- Идите за мной, - сказал человек. - Доставлю вас к самой границе.
- Ишь, ты! - поразился и обрадовался Сява. - Испугались нашего Слова Правды.
На улице перед дверью стояло железное чудовище.
- Залезайте! - скомандовал чёрный.
Беглецы испуганно попятились.
- В таракане не поеду, - запаниковал Культя.
- А если он нас сожрёт? Схавает? - завякал Сява. - Или вам так и надобно? Мы в него залезем и… кранты? Нет уж. Помилуйте.
- Если пойдёте пешком, требуется пройти дезинфекцию.
- Что такое?
Человек задумался.
- Водичкой вас обрызгают. Как дождиком.
- Зачем?
- Вши у вас, блохи. На собак наших перекинутся - проблемы будут.
- Ладно. Вшей уничтожить - это даже неплохо. Давай свою дезинспекцию!
- Эгей, - заговорил Сява после душа. - Разве так вшей уничтожают? Смешно. Даже потешно. Уж я-то знаю, как вшей надо убивать. Знаю настоящие способы, испытанные… Можно, например, намазать голову глиной, подождать, пока засохнет, а потом отбить эту глину палкой. Вместе с волосами, конечно, но и со вшами. Больно, зато надёжно… Можно развести на моче крысиные какашки и вмазать в череп. Тоже хороший способ… Можно сбрить волосы осколочком стекла и перебить вшей на черепе камушком… Можно… Много чего ещё можно, много есть верных способов, но дехсинспекция - не способ. Эта водичка, видимо, на ихних насекомых рассчитана, на вечно голодных. Полудохлых. В этом обществе чистогана, надо понимать, и вше не разгуляться. Не то, что у нас. Верно?
Все важно покивали в знак согласия.
- Вам туда, - человек в черном указал рукой на север.
- Сами знаем.
- А это вам в дорогу. Питание. Тут всего понемногу, но на первое время хватит. - Человек передал Кнуту большой полиэтиленовый мешок.
- Что там? - спросил оживившийся Сява. - Картошки?.. Тыквочки?..
- Картофель, кажется, есть. Хрустящий.
- А крысы? Опарыши?..
У человека задёргался глаз. Он приложил руку ко рту и поспешил удалиться.
- Ясное дело - хорошей пищи пожадничали. Скупердяи. - Попрошайка состроил недовольную гримасу. - А вообще-то пора бы и поесть…
- Еду надо экономить, - сказал Кнут.
- Сейчас главное - силы подкрепить. А то совсем ослабеем. А может, и зачахнем. Ты как считаешь? - Попрошайка сунулся к Культе.
- Да, пожалуй, поесть было бы неплохо.
- Вот именно, неплохо. Даже необходимо. Сейчас не поедим, потом сильнее захотим, да уже поздно будет. От этого общества любых неприятностей можно ожидать. Любых гнусностей. И подлого коварства.
- Что ж, - согласился Кнут. - Будь по-вашему. Только от посторонних глаз надо бы укрыться.
7
Беглецы спрятались в первых же попавшихся на пути кустах и расселись в кружок. Кнут вывалил содержимое пакета на траву. Разочарование путников превзошло их самые худшие опасения.
- Вода ржавая, - скривился Сява, откидывая соки и лимонад. - А это что такое? - Он схватил жестянку с консервами. - Нарисована рыба. Но в железе. - Поднёс к глазам, потряс. - Булькает. А как открыть?
- Насмехаются, - скорчился Культя.
Попрошайка разорвал пластиковый пакет с картошкой. Попробовал.
- Вроде, съедобно.
Все дружно захрустели.
- Плохая еда, - огорчился Сява. - Баловство. Зачем было засушивать картошки?
- Это чтоб все слышали, что ты ешь, - догадался Культя. - Уже не спрячешься. Тотальный контроль над населением!
Попрошайка воровато огляделся.
- Трр, - сказал Бяка.
- Глядите, фантики! - взвизгнула Вася.
В одном из бумажных пакетиков лежало несколько десятков конфет.
- Кажется, это та самая дрянь, которая не съедается. - Сява развернул одну, пощупал. - Нет, вообще-то. Эта больше на засохшую какашку похожа. - Понюхал. - А запах другой. Незнакомый.
- Брр, - сказал Бяка.
