- А можно, на секундочку… общий снимок сделать перед началом экскурсии? - обратилась она ко всем, одновременно выбирая на дисплее своего смартфона режим фотокамеры.
- Можно, - ответил гид, - но только без меня.
- А почему? - удивилась Лада.
- Я не очень фотогеничный, - отходя в сторону, пояснил гид.
Вытянув руку вперёд, Владислава направила фронтальную камеру смартфона на себя (группа при этом оказалась лишь общим фоном для её селфи).
- Улыбочку, - предупредила она всех и нажала пальчиком.
Щёлк!
Новоиспечённую фоточку Лада ту же выложила в фейсбуке и в "Вконтакте" под общим заголовком "МОЯ ЭКСКУРСИЯ НА ЛЫСУЮ ГОРУ НАЧАЛАСЬ". Уж очень любила она это дело - устраивать всевозможные перформансы с участием себя любимой и при каждом удобном случае постить себя в соцсетях!
В это время на другую сторону платформы со стороны правого берега с невероятным грохотом влетел ещё один несусветный змей, скрывавший свою сущность под видом поезда.
Из первого вагона среди прочих выбрался чернобородый мужчина в длиннополом чёрном плаще, а из второго вагона вышли две светловолосые девушки, чем-то похожие друг на друга. Может быть тем, что одеты они были обе в одинаковые белые сорочки с ручной вышивкой и в красные юбки с клетчатыми передниками.
- Жива! - завелась с пол-оборота одна из них. - Что, Майя? - в том же духе ответила другая. - Ну, что такое! - набирала Майя обороты.
От её выразительного, по-детски обиженного, миловидного лица нельзя было глаз отвести, настолько оно привлекало к себе. Так же, как и от её красных бус, составленных из крупных пластмассовых бусин.
- А что такое? - невозмутимо пожимала плечами Жива, - согласись, что ты проиграла!
Пару минут назад они поспорили, смеясь, на кого из них обратит внимание симпатичный парень, сидевший напротив в вагоне.
- Ну, как это тебе удаётся? - не унималась Майя. - Мы ведь с тобой рядом сидели, а он на меня почему-то… даже ни разу не взглянул.
- Да я вообще на него не смотрела! - оправдывалась Жива.
Она явно уступала двоюродной сестре в красоте. Несмотря на похожие наряды, Майя выглядела более женственно - у неё были накрашены веки, ресницы и губы, в отличие от мальчиковой внешности Живы, полностью игнорировавшей макияж.
- А чего же тогда он с тебя глаз не сводил?
- Спроси у него сама!
Майя недовольно вздохнула.
- Вот побываешь сегодня со мной на Девичнике, - пообещала ей Жива, - тебе и не такое будет удаваться.
Их яркие, пошитые в народном стиле наряды резко контрастировали на фоне проходившей мимо них группы невыразительно одетых экскурсантов. Босоногий гид в камуфляже даже повернул голову в их сторону, задержав свой взор на привлекательном лице Майи.
- А Лысая гора где? - неожиданно обратился к нему чернобородый человек в длиннополом плаще, с недоумением озираясь по сторонам: на станции, как оказалось, имелось два выхода. В руке он держал небольшой чёрный саквояж.
Вскользь окинув его недружелюбным взглядом, гид бросил ему на ходу:
- Здесь. Она над вами.
Пока чернобородый осмысливал сказанное, экскурсанты обошли его с двух сторон.
- А на Лысую гору куда? - спросил он идущих следом двух девушек в красных юбках и в белых сорочках.
- Туда, - махнула рукой Жива в ту сторону, куда ушли экскурсанты и куда направлялись они сами.
Кивнув на массивные медные буквы "ВЫДУБИЧИ", выложенные на мраморной стене станции, человек, похожий на попа, осведомился:
- Значит, здесь он и выдыбал?
- Кто? - не поняла Жива.
