- Зачем куда-то идти. Давайте здесь жить, - предложила Ирина.
Пофигистка тут же подхватила идею и обосновала её:
- Почему нет? Учёные считают, что ум позволяет русскому человеку выживать в тех условиях, в которых он мог бы просто жить…
Сергей Николаевич аж задохнулся от их предложения. Как рыба, выброшенная на берег, он зашлёпал губами, не в силах выбрать самое подходящее выражение. Но Ирина и Рыжий Клоун будто и не слышали ничего. Они расстелили скатерть и уселись на неё спиной друг к другу, как часовые на посту. Сергей Николаевич махнул на Ольгу рукой, бесцеремонно протиснулся между Ириной и Рыжим Клоуном и упал на спину, воззрившись на немеркнущее небо.
- Слышь, интеллигенция, вы бы стишки толкнули, пока отдыхаете. Вас же хлебом не корми, дай розовыми соплями любую красотищу обмазать, - с издёвкой предложил он.
Ольга на мгновение задумалась и выдала экспромт:
Вот край, где всё позеленело,
Где даже ночь не потемнела.
Где стаи тёмных странных дум
Нам выворачивают ум.
Где лес безмолвствует угрюмо,
Лишённый гнуса злого шума.
Где по невиданным дорогам
Не шастают животных ноги.
Где на коврах полян зелёных
Не видно теней приглушённых
Ни от высоких деревов,
Ни от двуногих дураков.
Сергей Николаевич приподнялся на локтях, посмотрел на траву и обратился к стоящей над ним Ольге:
- И в правду от тебя тени нет. Ты что ль вампир?
- И я вампир, и они вампиры. Все мы тут братья по крови, - призналась Ольга. - Давай жилку, а то внутри всё горит, жажда замучила. Рыжий, доставай бокалы, отведаем кровушки душегуба. Давно у нас такого сладкого не было.
Сергей Николаевич с тающей улыбкой и застывшими глазами повернулся к Рыжему Клоуну, но тот как раз ковырялся со своими шнурками, не обращая внимания на потасовку.
- Вы что, больные? - настороженно спросил Сергей Николаевич.
- Не переживай, - отмахнулась Ольга, - сейчас перекусим, и снова выздоровеем. У нас в тылу ещё Санитар с папиной Светой на десерт…
Сергей Николаевич сунул руку в карман брюк и вспомнил, что нож остался в пиджаке на плечах Ирины.
"Забирай пиджак и беги!" - пронеслось в голове. Не подозревая, что Ирина застегнула пуговицу, он приподнялся и дёрнул костюм за рукав. Астральщица упала спиной на паникёра, ударившись головой о его кадык. Сергей Николаевич упал, беспомощно распростёршись на ресторанной скатерти.
* * *
Он долго лежал на белой, как саван, скатерти и глядел ввысь. Кроны деревьев и зелёное небо в редких просветах меж ветвей. Лето. Тепло. Хорошо. Ни страха, ни суеты. Ничего…
- Очнулся, - женский голос с нотками беспокойства успокаивал. - Сергей Николаевич, скажите что-нибудь.
"Сейчас всё брошу и начну губами шлёпать…" - подумал Сергей Николаевич, лениво вставляя между словами сленговые обороты.
Тот же приятный женский голос:
- Может за Владимиром Кирилловичем сходить? Всё-таки главврач.
- Глав-рвач, - засмеялась другая женщина. - Нет уж, Боливар не выдержит двоих… ушибленных на всю голову.
Оскорбительный тон подействовал как ватка с нашатырём:
- Ну, ты и язва, - скривился Сергей Николаевич, поднимаясь.
Огляделся. Рыжий Клоун и Ольга внимательно наблюдали за очнувшимся. Пиджак, сложенный подушкой под голову, был рядом. Ирина помогла просунуть руки в рукава и застегнуть пуговицы.
- Фамилию помнишь? - спросила Ольга. - Назови для контроля.
- Агась, - передразнил её Сергей Николаевич. - Так я вам и слил государственный секрет.
Сергей Николаевич встал, и, опершись на руку Ирины, скомандовал:
- Пошли.
