- Но сначала мы должны пересадить тебе сердце побольше - наша главная задача на эту неделю.
- Что?
- Ты же не предполагаешь, что слабое человеческое сердце сможет доставлять кровь к твоему крупу?
- Нет, но… разве не нужно время, чтобы и в него вживить человеческую ДНК?
- Обычно нужно, но так случилось, что у меня уже есть готовое сердце. Я планировал создать пару минотавров, чтобы поставить их на входе, но это может подождать. Твоё предложение значительно более увлекательное. - Роден возбуждённо хлопает в ладоши. - Какое чудо мы создадим!
Оглушённый, Колтон вцепляется в подлокотники кресла, молясь о том, чтобы ему удалось сойти с этой дороги, прежде, чем она заведёт в страшный тупик.
4 Кунал
Этот парень сам подложил себе свинью, да такую, что хуже не измыслить даже доктору. "Свихнулся, наверное, как та бедная русская девчонка", - размышляет Кунал. А может, и правда считает, что сильно похорошеет, превратившись в мифическое существо.
Первая операция - пересадка сердца - назначена на пятницу, то есть через три дня после прибытия добровольца в Зелёную Усадьбу. Его сердце продадут на чёрном рынке, заменив его бычьим, вдвое большим по размеру.
Кунал присутствует на второй беседе доктора с этим парнем - на предоперационном обсуждении.
- Конечно, нам придётся расширить твою грудную клетку, - небрежно сообщает Роден. - Но это довольно просто.
Слуга наблюдает за Колтоном, но тот ничем себя не выдаёт. Неужели он не напуган до смерти?! Кунал пришёл в ужас, когда доктор обратил на него внимание. Но он и не вызывался добровольцем. Его выбрали.
Возможно, поэтому с американцем обращаются иначе, чем с остальными.
- На ночь запри его в комнате, но днём пусть гуляет по усадьбе, - инструктирует доктор слугу. - И всё-таки внимательно за ним присматривай. Сопровождай, куда бы он не пошёл.
- Почему, доктор Роден? - осмеливается спросить Кунал. - Почему он не в цепях?
Доктор оскорблён:
- Ты задаёшь мне вопросы?!
- Только чтобы понять.
Роден вздыхает.
- Скорее всего, он умрёт. Если не после этой операции, так после следующей. Без неудач невозможен прогресс, верно? Но меня восхищает храбрость этого юноши. Хотя бы это я могу ему позволить - день-другой свободы.
Ужасно не хочется играть роль лакея при избалованном американском подростке. Но, вспомнив, что предстоит этому парню, Кунал немного смягчается.
На следующее утро индиец устраивает Колтону экскурсию по Зелёной Усадьбе - хотя бы по тем местам, куда позволено заходить самому Куналу. Библиотека, забитая заплесневелыми книгами. Святилище - ибо пока в этом месте не поселились люди, здесь обитали боги. И веранду наверху, с которой за электрифицированной оградой можно увидеть джунгли и Таиланд на востоке. Граница так дразняще близка - едва ли в километре от лагеря.
Конечно, повсюду торчат охранники, и хотя, завидев Колтона, они крепче перехватывают своё оружие, они знают, что он неприкосновенен. До тех пор пока его не коснётся докторский скальпель.
Кунал совершает ошибку - приводит Колтона в северное крыло. И тот застывает на месте, услышав звуки. Совсем не те звуки, что раздаются в центральном дворе. Там скребутся и лепечут существа, уже прожившие какое-то время в своём исковерканном теле, пытающиеся смириться с тем, что превратились в экспонаты кунсткамеры. Здесь же, в северном крыле - звуки переходного состояния. Бездонный вой Чистилища.
Кунал пытается увести спутника, но тот идёт прямо к надёжно запертым двойным дверям, за которыми слышны приглушённые стоны и вопли. Врата ада, собственность Родена.
- Послеоперационная палата, - неохотно информирует Кунал. - Некоторые выживают, некоторые умирают. Некоторые хуже, чем умирают. Тебе туда не надо. Ты там будешь очень скоро.
Он хватает Колтона за руку и тянет назад, но тот вырывается.
- Тише!
Кунал оглядывается - нет ли поблизости охранников, потому что доктор не любит, когда он забредает в северное крыло. И тут в общем хоре они различают голос, просящий о помощи на английском. С австралийским акцентом.
- Твой друг, - говорит Кунал. - Живой. Пока.
- Что с ним сделал Роден?
- Ещё не знаю. Узнаю, когда выйдет.
