их так много, что я не могу на всех жениться.
- Ты и не волшебник!
- И здесь ты права, - ещё более грустно отвечал разоблачённый Волшебник.
В его руке неожиданно, как будто из воздуха, появился огромный носовой платок. Им он промокнул Принцессе глаза и вытер нос.
Затем ещё раз махнул рукой, и на траве появилось блюдо с фруктами и хрустальный бокал с какой-то тёмной жидкостью.
- Это отравленное вино, - обречённо произнесла Принцесса, удивляясь своей проницательности и тому, что было совсем не страшно.
- Это валериана… - сказал Волшебник.
Глава пятая, в которой появляется новый герой
После того как девушка выпила и поела, ей стало немного легче.
- Что ты сделал со мной? - спросила она Волшебника (будем по-прежнему называть его так). Где мои голубые волосы и золотое парчовое платье?
- Твои волосы лучше голубых, - тихо ответил Волшебник. - Они русые и золотятся на солнце. А в этом джинсовом костюме ты очень мила.
- А что случилось с моими прекрасными бриллиантами?! - вскричала Принцесса.
- Прости меня. Настоящих бриллиантов очень мало. И именно поэтому они такие дорогие, - ещё более грустно сказал Волшебник…
Принцесса не до конца поняла его слова, и почему-то ей стало от этого ещё грустнее.
Неожиданно из-за холма раздались громкие звуки, будто кто-то быстро барабанил в ржавое корыто, и появился удивительный человек. Он сидел на огромном хромированном мотоцикле, в чёрных кожаных сапогах, кожаных брюках и кожаной безрукавке, на которой белым готическим шрифтом было написано слово "Негодяй".
Человек на мотоцикле остановился рядом и громко закричал:
- Приветствую, моя красавица! Я давно искал тебя. Бросай своего фальшивого принца и поехали со мной.
- А ты кто? - спросила Принцесса.
- Я - Негодяй, - ответил незнакомец. - Я буду бить, обижать и унижать тебя. Я запру тебя в тёмной комнате. И там будешь плакать, жалея, что ты, такая прекрасная, в таком красивом парчовом платье и с целым мешком великолепных брильянтов, вынуждена жить с таким негодяем, как я. Поехали скорее! Время уходит.
Принцесса испуганно взглянула на ненастоящего Волшебника с его мало понятными речами и насквозь фальшивым (как она теперь понимала) миром. Разве может быть настоящим мир, где она не принцесса, а обычная девушка? Стараясь не глядеть в глаза Волшебнику она быстро сбегала за своим мешочком бриллиантов и, счастливая, взобралась на огромный мотоцикл, крепко прижавшись к сильной спине нового друга.
Мотоцикл вновь страшно зарычал, выпустив тучу вонючего дыма, и Принцесса с Негодяем уехали.