Лесорубные топоры на длинных топорищах замахали, разваливая лезвиями собачьи головы, торцы жердей вышибали всадников из седел - и атаки прочно увязла, позволяя Оленю уйти, а тут и быстроногие арбалетчики ударили людям в спину.
Предсмертный визг псов, испуганное ржание коней, крики и беспорядочная пальба убедительно доказали принцу, что на этот раз он облажался. Пока его люди поняли, что надо делать, пока форсировали ручей - уцелевшие загонщики уже отступили - кто верхом, кто бегом - отстреливаясь и многоэтажно матерясь; более азартные псы в самозабвении еще грызлись в Лесу с Турами, но лезвия и обухи обрывали один лай за другим. Заливистый свист - и Туры с
Волками волной пошли от схватки, унося своих раненых и трофейное оружие, добивая на ходу живых еще псов. Мало что изменил и град осколочных мин, когда расчеты поспешно перевели прицел и ударили по ближнему Лесу - лесная сила, минуту назад сжатая в кулак, уже рассеялась пылью.
Совладав с неудержимым желанием убить кого-нибудь прямо сейчас, Джуанин быстро распорядился - вызвать два санитарных вертолета, запросить еще пару машин огневой поддержки и… нет, пожалуй король-отец не сочтет возможным отправить сюда установки залпового огня - он сторонник хирургически точного, цивилизованного насилия, бескровных методов - но если такой беспредел продлится еще сутки - тогда аргументы сына могут показаться ему достаточно весомыми.
Вглядываясь сузившимися глазами в стену Леса, Джуанин страстно мечтал увидеть эту зеленую мешанину сверху, сидя в кабине штурмовика…
Но ужин все-таки состоится! пусть не банкет, а тризна - но охотники должны получить моральное удовлетворение, видя врага поверженным на тарелку.
Перед обедом принц дал эксклюзивное интервью для программы теленовостей канала ТВ-2:
- Неспровоцированное, варварское нападение на охотников, совершенное со звериной жестокостью, вынуждает меня к ответным мерам. Сначала диверсиями, а затем своей кровавой вылазкой животные лишний раз доказали нам всем, сколь велика пропасть между наделенным разумом человеком и руководимым инстинктом зверем. Звания наших меньших братьев достойны только ручные одомашненные животные - а пресловутая свобода дикого зверя есть не что иное, как свобода со всей кровожадностью посягать на жизнь и достоинство человека. Этому должен быть положен предел. Нам надо сделать этот трудный выбор - иначе рассуждения некоторых безответственных краснобаев приведут к тому, что Лес придет на улицы наших городов.
Затем, когда телевизионщики увезли кассету с записью на студию, были предприняты те самые меры - отряду, что перегородил текущую через Лес реку противоакульей сеткой, было приказано изготовиться к спуску в реку жидкого цианида, а к вертолетной площадке подтащили контейнеры с отравленными приманками - там были мясные консервы со стрихнином и грифом "Гуманитарная помощь", жевательные резинки, шоколад, леденцы, банки с бисквитами и многое другое. Имелись в запасе и начиненные взрывчаткой игрушки для зверят.
Акустическая установка изрыгнула на Лес новую серию уговоров. От имени принца Джуанина страдающим от блокады мирным жителям Леса был обещан корм в виде сухого пайка (завтра, доставка по воздуху), а немирным - прощение, если до заката они сложат оружие и сдадутся. Лично для Белого Оленя было зачитано повторение условий, но несколько иначе, чем прежде - ему давались сутки на размышление, а если он не одумается, то Лань будет умерщвлена и освежевана.
* * *
Олень было упал духом, но Рысь и Паленая с двух сторон плечами подперли и кое-как выровняли его настроение, зудя ему в уши, что все o'key, уже есть кое-какое оружие и недалеко до ночи, Медведь готов к обманной вылазке и что сдуру метнувшуюся через полосу отравы турью телку не так сильно скорчило, как это бывало раньше.
