- А что если спросить у кого-нибудь?
- Мне?! - возмутился я. - Мне - спрашивать у кого-то?!
Отражение съежилось и испуганно посмотрело на меня:
- Я же говорю, что боюсь советовать. Все, что касается ее персоны, вызывает у тебя реакцию, совершенно противоположную ожидаемой.
- А что ты ждал, делая мне подобное предложение?! В делах сердечных не спрашивают никого… Тем более я. Наверное, ты был прав, когда говорил, что я излишне близко воспринимаю это к сердцу. Она все равно будет моей. Просто придется немного подождать. Действовать неторопливо, расчетливо, продуманно. А главная моя ошибка заключается в ином. Я позволил себя увлечь желанию и забыл, с чего начинается любая война.
- С объявления? - предположило отражение.
- С разведки! Сбор информации и ее обработка - вот основа успеха. Сегодня я этим и займусь. Я сделаю вот что…
Меня прервал продолжительный звонок в дверь. Я удивленно посмотрел на отражение:
- Мне казалось, что я никого не жду, разве нет?
- Никого, - подтвердило отражение.
- Так кто же там?
- Никто, - ляпнул призрак и прикусил язык.
- Дурень, - сказал я, направляясь к дверям.
- Зато преданный! - крикнул мне вдогонку призрак.
Отомкнув замки, я распахнул дверь и вопросительно посмотрел на стоявших передо мной мужчин. Звонившая ко мне парочка была одного роста, одного веса, носила один фасон одежды и скорее всего появилась из инкубатора, столь схожи были даже льстиво-глуповатые выражения их лиц.
- Мир вам! - прошептал один.
- Мир вашему дому! - проорал другой.
- Мы пришли спасти тебя, брат, - шепнул первый, как-то неуловимо оказываясь в квартире за моей спиной.
- Предупредить и спасти! - рявкнул второй, грудью тесня меня от порога в глубь квартиры.
- Близок конец света! - шептал мне на ухо первый. - Дьявол уже готовит свои полчища на последнюю брань. Лишь немногие спасутся в страшном пламени Апокалипсиса.
- Мы - "Свидетельствующие спасители"! - крикнул второй, с размаху опуская на меня толстенную пачку брошюр.
Под тяжестью стопки "духовного спасения" я невольно прогнулся, но поднатужился и все же смог перенести всю кипу на стоявший в коридоре журнальный столик.
- Только "Свидетельствующие спасители" будут ходить в белых одеждах, - шептал первый, оказываясь в комнате с легкостью и неуловимостью, которой позавидовали бы даже мои демоны. - Открой Библию, брат, и ты увидишь правоту наших слов. Конец света уже близок… Уже вечереет… Сгущаются тучи ада… Дьявол выходит из бездны…
- Почитаем вместе? - предложил мне его громкоголосый брат. - Мы всё объясним!
- Спасибо, ребята, - наконец обрел я дар речи. - Но это мне, вроде как, ни к чему… Я туда заглядывал пару раз и, признаюсь, чуть не свихнулся. Для меня это слишком сложно… Мне бы что попроще…
- Мы все объясним, - заверил первый. - Это всё очень просто. Это всё невероятно легко…
- Апокалипсис - легко?! - удивился я. - Библия - просто?!
- Исключительно просто, - подтвердил первый. - Наши пророки дают единственно правильную и понятную всем и каждому трактовку Библии. Стоит только вслушаться в наши слова… Вам необходимо прийти к нам в эту пятницу и послушать лекции наших учителей на семинаре. Судный день близок, и если вы оттолкнете нас сейчас, то в час, когда дьявол войдет в ваш дом, вы можете оказаться безоружны.
Я испуганно втянул голову в плечи.
- Он уже идет! - рявкнул у меня над ухом второй. - А вы безоружны! Спасайтесь!
В ужасе я закрыл лицо руками.
- Не бойтесь, - погладил меня по плечу первый. - Мы не отдадим вас ему. Мы будем приходить к вам, читать Библию и духовную литературу, и он отступит. Мы вооружим вас силой для борьбы с ним!
Не в силах больше сдерживаться, я расхохотался.
