Полагаю, что роман "Свобода" следует отнести к так называемой "фантастике ближнего прицела". Ее смысл в определении обязательных для исполнения дел. Удивительно, но Конституция РФ, которую я уже цитировал, как важнейший инструмент борьбы с опошлением демократии, была принята 12 декабря 1993 года, то есть через полгода после опубликования романа "Свобода". Совпадение? Может быть и совпадение. Но мне ближе более простое объяснение - роман "Свобода" типичный образец "фантастики ближнего прицела". В легкой и доходчивой форме оставшемуся неизвестным автору удалось разъяснить читателям, что права появляются у человека только тогда, когда он за них борется. А то, что для этого пришлось пускать в дело непроверенные сведения об очередном "заговоре", так это сути дела не меняет. Читатели фантастики, как известно, до дрожи в коленях любят разоблачения всевозможных заговоров, вот автор и решил их порадовать. Получилось занятно.
С наилучшими пожеланиями, Иван Хримов.
Письмо № 12. 2002 г. Петр Махов "Москву не жалко"
Дорогая Нина!
Одним из самых удивительных поводов для написания фантастического текста, вне всяких сомнений, является предчувствие неисполнимой беды. Ощущение близкой катастрофы, которая не может осуществиться - поистине страшное проклятие писательской братии. Всегда грустно, когда человека настигает всепоглощающий иррациональный страх, с которым нельзя справиться, поскольку нельзя победить не существующего противника. Успокаивает одно - эта ситуация не может закончиться плохо, но она не может закончиться и хорошо. Беспочвенный страх способен преследовать человека вечно, от него совсем не просто отделаться, еще труднее его преодолеть. Остается только выплеснуть накопившуюся паранойю на страницы своих сочинений.
Мило, когда фантасты, застигнутые врасплох обозначенным выше недугом, обрушивают на читателей мрачные рассказы о похождениях египетских мумий, пришельцев, ожидавших миллионы лет удобного момента, чтобы захватить Землю и очистить ее от людей, пауках-мутантах, поедающих зазевавшихся прохожих, а также о зомби, вурдалаках, оборотнях и прочей нечисти. В этом случае остается надежда, что здравомыслящая публика отнесется к подобным текстам с естественной иронией, отдавая себе отчет, что перед ними примеры своеобразной литературной игры. Сложнее обстоит дело в том случае, когда страхи связаны с общественно-политическими процессами, происходящими в государстве. Тут уж самый здравомыслящий человек волей-неволей предполагает некоторую вероятность того, что неприятности, предсказанные фантастом, могут исполниться, пусть и не в полном объеме. Как правило, не имеет смысла объяснять, что предсказанные социальные потрясения частенько имеют такое же отношение к действительности, как и похождения муравьев-людоедов из очередной страшилки. Иррациональность доводами рассудка не перешибешь.
Тем ценнее тексты, в которых неосуществимые политические катастрофы подвергаются осмеянию. Как это, скажем, получилось у Петра Махова в его повести "Москву не жалко". Не знаю, испытывал ли автор леденящий душу ужас, когда начинал свою эпопею из жизни "всемогущих" спецслужб, но то, что он довольно быстро понял, что его страхи из разряда неисполнимых - это точно. Махов предлагает смеяться над своими иррациональными страхами. Не исключено, что такой подход позволит отделаться от навязчивых идей лучше горького лекарства.
Напряженные раздумья о судьбах страны попортили психическое здоровье специального служащего N. Хорошо известно, что специальные служащие крайне редко болеют душевными болезнями. В первую очередь благодаря кажущемуся отсутствию в их организмах души, точнее, ее явной вторичности и редкой востребованности. Ничего загадочного в этом феномене нет. Нет и повода для иронии или злословия. Профессионально подготовленный боец невидимого фронта обязан контролировать свои инстинкты и эмоции. Это аксиома. Иначе, сами посудите, что же это за боец получается? Плакса какая-то. Не нужны профессионалам эмоции, только холодный аналитический мозг. Вот на своем превосходно натренированном умении логически мыслить специальный служащий N и погорел. Он попытался построить в своем мозгу безупречную схему существующей номенклатурной иерархии, чем и надорвал окончательно и бесповоротно свой мыслительный аппарат. Все дело в том, что в своих выводах специальный служащий N основывался на придуманных фактах, которое ему услужливо подсовывало больное сознание, поэтому и результат его раздумий оказался полной бредятиной.
В конце концов он составил генеральный план возрождения Московии, состоящий из четырех пунктов:
1. Написание Главной или Окончательной книги, прочтение которой должно было раз и навсегда отбить у населения желание читать или заниматься отсебятиной. Написать следовало сразу обо всем, чтобы каждый человек мог отыскать в тексте развернутый и правильный ответ на любой вопрос, возникающий в процессе исполнения повседневных обязанностей.
