- Пит? - обернулся Джерико.
- Да, я слышу, - отозвался тот. - Сейчас.
Священник спросил растерянно:
- Вы что, хотите забрать наше зерно? - его никто не удостоил очевидным ответом.
Пит вытащил из кузова стопку пустых мешков; один из парней сел за руль квадроцикла, кинул мешки рядом с собой и поехал вслед за мотоциклистом. Остальные во главе с Питом принялись выгружать из соседнего грузовика еще один квадроцикл.
Мотоциклистов на площади почти не осталось, лишь четверо продолжали кружить по ней, зорко оглядывая улицы и дома.
Чувствовалось, что все маневры отработаны и каждый боец четко знает, что должен делать. Даже когда откуда-то издали донесся выстрел и женский крик, никто не повел и ухом.
Внезапно из боковой улицы выскочил мальчонка лет десяти и, увернувшись от попытавшегося остановить его мотоциклиста, побежал через площадь.
Промахнувшийся боец хотел догнать его и схватить, но, повинуясь взмаху руки Джерико, свернул в сторону.
Мальчишка добежал до священника, обеими руками вцепился в рясу.
- Падре… пожалуйста, падре! - голос его звенел испугом и мольбой. - Там бьют мистера Грейвса! Он отказался насыпать зерно в мешки, и они его… они… Скажите им! И миссис Ларри - ее увели в дом… она так страшно кричит! Падре…
Этот отчаянный крик вывел священника из ступора, прижав к себе мальчика, он гневно шагнул к Джерико.
- Господин Хефе, прикажите… прикажите своим людям немедленно прекратить это!
- С какой стати? - на сей раз отозвался Джерико. - Я велел никого без необходимости не убивать, а все остальное… - повысил голос - так, чтобы слышали прикованные к грузовику бородач и старик: - Не нужно было отказываться, когда я предлагал вам защиту в обмен на дань!
Священник сорвал с шеи деревянное распятие, вскинул вверх:
- Бог вас покарает за это злодейство!
- Падре, не надо! - голос Джерико прозвучал почти мягко. - Если ваш бог и покарает нас, то не сегодня. А сегодня мы сделаем то, за чем приехали. Вы же лучше идите к себе в церковь, только не вздумайте никого там прятать - по бревнышку раскатаем!
Громкие захлебывающиеся рыдания заставили всех обернуться - трое мотоциклистов выгнали из-за дома девчонку лет шестнадцати. С перекошенным от ужаса лицом и заплывшими глазами, она, хромая и, кажется, даже не понимая, что на ней лишь один башмак, бежала по площади; из распахнутого рта вырывалось отчаянное: "А-а-а, а-а-а!", с прокушенной губы на подбородок полоской стекала кровь.
Парни со смехом и свистом подгоняли ее, проносясь мимо и, будто в игре, звонко шлепая по спине; один подхлестывал свернутой веревкой. После одного особенно сильного удара девушка споткнулась и рухнула на колени - мотоциклисты подхватили ее, поставили на ноги и вновь подстегнули, направляя к крайнему грузовику, кузов которого представлял собой дощатый фургон.
- Что вы… что вы делаете?! - закричал священник.
Услышав знакомый голос, девчонка из последних сил кинулась в его сторону, но не добежала - ловко ухватив под локти, мотоциклисты с ходу забросили ее в распахнутую дверь фургона. Стоявший рядом Динеро показал пальцами "О’кей", хлопнулся с ними ладонью об ладонь, и парни покатили дальше.
- Падре! - высунувшись из фургона, истерически вскрикнула девушка. Священник рванулся к ней, но Лео перегородил ему дорогу мотоциклом.
- Святой отец, вам же ясно сказано - идите к себе! И мальчика заберите. Ну-ка! - махнул кружившим по площади мотоциклистам - двое подъехали, спешились и, подхватив священника под руки, полуповели, полуповолокли его в церковь. Он всеми силами пытался вывернуться, мальчонка, цепляясь за его рясу, с плачем бежал сзади. Динеро тем временем грубо пихнул девчонку внутрь фургона, рявкнул: "Сиди смирно!" - и захлопнул дверь.
Вторую девушку, в разорванном и запятнанном кровью платье, привезли на квадроцикле. Она сама, не дожидаясь пинков, полезла в кузов.