- Нет, ребята, вы мне определенно нравитесь. Таланта к дискуссиям у вас нет, знаний и ума тоже, но ваша наглость мне импонирует. Если б мои работники столь же напористо проникали в души, как вы в квартиры, я давно бы избавился от необходимости работать… Значит, вы говорите, что дьявол близко, а вы меня от него защитите?
- Защитим! - убежденно заверили они в один голос и наградили меня еще одной пачкой религиозной белиберды.
- А не кажется ли вам, что для спасения нет нужды бороться с дьяволом? - спросил я. - Вам это не по силам, поверьте. Не будет ли логичнее идти к Богу и искать свет в своих душах и делах, нежели бороться с тем, о ком не знаете ничего, кроме имени?
- Вы полны предрассудков, - печально покачал головой первый. - Но мы просветим вас. Откройте Библию, а мы объясним вам ее с точки зрения наших толкователей.
- Откройте! - строго приказал второй.
- Вот что, парни… Я бы с удовольствием поспорил с вами - и кто знает, может, и научил бы, как изящнее, вернее и незаметнее вливать эти помои в головы людей, но у меня нет сейчас на это ни времени, ни желания. Спасибо за приятную новость… А ваше существование для меня исключительно приятная новость, но…
- Вы не можете закрыть свою дверь перед нами, - убежденно заявил первый. - Ваша душа взывает о спасении! И мы дадим вам его, хотите вы этого или нет! Вы просто сами не знаете, как вы этого хотите! Мы будем приходить к вам, наставлять и учить, и вы откроете нам навстречу свое настоящее лицо… Вы снимите маску цивилизации и смоете грим безбожья! Вы откроете нам свое истинное лицо!
На секунду у меня возникло желание именно так и поступить, но я сдержался и повторил:
- Мне было очень приятно с вами пообщаться, еще раз спасибо за то, что поставили меня в известность о вашем существовании и учении. А теперь - до свидания!
- Но вы еще не услышали все ужасы, которые подстерегают вас, если вы откажетесь от нашей помощи! - зашипел первый.
- Только мы защитим вас от гибельного влияния сатаны! - угрожающе придвинулся ко мне второй.
Я вздохнул, прихватил громкоголосого одной рукой за шиворот, а второй за пояс брюк, и, легким поворотом выведя его из равновесия, придал ему такое ускорение, что бедняга вылетел через дверь едва ли не быстрее, чем она открылась.
Выкинув орущего, я отправился за шипящим, но отыскать его мне удалось далеко не сразу. Паршивец заперся в ванной комнате и, пока я выламывал дверь, громким шепотом "открывал" мне ужас "грядущего катаклизма". Прихватив его за шкирку, я с трудом отодрал его от водопроводной трубы, в которую он вцепился мертвой хваткой, и потащил по коридору к дверям. Полузадушенно шипя про "козни дьявола" и "отраду, исходящую из их учения", "проповедник" цеплялся за створки шкафов и ножки мебели, словно репейник к собачьей шкуре. Придерживая дверь ногой, я выкинул моего "спасителя" на лестничную площадку и, прислонившись к дверному косяку, облегченно вздохнул.
- Христа тоже гнали, - донесся до меня из комнаты вопль выкинутого мною ранее "просветителя", незаметно пробравшегося в квартиру, пока я вытаскивал из ванной его собрата. - Вам не спрятаться от истины! - орал он, пока я тащил его через коридор за ногу. - Мы спасем вас, хотите вы этого или нет! Мы…
Я приподнял его за ремень, придавая наиболее удобное для моих целей положение, и сильным пинком отправил его к грозящему мне "гибелью вечной" собрату.
Плотно закрыв дверь, я на всякий случай тщательно обыскал квартиру и, не обнаружив в ней "спасителей", смог наконец перевести дух.
- Они уже ушли? - испуганно спросило бледное отражение, выглядывая из-за кресла. - Что это было?
- Свидетели или спасители, я так и не понял, - сказал я, обтирая струящийся со лба пот.
- И что хотели?
