Горячая вода наполовину вернула Лена к жизни. Он уже смог самостоятельно напялить на себя чистое, но совершенно несуразное одеяние. Потом его провели по знакомому коридору со следами пожара и новыми дверьми, вывели на тюремный двор. Яркое зимнее солнце ударило в глаза, опьянило. Но конвоир, шипя, подталкивал Беско, и они довольно резво проследовали до ворот тюрьмы. Сопровождающий резко стукнул его в спину: "Сюда!"
За рулем шикарной "Дайды" сидел Денко Дан. Рядом, развалившись, курил молодой гросс-дектор.
Подталкивая Беско в шею и умудряясь при этом идти на полусогнутых, конвоир коротко подпрыгнул, отдавая честь, и склонился к окошку, за которым блестели шевроны и погоны гросс-дектора.
Ответ, очевидно, слегка ошарашил его. Ничего не понимая, он вытянулся и только глядел, как Беско забрался на заднее сиденье. Могучая турбина "Дайды" басовито запела и, выбрасывая шлейф снега из-под колес, машина исчезла в проулке.
Дана интересовало все: люди, даты, места происходивших событий. Беско рассказывал без утайки. Умолчал лишь об истории с побегом Гойко Гона.
Когда Лен закончил свой рассказ, Денко долго сидел, прикрыв лоб ладонью и глядя в листок бумаги, на котором чертил закорюки. Потом оторвался и без улыбки подвел итог:
- Велик талант, да…
Далее следовало: "Да дураку достался". Дан не стал продолжать и лишь задумчиво смотрел на Беско.
- Ну что же… может, теперь умнее станешь. А сейчас покажи мне, как ты это делаешь?
Беско осмотрел шикарную гостиную Дана: мягкие диваны, картины в тяжелых рамах на стенах. Камин, в котором поддерживала огонь хорошенькая, еще не потерявшая осмысленных черт теля.
Лен снял с небольшого столика, стоявшего в углу, первую попавшуюся бутылку, но не сумел открыть. Поднял вторую, отвинтил у нее пробку и налил в золоченый из резного стекла фужер.
Дан смотрел за всеми операциями с нескрываемым интересом. Фужер проплыл в воздухе и без видимых усилий со стороны парня напоил его. Возвратив фужер на место, Беско пошевелил на стене литографию, изображающую Великого Старца Сойко за уборкой баркусов в деревне, после чего Старец Сойко висеть не возжелал, а с треском свалился со стены. Беско был вынужден положить литографию на столик.
- Ну вот, никак ты без политики не можешь, - покачал головой Дан. Беско между тем вытащил из заднего кармана брюк Денко бумажник с талонами и положил ему на колени.
- Однако… - ошарашенно покачал головой Денко.
Но когда Беско аккуратно извлек из внутреннего кармана его пиджака толстую записную книжку, тот прореагировал уже совершенно бесконтрольно: вцепился в нее двумя руками.
- Так-так-так… - возбужденно заходил он по комнате. - А как далеко?
- Не знаю… - откровенно ответил парень. Он пытался завернуть обшлага своего костюма, болтавшегося на нем, как на вешалке.
- Как так? - удивился Дан.
- Ну, не пробовал. Не с кем было, - замычал он, пытаясь откусить не к месту торчащую завязку.
- Да брось ты этот пиджак! Отвечай на вопросы. Заказал я тебе костюм… Вот, похоже, и принесли. - В углу комнаты засветился экран, на котором был виден участок улицы непосредственно перед особняком. Из желтой "Саиты" выбрался коротконогий толстяк, вынул пакеты и направился к калитке дома.
Дан отдал пару команд неизвестно кому, не особенно напрягая голос. Экран потух, и через пару минут теля провела в гостиную толстяка.
Он развернул пакет, и на мягком диване появился целый гардероб: шикарный костюм, пара сорочек, подобранных в тон, десяток шейных платков, также отобранных с безупречным вкусом. Забрав у тели еще одну коробку толстяк вытащил мягкую обувь из оленьей кожи, которая опять-таки составляла ансамбль со всем предыдущим. Беско в жизни не видел одежды красивее и добротнее. Тому, что все оказалось впору, удивляться Уже не приходилось. Были там еще и белье, и часы, и еще десяток мелочей, мысль о которых не приходила в голову Лену до того, как он эти мелочи увидел.
Когда Денко Дан, проводивший коротышку, вернулся, Беско выглядел так, что ему впору было вести праздничный концерт из Дворца Режима.
- Хоро-ош!
Дан распорядился, и теля унесла старые вещи.
- Ну что ты еще можешь показать?
- По обстоятельствам…
- А все же? - настаивал Дан.
Беско закрыл глаза и замер, развалившись на диване.