- Ну, идол этот, Перун… неужто не знаете?
- Ну, почему не знаем? Знаем, - обиделась Майя, - его скинули в Днепр, а затем его здесь на берег вынесло.
Они втроём поднимались по ступенькам. Спину Майи украшал симпатичный холщовый рюкзачок. Длинные волосы мужчины в чёрном плаще были стянуты сзади в конский хвостик.
- Именно так. И знать, неспроста. Нечистое это место, проклятое. До сих пор ведь на дне лежит, окаянный!
- Как до сих пор? - воскликнула Майя.
- А так. Привязали ему камень на шею и второй раз утопили. А чтобы место сие освятить, неподалёку монастырь воздвигли Выдубецкий.
- Теперь понятно, - догадалась Жива, - зачем здесь Перуну чуры поставили.
- Какие ещё чуры? - спросил чернобородый, и глаза его вдруг подозрительно забегали.
- Да есть тут такие на Лысой горе, - ответила Жива и добавила язвительно, - неужто не знаете?
Человек, похожий на попа, недовольно шмыгнул носом и с усилием толкнул стеклянную дверь вперёд. Поскольку он её не придержал, тугая тяжёлая дверь, мгновенно вернувшись назад, едва не сбила с ног идущих следом девушек.
- А теперь куда? - спросил чернобородый у них, когда те вышли из соседних дверей. Подземный вестибюль разветвлялся на две стороны.
- Налево, - кивнула Жива.
Пойдя налево, поп через десять метров вновь оказался на развилке.
Под землёй оказалась довольно запутанная сеть многочисленных переходов, в которой легко было заблудиться, и очень часто несведущий человек мог долго кружить и блуждать по ней, прежде чем выбирался на поверхность в нужном месте.
- А теперь? - спросил он у девушек.
- Опять налево, - услужливо подсказала Жива. - Тут всюду нужно поворачивать налево: и под горой, и на горе.
Выйдя, наконец, из-под земли, они оказались на автовокзале "Выдубичи". (P.S.: сейчас здесь высится современное здание со стеклянными стенами и овальным фасадом голубого цвета. В Яндекс-картах он выглядит сверху, как стилизованный знак вопроса.)
Подобные вывески висели также и на двух одноимённых железнодорожных станциях, расположенных впереди и справа отсюда. Оказавшись на перекрестье четырёх автомобильных дорог и трёх железнодорожных веток (городской электрички, на Дарницу и в Триполье) место это являло собой оживлённый пересадочный узел.
Чернобородый мужчина недоумённо повертел головой: многочисленные киоски и возвышающиеся над ними эстакады автомобильной развязки закрывали собой весь горизонт. (P.S.: С недавних пор здесь впритык добавилась ещё одна железнодорожная эстакада от нового моста Кирпы, и поезда теперь проносятся едва ли не над головой.)
- И где же она, эта Лысая? - усмехнулся он.
Жива улыбнулась:
- Отсюда не видно.
А Майя поинтересовалась:
- А зачем вам туда?
- Надо, девушки, очень надо, - покачав головой, заверил их мужчина.
- Ну, идёмте, я вам покажу, - сказала Жива.
Они отошли немного в сторону и поднялись по ступенькам к торговому ряду. Чернобородый огляделся: хитросплетение автодорог, железнодорожных путей, путепроводов, виадуков, мостов и эстакад опутывало всю местность здесь словно паутиной и будто специально запутывало все подходы к Лысой горе.
- Да тут сам чёрт голову сломит! - недовольно заметил человек, похожий на попа.
- Вот она! - показала рукой Жива на краешек маленькой горы, едва выглядывающей над крышами киосков.
- Этот бугор? - искренне удивился мужчина невзрачному виду горы, больше похожей на большой холм, - и где же они там собираются?
- Кто они? - не поняла Майя.
- Ведьмы, гори они в геенне огненной!
- Там и собираются, - усмехнулась Жива.