Удаляясь от послеоперационной палаты, индиец ловит нечто во взгляде Колтона. Нечто большее, чем покорность планам Родена. Намёк на сопротивление. "Может быть, - размышляет Кунал, - этот американец не так уж прост".
5 Колтон
Теперь все надежды Колтона - на тоннель, который, возможно, не существует. Всё его внимание приковано к дереву в центре двора. Он ходит и ходит вокруг него, стараясь не вызвать подозрений. Корни огромные и извилистые. Даже если здесь когда-то был колодец, он наверняка разрушен.
- Хочешь залезть на дерево? - спрашивает Кунал. - Лучше сейчас. Позже не получается. Позже ты или труп, или лошадь. Лезь сейчас. Я тебя учу.
Н-да, в выражениях особо не церемонится. Что, впрочем, неудивительно при таком скудном запасе английских слов. Колтон качает головой.
- Если я сломаю шею, Роден тебя по головке не погладит.
- Я помогаю, - настаивает спутник. - Давай.
Похоже, единственная радость Кунала - обретённое им умение лазать по деревьям, и Колтон задумывается о поразительной способности людей приспосабливаться ко всему, что бы с ними ни произошло. Если Колтон выживет, сумеет ли он приспособиться? Но он пока не готов вообразить, на что будет похожа его жизнь, если немыслимая операция закончится успешно.
Подойдя к дереву, Колтон замечает между корнями дыру размером с кулак и опускается на корточки, чтобы её осмотреть.
- Там плохо, - говорит Кунал. - Питоны.
- Я думал, бирманские питоны живут на деревьях, а не под ними.
Спутник пожимает плечами.
- Тогда крысы. Большие. В Бирме много большого.
И всё же Колтон бьёт ногой по краю дыры, земляной ком падает внутрь, немного увеличивая отверстие. Доброволец улыбается, глядя на Кунала, уже начавшего подъём, и присоединяется к нему. Но забраться выше нижних веток ему не даёт окрик охранника, потому что Куналу можно, а Колтону нельзя. Ну и ладно. Колтон спускается, салютует охраннику и отправляется в свою комнату. Он узнал всё, что требовалось.
• • •
Колтон понимает, что если он собирается бежать, ему нужен человек, который имеет возможность свободно разгуливать по дворцу. Сообщник. И когда слуга приносит ужин, Колтон решается рискнуть.
- Кунал, а если я тебе скажу, что отсюда можно сбежать?
Тот лишь смеётся.
- Я отвечать, что ты псих.
- То отверстие между корнями - не просто крысиная нора. Там тоннель. Я уверен, он ведёт в джунгли, может, даже к тайской границе.
Кунал задумывается.
- Ты хочешь уйти отсюда? Подумай!
Глаза собеседника увлажняются.
- А что мне там, снаружи?
- Что бы ни было, это лучше, чем здесь. Ты не должен быть дрессированной обезьянкой доктора.
Кунал в гневе отшатывается, и Колтон понимает, что брякнул глупость.
- В семь я приношу тебе завтрак. Ты со мной не говоришь, я с тобой не говорю.
И стремительно ковыляет из комнаты, звякая на ходу связкой ключей.
6 Кунал
Американец точно свихнулся - сам только что это доказал. И всё же Кунал не может выбросить из головы его слова. "Ты не должен быть дрессированной обезьянкой доктора". Это его роль, верно? Домашний любимец. Животное, которое доктор обучает разным трюкам для собственного развлечения. Лезь на дерево. Говори по-английски. Держи осанку.
Вечером, как обычно, Кунал прикладывает лёд к болезненно зудящим лодыжкам, но после, когда засыпают все, кроме ночных охранников, он покидает свою комнату на верхнем этаже. Тайком пробирается вдоль балкона, огибающего внутренний двор, к месту, где ветви дерева дотягиваются до стены. Прыгает на ветку и тихо скользит вниз, пока не добирается до корней. Для ночных патрульных дерево - слепое пятно. Они наблюдают за воротами и дверями, то есть барьерами, удерживающими людей внутри или снаружи.
Кунал роет землю вокруг дыры всеми четырьмя руками, пока не получается отверстие шириной в фут. Заглядывать в эту темень страшно, поэтому Кунал бросает туда камень. Звук удара о дно раздаётся как минимум через секунду. Колтон прав - это не просто нора. Лазутчик быстро прячет отверстие под сучьями и листвой. Никто не должен об этом знать. У доктора полно секретов. Теперь секрет есть и у Кунала.
• • •
На следующее утро Сонтхи приводит в Усадьбу троих пленников: два бывших сокамерника Колтона и девушка с татуировками, которую Кунал раньше не видел.
