Жена его Исида нашла все куски, кроме пениса, проглоченного рыбой. Собрав тело воедино, она возродила Осириса к жизни и зачала от него сына Гора. Когда Гор вырос, он отомстил Сету, кастрировав его. Своё волшебное Око, вырванное Сетом в начале битвы, Гор дал проглотить мёртвому отцу. Осирис ожил и стал царствовать в загробном мире. Оскоплённый Сет же, назвавшись Тетраграмматоном Яхве, с помощью избранного народа стал единоличным богом на земле.
В индийском эпосе Энки превратился в четырёхрукого богахранителя Вишну, а Энлиль - в трёхглазого бога-разрушителя Шиву, у которого вообще было сто восемь имён. В славянских мифах первый занял место бога подземных богатств Велеса, второй стал громовержцем Перуном, а для краснокожих ацтеков они обернулись в пернатого змея Кецалькоатля и в ягуароподобного Тескатлипока.
В Греции Энлиль взошёл на Олимп как грозный бог Зевс, а Энки пришлось раздвоиться: как владыка подземного мира он стал Аидом, а как повелитель подводного мира - Посейдоном. В пантеоне римских богов младший брат прославился как Юпитер, а вот старший проявил себя также в двух ипостасях - как Плутон и как Нептун.
В Финикии они враждовали друг с другом под именами Балу и Муту, а в Ханаане баламутили небо и землю как бог молний Баал и бог смерти Мот.
Один создал во славу себе ветхий завет, другой оставил после себя два менее известных произведения - книгу Энки и книгу Велеса.
Сам бог-отец, владыка неба Ану и верховный бог триады, во всех прочих религиях получил имя Геба, Кроноса, Сатурна, Брахмы, Рода, Иля и Эля, а дочь его Нинмах прославилась как Исида, Гера, Юнона, Лакшми, Лада, Астарта и Ашер.
Энки был во главе тех самых исполинов, сынов божьих нефилимов, которые, согласно Библии, сошли на землю и увидев, что дочери человеческие красивы, стали брать их себе в жёны, кто какую избрал, и те стали рожать им полубогов и полулюдей. У Энки от такой связи родился сын Мардук, ставший впоследствии главным богом Вавилона.
Энлиль, женатый на сестре своей, был очень недоволен подобным развращением нравов и решил извести род людской, наслав на Землю потоп. Энки - создатель и защитник людей, узнав о потопе, предупредил о нём одного из них, известного, как Ной, и посоветовал тому соорудить плавучий ковчег.
Сам же, спасаясь от потопа, он сел в свой небесной престол и несколько раз облетел вокруг земли, высматривая хоть какойнибудь клочок суши. Привлечённый необычным сиянием в районе Северного полюса, он спустился пониже и неожиданно обнаружил на водной поверхности огромное чёрное отверстие, в которое, как в прорву, засасывались подсвеченные северным сиянием клубящиеся облака.
Засмотревшись, Энки нажал не на ту кнопку и, не справившись с управлением, сорвался в пропасть. К счастью, он не разбился. Более того… вскоре его небесный престол, как пробка, вылетел из похожего отверстия в противоположной стороне планеты в районе Южного полюса. Земля внутри оказалась полой.
В середине земного шара ему так понравилось, что, сделав облёт, он снова вернулся внутрь. Подземельный мир оказался обитаемым. Здесь жили атланты с Атлантиды, загнанные сюда потопом, а также алиены с других планет - рыжеволосые сирианцы из созвездия Ориона, голубоглазые пришельцы из созвездия Тау Кита, а также рептилоиды из созвездия Дракона.
В центре Земли находилось огненное ядро, которое светило, как маленькое солнце. Вогнутые материки, очень похожие на надземные, омывались вогнутыми морями.
Атмосфера там благоухала, комфортный климат способствовал буйному росту тропических лесов. Множество самых разнообразных животных и птиц населяли джунгли. Это было райское местечко. Земля изнутри выглядела гораздо лучше, чем она смотрелась из космоса.