Квадроцикл тем временем проехал дальше, к следующему грузовику, и водитель принялся разгружать добычу: два туго набитых мешка - из одного, пробитого пулей, сыпалась мука, и Пит, увидев это, заткнул отверстие припасенной в кармане тряпочкой; горшок - то ли с медом, то ли со смальцем, две тарелки с цветочным орнаментом и серебряную вазочку - годами бережно хранимые обломки прежней жизни, не новые, но крепкие сапоги, две домотканые юбки, три круга колбасы и часы с кукушкой.
Пит оглядывал каждый из привезенных трофеев и либо указывал на один из грузовиков, либо морщился и мотал головой - в этом случае вещь отбрасывали в сторону, прямо на землю. Такая судьба постигла часы и одну из юбок, во вторую, чтобы не побились, Пит велел завернуть тарелки.
Очередная девушка была без сознания; ее не стали приводить в чувство, просто зашвырнули в фургон.
Подъехал еще один квадроцикл с добычей. Двое мотоциклистов привезли половину большой свиной туши - Пит понюхал ее и подошел к Джерико:
- Надо побыстрее ехать - мясо может испортиться.
- Вечно ты паникуешь! - отмахнулся тот. - Жары нет, до вечера протянет, - присел боком на седло своего мотоцикла.
На площадь выехал перегруженный квадроцикл - на заднем сиденье прижимались друг к другу три девушки, над ними на спинке сиденья примостились два бойца. Место рядом с водителем было занято большим тюком.
- Сури! Сури-и-и! - надрывный крик был так страшен, что все невольно обернулись. Это, словно вмиг обезумев, рвался вперед прикованный бородач, на лице его был написан ужас.
- Сури! Доченька!
- Папа!
Одна из девушек - смуглая, с раскосыми глазами - попыталась выскочить, но возвышавшийся над ней парень, схватив за косу, дернул ее обратно. Квадроцикл затормозил возле фургона:
- Вот, принимай сразу трех! - хохотнул водитель.
- Ага, это уже шесть будет, - кивнул Динеро.
- Не дело делаешь! - вмешался Пит. - Вот полетят рессоры - Гальегос тебе шею свернет!
Бородач расширенными от ужаса глазами следил, как его дочь подсаживают в фургон; когда она скрылась внутри, рухнул лицом в землю и дико, страшно завыл.
Где-то через час поток добычи постепенно иссяк. Девушек пока что набралось всего двенадцать - обшаривая дома в поисках недостающих, бойцы порой притаскивали еще какие-то вещи, но было ясно, что основные "сливки" с поселка уже собраны.
Один из парней привез холодного молока - Джерико отпил и протянул кувшин Лесли:
- Попробуй, как вкусно! Все-таки с коровьим молоком никакое другое не сравнится.
Она из вежливости сделала пару глотков и отдала кувшин подошедшему Питу. Остатки допил Лео.
Выстрел, крик… еще крик - и из дома напротив выбежала девочка лет десяти с длинными белокурыми волосами. На секунду растерянно замерла, но в следующий миг что есть силы бросилась к церкви, всхлипывая и пытаясь на бегу запахнуть разорванное сверху донизу платье; в огромных голубых глазах плескался ужас.
Добежала, забарабанила кулачками в дверь.
- Падре, падре!
Из того же дома выбежал долговязый парень - Лесли вспомнила, что его зовут Беннет, на занятиях в Логове он частенько служил ей спарринг-партнером. Сейчас волосы его были растрепаны, на лбу - ссадина; увидев девочку, он устремился к ней, злобно горланя:
- Ну, сучонка мелкая! Ты у меня еще кусаться будешь?!
Еще издали на бегу раскинул руки, будто ловил курицу, хотя его жертва, оцепенело прижавшись к двери церкви, не пыталась больше скрыться.
Все, кто был на площади, с интересом наблюдали за происходившим, но не вмешивались. Никто, кроме Лесли.
Когда она заступила парню дорогу, в первый миг, распаленный похотью, он едва понял, кто перед ним, попытался отшвырнуть ее - и покатился по земле. Вскочил, выпалил:
- Но… моя девчонка!