Слуга спешит присоединиться к доктору, зная, что когда происходит нечто непредвиденное, лучше держаться поблизости. Если доктору придётся его выкликать откуда-то издали, он может сорвать на лакее злость, а так будет только им помыкать, как обычно.
- Она хочет увидеть сестру, - заявляет Сонтхи с широченной ухмылкой. - Я подумал, что пора.
- С каких пор думать - это ваша работа? - огрызается доктор.
Сонтхи принимает отповедь молча, но явно вскипает. Кунал знает, что вояка презирает доктора, но лагерь принадлежит последнему, а в Да-Зей неуважение к начальству карается смертью.
И тут девица разражается криками:
- Вы ублюдки! Нарушили сделку! Теперь меня расплетут, а моя сестра всё ещё в плену. Вы должны нам позволить хотя бы попрощаться.
Доктор не обращает на неё внимания.
- А что здесь делают эти двое?
Сонтхи пожимает плечами.
- Они сами настояли. Я им сказал, что если они пойдут, то обратно уже не вернутся. Так что, похоже, у вас ещё два добровольца.
7 Колтон
Услышав шум во дворе, Колтон выглядывает в окно и видит своих бывших сокамерников в сопровождении Сонтхи. Точно как договаривались. Доктор выглядит недовольным, а Кунал, кажется, встревожен, переминается с руки на руку. Колтон выскакивает из комнаты и бежит к собравшимся.
- Так что, похоже, у вас ещё два добровольца, - слышит он голос Сонтхи.
- Сегодня мне не нужны добровольцы, - отвечает доктор и пренебрежительно машет рукой. - Уведите их. Пусть их накажут за дерзость. Расплетением.
Охранники хватают троицу наглецов. Но тут Кунал замечает Колтона и встречается с ним взглядами.
И то, что он делает потом, меняет всё.
Кунал опускает руку, легонько встряхивает свою связку ключей и кивает. Он словно говорит: "Я на твоей стороне. Я стану твоим сообщником. Твоим тайным агентом". Поразительно, как один кивок может расколоть мир на "до" и "после"!
- Погодите, - вмешивается Колтон. - Доктор Роден, они вам нужны.
Все взгляды обращаются на него. Бывшие сокамерники, кажется, потрясены, увидев его не в кандалах. Он подходит к Гэмону.
- Посмотрите на этого тощего. Вам как раз нужен был такой мелкий для крыльев альбатроса, верно? А Кемо всё время сидит, обратив ладони к небесам. Поместите на его ладони глаза, и пусть расскажет, что он видит.
Все замирают в молчании, даже доктор.
- А эта… - Колтон с ненавистью смотрит на Кариссу. - Предательница. Вы просто обязаны показать ей сестру. А потом используйте её разрисованные руки, девчонки же генетически близки. И тогда вы на ещё один шаг подойдёте к своей Кали.
- Мои руки? - с растущим недоумением спрашивает Карисса. - О чём ты? О чём он говорит?
Сонтхи долго и громко смеётся.
- Кажется, вы наконец нашли родственную душу, доктор. Как жаль, что вам придётся пустить его под нож.
Роден взирает на Колтона с чувством, близким к благоговению. Как минимум с восхищением.
- Ну что ж, отлично.
Он приказывает охранникам отвести Гэмона и Кемо в камеры и отправляет Кунала открыть комнату Марисоль. Сонтхи лично ведёт Кариссу на встречу с сестрой. Колтон остаётся рядом с доктором.
- Мы с тобой мыслим одинаково, - говорит ему Роден. - А значит, я с удвоенными усилиями буду добиваться того, чтобы ты выжил после всех операций.
И тут из каморки Марисоль звучит пронизывающий душу крик Кариссы - вопль потрясения и горя, сопровождаемый неиссякаемым хохотом Сонтхи.
8 Кунал
Нежданная надежда на освобождение манит и ужасает одновременно. Его жизнь здесь была тяжёлой, но терпимой. Во что она превратится там, в мире, где все будут видеть в нём монстра? Он мог бы жить один, затворником, на краю цивилизации, никого не беспокоя и не беспокоясь ни о ком. Он этого хочет?
Он не может ответить на эти вопросы, знает только, что свобода желанна превыше всего остального. Он не может позволить страху затуманить свой мозг. Поэтому глубоко за полночь он вновь покидает свою комнату, держа в голове тщательно продуманный план. План, который он способен реализовать.
9 Колтон
Колтон в темноте меряет шагами комнату. Спать он не может, даже усидеть на месте не в силах. На рассвете его поведут оперировать. Скоро его грудную клетку расширят и поместят бычье сердце на место его собственного. Если только не вмешается Кунал.