- Как же мне к горе той подойти? - спросил грозный мужчина, теребя бороду.
- Посмотреть на них желаете? - снова съязвила Жива.
- Да… как гореть они будут алым пламенем! - ожесточённо произнёс чернобородый, и в глазах его сверкнули молнии.
Майя и Жива недоумённо переглянулись друг с другом.
- Видите вон там пять вышек, - показала рукой Жива, - идите в ту сторону, там и будет вход на Лысую.
(P.S.: в настоящее время весь периметр автостанции ограждён высоким забором, окрашенным в радужные цвета, но в дальнем углу между бетонными плитами с явным умыслом оставлен узкий проход, будто специально для тех, кому нужно напрямик пройти к северному входу на Лысую.)
- Далековато. А другого пути нет?
- Есть. Но сами вы не найдёте.
- Ага, - призадумался человек, похожий на попа, - а вы там, что, уже бывали?
- И не раз, - улыбнулась Жива.
- И не страшно там?
- Нисколечки, - мотнула она головой.
- Как же? Там ведь, говорят, ведьмы эти так и шастают, пропади они пропадом.
Майя настороженно посмотрела в глаза двоюродной сестре. Жива не смогла сдержаться и с нескрываемой поддёвкой, понизив голос, доверительно прошептала ему:
- А ведь мы и есть ведьмы.
- Вы? - недоверчиво зыркнул чернобородый, - а не врёте?
Он заметил у неё на груди серебряный пентакль на цепочке - ведьмацкий знак - перевёрнутую пятиконечную звезду, заключённую в круг, и ему всё сразу стало ясно.
Внезапное замешательство в его глазах, сдвиг, - и… бокомбоком он отошёл от них в сторону, торопливо осенил их издали крестным знамением и поспешно, не оглядываясь, удалился восвояси.
2. Мёртвая вода и мёртвая еда
Девушки прыснули со смеху. Бросив взгляд на удалявшегося мужчину в чёрном плаще, Майя возмутилась:
- А чего ты сказала ему, что мы ведьмы?
- Да так, - ухмыльнулась Жива, - захотелось его попугать.
- Но ты же ведь… не ведьма? - с сомнением в голосе спросила Майя.
Ну, какая же я ведьма? - усмехнулась Жива. - Ведьмы поклоняются дьяволу. Наводят порчу, связаны с чёрной магией. Ну, а мы, ведуньи, белые и пушистые. Мы поклоняемся солнцу, земле и воде. Природе, короче. Мы про всё ведаем. Ты ведь хочешь стать, как я, ведуньей? - спросила кузину Жива.
- Хочу, - ответила Майя и с жаром добавила, - очень хочу!
- Ну, если хочешь, значит, станешь.
- А если у меня не получится?
- Получится! С кем поведёшься, от того и наберёшься. Я ведь и сама ещё учусь. Хочу стать видящей. Такой, как Навка. Или вещей, как Веда.
Майя недовольно сморщила носик.
- Фе, какой неприятный запах! Чем это здесь так воняет?
- Известно, чем - фекалиями. Вперемешку с продуктами горения от мусоросжигательного завода.
- А фекалии здесь откуда?
- С Бортнической станции аэрации. Именно сюда канализацией сносятся зловонные стоки со всего Киева. Причём рядом с ней, словно в насмешку, построили огромный жилой массив Позняки.
- Представляю, чем с утра до вечера там дышат тысячи людей, если даже сюда доносятся эти "ароматы".
- Мне кажется, это специально так сделали, - прикрывая ноздри пальцами, сказала Жива.
- Зачем? - удивилась Майя.
- Чтобы затваривать людей.
- Затваривать? - не поняла Майя.
- Ну да, есть такая технология по затвариванию людей, то есть превращению их в нелюдей.
Проходя мимо табачного и пивного киосков, возле которых толпился народ, Жива пренебрежительно отозвалась:
- Вот, например, из той же серии - пункты дозаправки одержимых.