- Уймись, - посоветовала Ольга. - Сейчас Рыжий Клоун с Ириной на дерево вскарабкаются и скажут, где, кто и почём. Тогда и решим, выдать тебя правительству или назад в шизопитомник отправить.
Пока Рыжий Клоун с Ольгой выбирали дерево поветвистей и повыше, Ирина усадила Сергея Николаевича в примятую траву и сунула пачку галет. Глядя на субтильное создание с крепким запасом доброты, Сергей Николаевич дивился, как он мог так испугаться этих хлюпиков.
Смотреть, как сопливые интеллигенты взбираются на дерево, оказалось весело. Сначала Рыжий Клоун подсадил Ирину до первой ветки, и она, как белая обезьянка, потянулась к следующей. Потом Ольга подсадила Рыжего Клоуна. Эту сцену Сергей Николаевич мог бы посмотреть и дважды.
- Зубы прикрой, а то простынут, - посоветовала Ольга, перехватив его взгляд.
Чтобы не пропустить детали, Сергей Николаевич встал и подошёл к дереву. С каждой минутой он чувствовал себя бодрее и смелее. Адреналин, словно чёрная моль, расправил крылья и рвался наружу. Подойдя к Ольге, задравшей голову и беспокойно наблюдавшей за древолазами, он вынул нож, схватил её за руку и резко вывернул за спину. Приставив нож к Ольгиному горлу, он закричал:
- Говори, поганка, что тут творится!
- А ты, мухомор, заползай на дерево, и сам всё увидишь, - прохрипела Ольга. - Места на галёрке свободны.
- Сергей Николаевич, не борзей, - крикнул сверху Рыжий Клоун. - Оставь её, иначе мы с Ириной ничего тебе не расскажем.
- Ещё как расскажете! - засмеялся очумевший от своего могущества Сергей Николаевич. - Я вас тут тёпленьких ждать буду, пока не слезете. А пока эту козу на тесёмки нарежу.
Ольга испугалась, но постаралась свести всё к шутке:
- Смешной юмор шутишь, господин начальник. А помнишь, что в инструкции ВЦСПС сказано: "Женщина имеет право в учтивой форме выразить неудовольствие по поводу несоблюдения мужчиной положенного расстояния в три сантиметра и потребовать объяснения в учтивой форме без применения силы".
Она попробовала вывернуться, но Сергей Николаевич рванул заломленную руку. Ольга, вскрикнув от боли, обмякла и мешком рухнула на землю.
- Ты что творишь? - крикнул Рыжий Клоун и прыгнул на ветку соседнего дерева, но не удержался и упал с высоты к ногам Сергея Николаевича.
Ирина, забравшаяся почти на макушку, молча повторила манёвр Рыжего Клоуна. Её попытка оказалась ещё трагичней: она зацепилась за ветку соседнего дерева, но та спружинила и ударила Ирину о ствол другого дерева с такой силой, что она разжала пальцы и рухнула с высоты, как подстреленная.
Сергей Николаевич застыл, оглушённый непоправимостью случившегося. Уставившись на разбившуюся Ирину, он не заметил, как очнулась Ольга. Женщина поднялась, осмотрелась, подошла к Рыжему Клоуну, осторожно перевернула его.
- Ничего себе, - выдохнула она и, подняв глаза, презрительно бросила медленно соображающему Сергею Николаевичу: - Представляю, какая у тебя текучка кадров. Только эти ребята не в твоём штате. Их за что убил?
Сергей Николаевич что-то замычал, затрясся и бросился в сторону густых зарослей.
* * *
Он мчался прочь от места своего нелепого преступления, не обращая внимания на истошные призывы Ольги вернуться, даже если она ничего не простит. Лес быстро закончился, впереди расстилалась большая поляна. Столь же бессмысленная, как и вся его биография. Сергей Николаевич хотел схорониться в густой траве, как кузнечик, но уже на самой опушке решил не выбегать в чисто поле, а идти краем леса. Меж огромных деревьев, пусть и редких, как-то спокойней. Конечно, с его телесами на ветвях, как русалка, не зависнешь, но за самыми толстыми стволами спрятаться, пожалуй, можно.
