– Что значит не свое!? Вы же любите книги! Я знаю!
– Люблю. Я буду приходит к вам читать.
– Через год-другой вы будете сами заведующим. Я вам обещаю!
Хотелось похвастаться, что скоро он сам будет директором. Но воздержался. Ему стало грустно. На работе было не так одиноко. Он привык к коллективу, к тишине читальни и кабинетов, даже к запаху книжной пыли и клея в хранилище. Библиотека была не худшей частью прожитой жизни. Теперь этот тихий уютный мир он терял. И ничего с этим поделать было нельзя. Жизнь разворачивалась. Начинался новый виток.
Уже через месяц Галкин получил первую зарплату директора. Не бог весть, какие деньги: для начала всего раза в три больше того, что получал, библиотекарем.
9.
Деньги от заказчиков поступали на банковский счет предприятия. С него начислялись налоги и заработная плата. Бухгалтер рассчитывал суммы. Галкин печатал на компьютере "платежки" (платежные поручения), подписывал, приносил их в банк операционистке. Та проверяла, и если все – правильно, делала перечисления. Для зарплаты бухгалтер подготавливал кассовые документы. В банке их проверяли и в кассе выдавали зарплату на весь коллектив. В денежных документах – много цифр, кодов и наименований. Если хотя бы одна буковка или циферка не сходилась, документ браковался. Чтобы не возвращаться в институт, в таких случаях, Пете приходилось перепечатывать документ заново, пользуясь компьютером, установленном в операционном зале. Для этой цели, на всякий случай, он имел при себе дискету с бланками и подписанными бухгалтером чистыми листами. В этом не было великой крамолы, так как свою (директора) подпись он ставил в конце, когда документ был готов. Это случалось не часто, однако, случалось.
Однажды, когда Галкин сел за компьютер, чтобы переделать "платежку", а на экране еще бегали цифры и англоязычная абракадабра сопровождавшая процесс запуска, он заметил на стекле чью-то тень. Компьютер стоял неудачно – экраном к окну, но другого места в помещении не было. Тень на экране была расплывчатая, но чутье подсказало Пете, кто стоял у него за спиной. В голову пришли строчки Высоцкого:
"Я не люблю, когда чужой
Мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо",
– в глазах потемнело. Вот он сейчас встанет невидимо, мощно и тыльной частью ладони сломает чей-то кадык. Но он удержался, и когда включение кончилось, поискал глазами и "кликнул" иконку с названием "Locomotiv". Из мрачной жути тоннеля на экран выскочил паровозик с вагончиком. Он бежал весело вперевалочку, посвистывая и приплясывая, как пьяный ковбой. "Развлекаемся?" – спросил Виктор Сергеевич. Он явно ждал, когда на экране появятся реквизиты, чтобы по ним вычислить Петю. Интересно этот "барон" пришел сюда следом за ним или случайно оказался клиентом этого банка. Галкин вскочил. "Извините, вам нужен компьютер?" "Нет, нет, нет, я стою в очереди", – Виктор Сергеевич показал на одно из окошек, к которому, в самом деле, стояла очередь. "Ну, а мне уж пора", – сказал Галкин, выключил компьютер и, сдвинув ременную сумку за спину, направился к выходу. Он засек время и прошел в туалет, где опять наложил на лицо грим брюнета с усами. Выйдя на улицу, он свернул за угол и, не спуская глаз с крыльца банка, ждал, время от времени включая вибрацию. Не прошло трех минут, появился Виктор Сергеевич. Очередь была небольшая, всего три человека. Но за три минуты едва ли можно обслужить хотя бы одного посетителя. Галкин вынужден был констатировать: раз Виктор Сергеевич продолжает его преследовать, стало быть, "двадцать пятый кадр" крепко засел в его подсознании. Что же, тем интереснее.
Теперь, следуя предварительному плану, он должен был провести инвентаризацию (или "шмон") объекта и начать "разработку". Впрочем, до "разработки" было еще далеко: для этого кое-что требовалось. А вот "шмон" был нужен Пете сейчас, хотя бы для самоутверждения.