- Лучше не пробуй, - бдительно посоветовал Культя. - Ещё сдохнешь чего доброго. Волоки потом твой труп в Коммунизию. Ты же не захочешь, чтобы откормленными на тебе крысами капиталисты наслаждались?..
Попрошайка всё-таки лизнул. Сморщился. Конфеты выкинули. Фантики припрятали.
- Ай, капиталисты! - воскликнул критик, вытаскивая колбасу. - Ну, мерзавцы. Они, что, совсем нас за людей не считают? Чтобы мы стали есть такое?!
- Что я говорил, брр, - сказал Бяка.
Вася покраснела. Культя размахнулся и забросил колбасу подальше. Хлеб вообще никто есть не смог. Всех пугала его ноздреватость.
- Гриб какой-то, - предположил Сява. - И, наверняка, ядовитый.
- Да, большие грибы не бывают съедобными, - согласился Культя. - К тому же они имеют свойство каменеть.
- Возьмут и окаменеют в брюхе, - поддакнул Сява.
- А, может, эти твари, - Кнут мотнул головой в сторону, - того и желают? Чтобы мы тут все сдохли.
- А мы картошки слопали, - схватился за живот Культя.
- Точно, слопали, - передёрнулся Сява и выпучил глаза. - Ой, сейчас сдохну.
Все уставились на него с недоверием, но и с некоторым страхом.
- Нет, похоже, не сдохну, - через минутку усомнился Сява. - Не сдохну, даже если постараюсь.
- Перестань всех пугать, - рыкнул на него Кнут.
- Послушайте, - вклинилась в разговор Вася, - если бы они хотели нас отравить, то не стали бы насмехаться. Положили бы хорошие продукты, а не всякую гадость…
- Действительно, - порадовался Кнут, - и как это мы не догадались?
Быстро пересмотрели остальное.
- Ух, ты!..
- Да-а…
- Во, дают!
- Мрр…
- Ну, капиталисты!
- Жуть…
- Ну, мерзавцы!
- Хрр…
В кусты полетели баночки с кофе, йогурты, пакетики с мармеладом, плитки шоколада.
- Опять гриб какой-то. Культя понюхал сыр. - Пахнет плесенью.
- Плесень есть нельзя, - предупредил Сява.
Покончив с провиантом, товарищи посмотрели друг на друга.
- В связи со свалившимися на нас происками, открываем Партсобрание, - не разжимая челюстей, процедил Культя. - Слово предоставляется Коммунисту Сяве.
Попрошайка вскочил, принял большевистскую позу и заскрипел зубами. Кусты зашевелились. Бормоча что-то нечленораздельное, на поляну вышел человек. Отхлебнул из бутылки, скользнул пьяным взглядом по беглецам. Покачался, сосредоточился, присмотрелся - увидел колбасу, схватил её и ломанулся прочь.
Коммунисты дружно ахнули.
- Брр, - содрогнулся Бяка.
Находчивый Культя тут же предложил:
- Требуется срочно отловить этого пролетария и выпытать у него…
- Военную тайну?
- Вряд ли он её знает. Но кое-какие сведения и секреты - возможно.
- Бить будем? - спросил наивный Кнут.
- Ты что! Это же наш классовый товарищ!
Пьяница расположился неподалеку. Откусывая большие куски, он запивал их малюсенькими, но частыми глотками. Заметив приближающихся людей, спрятал колбасу и бутылку за спину.
- Я её не украл, я её нашёл, - забормотал пролетарий. - Не верите?
- Верим, верим, - заулыбался Культя.
Пьяница пригляделся к подошедшим, успокоился.
- На, куси, - предложил он Сяве.
- Как ты можешь это есть? - ужаснулся попрошайка. - Я не брезглив, но существуют же и какие-то пределы нравственного падения личности…
- Несчастный человек, - пожалела пьяницу Вася.
- А чего? - удивился человек. - Вкусная. Нам в приюте копченой не дают.
- Чем же вас там кормят? - елейным голоском спросил Сява.
- А-а-а, - сморщился пьяница. - Дрянь всякую дают. Кашу дают. Суп диетический. Пюре да сосиски.
- Сиськи?! - ахнула Вася и потемнела лицом.
- Их заставляют поедать трупы, - судорожно прошептал критик.