Запыхавшись, он сел у могучего дерева, прислонился к нему спиной и закрыл глаза от чрезвычайного внутреннего смятения.
- Сначала от армии косят, а потом с двух метров в пыль рассыпаются, - с досадой прошептал он. - Не страна, а кисельный отстой.
В заковыристых выражениях Сергей Николаевич долго и аккуратно перекладывал вину за убийство Ирины и Рыжего Клоуна со своих рук на плечи воспитателей, учителей и правительства. Наконец, совершенно оправданный в своих глазах, он непроизвольно всхлипнул.
"Глупо всё вышло. Нерасчётливо. Уроды! Следовало доставить меня к структурам и только потом врезать дуба. А теперь что делать? Идти одному? Нет, сам я дорогу не найду, - решил Сергей Николаевич. - Чёрт! Придётся вернуться…"
Вспомнив, что и сухой паёк тоже остался на месте преступления, Сергей Николаевич более не мешкал и поплёлся назад. Судя по Ольгиным крикам, убежал он не далеко. Видимо, по старой армейской привычке, мчался как заяц, петляя из стороны в сторону от прицельной стрельбы.
Завидев убивца, Ольга насупилась, но никаких мер защитного характера не приняла.
- Что, совсем меня не боишься? - осклабился Сергей Николаевич, рассматривая тела Ирины и Рыжего Клоуна. - А вдруг и тебя насмерть зашибу?
- Кто ж тебя отмазывать будет? - спросила Ольга. - С моими показаниями тебе больше двух пятилеток не дадут, а без меня - вышка без права на помилование. Если б меня убил, тебя, может, только в угол и поставили бы. Минут на пять. А эти ребята - кто знает, из каковских они.
Сергей Николаевич скорчил рожу пострашней и грозно предупредил:
- Только не рассчитывай, что на меня их трындец спишешь. У меня адвокатов, как грязи.
- И главное, из того же материала… - кивнула Ольга.
- Будешь лишнее вякать, тебе же и припаяют за провокацию, - перебил её Сергей Николаевич. - Забирай продукты и пошли.
- А как же поверженный тобой народ?
- Никак. Им земля пухом, а нам сваливать пора. Не боись, органы о них позаботятся. Только бы до блокпоста добраться.
Но Ольга села между Ириной и Рыжим Клоуном и решительно заявила:
- Я их здесь не оставлю.
Сергей Николаевич опешил от такого бреда.
- Решила с ними сгнить? - переспросил он.
- На твоё незаслуженное счастье, - кивнула Ольга. - Можешь и продукты забрать, чтоб мне недолго мучиться.
Сергей Николаевич не заставил себя упрашивать. Распихал пакеты по карманам и, не прощаясь, пошёл к опушке леса. Сначала он торопился, но постепенно шаг его замедлился до прогулочного. Вдруг он резко обернулся с насмешливой гримасой на откормленном лице, но выказать презрение не удалось, ибо никто его не преследовал. Ещё пару раз он проделал тот же фокус, но тщетно. Определённо, никто его не преследовал. Сергей Николаевич остановился и прислушался.
Никакой звенящей тишины он не услышал. Мир был погружён в вакуумную тишь. Абсолютную. Сводящую с ума своей безжизненностью. Он сел, прислонившись к дереву, и начал тихо насвистывать, чтобы Ольга могла догнать его. Прошёл час, или два, или три вечности подряд - Сергей Николаевич совершенно утратил ощущение времени, но никто так и не появился. Зато он вспомнил свой последний рабочий день.
Накануне. Сергей Николаевич
Он взлетел по карьерной лестнице, как крылатый динозавр. Кажется, тупая приземлённая туша, и глядь, парит над головами умников и гадит на всех сверху, нагуливая аппетит.
- Как? - пытала его одноклассница на одной из тусовок. - Ты был никем и вдруг, опа! С трудом поступил в лохострогательный институт, служил в степном стройбате… Рождённый ползать взлетает только с помощью аппарата. Признайся, криминальная родня помогла?
- Дура ты, Ленка. Думаешь, чтобы стать Главным, нужно теоремы зубрить?
- А что нужно?