Он опередил Виктора Сергеевича. Неподалеку от банка нашел знакомую красную машину. Шофер – Володя дремал в своем кресле. Петя встал у ближайшего дерева, почти слившись с ним на низкой "вибрации". Он осваивал новые грани своих способностей. Смутно видимый, при слабой "вибрации" он все же позволял прорываться звукам и времени.
Было похоже, что, выйдя на улицу и не найдя Галкина, барон вернулся в банк, обшаривать туалет и все комнаты, куда дозволялось входить посторонним.
Петя вполне его понимал. Виктор Сергеевич искал типа, который, образно говоря, дважды нагло его "опустил" и, видимо, не собирается останавливаться. Этот тип угрожал его состоянию и поэтому не мог рассчитывать на пощаду. Еще бы, кто же стерпит такое? Беда заключалась в том, что о внешности этого типа он имел смутное представление и готов был уничтожить любого мало-мальски похожего. А этого нельзя было допустить.
Петя знал свое слабое место. Совладать с ним было возможно, только используя фактор внезапности. Это проверено. Он уже дважды чуть не попался.
Петя спрашивал себя: "Интересно, где он меня увидел и откуда за мной следовал? Что он обо мне уже знает и что намерен предпринять?" Положение было тревожное. Все, что он мог сейчас сделать – это произвести "шмон". Наконец, барон появился. Застегивая плащ, он, не спеша, шел к машине. Навстречу ему вышел заждавшийся Володя. Шеф скрипел зубами:
– Ушел, сука! Как сквозь землю провалился! Поймаю, гниду, – убью! Я его у магазина засек. Он привел меня в банк. Думал у него дело там есть: наши деньги сдает. А он на компьютере в игрушки играет – голову мне морочит. Я же его почти что поймал. Только не был уверен, что – он. А раз спрятался, значит, все правильно (сам подсказал) – это он!
Виктор Сергеевич уже подошел к машине, когда Галкин сорвался с места, вибрируя, приблизился шефу и, расстегнув его плащ, начал обыскивать.
Сначала достал из чехла висевший на ремне мобильный телефон и проверил старые звонки, запоминая номера, соответствующие им даты, часы и минуты, оставив анализ на потом. Вложил телефон обратно, застегнул чехол (сотовая связь только входила в обиход; Галкин живо интересовался этим, и сам собирался приобрести аппарат). Достал из висевшей на груди кобуры пистолет, вынул обойму, выпустил из нее патроны, себе в карман. Вложил обойму обратно, спрятал пистолет в кобуру, достал запасную обойму, опустошил и ее, спрятал на место. Открыл висевшую на животе барсетку, осмотрел: ключи, печать, кошелек с деньгами. Брать ничего не стал.
Вибрация была столь низкая, что, временами, объект вздрагивал, как бы на миг, приходя в себя. Галкин рассчитывал этим усилить "двадцать пятый кадр" "брюнета" чтобы перебить в подсознании шефа свой повседневный образ. После этого он застегнул чужой плащ, шмыгнул в банк, пролетел в туалет, где смыл с лица грим и, спрятав парик, вышел на улицу.
Не спеша, легким шагом Петя двигался от банка к машине, в которой находился барон. На лице Галкина лежала печать умиротворенности и покоя. И, конечно же, он был сразу замечен. Виктор Сергеевич наблюдал за ним, опустив стекло. Не просто наблюдал – впился глазами. Лицо шефа покрылось краской, а рука, забравшись под плащ, явно нащупывала рукоятку оружия. И вместе с тем он находился в растерянности. Двадцать пятый кадр создал в подсознании путаницу. Барон уже не был уверен, кто его враг – тот с усами или этот балбес без усов. В голове его происходило что-то похожее на раздвоение личности. Когда Петя был уже шагах в десяти, Виктор Сергеевич спрятал лицо в ладони и скомандовал: "Трогай!"