2. Заставить политическую элиту последовательно и точно претворить в жизнь директивы, изложенные в тексте Окончательной книги.
3. Всех умников, не пожелавших проникнуться величием Окончательной книги, собрать в отведенных для концентрации местах. А затем выпроводить вон из страны на специально приспособленных пароходах. Операцию специальный служащий N назвал "Философский пароход - 2". Или, чтобы нагнать на высылаемых побольше страха, "Философский пароход - 2002".
4. Для порядка взорвать Международную космическую станцию.
Специальный служащий N немедленно приступил к реализации плана.
Неожиданную поддержку он получил от своего непосредственного начальника. Так получилось, что у генерала Z возникли свои проблемы с головой. Однажды он вышел на балкон покурить и увидел над соседним домом зависшую летающую тарелку. В иллюминаторах вражеского летательного аппарата генерал Z разглядел потрясающее оружие, как массового, так и индивидуального поражения, не имеющее аналогов в обычных земных арсеналах. Ему до боли в селезенке захотелось стать обладателем сего драгоценного сокровища. Он знал только один путь, ведущий к исполнению его мечты - необходимо было организовать некое подобие "шарашки", собрать нужных специалистов за решеткой, и терпеливо ждать, когда они выполнят порученное дело.
Дальнейшее понятно - в списки кандидатов на путешествие на "Философском пароходе - 2" попадают случайные люди, вина которых заключается только в том, что они занимаются наукой. За ними устраивают слежку, ради них устраивают бессмысленные провокации, их пытаются завербовать и прочее, и прочее.
После долгих занятных и смешных приключений генерал Z и специальный служащий N приходят к выводу, что для успешного завершения операции, им необходимо взять в плен настоящего инопланетянина. На эту роль как нельзя лучше сгодился некий писатель фантаст Харитон, поскольку один из его рассказов, посвященный моральным проблемам анцев (естественно, инопланетян), случайно прочитали наши заговорщики.
И вот наступил день, когда все без исключения ученые, попавшие в список специального служащего N, оказались за решеткой в странном особняке, в котором генерал Z приказал организовать "шарашку". И результаты не заставили себя ждать. На первом же допросе генерал Z отнял у фантаста Харитона его шариковую ручку. Оказывается, это и было вожделенное оружие инопланетян. Стоило щелкнуть ею, и все люди исчезали (уничтожались), а на место их материализовались другие существа, неотличимые от первых, но начисто лишенные враждебных чувств к инопланетянам. Дело осталось за малым - перепрограммировать ручку на лишение враждебных чувств к специальным служащим.
Генерал Z был не прочь развить свой успех. Чутье подсказывало ему, что легче всего отыскать еще одного пришельца в психиатрической лечебнице. Врачи привыкли к подобным визитам, поскольку признавали право специальных служащих отслеживать расход наркотических медикаментов. Но на этот раз генералу Z удалось удивить даже видавших виды врачей. Он захватил одну из палат и устроил там пункт управления полетами. Ему установили мощный компьютер с тренажером для космонавтов - имитация космического полета и стыковки со станцией.
Руководство отнеслось к причуде своего работника с пониманием. После непродолжительного лечения генералу Z были предложены на выбор следующие должности: заместитель директора общенационального телевизионного канала, заместитель ректора по научно-воспитательной работе государственного университета, заместителя главного редактора по воспитательной работе медиа-холдинга, заместитель директора по воспитательной работе крупной нефтяной компании, заместителя министра по социальным вопросам и еще два теплых местечка в налоговой службе и в таможенном комитете. Понятно, что выбор тяжелый, вот генерал Z пока еще и не определился.
Оставшись без поддержки начальника, специальный служащий N почувствовал, что устал. Ему захотелось спокойствия и благости. А для этого необходимо было освободить мозги от излишнего напряжения. Не долго думая, он написал заявление на имя пришельца Харитона. "Прошу уволить меня в запас". Прямо на его глазах появилась резолюция: "Удовлетворить". И он забыл обо всем несущественном.
Задержанные ученые оказались без присмотра. Уже к вечеру они добрались до города. Им так и не удалось понять, что же с ними произошло.
Хочу обратить твое внимание на странное окончание повести. Вроде бы, напряжение достигает наивысшего накала, и вдруг действие резко заканчивается всеобщим неделанием. Отмечу, что подобное обращение с материалом в начале века встречается очень часто. Как оптимист, хочу предложить свое объяснение, мне кажется, что Петр Махов уловил важную сторону современной политической обстановки в России - самые суровые и мизантропические замыслы, как правило, не доходят до реализации из-за элементарной лени и головотяпства инициаторов. Если подумать, так это просто здорово! Однако, какие вневременные обобщения посещали головы фантастов в 2002 году. Просто загляденье!