С интервалом в минуту на столе гостиной стали появляться бутылки с соком из кладовой, книги из кабинета Дана. Заглянув высокочастотной антенной, на пол упал утюг, потом цветок
из оранжереи.
- Там за домом машина твоя стоит?
- Моя… - Дан был ошарашен.
- Дай-ка ключи, - попросил Беско.
Ошеломленно качая головой, Дан вытащил из кармана ключи. Невидимая сила потянула их из его рук и бросила в форточку.
- Встань, посмотри в окно… - предложил Лен.
Денко, навалившись на раму, стал смотреть во двор. Мягко урча, из-за угла показалась "Дайда" функционера. Аккуратно обогнув заснеженный газон, машина остановилась перед воротами и подала переливчатый сигнал. После этого невидимый водитель заглушил машину, хлопнул дверкой, оставил на снегу пару следов ног, затем почему-то рук, после чего исчез вообще. Ключи он вернул, забросив их в форточку.
На лице у Денко Дана была написана тяжелейшая работа мысли. Давно превративший себя в вычислительную машину по установлению межличностных связей, сейчас он работал в запредельных режимах. Несколько минут ничего не замечал вокруг. С усилием вернув себя в реальный мир, Дан положил перед Беско стопку талонов, ключи от машины и миниатюрный радиотелефон.
- До вечера свободен. Найди себе куртку. Развлекись. Поешь, как следует. Газа - ни-ни. На этот счет лучше всего девки. Если потребуешься раньше - вызову. Все ясно?
- Все, - тихо сказал Беско.
* * *
Такого богатства он даже представить себе не мог: в чемодане спекулянта были тысячи тысяч разноцветных талонов! Пошарив мясистыми пальцами в перстнях и печатках среди этого моря талонов, лавочник выбрал пару серо-зеленых - это были талоны недельного питания горняков. Покосившись на усик антенны радиотелефона, торчащий из нагрудного кармана парня, прибавил явно с югов прибывший талон на месячную норму воды и подвинул все это к Беско.
Лен, разглядывавший себя в зеркало, в это время заметил яркую полоску ткани, торчащую из кармана куртки. Яркие линии узора сложились во что-то необыкновенно знакомое… Герб Удокии! Перед глазами у него все поплыло…
- Ты что… - начал он испуганным шепотом. - Ты… - закричал он. - Ты что, собака, предлагаешь?
Лысый приземистый лавочник, казалось, не понимал вопроса. Подтянув Беско за полу, он ловким движением оборвал полоску ткани с чужеземным гербом и визгливым голосом осведомился:
- Что, с балкона упал, да? Из леса приехал, да?.. Нич-че-го не знаешь, как мама родила, да? В чем сам ходишь, не знаешь? Где это шили - никак не знаешь? - Толстяк дернул его за полу костюма, и отщелкнувшаяся магнитная кнопка открыла пушистое, с кружевным тиснением белье.
- О-о! - радостно закричал лысый. - Сегодня надел - уже забыл? - Он выхватил откуда-то из-под ног пластиковый мешок с бельем, и Беско узнал в нем то, в котором ходил сам. Но этикеток на майках уже не было: только красно-синие корешки, вшитые в оборку.
- Эта нет… Другая есть… - приговаривал лысый, отправляя в угол мешок и выдергивая из-под ног другой. В этом другом мешке действительно на каждой майке красовалось клеймо - герб вражеского государства.
- Не нужен мне твой талон! - картинно осерчал спекулянт. - Отдавай куртку, забирай свое. - Однако даже и не поглядел в сторону чемодана с талонами.
Махнув рукой, Беско молча вышел из лавки. Давно потерявший всякие социальные ориентиры сейчас он чувствовал себя так, что, пожалуй, не удивился бы, увидев на улице удока в полном военном снаряжении.
После ресторана в тихом шелесте салфеток, сумасшедших запахах, предупредительной готовности официанток, которая могла бы быть продолжена как угодно далеко, - столь сильным и очевидным было влияние костюма Беско и внушительной пачки талонов, после того, как даже воспоминание о тюремной баланде представилось Беско бредом, он добрел до машины, забрался на заднее сиденье и, свернувшись калачиком, мгновенно заснул.
* * *
Денко так долго ждал случая, что когда он, этот случай пришел, застал его врасплох. Еще и еще раз начинал он мысленную партию, главной фигурой в которой являлся Беско Лен, и каждый раз проигрывал. Не срабатывало золотое правило власти: "Стань центральным звеном отношений". Вся беда состояла в том, что Беско был самодостаточен! Он один сам по себе со своими уникальными способностями! И никто ему не был нужен, чтобы эти способности реализовать!