- Спасти меня… от меня, - пояснил я. - В последнее время это становится традицией… Но какие нахалы! Настырные, как тараканы! Обещали вернуться…
- Может быть, стоит сменить место жительства? - предложило отражение. - Если они повадятся, нам придется либо менять квартиру, либо вступать в их братство…
- "Вступить" можно только в коровью лепешку, - мрачно заметил я. - Но если они еще раз появятся, я, пожалуй, "вступлю"… Так "вступлю", что брызги во все стороны полетят!.. Что творится, а?! Я уже боюсь выходить на улицу! Третьего дня на меня набросились прямо посреди Невского, затащили в автобус, увезли на край города и заставили в течение трех часов заполнять какие-то анкеты и тесты. Потом еще пару часов, пока эти анкеты обрабатывались, меня пичкали лекциями, сводящимися к единой формулировке: "Если у вас плохое здоровье, купите у нас за пятьдесят тысяч книгу о "Диканенсике", и вы вылечитесь! Если у вас не хватает мозгов, заплатите сто тысяч, мы прочтем вам лекцию о "Диканенсике", и вы поумнеете! Если вы хотите вспомнить свое младенчество, дайте нам сто пятьдесят тысяч, и мы откроем вам глаза. Но если вам это не помогло и вы остались больным и глупым, тогда вступайте в наше общество - вам у нас самое место!" Мне это так надоело, что я прихватил за шиворот лектора и предложил: "Угадай, бесплатно, свое ближайшее будущее, если меня отсюда сейчас же не выпустят!" Не поверишь - угадал!.. Я уже пел на улицах с "Гру…" Тьфу, черт, забыл их название… А если б и вспомнил, то вряд ли смог выговорить. Меня пытались обратить в пять религий всего за три дня! Признаюсь честно, я уже сам не помню, как все было на самом деле… Но как все было просто еще каких-нибудь три-четыре тысячи лет назад: "Мир стоит на трех китах, и если долго идти прямо, то можно навернуться с панциря черепахи прямо в морскую пучину"… Ах, сколько сложностей стало, сколько сложностей… Да я же опаздываю! Она же не ждет меня уже добрых три часа!.. Сегодня я узнаю о ней все! Завтра я смогу употребить эти знания в дело… Завтра она будет моей!..
Привыкая к новому обличью, я несколько раз прошелся взад-вперед по лестничной площадке, потянулся и мяукнул. Несколько неудобно, но, учитывая стоящую передо мной цель, вполне терпимо. Я уселся на задние лапы перед дверью ее квартиры и заблажил:
- Мяу-яу! Мяу-яу! Мяу… кхе-кхе… яу! Мяу-у!..
Наконец за дверью послышались легкие шаги, лязгнули отмыкающиеся засовы, и бархат ее голоса скользнул по моим нервам:
- Какая прелесть! Откуда ты взялся, дружок?
Присев передо мной на корточки, она погладила меня по голове. У меня от ее прикосновения даже глаза сошлись к переносице. Я заурчал и прижался к ее ногам.
- Красивый ты какой… иссиня-черный, с отливом, пушистый… Сразу и не разберешь в этом клубке: где голова, а где хвостик… У тебя есть хвостик, дружок?
Я продемонстрировал ей хвостик и на всякий случай повертелся из стороны в сторону, во избежание дальнейших сомнений на счет моей "полноценности".
- Марья Ивановна, - окликнула Надя спускающуюся по лестнице старушку с авоськами. - Никто из наших соседей котенка не терял? Этого не выкинут - слишком породистый. Персидский или сибирский… Наверное, сбежал.
- Не знаю, не слыхивала, - отозвалась старуха, присматриваясь ко мне. - Но я спрошу. Спервича в магазин сбегаю, а потом спрошу. Может, Ильюхины завели? Катька-то любительница до разной дивности, у них и телевизор японский есть, может, и кота взяли персидского…
- Если от них сбежал, пусть зайдут, - сказала Надя, поднимая меня на руки. - Он у меня побудет.
- Скорее, Катькин и есть, - заявила старуха, таращась на меня. Я не выдержал и показал ей язык. Старуха перекрестилась авоськой и едва ли не бегом припустила вниз по лестнице.
Надя внесла меня в квартиру и, посадив на диван, ушла на кухню. Я огляделся. Квартира была не из богатых, но роскошь здесь заменяли безупречный вкус и чувство красоты. Не описывая ее подробно, скажу лишь, что жить в такой квартире приятно и легко. Именно в такие квартиры хочется возвращаться из долгих странствий. Я развалился на диване и удовлетворенно постучал по покрывалу хвостом. Мне здесь нравилось.
Девушка вернулась в комнату, неся в руках блюдечко, до краев наполненное молоком.