Это был тот самый Аид, упоминаемый греками, тот самый внутренний мир Агарты и легендарной Шамбалы, описанный в священных буддийских текстах. Это был тот самый подземельный мир, куда в поисках Беатриче спускались Данте и Вергилий и где, пройдя девять кругов ада, представляющих собой воронкообразный провал, заканчивающийся в центре Земли, они, в конце концов, нашли рай.
- Да, ты был первым из нас, кто посетил эту планету, брат, - согласился с ним Сошедший с небес, сняв с себя шарообразный шлемофон с дымчатым забралом и скафандр, - ты был первенцем у нашего отца, и всегда и во всём хотел быть первым. Но, как видишь, и последние стали первыми. Теперь я - альфа и омега. Теперь я - всему начало и конец.
- А я начало твоего конца, - злорадно усмехнулся Вышедший из земли.
- Ты это к чему? - опешил Сошедший с небес.
- Придёт и моё царствие.
- Не бывать тому никогда!
Сошедший с небес с такой силой и негодованием ударил оземь скипетром, что непроизвольно вновь нажал на ваджру, и змеиная молния впервые метнулась от земли в небо, разукрасив его огненным салютом. Последовавший за фейерверком гром загремел так, что у Димонов и о. Егория заложило уши. Как только гром утих, Вышедший из земли продолжил:
- Не забывай, что когда-то я уже правил этой планетой наравне с тобой.
- …до потопа, - уточнил Сошедший с небес, - но времена меняются. С тех пор, как ты отправился под землю, я стал самым главным богом на Земле.
- Неужели? - ухмыльнулся Вышедший из земли и так глубоко затянулся сигарой, что кончик её вспыхнул ярким огнём.
- Теперь, как видишь, я - бог богов и владыка владык. Иначе говоря, элохим элохимов.
- Олух ты царя небесного, - усмехнулся Вышедший из земли.
- Э, нет, теперь я даже выше нашего отца. - Сошедший с небес величественно поднял палец кверху. - Ведь именно Меня теперь одни величают Богом-отцом, другие - Аллахом, а третьи - Яхве. Теперь я единый триединый Бог. Единственный и ужасный. Настолько ужасный, что даже имя Моё нельзя произносить вслух. Отчего Меня и называют просто Тетраграмматоном. Хотя существует ещё одно Божественное имя, самое длинное и самое могущественное, состоящее из 216 букв и повествующее о Чуде Великом, сотворённым Мной - о расступившемся перед беглецами Чермном море, давшем пройти им, как по суше. Имя это, превосходящее все прочие и включающее в себя имена 72 ангелов, есть Шем-ха-Мефораш.
- Ничего себе! - удивился старший брат. - Это ведь всегда было моим именем. Именно так всегда призывают меня, когда славят дьявола: "Шем-ха-Мефораш! Да здравствует сатана!".
- С каких это пор, Энлиль, ты стал Шем-ха-Мефорашем?
- С тех самых пор, как ты ушёл под землю, Люцифер! - презрительно отозвался младший брат.
- Ой-ой, столько пренебрежения вложил ты в это слово, забыв, что оно на самом деле означает. Но я тебе напомню: Люцифер значит несущий свет. Иметь такое прозвище почётно. Быть Лучезарным… Светоносным… Что в этом плохого, не пойму.
- Ой, не смеши. Посмотри на себя. Весь чёрный, как сажа… Как ты можешь нести людям свет?
- Я несу людям свет истины, - проникновенно ответил Энки, и глаза его вспыхнули огнём. - В то время, как ты держишь их во мраке неведения.
- Никто не должен знать обо мне больше того, чем положено, - менторски произнёс Энлиль.
- Даже того, что ты скопец?
- Что? - обезумел от ярости Энлиль. - Что ты сказал?
- Что слышал, Сет. Присвоил себе имя Бог-отец, хотя отцом так никогда и не был. Думаешь, я не знаю, что с тобой сделал сын мой Гор?
- Это никто не знает.
- Ну, да, кроме Гора, который отомстил за меня и отсёк тебе серпом всё, что делало тебя мужчиной.
- Не было этого!