С наилучшими пожеланиями, Иван Хримов.
Письмо № 13. 2015 г. "Ген предрасположенности к богатству и другие мерзости". Сборник рассказов 2005–2015 гг
Дорогая Нина!
Полностью согласен с твоим замечанием. Я действительно слишком мало внимания уделил фантастическим рассказам, среди которых нередко встречаются заслуживающие самого пристального внимания образцы. Передо мной лежит сборник "Ген предрасположенности к богатству и другие мерзости", выпущенный в 2015 году. В него вошли лучшие, по мнению составителя, рассказы 2005–2015 годов. Некоторые из них мне по-настоящему понравились. Но должен отметить, что рассказы, в отличие от повестей, строятся вокруг анекдотической ситуации или теоретических построений, которые выстреливают в нужном месте. Можно сказать, что это недостаток, можно сказать, что это достоинство. А можно просто получать удовольствие от удачного текста.
Хочу, например, отметить рассказ Павла Аршавского "Я не являюсь частью Вселенной" (2009). Герой неожиданно для себя понимает, что он вовсе не человек, а всего лишь странная управляемая галлюцинация, которая должна вызывать у человека, в сознание которого его внедряют, определенные чувства и ассоциации. Он и раньше знал, что способен помочь своим друзьям принимать правильные решения, но не знал, что в этом и состоит смысл его существования. Не правильно, не существования, а проявления.
В рассказе Кирилла Смирнова, давшему название всему сборнику (2015), сообщается, что на работу в крупные корпорации с некоторого времени берут только людей, у которых гипертрофированно развит ген предрасположенности к богатству. Способности к выполнению служебных обязанностей больше не котируются, поскольку задача состоит в отборе людей и формировании особого слоя будущих хозяев жизни.
Известный уже Петр Махов написал рассказ "Семеро под лавкой" (2010). Парень решил срубить по легкому деньжат. Организовал для этого религиозную секту. Много и упорно повторял на сборищах своих последователей самые элементарные вещи. Хорошим быть хорошо. Плохим быть плохо. Помоги ближнему. Не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы сделали тебе. И прочее. Не убий, конечно, не укради… Люди слушали его с удовольствием, будто никогда прежде не слышали ничего подобного, а он им глаза открыл. И потекли деньги рекой. В таком деле самое главное - вовремя остановиться. Вот и решил он, что пора сваливать, собрал целый чемодан денег, присел на дорожку. И понял, что не может обмануть доверившихся ему людей. Потому что поверил в собственные слова, может быть, сильнее, чем его последователи. в этом нет ничего удивительного, поскольку и в самом деле быть хорошим - хорошо, а быть плохим - плохо.
Подробнее хочу познакомить тебя с произведением Петра Звездочетова "После носорога" (2007). Действие рассказа происходит в малоизвестной посреднической фирме, которая специализировалась на подлом бизнесе - скупала за бесценок земли в центральных районах города, а затем перепродавала их втридорога строительным фирмам под уплотнительную застройку. Это у них была такая работа. Один поэт сравнил подобные фирмы с раковыми клетками. Раковые клетки убивают организм, уплотнительная застройка уничтожает исторический центр города. Метко подмечено, да только кто их, поэтов, слушает. Как бы там ни было, фирма процветала.
Хозяин фирмы - широко известный в городе как Федотыч - был человеком твердых правил. Природа наградила его толстыми волосатыми пальцами (не каждый перстень влезет). Они были покрыты искусной татуировкой (наследие бурной, полной неправдоподобно опасных приключений молодости) и обладали удивительной, мистической особенностью - при взгляде на них у любого человека пропадало желание задавать вопросы, даже самые невинные, вроде: как пройти в библиотеку? Или: который час? А еще у него была характерная для неудачливого боксера голова, которую он без устали поливал вонючей жидкостью, ошибочно принимая ее за дорогой одеколон.
Наемные работники недолюбливали Федотыча. Наверное потому, что был он жаден, зол, ко всем неприятностям, остер на язык. Любил ввернуть в пустом казалось бы разговоре афоризм или пословицу собственного сочинения.
Вот некоторые из его изречений, ставших в фирме популярными. Сотрудники Федотыча часто цитировали.
"Мы же взрослые люди, не будем темнить, в жизни есть только деньги и власть, все остальное - мусор".
"Бухгалтером в моей фирме может быть только человек с маленькими красными бегающими глазками. Как можно доверять человеку, у которого не бегают глазки?"
"Мой богатый жизненный опыт делает вашу жизнь никчемным и опасным испытанием".