Волчок - тот вообще вокруг Оленя чуть не на руках ходил, горя желанием еще какой-нибудь подвиг совершить, а то вот он прямо на врага выехал, а все кавалерийские карабины и ножи за - гонщиков достались Турам и взрослым
Волкам; он уже затер свой белый бинтовой хайратник жеваной листвой - и другие вьюны и вьюницы по его примеру тоже перетянули волосы кто чем, для геройской красоты.
Примчался юный Тарпан на мокике и поведал, что газ - вообще туфта, на скорости газовую зону запросто можно проскочить, если задержать дыхание; выглядел он все же чуток забалдевшим - похоже, не один раз ставил этот опыт.
- Молоток, Тарпашка! - Волчок враз обзавидовался, что ему самому это в голову не взбрело, но виду не подавал. - Дай пять!
- Не, вы слушайте! - взволнованно встряхивал гривой Тарпан. - Там, за газом - люди в Лесу!..
- Где? сколько?! - тотчас наскочил на него Рысь.
- Двое, - Тарпан растопырил пальцы победным знаком. - Это не охотники - пацан с девкой, без оружия. Из какого-то, - наморщил он лоб, союза не-пойми-чего, вроде - "Наслаждайтесь, но не разрушайте", я не врубился. Они наше радио слышали.
- По машинам, - скомандовал Олень, и Волчок мухой взлетел в седло, глазами призывая вожака. - Рысь, возьми Паленую, а ты, - обратился он к Тарпану, - поедешь первым, покажешь дорогу.
* * *
Людей они нашли в доме Куниц-Еловых - и судя по тому, как они выглядели, встретили их неласково. Кое-кто из Куньих уже погиб сегодня; женщины семейства были в черных платках и с опухшими глазами, а у мужчин злоба и траур были написаны на лицах; Волчок плаксиво ощерился и судорожно сглотнул, завидев вытянувшихся на столе под простынями двух знакомых кунят - их кроссовки он знал не хуже, чем лица.
Пожалуй, только Олень холодно глядел на сжавшуюся в углу парочку.
- Гвалт их зарезать хотел, - буркнул парень с дубиной и мотнул головой в сторону стола. - Его ребята…
Гвалта, отца, видно не было - где-нибудь в сарае об стенку бился или нож точил.
Волчок шумно, неровными рывками, задышал носом, медленно стек на корточки - и тонко завыл, сунув лицо в ладони.
Олень бегло оглядел содержимое рюкзаков, вываленное на пол - сигареты, сухое молоко, сахар, мука в пакетах, масло, походные аптечки, два "поляроида".
- Ну - что с ними делать?
- Мы вам помочь пришли, - всхлипнула исцарапанная девчонка. - Вы же звали…
- Мы сразу сказали, что и как, - паренек еле сдерживал голос от срыва. - Как же так можно?!..
- А это - можно?!! - тыча на кунят, завизжала одна из Куниц. - А еще люди называетесь!!..
Востря когти, Куница напирала на людей - но наткнулась на протянутую поперек руку Оленя.
- Тихо, - осек он. - Хватит.
Отрезвев, та отступила.
- Я слушаю, - обратился Олень к людям.
- Мы из природоохранительного союза, - все еще затравленно озираясь, начал паренек. - У нас союз "Наслаждайтесь, но не разрушайте"…
- То есть филиал, тут, в городе, - прибавила девчонка. - Мы услышали вашу передачу и сразу… - …пошли сюда.
- А патрули на периметре? - перебил Олень.
- А! эти… - хмыкнул парнишка. - Они не в ту сторону смотрят.
- Вот мы хотели принести, - девчонка носом показала на рассыпанные продукты. - И заснять, что тут происходит, чтобы потом в газету…
- Ну что ж, спасибо, - кивнул Олень, - а за прием не обижайтесь.
Больше вас никто не тронет, но лучше вам тут не маячить - идемте наружу.
- Вы и есть тот самый Олень? - спросила девчонка уже на дворе.
- Да, тот самый.
- А меня зовут Эва, Эва Пинто.
- Альдо Гиберти, - хмуро назвался парнишка.