10.
Дома, анализируя телефонные звонки наркобарона, Галкин приблизительно рассчитал, как часто и в какие дни происходили встречи с дилерами. А, посетив одну из таких встреч, убедился, что дальнейшее расследование невозможно, пока у него не будет своей машины: все участники этого наркосодружества имели надежные средства передвижения. Чтобы не растревожить публику, в этот раз он решил выждать и ничего не брать.
В "СКОНе" уже имелись владельцы машин. Например, Энгельсон и Петров сразу же подсуетились. Разумеется, приобретались не "Мерседесы", а всего лишь подержанные тальятинские "шестерки". Но, как говорится, "лиха беда начало". Петя принял решение не отставать, но и не выделяться. Договорился с одним знакомым архитектором о подержанной "шестерке" со сравнительно небольшим пробегом, сдал экзамены, позаботился о месте на расположенной неподалеку платной стоянке и, наконец, осуществил сделку. Машина Галкина была неопределенного сине-зеленого – не то болотного, не то салатного цвета. Он так и хотел, чтобы машина была не броская, незапоминающаяся. Это соответствовало его целям.
В Замоскворечье, Галкин разыскал лавку компании "Стилс". Ознакомился с ассортиментом. Там продавались охранные комплексы, датчики типа электронных жучков с приемными устройствами, скрытые камеры, а так же приборы обнаружения радиозакладок. Чтобы выглядело официально, оформил заявку от "СКОНа". И, наконец, обзавелся кое-какими "игрушками" так, на всякий случай, толком еще не решив, для чего.
Однажды он обнаружил, что денег почти не осталось: все разошлось на покупки. Тогда он сказал себе: "Все, пора начинать!"
Проникнув в ресторан, он забежал в туалет и наложил грим. Потом, столкнувшись в коридоре с Виктором Сергеевичем, Петя включил вибрацию, достав мобильный телефон "шефа", произвел ревизию прошедших звонков, запечатлел их в памяти и вернул телефон в чехол, висевший на брючном ремне Воронина. После этого вышел, разгримировался, нашел у магазина автомашину барона и приложил снизу магнитный радио-маячок. Домашний анализ звонков показал, что, скорее всего, завтра произойдет новая встреча. Галкин позвонил бухгалтеру, предупредив, что завтра его не будет.
Зная имя, отчество и фамилию шефа (На двери висела табличка: "начальник отдела охраны В.С.Воронин") и, прикинув, возраст, Галкин узнал через адресное бюро домашний адрес барона, а потом и домашний телефон.
Рано утром, в образе усатого брюнета, он проехал мимо подъезда Воронина, и встал у – соседнего так, чтобы двор хорошо просматривался и было легко выезжать. Скоро появилась и машина барона. За рулем, как всегда, был Володя. Петр всунул в ухо наушник, включил приемник маяка, но ничего не услышал. Он не мог вспомнить, надевал или нет перчатки, когда устанавливал маячок. Это встревожило: если маяк нашли, могли снять отпечатки пальцев.
В один миг Петя вскочил и "на пропеллере" перенесся к машине Воронина, нагнулся, нащупал маяк и, зажав его в кулаке, вернулся к открытой двери своей машины. Потянул дверь, чтобы сесть, но она не давалась. Кто-то успел заскочить. Первая мысль была: "Это – ловушка". Он дернул дверь со всех сил, едва не сорвав ее с петель. Из салона вылетел бомжеватый мужик. Петя поддал ему вдогонку ногой и захлопнул за собой дверь. Провод наушников был разорван. А сам маячок, который он накануне прилепил к шасси, был разбит камнями, отскакивающими от колес. Бомж поднялся, начал ругаться. Размахивая кулаками, он приближался к машине. Как раз в это время из подъезда вышел Виктор Сергеевич. Чтобы не привлекать внимания, Петя отъехал метров на сто и чуть-чуть подождал. А когда машина Воронина тронулась, он развернулся и двинулся следом.