Одержимые, не отходя от киосков, привычно вскрывали зажигалкой пробку от бутылки и, отпив враз треть пойла, тут же трясущимися руками нервно совали в рот вожделенную сигарету.
За киосками следовала уличная раскладка фруктов и овощей. На прилавке среди привычного великолепия субтропических бананов, лимонов и апельсинов, а также дышащих искусственной свежестью парниковых огурцов и помидоров была выложена первая доморощенная весенняя зелень - пучки свежевымытой петрушки и мелкой, невзрачной на вид, редиски.
Какие красивые огурчики! - воскликнула Майя. - Один в один. Так и хочется съесть их.
- А вот есть их сейчас, как раз, и нельзя, - предостерегла её Жива. - Настоящие ещё не поспели, а в этих одни нитраты.
- А помидорчики… Они ведь, как живые!
- Именно, как живые. Ведь они совсем не портятся.
Майя расстроилась:
- А что же тогда есть?
- Только то, что поспевает в свой срок - вот эту невзрачную редиску. Только то, что портится, что едят жучки. Жуки, в отличие от людей, химию есть не станут. Если видишь что-то красивое, значит оно, скорей всего, ненатуральное.
- Ты на что намекаешь? - коснулась своих волос Майя. - Что я тоже… ненатуральная?
Жива усмехнулась:
- Натуральной ты станешь тогда, когда перестанешь краситься.
- Какая ты нудная, - скривилась Майя.
Они подошли к бакалейному киоску, и Жива наклонила голову к окошку.
- Пожалуйста, пачку печенья, пакетик орешков и бутылку живой водички, - сказала она внутрь.
- Какой? - недоумённо спросили из окошка.
- Минеральной.
- Может, лучше возьмём кока-колу и чипсов? - пробурчала рядом Майя.
- Ты чего, издеваешься?
Расплатившись, Жива забрала с прилавка печенье, орешки и бутылку.
- Повернись, - сказала она двоюродной сестре.
- Почему издеваюсь? - недоумённо произнесла Майя, поворачиваясь к ней спиной. - Я, например, обожаю колу и чипсы.
- Может, ты обожаешь ещё и гамбургеры, а также пиво с сухариками?
- М-м, - облизнулась Майя, - и как ты догадалась.
- С ума сошла? Это ж всё - мёртвая вода и мёртвая еда.
- А для чего ж тогда это продают?
- Для того и продают, чтобы люди травились, - ответила Жива, пряча покупку в рюкзачок Майи. - Более того, я тебе скажу, что даже обычную воду из водопровода уже пить нельзя. А всё… ну почти всё, что продаётся в киосках и супермаркетах - это самая настоящая отрава. И пиво, и сигареты, и чипсы, и прочая жвачка.
Откуда ты знаешь?
- Знаю, - усмехнулась Жива. - Во всех этих бутылках и упаковках нет ничего живого, всё напичкано антибиотиками, красителями и загустителями. В колбасе нет мяса, в молоке нет молока, а пиво делается из порошка. Короче, всё сейчас - сплошная химия. Включая зубную пасту с ядовитым фтором, которым ты чистишь зубы каждый день. При этом во все продукты питания, лекарства и вакцины сейчас добавляется глютено-калликреиновая смесь, которая замешана на экскрементах, мертвечине, кишечной палочке и чуждой людям ДНК. Одни ба-ал-бесы производят это дерьмо, другие рекламируют, а третьи продают его, вынуждая людей есть это дерьмо.
- Баал-бесы? - усмехнулась Майя. - Для чего же они это делают? - с детской непосредственностью удивилась она. - Ведь они ж себя тоже этим травят. Разве нельзя производить для людей нормальные натуральные продукты?
- Натуральные продукты производят сейчас только ведуньи у себя на огороде, а воду берут из глубокой скважины.