- Честно говоря, - скосился на них Белый, - вы меня крупно озадачили…
- ?? - две пары глаз удивленно заморгали.
- Я о том, как вы будете выбираться отсюда. Войти-то было легко, а выйти - проблема.
- О, нет! - замахала руками Эва. - Никаких проблем, синьор Олень! мы все обдумали… Я выйду к лагерю принца, а Альдо с фотографиями перейдет периметр ночью.
- Стрелять будут на шорох, - Олень встретился с Альдо испытующим взглядом, - а звери и люди шуршат одинаково, когда загребают ногами.
- Я бойскаут, - выпрямился Альдо.
- Лучше бы ты был Росомахой, - Олень отвернулся и коротко свистнул к нему порхнула Горлинка.
- Быстро найди Хоря и скажи - двое людской породы будут обходить Лес для съемки. Пусть им покажут работу принца. И еще - Нетопырям и Совам собраться у родника на инструктаж, когда стемнеет.
Отрыдавшийся Волчок вышел от Куниц, растирая глаза кулаком, когда Олень заканчивал краткую речь:
- … за домашнюю живность я говорить не буду, она рождается приговоренной, но людям не мешало бы изредка мысленно примерять нашу шкуру, чтобы понять, каково тому, на кого охотятся. В кон - це концов люди - тоже немножко звери.
- Они хуже зверей, - выдавил Волчок, нагнув лобастую голову, и глаза его были как угли. - Звери не убивают ради потехи. Вся их ублюдская порода…
- Остынь, - промолвил Олень. - А то уже сам глядишь как охотник.
- А как еще мне глядеть на них?! - взорвался Волчок, вновь чуя подступающее слезное удушье. - Это у них, что ли, друзья там на столе лежат?!!..
- Нам очень жаль… - нерешительно начала Эва, но Волчок не дал ей сказать.
- Ни хрена вам не жаль!! вам все до лампочки! Лес вам нужен только чтоб сюда приехать, развалиться на лужайке, похавать, выжрать и обломать все, что цветет! и слить в родник масло из мотора, потому что в городе нельзя, а тут можно! все можно - и помыть свою тачку в ручье, откуда мы пьем, и насвинячить, и отлить прямо на муравейник, и кучу наложить, и на березе вырезать, что вы тут были! почему вы дома на обоях ножиком не пишете, а?! А чуть кто вылезет и скажет - Лес не твой! - вы сразу - Ах, зверье! - и за ружье! А вот этого не хотите?! - он выкинул руку, оттопырив средний палец.
- Зря ты на них напустился, - ответил Олень. - Эти - не такие.
- Все они такие, - прорычал Волчок в сторону. - Душегубы.
- Будешь возить Эву по Лесу, - приказал Олень спокойно. - И чтоб волос с нее не упал.
Вздохнув со стоном, Волчок брезгливо пфыркнул и скривил рожу, но перечить главнокомандующему не стал, только спросил:
- Где ее потом свалить-то?
Для Альдо выкатили "харлей" старшего сына Куницы.
* * *
Дороги Альдо и Эвы разошлись - пока светло, надо было заснять как можно больше материала о преступлениях охотников.
Волчок гнал так, словно надеялся, что Эва не удержится в седле и на очередной колдобине сломает себе шею, но девчонка как припеклась к седлу умеет ездить вторым номером, зараза!..
Кроме того, его подмывало тормознуть, завернуть голову и выложить ей все, что он думает о людях. Он так и ждал, что она даст ему повод для ядовитых откровений - но девчонка нарочно вела себя как паинька, аж зло брало.
А у Эвы язык едва не отвязался извиняться всюду, где ей приходилось щелкать "поляроидом" над трупами и ранеными. Бывало и так, что Волчку приходилось за нее вступаться и в крик объяснять, что она чужим горем торговать не будет, а фотки сдаст в газету, чтоб все узнали о бойне в Лесу.
И столько он косых горящих взглядов перехватил, покрывая Эву, и столько раз отвечал недобрым волчьим прищуром, что к сумеркам уже чувствовал себя настоящим телохранителем.