Красная машина Виктора Сергеевича была хорошо заметна в массе других. Галкин старался не терять ее из виду, и не привлекать внимания. Для этого дистанция должна была быть как можно больше. Что в свою очередь усиливало риск выпустить "барона" из поля зрения, особенно, когда между ним и красной машиной появлялись другие авто, и неопытному водителю приходилось одновременно наблюдать за дорогой и отслеживать удаляющуюся "десятку". Слава Богу, ехать было недалеко: машина остановилась на старом месте неподалеку от ресторана, где на втором этаже находился офис Воронина.
Усатый брюнет припарковался в стороне от красного авто, за другими машинами. Всунув в карман пару электронных жучков, он включил сигнализацию и направился в здание. Вошел проторенной дорожкой сквозь приоткрывшуюся, как бы от сквозняка створку двери, мимо чихающего охранника и скучающего распорядителя. Поднявшись наверх, он постоял чуть-чуть на площадке. Когда кто-то стал подниматься, он "завибрировал", но, проследовав мимо двери Воронина, человек спустился по лестнице к служебному выходу. Петя вернулся на место, чтобы ждать, не занимая прохода. На лестнице, со стороны задней двери появился Володя, и Галкин, "включив пропеллер", прошел в кабинет вместе с ним, приколол ему под воротник плаща жучок, второй жучок приколол к оконной портьере и, тут же выскользнув, пошел в туалет. В кабинке, надев наушники, вслушивался в разговоры Барона по телефону. И постепенно разузнал все, что требовалось.
Среди других звонков, пяти абонентам Воронин ответил одно и тоже: "Да, будет. Ориентировочно в восемь. Предварительно позвоните". И один раз он сам задал по телефону вопрос, на который могли ответить таким же образом, если не считать время: "Это Виктор. Сегодня будет? Стало быть, в шесть?" Это значило, что к шести часам вечера шеф куда-то собрался ехать (или, как говорится, "намылился") за товаром.
Галкин отъехал со своего поста у ресторана только чтобы заправиться и перекусить, а вернувшись не увидел машины барона. Включил прослушивание и еле услышал голос: "Сейчас давай к дому. Надо кое-что сделать. Потом поедем туда. Время есть". "Если к шести, то, действительно, – есть", – подумал Галкин и сорвался с места: надо было перехватить их у дома, иначе неделя – потеряна.
Он гнал на максимально возможной в городе скорости и еще не доехал, когда красная машина выехала навстречу и скользнула мимо. Пришлось разворачиваться на пятачке. В наушниках голос шефа спросил: "Тебе не кажется, что сегодня мы уже видели эту машину?"
– Не заметил, шеф, но, возможно. Таких машин много.
– Номера не запомнил?
– Нет.
– В нашем деле надо быть очень внимательным.
– Да.
– Смотри он едет за нами! Ну-ка встань. Посмотрим, проедет он или нет.
– Да нет, это не он. И цвет не тот.
– Встань, встань! Проверим! Время еще есть.
Галкин надел шляпу с седым париком, пронесся мимо красного авто, повернул на боковую улицу и, развернувшись, встал.
"Ну, все, поехали", – сказал шеф.
– Ну, в чем дело?
– Карбюратор.
– Я же говорил, подготовить машину!
Шеф выругался.
На улице моросило. Галкин выскочил, нашел щепку и, взяв с обочины грязи, не то чтобы замазал, а слегка исказил номера машины спереди, и сзади. Вернувшись в кабину, вытер руки, надел перчатки и накинул наушники.
"Ну, все что ли? – сказал шеф. – Поехали, а то мы, действительно, опоздаем!"