3. Ведьмин язык
- Язык до Киева доведёт, а если это ведьмин язык, то он доведёт вас до самой Лысой Горы, - рассказывал, тем временем, босоногий гид обступившим его экскурсантам. - Попасть на неё с юга можно по Лысогорской улице, которая довольно скоро превращается в опасное для одиноких путников место. Да и не каждый найдёт эту улицу в той глуши.
На западе подобраться к горе тоже непросто. Вплотную к ней примыкает частный сектор, и в хитросплетении узких улочек очень легко заблудиться.
Главный вход расположен на востоке, но о нём мало кто знает. Подойти сюда мешает скоростная автомагистраль, и лишь немногим известно, в каком месте можно пересечь её безопасно: за путепроводом, на боковом въезде на трассу. Большинство же водителей проносится мимо Главного входа, даже не подозревая о его существовании.
Самый известный и доступный вход на Лысую находится на севере, недалеко от двухуровневой развязки, там, где улица Киквидзе
вливается в улицу Сапёрно-Слободскую. Наверх ведёт асфальтированная дорога, переходящая затем в грунтовую, которая пересекает гору с севера на юг и заканчивается на юго-восточном склоне.
В самом своём начале она вьётся змеёй, дважды изгибаясь то влево, то вправо, отчего получила название Змеиного спуска. "Будьте мудры, как змеи", говорится в Библии. "Быть мудрым змеем" означает "пойдёшь направо, придёшь налево".
Ведьмам этот серпантин чем-то напоминает язык, вернее, два языка, направленных в противоположные стороны. Язычники же в этом спуске видят зигзаг или молнию Перуна, ударяющую в лысую гору.
Если взглянуть на Лысую Гору с высоты дрона, то можно заметить, что спуск этот по форме напоминает букву Z или S, - это смотря с какой стороны глядеть. Вот почему этот Zмеиный спуск многие называют также Ведьминым языком. Он-то и доведёт нас до Лысой горы.
Человек, очень похожий на попа, в это самое время не сводил глаз от вышек на холме. Принадлежали они Лысогорскому РПЦ, бывшему радиопеленгационному центру, и чем-то напоминали ему пятикупольный храм: четыре вышки по бокам, а пятая, самая высокая - в центре.
Перейдя железнодорожные пути, он спустился в подземный проезд под Сапёрно-Слободской улицей, который являлся также одновременно съездом с эстакады и въездом на неё, и на время потерял холм из виду.
В подземном проезде чернобородый увидел двух подозрительных, смахивающих на ведьм, старушек, идущих ему навстречу.
Оглянувшись назад, он заметил шедших вслед за ним двух молодых ведьмочек, - тех самых, с которыми познакомился в метро. Их красные юбки и белые сорочки сразу же бросались в глаза.
Поднявшись на боковой въезд на эстакаду, он вновь увидел вышки, которые служили ему ориентиром, в каком направлении идти. Только теперь их оказалось уже не пять, а две. Прочие скрылись за верхушками деревьев.
Оглянувшись, поп заметил идущих по эстакаде со стороны Печерска ещё двух странных субъектов - толстого, будто покрытого овечьей шкурой и оттого похожего на овна, молодого человека в сером спортивном флисовом костюме с капюшоном на голове и худого, длинноногого, сильно сутулого парня с рюкзаком на спине, напоминавшего издали сгорбленную цаплю, важно передвигающую ногами.
Повертев головой, чернобородый обнаружил странную закономерность: справа на пригорке высились две многоэтажные башни-близнецы, слева виднелись две одинаковые трубы ТЭЦ, сзади его преследовали два гигантских пилона Южного моста, а впереди его поджидали две высоковольтные вышки электропередач.
Но более всего поразило его то, что на совершенно ясном, без единого облачка, небосклоне наблюдалось сразу два светила: отчётливо видная в синеве полная луна соседствовала рядом со слепящим солнцем.