- Все, снимать больше нечем, - Эва втолкала в пакет последние отснятые карточки. - Надо отвезти это к Альдо.
- Без проблем, - стараясь выглядеть бывалым парнем, Волчок красиво и длинно сплюнул сквозь зубы. - Давай сюда, щас отправим..
На свист к нему неслышно подлетел Нетопырек - и взвился, унося пакет.
Волчок уже прикинул, что Олень нахмурится, если узнает, что природоохранительница ушла из Леса не только битой и обруган - ной, но и голодной, да и воды ей как-то никто не предложил. В надежде на похвалу командира и еще на что-то неопределенное он набулькал воды во фляжку и у кого-то - вроде для себя - взял пару толстых бутербродов с ветчиной; ему, как бойцу, дали сразу.
- На, закуси, - пихнул он добычу Эве, сидящей, вытянув усталые ноги, на пеньке. - А то еще скажешь, что тебе куска не дали..
- О, спасибо! - вздохнула Эвы, впиваясь в бутерброд зубами. Чуть погодя она подвинула второй Волчку.
- Да ты хавай, - скрестил он руки на груди с видом полного безразличия к пище, хотя живот у него подвело и пустой желудок тихо скручивался в узел. - Мы не то, что вы - мы и последнее можем отдать, даже человеку.
Глаза у Эвы сразу стали скучные; она запила съеденное через силу мелким глотком. Торжества от упрека Волчок почему-то не почувствовал, зато в душе появилась кислятина типа изжоги и он старался не глядеть на Эву.
"И дернуло меня на подлянку!.. - со злой тоской он вперился в тускнеющее небо между ветвей. - И зачем я ее пнул, если ответить не может?.."
- Извини, - еле-еле проговорил он, переведя дыхание, но ему не полегчало - Эва молчала, а второй раз извиняться было глупо.
- Ну, ты понимаешь…
- Понимаю, - тихо отозвалась она.
Волчку представились кунята - и защипало в носу; он напрягся, упреждая недостойную Волка слабость
- Я думаю, - осторожно начала Эва, стараясь не досаждать Волчку взглядом, - что можно попытаться поговорить с принцем. У него тоже есть потери, он может одуматься…
Волчок вздохнул, как три взрослых Волка разом не вздыхают.
- Оох… да не будь ты такой дурой. Может ты и из лучших людей, и твой кореш тоже, но только поэтому думать, что принц такой же - это ду-урь. Он
Хищник, Прэдэйтор - понимаешь? он как бешеный - такого только пристрелить.
Вы бы вместо макарон и спичек нам патронов принесли - оно бы лучше было.
- И что? - подняла глаза Эва. - Опять стрелять, убивать? разве к этому надо стремиться? лучше найти общий язык…
- Во-во, общий, - скрипнул зубами Волчок. - Как он с нами, так и мы с ним говорить должны - огнем. Вот к тебе в дом маньяк влезет - будешь ты с ним общий язык искать?..
- И все же стоит попытаться, - гнула свое Эва. - Если я, человек, выступлю от вас парламентером - он не сможет не прислушаться.
- Делай как знаешь, - дернул плечами Волчок. - Я бы на это не надеялся. Все эти хурды-мурды с переговорами - как воду в ступе толочь…
Еще скажи - договор о ненападении с ним заключать!
- Если все проявят добрую волю и понимание… - Эва опять закрутила шарманку, но Волчок уже встал.
- Айда, провожу тебя к опушке. И не надо мне моралу читать, лады? у меня к этим, в лагере, еще свои претензии есть…
Ближе к опушке они шли уже крадучись; Волчок нервно шевелил ноздрями, держа ладонь на рукоятке ножа - тут пахло кровью, порохом, смертью.
Заслышав посторонний звук, он крепко схватил Эву за локоть.
- Что?! - встрепенулась она.
- Тсс… - Волчок вглядывался в заросли, немного скаля клыки. - Там кто-то есть… Чужой. А… вон он - лежит.