Попрошайка одной рукой схватился за вставшие от ужаса волосы, а другой придержал отвалившуюся челюсть.
- Меня сейчас стошнит, - Кнут покашлял, покряхтел, с трудом успокаивая бунтующий организм.
- Держитесь, товарищи. Не все трудности ещё пройдены. - Культя потряс поднятым вверх кулаком. - Нам нельзя сейчас поддаваться эмоциям. Нельзя расслабляться. Мы должны с честью выдержать все испытания. Правда горька, она страшнее наших предположений, но надо зажать волю в кулак, стиснуть зубы и идти вперед. Иначе пропадём.
- Пойдём с нами? - предложил Сява пьянице.
- Куда это?
- В Коммунизию. Там тебе не придётся питаться этой мерзостью, никто не заставит тебя там поедать сиськи.
- Я, конечно, псих, - заговорил их новый знакомый, - но не до такой же степени. У вас там, говорят, ворон хавают?
- Что ворон. Знал бы ты, какие у нас вкусные крысы…
- А опарыши…
- А тараканы…
- Ах, хрр, ах! - пустил слюни Бяка.
Пьяница вдруг согнулся и его вырвало.
- Вот, говорили тебе - не ешь его, - посочувствовал Культя.
Пролетарий вздохнул, утёрся, помотал головой.
- Не, я не могу далеко идти. У меня ноги больные…
- Тогда скажи нам вот что, где ваши капиталисты свои запасы прячут, - спросил Кнут.
- Фу-у-у, - сказал пьяница.
- Не бойся. Мы тебя не выдадим. Даже под пытками. Мы ребята ловкие - наворуем и ходу.
- В магазинах красть опасно, - забормотал человек. - Поймают, на целую неделю арестуют. А уж как стыдят…
- Сколько это - на неделю? - спросил Кнут.
- Долго, ох, долго. Да зачем вам воровать? Идите в приют, там вас бесплатно покормят.
- Чем?
- Пюре, сосисками.
- Замолчи лучше, - взмолился Кнут. - Ты скажи, где нам крыс раздобыть, или лягух хотя бы?
- Крыс?.. Крыс?.. - почесал голову пролетарий. - Ах, да, вы же эти… комму…
- …нисты, - подсказал Культя.
- Крыс, значит?.. Топайте вон туда. Увидите ограду. За ней завод по переработке отходов. Говорят, там крысы водятся.
Лица друзей просветлели.
- Спасибо, товарищ.
- Только дождитесь вечера, а то днём там люди.
- Понятно. Ещё раз Партийное тебе спасибо.
- Коммунистическое, - добавил Сява.
- Ага. Ну, пойду я тогда. - Бочком, кося глазами, пьяница стал выбираться из дружеского окружения.
- А, может, с нами? - крикнул Культя.
- В другой раз как-нибудь, когда подлечусь малость.
- Боится, - сказал Кнут.
- Опасается, - кивнул Сява. - Робеет. Я бы даже сказал - трусит.
6
Вечером товарищи проникли на территорию свалки.
- Не охраняется, - удивился Сява.
- Запуган тут народ до смерти, - констатировал сей факт критик. - Вот и не охраняется.
Увидев первую крысу, беглецы возликовали.
- Вот он, их питомник, - обрадовался Культя.
Кнут уже мастерил из проволоки силки.
- Не люблю их сырыми, - поморщился Сява. - Прокоптить бы…
- Точно, хрр, - согласился Бяка.
- Ничего, по одной съедим, а остальных завтра, как солнышко встанет, поджарим, - облизнулся Культя.
Закусив, друзья разбрелись по территории.
- Вот они, закрома капиталистов! - воскликнул критик, разглядывая горы мусора.
Сява уже вовсю таскал из кучи бутылки.
- Вот они, их богатства!
- О-хо-хо!
- Э-хе-хе!
- Ну и ну!
- Ух, ты-ы!
- Ах-фрр-р!
Сява зарылся в кучу, как крот, выкидывая наружу куски проволоки, обрывки верёвок, пустые мешки, бутылки, коробки, рваные комбинезоны и что-то ещё непонятное, но любопытное.
Глаза Культи блестели, как у сумасшедшего. Он хватал одно, замечал что-то другое, ронял, терял, забывал, кидался от одной кучи к другой, рассыпая находки, стеная и воя от счастья и бессилия.