Когда красная машина проехала мимо, Галкин вырулил за ней и долго ехал следом, стараясь не отставать и не приближаться. Сделав несколько поворотов, они выехали на магистраль в направление кольцевой дороги. Петя вытащил из бардачка карту и сориентировался. МКАД была уже рядом. А вот проехали и ее. Машин поубавилось, и Галкин увеличил дистанцию. Немного спустя, произошло нечто странное: несколько машин обогнало Петю и пристроилось в хвост красной машине. Галкин еще поотстал, и вскоре впереди него образовалась целая колонна, состоящая из шести машин. "Это не случайно, – подумал Петя, – наверняка – меры предосторожности. Скорее всего, они едут в одно место, к одному времени. В каждой машине большие деньги. Вместе спокойнее".
Уже темнело, от леса, что стоял вдоль дороги тянуло сентябрьской прелостью. Моросил мелкий дождичек. Галкин хотел зажечь свет, чтобы взглянуть на карту области. Но в эту минуту какая-то машина обогнала и встала впереди, преградив путь. Мелькнула мысль: "Арьергард! Забыл посмотреть в стекло заднего вида". Двое вышли из машины и направились к Пете. Вид у них был весьма решительный. И хотя старший выглядел моложе Воронина, что-то в его облике напоминало шефа. Скорее всего, это был наркобарон, которому сегодня наказано замыкать колонну. В руках у обоих было оружие. "Эй, выходи из машины!" – крикнул "дублер". Выбираясь, Петя спрятал в рукав заранее приготовленную монтировку: встреча ничего хорошего не предвещала. Ему было жаль этих людей, но и его они не пощадят. Связавшись с наркотиками, эти люди сами решили свою судьбу. Он еще не выбрался из машины, а уже выпал из поля их зрения. Еще миг и старший свалился, оглушенный ударом по голове. Водитель затрясся и, крича благим матом бросился в лес. Петя не стал преследовать, только нагнулся к лежавшему, вытащил паспорт, "сфотографировал" глазом, вернул документ на место, вскочил в машину и помчался догонять колонну. Галкин чувствовал, что в оставленном авто, наверняка, лежит много денег. Но он дал зарок: пока не добудет всей необходимой информации, он ею не воспользуется.
Петя так гнал, так хотел догнать, что судьба смилостивилась: ему удалось засечь хвост колонны, свернувшей с шоссе к населенному пункту.
В поселке скорость уменьшилась, и по мере приближения к цели движение продолжало замедляться. А в конце пути колонна двигалась почти ощупью. Фары были выключены. Дорогу освещали подфарники и редкие уличные фонари. Колонна въехала в тупик. Галкин увидел впереди освещенную проходную и ворота, к которым подъезжала цепочка машин. Петя не стал заезжать в тупик, а спрятал машину на улице за кустарником и бегом направился к проходной.
Скорее всего, то была какая-то местная база. На территории стояли хранилища и несколько домиков. Галкин незамеченный проник через ворота вместе с машинами. И в этот момент забрехала собака. Она привыкла к "зверью", пахнущему бензином и машинным маслом, а тут возник запах чужого двуногого. Собака не была привязана. У нее появилась возможность отличиться, показать свою решительность и свирепость. Угрожающе лая, она понеслась следом за Петей. Сначала он даже немного струхнул. Но потом представил себе физику событий и мысленно рассмеялся. Запах – это молекулы пахучих веществ, которые распространяются либо по ветру, либо диффузионно, то есть спокойно проникая сквозь решетку окружающих молекул воздуха, пока не достигнут чувствительных центров. Поэтому скорость фиксации запаха носом уступает скорости фиксации движения глазом. Войдя в вибрацию, пока собака, как ему представлялось, топталась на месте, Галкин совершил вокруг нее несколько кругов и отправился восвояси. Запах, который привлек собаку и привел ее в ярость, окружив со всех сторон, заключил псину в кокон. Она завертелась на месте и, впадая в безумие, завизжала, будто укушенная.
Колонна продолжала движение и встала перед одиноким строением, притаившемся за хранилищами.
У входа стояла охрана. Пропускали попарно (один барон, один водитель) в том порядке, в котором подъехали.