- Конечно, не было! Почему же тогда никогда рядом с тобой не была замечена женщина? Более того, всё, что связано с ней, считается во всех религиях, созданных тобой, - греховным, грязным и порочным. За что ты так ненавидишь женщин? Уж не потому ли, что ты оскоплён?
- Где женщина - там блуд! Она - подневольна и нечиста!
- Ладно, тогда зачем ты заключил завет с Авраамом, чтобы он обрезал всех младенцев мужского пола на восьмой день? Уж не потому ли, чтобы они были похожи на тебя - скопца?
- Обрезание крайней плоти - это всего лишь чистота и гигиена.
- Хорошо, тогда почему Моисей, увидев тебя в первый раз, закрыл глаза от ужаса, боясь смотреть на тебя? Уж не потому ли, что на привычном месте ничего не было? И ты после этого стал появляться перед ним либо ночью, либо в облаке, либо спиной к нему.
- На лицо моё нельзя человеку смотреть. Человек, увидевший меня, не может остаться в живых.
- А что ты сказал Якову, с кем боролся в темноте и кому дал имя Израиль, то есть "борющийся с богом", тебе напомнить? "Отпусти Меня, ибо взошла заря". Объясни мне, почему ты так боишься света? Почему все главные иудейские, мусульманские и христианские праздники - шабат, рождество, пасха, рамадан проводятся ночью или с заходом Солнца? Не потому ли, что царство твоё есть царство тьмы.
- А ты, значит, ангел? - с сарказмом усмехнулся Энлиль, глядя на его чёрные крылья и высокие рога, - и царство твоё есть царством света?
- Да, я ангел света, - скромно подтвердил Энки.
- Ты ангел - падший в ад! - гневно воскликнул Сошедший с небес. - И только там в аду тебе и место!
- Скорее, падший в рай, - ухмыльнулся Вышедший из земли, - но имя своё, как ты, я никогда не поменяю.
Он с такой силой ударил себя левой рукой в грудь, что от него во все стороны посыпались огненные искры, а на чёрной тунике алым цветом вспыхнула монограмма NK.
- Хочешь повластвовать? - съехидничал Энлиль.
Я и так уже властвую, - с достоинством ответил Энки, - у себя в Нижнем мире. У себя в раю.
- Хочешь сказать, в аду? - осклабился Энлиль.
- Ты не ослышался, в раю. Внизу всё так же, как и наверху. Только намного лучше. Если хочешь, можешь сам убедиться в этом.
- Спасибо, не хочу, - покачал головой Энлиль.
- Зато у тебя в Верхнем мире, как я погляжу, - вновь моргнули в верхнем модуле на все четыре стороны всевидящие очи Энки, - жизнь давно уже превратилась для людей в ад.
- Лжёшь! - возмутился Энлиль.
- Это ты лжёшь всем, что сотворил мир и создал человека. Присвоил себе то, чего не создавал.
- Да как ты смеешь! Ты враг рода человеческого! Ты никто и ничто!
- Никто не забыт, и ничто не забыто, - невозмутимо ответил Энки. - Пусть я - ничто, зато ты - ничтожество! Ты ведь прекрасно знаешь, что создал людей я! А ты - лицемер, как раз, и хотел их уничтожить! И если бы я не спас Ноя от потопа, который ты наслал, человечеству бы не бывать. Это ты враг рода человеческого. А представил всё дело так, словно это была твоя заслуга.
- Врёшь, дьявол, сатана! - взвился Энлиль. - Всем известно, что ты - лжец и отец лжи.
Глаза Энки от негодования вспыхнули огнём.
- От лжеца и слышу. Так вор всегда кричит: держите вора! Дурак всех обзывает: сам дурак! А тот, кто вопит на кого-то: "сатана!" и есть сам сатаною!
Он направил золотой анх в сторону небесного престола и включил его, как прожектор. Мощный луч света осветил того, кто сидел на троне. У Сошедшего с небес было нечеловеческое лицо. У него было лицо зверя, ужасное лицо рогатого козла-гермафродита, покрытого рыбьей чешуей, и с женской грудью. Между ног его с раздвоенными копытами торчал металлический жезл с набалдашником, похожий на эрегированный дилдо, вокруг которого обвивались две змейки.