- Сыпьте в мешки, - посоветовал Кнут.
Скоро в проходах между кучами мусора выросли горы пластиковых пакетов, набитых всяческим хламом.
Сява, вскидывая руки, подпрыгивая и тряся головой, метался по территории. Врывшись в одну из куч, он наткнулся на залежи фантиков.
- А-а-а! - завыл попрошайка, перестав соображать, где находится. Его разум помутился. Он видел только ворох разноцветных бумажек, зарывался в них лицом, гладил, набивал за пазуху, разбрасывал, катался по ним, всхлипывал, причитал и возносил молитвы.
- Пора уходить, - опомнился Кнут. Схватил тащившего очередной мешок Культю, встряхнул. - Пора уходить!
- А? - обалдело спросил критик. - Чего ты?
- Уходить пора, идиоты. - Вырубала отшвырнул друга, быстро связал два мешка, потом ещё два, перевесил через одно плечо, через другое, ещё два подхватил в руки и потопал к выходу. Вася поспешила за ним, унося огромный мешок на спине.
На полусогнутых ногах, с огромной охапкой фантиков, дико стеная, ничего не видя и не слыша, мимо Культи проплёлся Сява.
- Куча, - ошалело бормотал попрошайка. - Огромное количество. Несметное множество. Обилие…
Критик опомнился. По дорожке из оброненных Сявой фантиков он добрался до их залежей и, вытряхнув самый огромный мешок, стал набивать его бумажками.
- Прорва… Море… Масса… - заворожено повторял Сява.
Бяка на четвереньках полз за ним, подбирал фантики и довольно урчал: "Мрр-р, прр-р…". К его спине верёвками крест накрест была привязана солидная поклажа.
- Груда, - сказал Сява, взмахнув руками.
Мимо них, пошатываясь, протопал Культя, унося со свалки целый мешок фантиков и свой закадычный, так до сих пор никем не востребованный таз.
На ночлег путники устроились в высоченной траве. Сява всё выкрикивал:
- Бездна!.. Пропасть!.. Тьма!..
Бяка попытался вырвать из его рук последнюю бумажку, чтобы присовокупить к остальным.
- Не жадничай, - осадил его Кнут. - Не видишь что ли, - человек потрясён?
- Похоже, фрр-р, - сказал Бяка презрительно.
На следующее утро Культя проснулся первым. Разбудил Кнута.
- У меня проблема, - пожаловался критик.
- Что такое?
- Приспичило шибко. Кал напирает…
- Ну и что? Тут рынков нет. Сядь и откинь.
- Что ж я у капиталистов свой Кал брошу? - возмутился Культя. - Нет уж.
Срочно объявили Партсобрание. Постановили: коммунистический Кал буржуям не оставлять ни под каким предлогом!
Вася приготовила пустой пакет из-под выброшенных продуктов. Культя с достоинством облегчился. Ну, а вскоре эту важную церемонию свершили Кнут и Вася. Бяка тоже вдруг захотел…
Пятеро коммунистов спешили к границе. Настроение было приподнятым. Экспроприированные у буржуев богатства вселяли радужные надежды на ещё более светлое будущее. Мешок с говном тащили по очереди.
Сява крикнул: "Груда!.." - и обгадился прямо на ходу, за что тут же получил Партийное взыскание.
- Ворох!.. - глядя товарищам в глаза, честно заявил попрошайка.
5
Священные Рубежи пересекли ночью, разыскав небольшую дыру невдалеке от той, которая охранялась молодчиками из погранзаставы. Родина молча встречала своих сыновей. Страна безмятежно спала.
- Вот мы и дома, - облегчённо вздохнула Вася.
- Отлично, прр, - высказался Бяка.
Культя выхватил Партбилет и стал неистово целовать его. На глазах Сявы появились слёзы.
- Тьма тьмущая, - сказал он.
- Да… здорово мы капиталистов пощипали, - рассмеялся Кнут, сгружая с натруженных плеч тяжёлую ношу.
- А ты не боишься, что они войну объявят? - тревожно спросил Культя. - Видел сколько у них детей? Значит, и солдат много…
- Не волнуйся, не объявят. Слыхал про Красную Кнопку? Я раньше, правду сказать, не очень в неё верил, думал - легенда, считал, что буржуи только нашего Слова Правды боятся, но ведь и Сява про неё вякал, и Секретарь что-то бормотал.