"А ведь придется пить, - с ужасом подумал я. - Назвался груздем - полезай в кузов. Хорошо, что здесь еще мышей нет. Весело бы я смотрелся, когда, задрав хвост трубой, вприпрыжку стал носиться за какой-нибудь голохвостой тварью…
Надя сняла меня с дивана, поставила блюдце на пол и подтолкнула к противному для меня пойлу:
- Пей… Пей, пушистик…
Я понюхал молоко, лизнул, сморщился и отошел.
- Ты не голодный, - догадалась она. - Или, раз такой редкопородный, то и питаешься чем-нибудь совсем экзотическим? А у меня и нет ничего такого… Чем же тебя накормить? Кроме рекламы: "Ваша киска купила бы "Вискас"", я ничего и не помню…
"Наша киска зарубала бы сейчас мяско-с, - подумал я. - А сверху залил бы это все бокалом хорошего вина… Да, бокал вина мне сейчас отнюдь бы не помешал… В этом халатике она выглядит просто… просто… Ну, скажем: чертовски хорошо!.. И это еще слабо сказано! А какой запах исходит от ее волос!.. Даже голова кружится…"
Я рухнул на ковер, перекатился на спину и заявил:
- М-мия…
- Играешь? - улыбнулась она и погладила меня по животу.
Внутри меня словно взорвалось что-то, "взрывной волной" моментом обесточив сознание и оголяя нервы. Когда же я пришел в себя, то обнаружил, что лежу у нее на груди, широко распластав лапы, а она прижимает меня к себе и успокаивающе шепчет:
- Ну, что с тобой? Не бойся, пушистик… Не бойся, глупенький… Чужая квартира, да? Чужие запахи, незнакомая женщина?.. Ты боишься меня, малыш?.. Что ты так тяжело дышишь?
"А как же мне еще дышать? - мысленно простонал я. - Мама родная! Вытащите меня кто-нибудь из этой шкуры, а то я точно с собой что-нибудь сделаю!.. Эй, а что это у меня под лапами?.."
Я пошевелился, определяясь. Она рассмеялась и оторвала меня от себя, посадив рядом и пригрозив пальцем:
- Ты это оставь, негодник! Вцепился в меня, словно ты не кот, а обезьянка… Иди, поиграй…
"Насчет "обезьянки" - это совсем неплохая идея, - с тоской подумал я. - И открывает куда больше перспектив… Ох, почему я не горилла?!"
Она оторвала кусочек бумажки, привязала его на нитку "бантиком" и потрясла перед моим носом.
- Играть хочешь? Любишь играть, малыш?
Чувствуя себя последним идиотом, я немного поносился по комнате за ускользающей бумажкой и забрался под диван. Закусив от досады лапу, я несколько раз стукнулся головой о пол.
- Что ты там делаешь, малыш? - донесся до меня голос девушки. - Вылезай.
Из коридора послышался продолжительный звонок.
- Кто бы это мог быть? - удивилась она. - Может, твои хозяева?
Она вышла, а я застонал и помотал головой.
"А ведь раньше это казалось хорошей идеей! Так я долго не выдержу! Какая женщина!.. Зачем я сюда пришел? Не помню… А кто я такой? Вроде, кот… Какой "кот", к чертовой бабушке?! Идиот я, идиот!.. Срочно убираться отсюда и возвращаться уже в своем обличье!.. Так ведь в "своем" меня и на порог не пустят!.. О-о!.. Отвезите меня кто-нибудь на живодерню, пусть из меня сделают шарфик для нее! А выдержу я это?.. Скорее всего нет… Мя-у-у!"
Из зеркала выглянуло мое отражение. Увидев меня, вытаращило глаза и, побледнев, прикрыло рот рукой.
- Вот только скажи что-нибудь, - прошипел я. - Убью!
Отражение молча кивнуло и растворилось в воздухе. Надя вернулась в комнату, неся в руке какую-то бумажку. Подошла к журнальному столику, открыла блокнот и провела пальчиком по странице:
- Суббота, суббота… Нет, в субботу я свободна… Слышишь, пушистик, - повернулась она ко мне. - Нас приглашают на вечер "школьных друзей". Весь наш выпуск соберется в эту субботу на бал… Интересно, кем стали Вера и Света, Саша и Олег? Как поживает романтик Слава и как далеко успел уйти в своих поисках "философского камня" наш задумчивый поклонник химии Вова Перепелкин? Я не видела их шесть лет… И оказывается, соскучилась по ним…
Я сидел с кислой мордой и смотрел на нее снизу вверх.