- Гибкость нужна, - разоткровенничался подвыпивший антропозавр. - Гибкость в теле и башке, чтобы прогибать и прогибаться.
- Судя по должности, ты гибче резинового коврика.
- Может и коврика, только не тебе об него ноги вытирать…
Конечно, Сергей Николаевич впрягся в телегу Управления после хорошей смазки, но, если бы не гуттаперчевый менталитет, квакал бы под каблуком начальницы ещё лет двадцать. Однако за два года он легко обошёл бизнес-грымзу и даже заноменклатурился: кабинет, секретарша, машина с водителем и далее по списку… И всё благодаря степному стройбату, о котором и сам не любил вспоминать. Но именно там ему перепал хороший совет:
- В карьере главное не холуйство и подхалимаж, хотя без них, конечно, тоже не пробьёшься. Главное - досуг, - признался на отвальной вечерухе рано зазвездившийся офицер. - Организуй начальству качественный досуг, и оно расплатится с тобой повышением.
"Чем выше начальство, тем круче перспективы", - до этого Сергей Николаевич додумался самостоятельно.
Однако мало вскарабкаться на высокую кочку, надо ещё удержаться на ней, ибо умников с пластичной моралью гораздо больше, чем кочек. Лучше всего укрепляют служебное положение связи с братками и другими центральными фигурами. Но и разная шелупонь из неопознанных объектов, выдающих себя за выдающихся типов, тоже может сгодиться. Управление народом - дело грязное, брезговать проходимцами не приходится.
Вот почему в планах на последнюю пятницу у Сергея Николаевича значился Фестиваль Мерцающей Эзотерики с прорвой авторитетов. От Демоноида всея Руси до Мелкого Беса Наномирья. А уж сколько самодипломированных академиков с альтернативными взглядами на что угодно заявили о своём существовании в программе Фестиваля!
"Фестиваль самоавторитетов" - так назвали его те, кому не достались пригласительные билеты.
По мнению Сергея Николаевича, польза от этих клоунов была одна - перспективные связи. В силу своей альтернативности запредельщики были знакомы со многими полезными перцами. А в административно-хозяйственном паучатнике отечественного Управления без надёжной паутины связей долго не продержишься. Высосут, как Муху-Цокотуху, и выплюнут.
- Классическая стратегия "выжми и выброси", - сказал кто-то из телеаналитиков, и эта фраза словно открыла ему глаза на человеческое общество в целом и собственных подчинённых в частности.
С другой стороны, ему нравилось спонсировать за счёт федерального предприятия альтернативно-мистические симпозиумы и являться пред очи сограждан, которые давно ни в Создателя, ни в чёрта не верят, в роли финансового бога.
Фестиваль альтернативной науки открылся в тылу врага - в Доме Учёных, который по такому случаю хорошо и дорого отремонтировали. Кстати, ремонт инфраструктуры - процедура в финансовом отношении не менее полезная, чем переименование силовых структур, хотя, конечно, менее масштабная. Зато и критики куда меньше.
Накануне все зависимые СМИ отработали рекламу Фестиваля и заочно представили публике чудесатых подельников, то есть пёстрых народных исследователей всего неопознанного. Спектр чудотворцев был чудовищно широк:
Замковые призраководы
Параллельщики от Восьмого мира
БиоПортальщики
РетроЯсновидцы
Сновидцы-лазутчики
Телепортёры информационных потоков
ЗооТранскоммуникаторы
Цивилизаторы цивилизаторов
МультиРеинкарнаторы
и остальные в том же состоянии.
По заявлению организаторов, Фестиваль преследовал не только своих, затерянных в разных мирах участников, но и вполне определённые и даже культурные цели. В заковыристых на слух и глаз рекламных текстах утверждалось, что всем участникам фестиваля:
Привьют экологическое мышление в условиях дикой ноосферы;
Закрепят идеи гуманизма жёстким креплением;
Расширят мировоззрение за счёт жизненного опыта владельца.
Всё с гарантией на год. Цены с НДС.