- Сява - трепло, что его слушать, а Секретарь - шкура продажная.
- Ну и что? Капиталистов он тоже ненавидит, а Коммунизию любит.
Культя кивнул.
- Ох, и бояться нас буржуйские морды, - самодовольно потряс кулаками Кнут. - Знают, что Коммунизм непобедим.
Измученные переживаниями и усталостью, путники быстро уснули. Окрестности огласил дружный товарищеский храп. Мощно перекатывала валуны носоглотка вырубалы. Нежными переливами выводила хрупкие трели женственная Вася. Умиротворённо похрапывал критик Культя. Перебирая все существующие и несуществующие согласные, храпел коммунист Бяка: "Дрр-ч-п-р-ф-ф-ч-м-н-н-р-р-р…"
Не храпел только Сява. Он что-то украдкой жевал. Иногда прерывался, прошёптывал: "Сонм… Туча…", - и опять принимался чавкать.
Первой проснулась Вася. Быстро растерев помятые щёки и стряхнув муравьев с рубахи, она принялась сооружать костёр. Собрала сухую траву, обломала кусты, притащила несколько небольших камней.
Рассвет ещё только-только готовился забрезжить. Редкие тучи, разнеженные ночной прохладой, недовольно уплывали на запад.
Вася присела к своему мешку, развязала его и стала перебирать содержимое. Затаив дыхание, она рассматривала диковинные флаконы, пузырьки, какие-то незнакомые, но очень красивые безделушки, долго рассматривала своё отражение в треснутом овальном зеркальце, обрамлённом завитушками костяной оправы. Сломанной расчёской провела по волосам, удивилась незнакомым ощущениям и неожиданно для себя принялась сооружать на голове первую в жизни причёску. Воткнула в волосы пластмассовый цветок, повязала ленту. Вытащила из мешка что-то кружевное, слегка заляпанное краской, развернула, повертела и ахнула от промелькнувшей догадки. Скинув с себя штаны и рубаху, надела платье, расправила его, разгладила ладошками и закружилась в тихом восторге. От непривычных движений ноги её заплелись, и Вася завалилась на Кнута, который тут же вскочил, крикнул: "Раз!", - взмахнул кулаком и… проснулся.
- А? Чего? - ошалело выкрикнул вырубала. - Что случилось?
Вася встала, прошлась легкой походкой, кокетливо выгнулась, оттопырила попку и повела бровью.
- Как?
- А? - пришёл в себя Кнут. - Ты что это? - Он подскочил к девице, сорвал платье, выдернул цветок из волос, растрепал причёску. - Сейчас же надень нормальную одежду!
Разбуженный шумом Культя одобрительно кивнул:
- Тлетворные буржуйские штучки… Миазмы капитализма.
Всхлипывая, Вася натянула свои старые бесформенные дерюги.
- Вот так-то. Теперь хоть на человека похожа. - Кнут шагнул к мешку подружки и стал выбрасывать всё подряд.
Рыдающая Вася подхватила зеркальце, расчёску, ещё что-то и сунула под рубаху.
Покончив с капиталистической заразой, Кнут заметил сложенный костёр.
- Ладно, не дуйся, - пожалел он девицу. - Сейчас крыс подкоптим…
Культя подобрал пару хворостинок, насучил волосков из засохших травин и быстро разжёг огонь. Мурлыча под нос, он потянулся к пакету с припасами, боковым зрением ведя наблюдение за девицей. Её розовая кожа, мелькнувшая во время переодевания, вновь пробудила в нём мужские потоки, совсем было угасшие во время суровых скитаний по буржуйскому логову. Он опять ловил и лелеял каждое её движение, сладостно обмирал от случайного взгляда и всё время надеялся, что когда-нибудь она оценит его, как достойного товарища и Коммуниста.
- Пу-у-сто-о! - прохрипел критик, когда его шарящая рука наткнулась вместо крыс на мешок с Калом.
- Кто сожрал наши припасы?! - зловеще спросил Кнут, вглядываясь в лица.
- Только не я, фрр, - пожал плечами Бяка.
- Гора, - сказал Сява, вжимая голову в плечи.
- Это он, - уверенно указал пальцем Кнут.