Дан прогонял схему за схемой, меняя жизненные обстоятельства, сферы приложения способностей Лена от уголовных до технических уникального характера. Мало-помалу сужалась область возможной деятельности. Разведка. Эта уголовщина от политики - вот где было раздолье! Вот где были возможности. Но и тут Дану оставалось так мало места, что лучшая тактика, которую он выбрал, была тактикой наименьшего проигрыша. Единственно слабым местом, которое он мог разорвать, замкнув связи на себе, была очевидная несоциальность Лена: "Тяжело входит в контакт с людьми", "Излишне прямолинеен", "Область готовности к компромиссам…" - вновь заработала вычислительная машина Денко Дана, находя ему место в системе связей, которую воистину случайно подарила ему судьба. Хотя… не столь уж случайно, все что произошло… Еще когда инстинкт подсказал ему, что есть у этого паренька за душой нечто… Тем ужаснее было бы сейчас проиграть, не использовать свалившиеся возможности на все сто…
Дан достал из кармана миниатюрную станцию слежения. Включил усиление на максимум: как там его подопечный?
Далекий шум машин, разговоры случайных прохожих - глухо, как за стеклами… Ровное, сонное дыхание Лена.
- Спит… - усмехнулся он, почти с нежностью думая о Беско. В подступившей темноте зимнего вечера особенно уютно трещал камин, тени плясали на стенах и потолке. Неслышно вошла теля и молча встала у камина, на раз и навсегда определенное место. Уж что-что, а с дисциплиной у этого брата в порядке.
- Ты положила книгу на стол? - спросил Дан.
- …Да, я положила книгу на стол, - после некоторой паузы ответила женщина.
- Ты унесла утюг на место?
- Да, я унесла утюг на место.
- Молодец… - похвалил Дан. Взгляд его упал на цветок, принесенный Беско.
- Это тебе, - сказал он и протянул теле цветок.
- Это мне… - как эхо повторила теля и, взяв цветок, замерла у камина.
"Эх, бедолага, - с сочувствием подумал Дан. - И не понюхает. Забыла… А тоже ведь когда-то… Может, и дети где остались? Хотя, судя по животу, вроде не рожала…"
- Иди, отдыхай, - распорядился Дан. - Ты слышишь? "Душ", "Отдых", "Сон". Утром горячий Хост мне и гостю. Команда понята?
- Команда понята, - словно эхо отозвалась женщина.
- Все, иди, - распорядился Дан и углубился в свои расчеты, время от времени рисуя квадратики и кружки, зачеркивая установленные связи, заглядывал в записные книжки и вновь зачеркивал, рисовал, чертил.
После этого сел перед зеркалом и достал телефон. Некоторое время сидел, насильно улыбаясь своему отражению, пока не почувствовал, как прилила к нему его обычная уверенность успехе. Судьба предоставила ему шанс выбраться наверх, и он умеет это сделать. Три десятка прожитых лет, вся его борьба, вся его система дали возможность понять еще одну вещь, из тех, что называют уроками жизни. Успех складывается на тридцать три процента из одержимости, на тридцать три процента из трудолюбия, на тридцать три процента из ума и на один процент из везения… Вот этого одного-то процента и лишала его судьба до сего времени. Вся его карьера была как огромный воз, который тащил он в гору, ни разу не испытав, как бывает, когда колеса крутятся сами.
Около часа ушло на то, чтобы кружки и квадратики соединились должным образом в реальности: Денко забирался все выше и выше по социальной пирамиде. Порой у него захватывало дух от высоты, но владел он собой безупречно. Его уверенный и веселый голос называл имена и фамилии, давал обещания, называл необходимые пароли, пока не раздался последний вызов. Коробок фона выскальзывал из рук, пот заливал лицо. Наконец раздался хрипловатый негромкий голос:
- Хаско Хан слушает…
Собравшись с силами, как можно спокойнее, Денко сказал:
- Хранитель, к тебе обращается кандидат первой ступени Денко Дан.
- Слушаю.
- Мне нужна встреча, Хранитель. Дело, во славу Режима.
- Оно будет стоить времени, кандидат первой ступени?
- Да, - без колебаний ответил Денко.
- Я прошу тебя завтра, Дан.
Телефон дал отбой.
Денко осторожно положил аппарат, чувствуя во всем теле липкую усталость. Напряжение уходило, однако мысли оставались лихорадочно быстрыми. Отступать было некуда. Не раз уже случалось, что Денко бросал себя в распоряжение случая, после первого прикидочного расчета понимая, что начни он все выверять, либо исчезнет сама возможность, либо осторожность возьмет верх. Но кто боится высоты, не ест грокусы. Главное теперь - вновь, в который уже раз пройтись по лезвию. Он должен убедить Хана в своей бескорыстности, одновременно дав понять, что именно он, Денко, и есть тот человек, который нужен Хану в его борьбе.
* * *
Беско было неудобно и стыдно лежать в постели с чашкой Дурацкого Хоста, который он терпеть не мог. К тому же он боялся пролить стимулятор на эту немыслимую роскошь - огромную постель. Но Дан сидел, развалясь на диване в углу у туалетного столика и, похоже, затеял долгий разговор.