Самым способным обещали предложить книгу, которая ещё до своего появления в планах автора стала раритетом:
"Карма: инструкция по эксплуатации"
Вот почему падкие до запредельщины граждане ещё до обеда украсили пёстрыми и по-летнему укороченными нарядами бодрящий жёлтый интерьер конференц-зала. Организаторы шныряли между буфетом и публикой, укрепляя себя и своё влияние на всё сущее. Получив точное указание, они решили открыть Фестиваль до первой звезды. То есть сразу после полуденной дрёмы самого Сергея Николаевича.
Несмотря на тёплый вечер, Сергей Николаевич явился народу в дорогом сером костюме индивидуального пошива. Открывая Фестиваль, он принял бурную овацию, причитающуюся генеральному спонсору, на свой счёт и угнездился в огромном кресле, скромно задвинутом к трибуне. Этот нехитрый манёвр обеспечил ему искреннюю и глубокую благодарность от каждого выступленца при оккупации и деоккупации трибуны.
Приветствовать фестивальщиков взялся Председатель (он же Демоноид всея Руси), который в этой и особенно в предыдущих жизнях, если верить ему на слово, на таких сборищах не одну собаку съел. Как нетрадиционный народный реинкарновед с неразумным количеством перерождений, он грустно осмотрел фанатов запределья, тяжело вздохнул и сразу двинул в тему:
- Самые просветлённые из вас знают, что смерти нет, а есть большое число воплощений, - сообщил он с необыкновенным почтением к каждому произнесённому слову и уставился на первые ряды.
Однако просветлённые энергично кивали ему из задних рядов. Вероятно, надеялись избавиться от плотной мути в головах. Взмахом руки Демоноид остановил процесс демутизации и обозначил, что намерен продолжить выступление:
- Чтобы вспомнить прошлые воплощения и перестать, наконец, воплощаться, необходимо изучить малую смерть - свои сновидения, о чём нам поведает самый результативный сновидец.
Председатель с некоторой манерностью прогнулся в сторону главаря сновидцев и держал паузу, пока тот не ответил симметрично.
- Дабы не закемариться раньше времени, о достижениях в области отлётов мы узнаем последними. То есть под занавес Фестиваля, - поторопился откорректировать регламент реинкарновед, сочтя прогиб сновидца слишком мелким.
Сергей Николаевич нашёл поправку программы неуместной, ибо планировал хорошенько подкрепиться под гипнотические пассажи, но решил для начала дождаться аппетита. Председатель широко улыбнулся ему и безнаказанно продолжил:
- Сегодня мы заставим вас не только взломать двери сновидений, но и выследить другие измерения, - Демоноид кивнул в сторону угловатого параллельщика, дивясь, как кратко, а значит талантливо, он представил другую секту в мире невероятного.
В той же манере он упомянул об остальных видах охоты за чудесами в запутанном лабиринте секретов Вселенной и с чистой совестью приступил к вербовке своих адептов. Хорошенько откашлявшись, а заодно и высморкавшись, он прочистил горло и громко досчитал до пяти, чтобы успокоить публику. Томный зачарованный взор в глубину своей души слегка отвлёк его, но он пресёк удовольствие и позволил, наконец, присутствующим внимать откровениям собственной выделки:
- Должен признаться, что научная мысль во Вселенной никогда не топталась на месте, - обрадовал он слушателей. - На одном и том же месте.
- Да уж, натоптали кругом… - вздохнули с заднего ряда.
Демоноид прикинул в каком ключе это замечание - согласительном или отрицательном, но, не имея склонности увлекаться чужими глупостями при обилии собственных, продолжил:
- Да, официальная наука пытается найти научное обоснование феномену реинкарнации, но тщетно. Однако первое, что следует выяснить, это найти научное обоснование феномену существования отечественной науки как таковой.
Председатель выдержал паузу, понимая, как нелегко остальным нырнуть в суть столь глубокой истины. Жизненный опыт воплощений с 13 по 666 укрепил его снисходительность к остальным недоумкам и он, с присущей ему святостью, проигнорированной соотечественниками в 9, 12 и 777 реинкарнациях, продолжил:
- Между прочим, мы, реинкарнавцы от самого Создателя, вынуждены сами добывать себе хлеб насущный и остальные предметы первой, второй и даже третьей необходимости. Без бюджетных подачек.