- Может, ты меня вызвать хочешь? - негромко, но яростно спросила Лесли. - Так учти - я тебе на раз голыми руками яйца оторву!
Несколько секунд боец стоял, не двигаясь, потом встряхнулся, словно вылезшая из воды собака, и побежал обратно к близлежащим домам.
Лесли протянула девочке руку - та ухватилась за нее, и они вместе вернулись к Джерико.
- Какого черта ты лезешь?! - сердито бросил он. - Ребята знают, что поселковые женщины сейчас их законная добыча!
- Это, по твоему, женщина? - спросила Лесли. Обернулась к девочке - та едва доставала ей до плеча: - Сколько тебе лет?
- Одиннадцать… то есть скоро двенадцать, - пролепетала та.
- Это - женщина?! - Лесли отодвинула полу разорванного платья девочки, показывая по-цыплячьи тощенькое плоское тельце.
- Да, маленькая еще, - бросив на девочку жалостливый взгляд, вздохнул Лео. - У меня бы на такую не встал.
- И что ты с ней делать собираешься? - по-прежнему недовольным тоном спросил Джерико.
- То есть? - Лесли казалось ясным, что девочку нужно просто вернуть домой.
- Если она остается в поселке, то через месяц-другой ребята приедут за данью… и если не Беннет, то кто-нибудь другой ее наверняка отымеет. Хотя бы в пику тебе. Или ты считаешь, что я должен приставить к ней охрану?
- Но Джери… то есть Хефе, - заметив прислушивающихся бойцов, поправилась Лесли, - можно же…
- Если ты про то, что можно забрать ее в Логово, - перебил Джерико, - так у нас там не детский сад!
- Мне нужна санитарка.
- Что?
- Санитарка! Убирать в палате, готовить еду для больных, кормить их, поить. У меня до сих пор в лазарете четверо поносников лежит, а когда их десять было, так я вообще зашивалась, не знала, за что первое схватиться. И на приеме мне иногда помощь требуется - подержать бинты или там ножницы подать…
- Это еще что такое? - глядя куда-то в сторону, негромко пробормотал Лео.
Лесли обернулась - у калитки дома, из которого выбежала девочка, стояла высокая старуха. Грузная, в черном мешковатом платье, одной рукой она сжимала ярко отблескивающий нож, другой держалась за забор. Половина лица ее была залита кровью, глаза совершенно безумные.
- Ба! - испуганно вскрикнула девочка.
Старуха оторвалась от забора и шатаясь двинулась к ним. Лео потянулся за револьвером, но Лесли положила ему руку на запястье.
- Погоди. Я ее так, без оружия остановлю.
Старухе оставалось до них лишь нескольких шагов, когда она вдруг отбросила нож, рухнула на колени и дальше поползла, умоляюще вытянув вперед руки. Изо рта вырывались невнятные рыдания, удавалось различить лишь отдельные слова: "Внучка… пощадите… бога ради, не забирайте… внучка…"
Доползла, вцепилась Лесли в полы жилетки.
- У него просите, не у меня! - Лесли указала на Джерико. - Он тут все решает.
- Ты что делаешь?! - Джерико резво укрылся за мотоциклом: слезливых сцен он категорически не любил; спросил ядовито: - И это что - еще одна санитарка?
- Это… - она наклонилась к старухе: - Как вас зовут?
- Анна… Анна Таубман, - все еще рыдающим голосом ответила та.
- Миссис Таубман, вы готовить умеете?
- Что?
- Кашу варить вы умеете?
- Да, конечно, - растерянно сказала женщина, - и молочную, и с мясом, и…
- Вот тебе и решение проблемы с поварихами! - Лесли торжествующе выпрямилась. - Уж ее-то точно парни от плиты отвлекать не станут!
Увы, она забыла золотое правило: в споре, да еще прилюдно, Джерико никогда не сдастся. Еще прежде, чем глаза его неприязненно сузились, она поняла свою ошибку, попыталась исправить:
- То есть… ну ты же сам говорил об этом…
- Послушай! - перебил Джерико.
При других обстоятельствах она наверняка насторожилась бы, едва заметив шевельнувшуюся в окне за его спиной занавеску, но сейчас, в пылу спора, поняла опасность, лишь когда в проеме показался черный зрачок дула.