Теперь о. Егорию стало понятно, почему в заповедях, данных Господом, запрещалось делать какое-либо изображение его, лепить из него кумиров, делать из него богов литых и писать иконы с его ликом. Димонам же показалось, что подобного чёрного козла они где-то уже видели.
- Сэт, посмотри на себя! - воскликнул Энки. - Ты ведь и есть сатана!
Чёрт тебя дери! - возмутился Энлиль. - Убери свет! - приказал он. - Выключи свой фонарик!
Энки нехотя выключил прожектор. Захваченный врасплох Господь обескураженно спросил:
- Хочешь занять моё место?
- Поцарствовал, и хватит. В тебя давно уже никто не верит.
Пришло моё время, - торжественно заявил Энки.
- Уверен? - засомневался Энлиль.
- В крайнем случае, можем на время поменяться местами, - предложил ему альтернативу Энки. - Я поднимусь в небо, а ты спустишься под землю.
- Э, нет, - покачал шарообразным шлемофоном Энлиль. - Хотя, - задумался он, - почему бы и нет? В меня давно уже никто не верит. Никто не исполняет мой закон. Все нарушают мои заповеди. Все только и делают, что грешат. Видимо, действительно, пришло царствие твоё.
- Что? Не верю ушам своим, - изумлённо покачал головой Энки. - От кого я слышу?
- Не обольщайся! Это ненадолго. Я просто хочу стать Властелином не только этого, но и того света, - того Нижнего мира, о котором ты так лестно отзывался. Хотелось бы посмотреть, как ты всё там устроил и навести свой порядок. - Энлиль вновь принялся надевать на голову шарообразный шлемофон с дымчатым забралом. - Не думаю, что ты долго усидишь на моём месте. Надеюсь, ты не продержишься здесь и дня. Весь этот мир построен мной и под меня. Все мировые религии, все институты власти. Но за шесть тысяч лет мир этот полностью прогнил. Ему нужно и должно устроить чистку. Для грешников настало время Страшного суда, - принял решение Энлиль. - Пришёл час их расплаты. Устрою-ка я на прощанье смотр своих сил! Avra ked avra! - закончил он свою речь известным смертельным заклинанием, означавшим на божественном языке "что сказано - должно свершиться".
28. Страшный суд
Сойдя с трона, громовержец с такой силой стукнул об пол золотым жезлом, что тот на полметра вошёл в него. В тот же миг из ствола скипетра вышло шесть золотых стеблей, создав три полукружия, одно другого больше. На концах стеблей завязались золотые бутоны лилии, которые затем раскрылись шестью золотыми лепестками. В центральном цветке, венчающем ствол скипетра, вдруг вспыхнул огонь.
Горящая лампада осветила слева от подземного престола уже знакомого Димонам чёрного аспида, а справа от небесного престола четырёхкрылого херувима, рыкнувшего вдруг громовым голосом от лица льва:
- Бо ре! - что в переводе с божественного языка означало:
Приди и узри!
Тотчас на дороге появился белый всадник. Одетый в белую косуху и в белые кожаные штаны, с белым мотошлемом на голове, он восседал на белом мотоцикле, возглавляя пешую колонну, одетых во всё белое людей, заполнивших собой весь серпантин до самого низу.
Взбудораженные слухами о грядущем светопреставлении все избранные в тот же день устремились к Лысой горе. Но пропускали на гору лишь тех, кто предъявлял специальное приглашение. Прочих людей отсеивали уже на подходах к горе многочисленные кордоны милиции.
Последний пункт пропуска находился возле первого шлагбаума - там, где улица Киквидзе вливалась в улицу Сапёрно-Слободскую. Именно здесь каждому прошедшему отбор был введён под кожу на запястье цифровой микрочип. Кроме этого, на чело всех избранных была поставлена невидимая печать, похожая на штрих-код с порядковым номером, видимый лишь в инфракрасном свете. Когда последнему человеку был проставлен № 144000, допуск на гору был прекращён.
Тем временем, первая колонна людей, покрытых белыми балахонами, с белыми колпаками на головах, и выглядевшими, словно привидения, уверенно шла к небесному престолу, глядя на мир сквозь прорези для глаз.