- Ты ждёшь, - сказал ему сообщник, запирая комнату после ужина. - Ты ждёшь, я прихожу.
- А остальные?
Тот не отвечает на вопрос.
- Ты ждёшь.
Луна проходит полнеба, прежде чем у двери появляется Кунал. Его связка не бренчит. Ключ поворачивается в замке медленно и тихо. Сердце Колтона подскакивает куда-то в район горла. Его сердце. Кунал здесь, а значит, сердце останется при нём. Если за дырой действительно скрывается тоннель. И если охранники не убьют их прежде, чем им удастся в него нырнуть.
Дверь открывается, за ней возникает силуэт помощника.
- Идём, идём, - шепчет он. - Время - нет.
Он суёт сообщнику пистолет, вряд ли заряженный транк-дротиками. Колтон никогда не держал в руках оружие, но сумеет им воспользоваться, если потребуется.
Выйдя из комнаты, он видит остальных: Кемо, Гэмон, Карисса и Марисоль, чей силуэт в темноте напоминает паука. Все вооружены - Кунал постарался.
Колтон двинулся бы к дереву, если бы не одно "но". С ними нет Дженсона.
- Нужно забрать Дженсона, - шепчет он.
- Нет, - возражает Кунал. - Вы уходите. Он остаётся. Для него слишком поздно.
Но Колтон знает: если хотя бы не попытается, никогда не сможет жить в мире с собой.
- Веди их к тоннелю, - говорит он Куналу и протягивает руку. - Дай мне ключ.
Их спаситель колеблется, правда, лишь секунду. Находит ключ, но не может снять его, поэтому протягивает Колтону всю связку.
- Ты глупый. Очень глупый.
И уходит вместе с остальными.
Оставшись один, Колтон прокрадывается в двойным дверям послеоперационной палаты. Даже сейчас, глубокой ночью, здесь не стихают звуки. Всё те же безнадёжные стоны проклятых. Колтон дожидается, когда пройдёт патрульный, затем приближается к дверям, отпирает их и проскальзывает внутрь.
Первое, что он чувствует - вонь. Запах лекарств и септика такой, что трудно сдержать рвотный позыв. Освещение скудное и тусклое, но это хорошо, потому что в каждой нише лежат отходящие после операций подопытные доктора Родена.
Они именно подопытные, а не созданные существа. Понятны гипотезы, которые пытался проверить доктор.
"Можно ли поместить мозг куда-нибудь ещё, не только в череп?"
"Можно ли сделать двуликого Януса: два лица, смотрящие в противоположные стороны?"
"Можно ли построить великана, наращивая позвоночник?"
Здесь только те, кто не умер после процедур. Страшно представить, что сделали с теми, кто не выжил.
Потом он видит Дженсона.
- Кто здесь? - бормочет бывший задира. - Я знаю, ты здесь, я тебя слышу!
Колтон подходит к больничной койке, на которой лежит Дженсон, привязанный за лодыжки и запястья. К вене присоединена трубка с питанием.
- Не притворяйся, что тебя здесь нет! Я слышу!
- Дженсон, это я, Колтон.
На первый взгляд кажется, что с ним ничего не сделали… но он поворачивает голову на звук, и обнаруживается, что у Дженсона больше нет глаз. На их месте вторая пара ушей.
"Я знаю способ, как заставить его слушаться", - сказал доктор.
Колтона передёргивает.
- Помоги мне, Колтон. Вытащи меня отсюда.
Тот пытается, но ни один ключ из связки Кунала не подходит к замку на кандалах пленника.
- Пожалуйста, Колтон! Ты сможешь! Ты сможешь…
- Я стараюсь…
Вдруг снаружи раздаются звуки выстрелов и крики на бирманском. Вопит какая-то девушка. Это Марисоль? Карисса? Ещё выстрелы, автоматная очередь. Что-то пошло не так! Колтон отступает от Дженсона и выглядывает за дверь.
- Нет, не уходи, - кричит Дженсон. Потом добавляет тише: - Если ты не можешь меня освободить… тогда убей. Пожалуйста, Колтон. Я не хочу жить таким.
Колтон его понимает. Он тоже не захотел бы жить таким. Он достаёт из-за ремня пистолет и прицеливается в покрытый шрамами лоб товарища.
Но не может надавить на спусковой крючок. Не может. Просто не может.
- Прости, Дженсон. Прости.
Колтон поворачивается и убегает, зная, что если ему удастся пережить эту ночь, он не простит себе мгновение слабости, когда он отказал Дженсону в отчаянной мольбе.