Тело среагировало само: взметнувшись вверх в немыслимом прыжке, Лесли перелетела через мотоцикл и сбила Джерико с ног. Выстрел прозвучал, когда они уже падали.
Она рухнула на него сверху, откатилась, выхватывая нож, увидела, что к тому дому уже бегут бойцы и с ними Смайти, и вновь вернулась к Джерико - затрясла его, затормошила:
- Джери, ты живой? Живой? Джери, пожалуйста!
Джерико открыл глаза и выдавил из себя что-то похожее на "да". Подскочил Лео, помог ему подняться. Лесли встала сама.
- Что?.. - спросил Джерико, осекся и болезненно мелко задышал.
- Ты ранен?! - Лео быстро обшарил его взглядом.
- Спиной стукнулся… Пройдет… - кривовато улыбнулся обступившим их парням: - Все в порядке, ребята! Меня так запросто не убьешь!
Из дома выволокли мужчину лет тридцати, бросили на колени. Руки связывать не стали, но окружившие его бойцы держали наготове автоматы, и было ясно, что стоит ему шевельнуться - и он упадет, прошитый сразу несколькими очередями.
Подошел Смайти с ружьем в руках.
- Из дробовика, гад, стрелял! Если бы не Лесли, это все бы у тебя сейчас в затылке было, - указал на борт грузовика, на котором дробь, выбив щепки, оставила светлые пятна.
- Чувствую я, тебя лучше в друзьях иметь, чем во врагах! - глядя на нее, с уважительной усмешкой покачал головой Лео. Обернулся к Джерико: - Представляешь, я ничего не заметил. Увидел только, как она на тебя прыгнула; выстрел - вы оба упали, и она тебя собой закрывает!
- Собой закрывает, - медленно, чуть ли не по слогам повторил Джерико. - А ты говорил…
- Ну… - Лео, вроде как извиняясь, пожал плечами.
Лесли переводила взгляд с одного на другого: о чем это они?!
- Ой, Лесли! - воскликнул сзади Пит. Она обернулась - он только что подъехал на квадроцикле и теперь растерянно смотрел на нее. - У тебя вся спина разворочена, ты что же, не чувствуешь?!
Разворочена оказалась не спина, а лишь жилетка - в момент выстрела она неудачно вспарусила и была в нескольких местах разорвана дробью. Сняв ее, Лесли взглянула на торчавшие клочья кожи. Промедли она долю секунды - и вся эта дробь сейчас была бы в ее теле.
- Каюк жилеточке, - прокомментировал Лео.
- Я починю, - подала голос забытая всеми старуха - она сидела на земле, привалившись к мотоциклу Джерико и прижимая к себе внучку.
- Что? - Лео обернулся к ней.
- Я зашью, - умоляюще повторила женщина, - я умею!
Лесли вопросительно взглянула на Джерико.
- Ладно, забирай их! - махнул тот рукой и ухмыльнулся: - Но смотри, чтобы каша завтра вкусная была, - сам приду пробовать!
- А с ним что делать? - Лео указал на все еще стоявшего на коленях мужчину.
Джерико, поморщившись, качнул головой. Лео подошел к пленному и деловито пустил ему пулю в лоб.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В Логово они вернулись еще засветло. Лесли сразу забрала старуху и девочку и повела в лазарет. На остальных пленниц не оглядывалась - помочь им она не могла.
Старуха по пути настороженно озиралась, девочка тоже - без страха, скорее, с любопытством. С первого взгляда было ясно, что из нее вырастет настоящая красавица, да и сейчас она была хорошенькая, как кукла: с нежным овальным личиком, огромными темно-голубыми глазами и пепельно-белокурыми волосами, завивающимися в крупные локоны.
- Как тебя хоть зовут-то? - спросила Лесли.
- Эми, - ответила вместо нее старуха. - Эми ее зовут. Она дочка моего сына, в августе четыре года будет, как его в живых нет, и, главное, погиб-то не из-за чего - с крыши упал. Три дня потом промучался - ни руки, ни ноги не двигались…
У Лесли не было ни малейшего желания все это слушать, но и оборвать старуху язык не поворачивался. Поэтому по пути к лазарету она успела выслушать и историю про то, как умирал старухин сын, и как в ту же зиму простудилась и умерла невестка, и - в дополнение - как пять лет назад умер старухин муж, мистер Таубман - то есть второй муж, первый умер еще на втором году после Перемены.