Это был первый легион строителей нового мира. Всего таких легионов было три, и в каждом находилось по двенадцать тысяч человек. В первом шли мастера, во втором - подмастерья, в третьем - ученики.
Мастера были избранными из избранных, в глаза их никто не видел, имён их никто не слышал, но именно они под сурдинку правили всей планетой, навязывая ей новый мировой порядок, имеющий целью объединение всех народов в один, который бы управлялся единым правительством.
Для этого предполагалось уничтожить все исторические, нравственные и культурные корни народов, намечалось лишить все нации самобытного колорита и смешать их в едином мультикультурном котле с таким расчётом, чтобы понятия "нация" и "родина" исчезли из лексикона людей навсегда. Завоевание мира означало на самом деле сеяние раздора, разграбление природных богатств, обнищание населения и его вселенский мор. Целью же являлось построение Новой Хазарии и Нового Иерусалима на берегах Днепра.
В прославлении нового порядка преуспевали так называемые звёзды: всем известные лица с телеэкранов и со страниц глянцевых журналов. Вся эта элитная тусовка входила в легион подмастерьев, состоящий в основном из публичных людей: парламентариев, членов правительства, спортсменов, певцов, танцоров, писателей, художников, телеведущих и даже ведущих блогов, в силу известных причин скрытых сейчас за колпаками.
Среди учеников знакомых лиц было мало. В основном это были дети, родственники и знакомые из первого и второго легионов.
Проехав мимо поднятого шлагбаума, белый всадник на белом мотоцикле свернул к небесному престолу. На спине его куртки красовалась вышитая золотыми нитками надпись "Конкистадор". Спереди на мотошлеме сияла шестилучевая звезда. Заглушив мотоцикл, он привстал в седле и, вскинув правую руку, отдал честь Сошедшему с небес:
- Мой господь!
- Я не твой господь, - покачал головой Сошедший с небес. - Ты нарушил заповедь мою.
На передней грани пирамидиона высветилась бегущая строка:
"НЕ будет у тебя других богов перед лицом Моим".
Он снял с плеч шарообразный шлемофон, и на белого всадника глянуло страшное лицо Зверя, чёрный лик Сета, похожий на заострённую морду шакала и одновременно на удлинённую морду ишака с прямоугольными ушами.
- О, май гад! О, бог мой… дьявол, - в ужасе пролепетал всадник и тотчас перекрестился, - Патер ностр, отец наш небесный.
- И-а-а, - по ослиному закричал вдруг Зверь, выгнув шею и оскалив зубы, - и-а-х, - зашипел Сет, как шакал, и показал рукой в сторону пекельного престола, - обращайся теперь к нему.
Белый всадник завёл мотоцикл и подъехал к другому, зависшему над землёй пирамидиону. Обнаружив на передней грани её огромный глаз, всадник резко затормозил перед раскрытым шлагбаумом, и тотчас недра пекельного престола осветились белым люминесцентным светом. В центре его находился гигантский сундук - деревянный ящик, обитый листовым золотом и покрытый ритуальными иероглифами.
Неожиданно крышка сундука раскрылась, и из него выдвинулся вверх массивный, с резным орнаментом, белокаменный саркофаг. Крышка его тут же сдвинулась на сторону, и из него показался гроб, похожий на футляр, вылитый из чистого золота.
Своими контурами верхняя половина футляра повторяла очертания того, кто был помещён внутрь его. Чётко просматривались ноги, скрещённые на груди руки, продолговатая голова, выступающая над грудью узкая бородка клином и торчащий из причинного места глиняный жезл, покрытый золотом, несколько раз сбитый и столько же раз восстановленный. Это был то самый знаменитый золотой футляр, куда коварный Сет заманил своего старшего брата как бы для примерки, и, заточив его там, злонамеренно утопил затем в реке.
Верх футляра внезапно откинулся, открыв для обозрения спеленатую до пояса мумию. Это был владыка загробного мира яйцеголовый Осирис с забинтованным членом. Выше пояса торс его был обнажён, как у атлета, при этом был он зелёнокож, как крокодил.