Здоровенный Пес лежал на боку, редко и тяжело дыша; обметанный кровью сухой язык вывалился из пасти. Ран видно не было - должно быть, в горячке погони он слишком оторвался он своих и его крепко приложили чем-то тупым.
- Отойди и отвернись, - велел Эве Волчок, доставая нож.
- Нет, нет, - она растопырила руки, заслоняя Пса, - так нельзя! Он еле живой!
- А будет совсем неживой, - отстранил ее Волчок, но она повисла на нем, отгибая руку с ножом; боролся Волчок с опаской - не поранить бы девку.
Странно стало Волчку, как горячим его обдало - ни одна волчушка так тесно к нему не жалась, не дышала так близко в лицо; холодная, черная злость на полудохлого Пса и власть зажатого в руке ножа над мыслями дрогнули, расклеились, размякли - от неловкости и непонятного испуга он стал пятиться, чтобы отстраниться от Эвы.
- Пусти, ты…
- Не пущу! Это подло - бить безоружного!..
- А как они нас?!
- И ты - вроде него стать хочешь? Тогда и меня давай тоже, ну?!
Эва так и перла на нож, тянулась к нему горлом - будто Пес ей родня!.. резать Волчку расхотелось - девчонка ему настрой перебила.
- Тьфу, полоумная!.. - ворча, Волчок опустил руку. - Ну, та - щи его
- все равно сдохнет!
- Помоги мне, - Эва подхватила Пса подмышки, но поняла - тяжеловато для нее одной.
- Еще не хватало!
- Да помоги же!
- Совсем очертенела… - помотал башкой Волчок, но послушался.
Расстались они хмуро, вполголоса облаяв друг дружку - Волчок посулил ей медаль от принца за спасение волкодава, и Эва тоже что-то зря съязвила насчет кровожадности - однако напоследок Волчок ее окликнул:
- Э, гринпис, держи на память…
- Это - что? - взяла она гладкую гнутую железячку, которую Волчок извлек из набитого всяким хламом кармана.
- Отмычка, - буркнул Волчок, показав ей спину. - Пригодится в жизни…
Пес, за все это время не проронивший ни слова, отследил полуприкрытыми глазами путь отмычки в карман Эвиных джинсов - и сомкнул ресницы.
- Фляжку оставь, - попросила Эва.
- Да на, подавись! - швырнул Волчок флягу; на кого он был зол сейчас и почему, и была ли это злоба - он и сам не понимал.
Пес дернул губой, когда в пасть ему полилась струйка воды.
- Идти сможешь? - кое-как дав Псу напиться, спросила Эва. - Ты очень тяжелый…
Он напрягся, крупно дрожа, чуть приподнялся - и не удержался на трясущихся ногах.
- Плохо дело, - Эва села рядом. - Ну, дотащу тебя как-нибудь.
- Зря… - прохрипел Пес.
- Что?
- Зря ты… не дала добить. Не жилец я. Откобелился…
- Перестань, - нахмурилась девчонка. - Тебя вылечат, вот увидишь.
Пес закашлялся - она не сразу поняла, что это горький смех.
- Плохо ты… охоту знаешь. Я… был нужен, пока здоров… а теперь я падаль… Усыпят уколом - и все…
- Я не позволю!
- А… тебя не спросят. Да ты… не плачь. Не о чем… Как… у вас говорят - собаке собачья смерть…
Пес медленно, со стоном, выгнулся - что-то разорванное внутри сочилось кровью, спирая дыхание.
- Э… слышь… отмычку спрячь за щекой…
- За… чем? - слезно моргнула Эва, придерживая ему голову.
- Тебе говорю - спрячь, - глаза Пса заволакивало мутью. - Потом спасибо скажешь. Ты… погладь меня.
Под движения ее руки Пес словно придремал тихонько - и скоро совсем заснул. Эва не сразу это заметила, и все гладила - пока пока не догадалась приложить ладонь к его груди.
Лес не склонил над ним ветвей - недостоин скорби тот, кто за еду служил врагам и с гордостью носил ошейник.