"Пока вы в своих университетах дурака валяли, я занимался полезным делом - штангу поднимал".
Сотрудники, впрочем, сомневались, что Федотыч был настоящим братком. Надо полагать, просто гнал понты. Но умело. Желающих наводить справки о его трудовом пути не нашлось.
Работа в фирме у хозяина была не пыльная. Впрочем, Федотыч не любил работать. Он любил отдыхать. ("Необременительная работа труднее всего дается". Еще один пример красноречия Федотыча.). Послеобеденное время он любил проводить на теннисном корте. Много полезного содержит в себе игра теннис: интересные знакомства позволяет завести, лишний жирок сбросить да и время убить до вечера, а там уже легче жить становится, всегда можно завалиться в казино или кабак.
И вот однажды захотелось Федотычу погонять мячики с главным менеджером своей фирмы неким Гавриловым. Дружбаны-хозяева соседних фирм любили приговарить после выпивки: "Ах, какой у тебя Гаврилов. Нам бы такого!" А Федотыч знал своего Гаврилова мало, вот и задумал на корте познакомиться поближе.
Вызвал он Гаврилова к себе в кабинет.
- Почему ты, Гаврилов, позволяешь называть себя менеджером? - с порога задал Федотыч вопрос, который его давно мучил.
- А как надо? - удивился Гаврилов.
- Управляющий.
- А какая разница? - еще больше удивился Гаврилов.
- Огромная! Так ты своим работникам сразу говоришь, что управляешь ими, а по-другому выходит, что ты ими менеджеришь? Разве это правильно?
Гаврилов неопределенно хмыкнул.
- Вот что, Гаврилов, давай-ка мы с тобой прямо сейчас на корт отправимся, как люди. Потом в баньку, пивка попьешь, крабами закусишь. Не убежит твоя работа. А если убежит, то, значит, не справляешься. Считай, что это проверка.
- Не могу, Тимофей Федотович. Не могу.
- А что такое? - удивился Федотыч, он в первый раз встретил человека, который отказался от такого потрясающего приглашения.
- У нас два программиста в обеденный перерыв читают по ролям пьесу Эжена Ионеско "Носорог", очень бы не хотелось пропустить сегодняшнюю читку. А давайте на корт вечером? Можно?
- Не понял. Возьми в библиотеке книжку и прочитай, если хочешь узнать, что там дальше будет. Подумаешь, проблема!
- Нет, нельзя. Все дело в том, что ребята программисты очень плохо читают, запинаются, интонацией не владеют, а иногда и вовсе слова путают. Для абсурдистской пьесы, а "Носорог" пьеса абсурдистская, это такое приобретение, такое приобретение, что просто дух захватывает. Благодаря их нескладному бормотанию в пьесе обнаруживаются такие философские прозрения, которые в гладко напечатанном тексте ни за что не обнаружишь! Очень не хочется пропускать. Может быть я что-то такое о жизни своей узнаю, что изменится она самым замечательным образом. Разве можно такую возможность терять?
Хотелось Федотычу сказать этому придурку на букву "м" - менеджеру-шменеджеру, что отказ погонять мячик перевернет его жизнь еще быстрей. Да передумал. Не хватало еще менеджера уговаривать. Надеялся Федотыч, что передумает Гаврилов, но тот на корт так и не пришел.
Через несколько дней Федотыч пригласил бухгалтера Титову слетать на пару дней в Париж. Вроде бы как в командировку, естественно, за счет фирмы. Но Титова отказалась, не захотела пропустить чтение пьесы "Носорог".
- Дура, ты, дура, - посетовал Федотыч, но склонить бухгалтера Титову на халявный отдых так и не сумел.
В пятницу стало окончательно ясно, что с этой пьесой не все в порядке. Может быть, даже с идеологической точки зрения - получается, что прослушивание ее мешает устанавливать в фирме правильные рабочие отношения, мешает служащим работать как положено. Негативно сказывается на производительности труда. Для людей деньги перестают быть главным в жизни. Фомка, человек проверенный, десять лет в бизнесе, правая рука, можно сказать высказался удивительнейшим образом:
- Гробим город ради наших говенных денег, не мы его строили, не нам его и перестраивать.
- Это в "Носороге" написано? - спросил Федотыч.
- Да.
Вот и решил Федотыч, что пора ему лично прослушать несколько сцен из этой загадочной пьесы. Крадучись, он проник в помещение во время читки и увидел полтора десятка напряженных затылков. Невнятные голоса компьютерщиков громыхали в вязкой тишине. Федотычу показалось, что уши собравшихся вздрагивают на удивление согласованно, будто к ним привязали веревочки и в нужные моменты одновременно дергают.