"Соскучилась… Сашеньки, Наташеньки, Дашеньки… Вовочки Перепелкины… Соскучилась… А если среди них до сих пор пара-тройка холостяков завалялась?! Или, чего хуже, женатые, но наглые, как… как… Очень наглые! Сейчас кругом, куда ни глянь, сплошное падение нравственности. "Сексуальная революция", понимаешь… Славочки-Сашеньки. Знаю я этих "Сашенек". Сперва "встреча школьных друзей", потом "а не проводить ли мне тебя до дому", потом "а не зайти ли нам ко мне на чашечку чая", потом… Одноклассники… Школьные друзья!.. А вдруг ей нравился кто-нибудь из одноклассников? Девушки в этом возрасте впервые влюбляются. А коль встретит, да старое чувство вспомнит?! Нет, это далеко зайти может! "Школьные вечера" - это же аморально! Куча мужчин, комплименты, поцелуи… якобы приветственные… Нет, нет, нет, это исключено! Знаю я этих мужчин - бабники все, как один… Развратники, аморалы, только и думают о том, как…"
- А Сережа, - продолжала она. - Он-то своего наверняка добился. Настойчивый, мужественный, спортивный…
Я пискнул, вскочил на журнальный столик, схватил зубами телеграмму и поволок ее прятать под диван.
- Стой, пушистик, - подхватила она меня на руки, отнимая бланк. - Это не твоя игрушка. Тебе мы придумаем другую забаву. У меня где-то теннисный мячик завалялся… Постои, а не ревнуешь ли ты? - улыбнулась она, тормоша меня и взъерошивая мне шерстку.
"Ревную? Хе, очень надо… Было бы к кому… Ревную, ревную… Да я их сожрать готов!. Приглашают, понимаешь… "Встреча школьных друзей"! Был бы повод! Бабники!.. бабники?.. Вот что меня интересовало! Не захаживает ли сюда какой-нибудь излишне уверенный в своей неотразимости ловелас? О-о! Не было ли сообщение о звонке от "мамы" всего лишь поводом, чтоб избежать моего приглашения? Может быть, это должен быть звонок не совсем от мамы? Или, вернее, совсем не от мамы? А если, чего доброго, она ждет кого-нибудь?! И этот "кто-нибудь" должен заявиться сюда с минуты на минуту в то время, как я тут нежусь и бездействую?!"
От этой мысли у меня невольно встала дыбом шерсть и сами по себе вылезли когти.
"Сожру, - решил я. - Разорву и съем… Маловат? Ничего, подрасту. Стану раз в пятьдесят больше и раз в сто тяжелее, это не проблема. В чем-то этому парню даже повезет: любой зоолог отдал бы жизнь, чтоб хоть на миг увидеть живого саблезубого тигра…"
Я принюхался. Нет, мужчиной здесь и не пахло. Несколько успокоенный, я лег возле ее ног и заурчал. Девушка гладила меня по спине и шептала смешные и ласковые слова. Знала бы она, кто лежит у ее ног! Лежит у ног?.. От этой мысли я несколько смутился, но тут же успокоил себя тем, что это всего лишь трюк. Трюк, позволяющий мне узнать… Так, а что я хотел узнать? Ай-яй-яй, слишком разнежился, расслабился, как кот мартовский, забывая, что меня привела сюда конкретная цель: информация. Информация, дающая мне ключ к ее спальне. Прежде всего…
Мои размышления прервал звонок в дверь. Я насторожился и, вскочив на ноги, последовал в прихожую за девушкой с твердым намерением вцепиться в любого мужчину, ступившего на ее порог, будь то поклонник или почтальон с новым известием о приглашении. Но вышло иначе. "Вцепились" в меня. Какая-то многопудовая, затянутая в цветастый шелковый халат тетка лет сорока, насквозь пропахшая запахами сразу трех видов французских духов и двух видов русской пудры, схватила меня раньше, чем я успел отпрыгнуть, и лживым голосом зашептала что-то про "котиков-безобразников, так и норовящих удрать от своих хозяев".