Добравшись до лазарета, Лесли завела бабушку с внучкой в кабинет, сказала:
- Вы здесь подождите, а я пока с жильем для вас разберусь, - оставила их, вышла. Бесконечные "умер", "умерла", "умер" рефреном звенели в ушах.
Рядом с лазаретом нашлась свободная комната с двумя кроватями, Лесли взяла у Пита ключ, потребовала постельное белье - он махнул рукой вглубь склада:
- Возьми сама, справа, у окна!
Самому ему было не до того - он распределял по стеллажам привезенную добычу. Похвастался серебряной вазочкой, которую Лесли заметила еще в Хоупленде:
- Смотри, какая красота! Джерико отдам - он такие вещи любит!
- Красивая, - кивнула Лесли.
- Я скоро на кухню пойду, с продуктами разбираться - если хочешь, могу прихватить твою бабульку, показать ей, где там и что, - неуверенно улыбнулся: - Эй, ты чего такая кислая? Случилось что-то?
- Да нет, - с кривой улыбкой мотнула она головой. - Меня просто укачало на обратном пути - до сих пор в себя прийти не могу. Только Джерико не говори.
Пит понимающе покивал:
- Да, с непривычки на мотоцикле сильно растрясти может!
Миссис Таубман известие о том, что Пит покажет ей сейчас кухню, вовсе не обрадовало.
- А как же Эми?! - воскликнула она испуганно.
- А Эми останется здесь, я ей пока объясню ее ежедневные обязанности. И, миссис Таубман, пожалуйста, заплетите ей волосы - в косы или еще как-нибудь - чтобы не ходила с распущенными.
- Не хочу, - вмешалась девочка. - Я не люблю косы! - сердито сдвинула бровки. - Ба, ну скажи ты ей!
Как Лесли ни сочувствовала им обеим, но подобные капризы следовало пресекать на корню.
- Другой вариант - постричься, - обернулась она к Эми. - Коротко. Ты этого хочешь?
- Нет, нет, ну что вы! - Миссис Таубман схватила внучку и прижала к себе. - Мы сейчас заплетем, заплетем!
- Вот и хорошо, - кивнула Лесли. Должна же старуха сама понимать, что распущенные волосы, да еще такие красивые, привлекают мужчин, как мед пчелу, и кое-кто из них может не посчитаться с тем, что девочке нет и двенадцати! Поэтому лучше, чтобы она выглядела как можно более по детски и не обращала на себя внимание.
К себе в комнату Лесли попала, когда уже стемнело. Не снимая ботинок, рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку. Может быть, если бы ей удалось заплакать, то стало бы легче. Но слез не было.
Были взгляды девушек, когда она уводила прочь миссис Таубман и Эми - казалось, они до сих пор прожигают ей спину. Был растерзанный поселок, рыдающий на земле связанный мужчина, крик "Сури, Сури!" - и отброшенные в пыль часы с кукушкой…
Долго ли она так лежала, Лесли не знала, но вскочила от стука. Проверила лицо - глаза сухие - и только потом открыла дверь.
- Привет, ну как ты? - с порога спросил Пит.
- Нормально.
- Я твою эту… миссис Таубман обратно отправил. Сегодня девчонки уже ужин сварганили, так что пусть завтра с утра начинает. Все ей объяснил, показал…
- Спасибо. Заходи, чего ты на пороге стоишь? - было ясно, что у Пита на уме что-то еще - только для того, чтобы сказать про старуху, он бы приходить не стал.
- Да нет, я… слушай, ты сегодня в штаб собираешься? - выпазил он.
- Вообще-то нет. А что?
- Вот и хорошо, не ходи.
Лесли вопросительно приподняла бровь. Пит неловко пожал плечами:
- Мы там сейчас праздновать будем. То есть… в смысле с новенькими девчонками… И если ты не вовремя припрешься, Джери может разозлиться, - он болезненно поморщился: - Ну… в общем, сама понимаешь - ссориться-то вам ни к чему!