- Может это звучит и чересчур банально, но жизнь - удивительно сложная штука, - начал он. - Это кажется, что все просто: проснулся, умылся, оделся, пошел… Но пошел не туда или сделал не то, и уже не умылся, а обмыли… и не пошел, а повезли… или погнали. Сколь ни коротка и ни безобидна твоя жизнь, а вот, поди ж ты, успел кому-то помешать. Мне стоило некоторых трудов исправить эту твою ошибку…
- Спасибо, Дан… Я…
- Я говорю это не для того, чтобы услышать твою благодарность, Лен… Я смотрю в будущее. Однажды вывихнутая нога, Беско, норовит вывихнуться второй раз… Я мог бы помочь тебе избежать неприятностей. Ровно сутки ты живешь жизнью, несколько отличной от той, которая у тебя была до того. Ты хотел бы вернуться к той, что была? Я прошу извинить меня за очевидно глупый вопрос, но порой очень полезно задавать себе глупые вопросы. Ведь правда же, нет?
- Нет, - потупя взор ответил Беско, мечтая только об одном: вылить куда-нибудь вонючий Хост.
- Прекрасно. Я могу помочь тебе зафиксировать твое нынешнее положение. У тебя редкостные способности. Я бы мог подтолкнуть тебя и дальше, и все пошло бы само собой… Но…
Он сделал паузу, чтобы обострить внимание Лена. Как-никак он подошел к самому главному.
- Но… - повторил он. - Я уже подталкивал тебя и не единожды. Знаешь ли ты об этом?
- Знаю, - тихо ответил Беско.
- И что из этого вышло?
В спальню вошла теля.
- Подойди, - последовала команда.
Робко, словно боясь оступиться, теля сделала несколько шагов по направлению к Дану.
- На, держи! - протянул ей телефон Денко. - Выйди за дверь и жди. Если появится сигнал, ты войдешь и передашь телефон мне. Понятна команда? Что это у тебя? - с удивлением воззрился он на остатки цветка в руках женщины.
- Это - мне.
- Тьфу ты… Брось! Цветок упал на пол. Дан старался не глядеть на Беско, пока не взял себя в руки.
- Итак, - продолжил он. - Ничего хорошего из этого не по лучилось…
Благодушие его словно испарилось. "Теля чертова!" - с раздражением думал он.
- О чем мы? - еще раз постарался взять себя в руки функционер. - Ах да… О том, что самостоятельные шаги, мягко говоря, удаются тебе плохо. Предлагаю тебе помощь в очередной и последний раз. Да поставь ты эту чертову чашку, если не хочешь пить! - рявкнул он.
Беско послушно выскользнул из перины и поставил чашку на столик под зеркалом.
Денко подождал, пока он вновь заберется в постель и продолжил: -…в последний раз! Но один без твоей помощи я не смогу удержать тебя рядом с собой. Возникнут мощные центробежные силы, которые в любой момент могут оторвать тебя от меня. Что требуется от тебя? Совсем немного, честно говоря, пару раз заблажить.
- Что? - не понял Беско.
- Я хотел сказать: "закапризничать"… Ты просто будешь изъявлять желание видеть меня рядом. Например, это могло бы быть твое желание иметь меня посредником во взаимоотношениях с военными.
- С военными? - удивился Лен. - Зачем с военными?
- Это - самый лучший выход из ситуации. Вернуться к прежнему положению вещей, увы, нельзя…
Подвижник изобразил на лице скорбь.
- Путь у нас с тобой теперь только один - вперед.
Придет время, когда почувствую, что ты можешь обходиться без меня, я займусь своими делами. А пока смело на меня рассчитывай. Хотя… - Денко изобразил сомнение. - Может, я и перегибаю? Я вообще-то перестраховщик…
Беско вспомнил тюрьму и содрогнулся.
- Нет… Нет… - торопливо сказал он. - Давай так, как ты говоришь!
Едва скрыв удивление Дан поднялся и запахнул роскошный халат из "летун-травы".
- Ну пусть будет так… Сегодня же, как только сделаю свои дела, я постараюсь подтолкнуть и твою судьбу. Судьба, ты знаешь, ужасно неповоротливая девка! - Он весело засмеялся.
Беско же нашел в себе силы поддержать шутку. Судьба представлялась отнюдь не девкой, и уж тем более ее нельзя было обвинить в неповоротливости.
В полдень, когда ожидание стало невыносимым для Дана, раздался вызов.
- Координаты? - осведомился сухой голос.
Денко назвал адрес.
- Ждите на площадке для баллисты. Наводка по фону.
- Нас двое, - сказал Денко.
- Речь шла только о вас, - бесстрастно ответил секретарь.