Оба Димона отрицательно покрутили головой, нисколько не сомневаясь в ответе: зелёное яблоко было настолько велико, что проглотить его целиком было просто невозможно.
Демонстративно запрокинув голову, Магог широко разинул рот и… к нескрываемой радости парней обхватил губами лишь первую четверть яблока. Но тут кадык его задвигался вверх-вниз. Челюсти же стали раздвигаться, словно у змеи, которая натягивает на себя добычу во много раз превышающую размеры её пасти. Вскоре яблоко почти полностью поместилось в его ротовой полости. Сделав ещё парочку глотательных движений, он в два счёта проглотил его целиком вместе с семечками и хвостиком, не утруждая себя долгим пережёвыванием.
Ну как? - с довольным видом спросил лысый бес, раскрыв рот и показывая парням язык, - как видите… проглотил. Более того, я живой, и ничего со мной не случилось.
Парни с ужасом обнаружили, что язык у него, оказывается, был непростой - змеиный такой язык - длинный, узкий и раздвоенный. Не обращая внимания на их реакцию, Магог вновь жестом фокусника раскрыл свой кулак и показал на ладони очередное зелёное яблоко, правда, на это раз несколько меньшее, чем прежде.
- Ну что, не желаете попробовать? - обратился он к ним.
О’Димон снова непреклонно помотал головой, Димон-А же в раздумье пожал плечами.
- Напрасно, напрасно. Как можно отказываться, не попробовав. Как можно узнать что-то, не отведав. Ведь стоит вам только вкусить его, - продолжил убеждать их лысый дидько, - как тут же откроются глаза ваши, и вы будете, как боги…
- Не, не хочу, - наотрез отказался О’Димон.
- Скорее, как бесы, - ухмыльнулся сивый бес, - которые скрываются внутри вас.
- А что, вы их тоже видите? - удивился Димон-А.
- Ну, таких монстров, которые сидят в вас, трудно не заметить, - почесал свою сивую бороду Гог.
Заметив, что Димон-А уже начал сомневаться, Магог тотчас подсказал ему:
- Делай, что изволишь.
- Ладно, - решился Димон-А. - После экстази мне всё равно уже терять нечего.
Взяв зелёное наливное яблоко в руку, он с опаской откусил кусочек и попробовал его на вкус. Вкус ему явно понравился, поэтому он с удовольствием откусил ещё кусочек.
Закусив горечь кактуса сочным яблоком, Димон-А к удивлению своему обнаружил, что глаза его прозрели, и он стал видеть то, чего не видел раньше: Гог и Магог были, как два сапога пара. Приглядевшись повнимательней, он заметил, что у них одно лицо. Одно на двоих, как у братьев-близнецов, только у сивого оно было обрамлено длинной бородой и лохматыми седыми волосами.
9. Люди в чёрном
Покинув святилище Лады и место девичьей силы, Жива и Майя также сбежали вниз по склону на самое дно Ведьминого яра и направились к месту мужской силы, которое находилось на капище Перуна. Напрямик добраться туда можно было по так называемому Лыжному спуску или "трамплину" - довольно длинной, широкой и при этом не слишком крутой аппарели, по которой раньше лошадьми поднимали наверх пушки, а в наше время люди скатывались зимой на лыжах и санках, а летом на велосипедах.
Трамплин был двугорбым, и зачастую изнизу невозможно было заметить того, кто находился между горбами. Майя и Жива, как раз и находились в самом низу Лыжного спуска, на вершину которого им предстояло подняться. Вот почему они были несколько обескуражены, когда на совершенно безлюдном спуске они вдруг заметили появившихся как бы ниоткуда, а на самом деле из ложбинки, двух людей в чёрном, идущих им навстречу.
Их строгие чёрные костюмы резко контрастировали с воротничками белых сорочек без галстуков. Руки их были скрыты белыми фланелевыми перчатками, глаза - чёрными солнцезащитными очками, а головы были покрыты чёрными фетровыми шляпами с широкими круглыми полями.
На фоне живописной природы люди в классических чёрных костюмах и в белых перчатках выглядели как-то искусственно, будто пингвины на улицах Киева, и эта их неестественность пугала больше всего. Странным выглядело и то, что они шли, обнявшись. Рука одного лежала у другого на талии, второй обнимал первого за плечи. Увидев девушек, они тут же отстранились друг от друга.
Несмотря на сходство в одежде, они разительно отличались друг от друга. Один из них был чернокожий, с гладко выбритым лицом и пухлыми губами, другой был светлолицый, с кудрявыми рыжими волосами и с курчавой рыжей бородой, оформленной прямоугольно.
- Я уже не могу, - прошептал рыжебородый, - я теряю облик. Мне срочно нужна кровь.
- А ты разве не пьёшь "Эдем"? - шепотом ответил ему чернокожий.
- Мне надоела уже эта консервированная кровь. Да ещё и газированная. Я хочу свежей крови!
Видя, что молодые люди в шляпах о чём-то перешёптываются друг с другом, Майя сама испуганно шепнула двоюродной сестре:
- Кто это такие?
- Тихо, - сказала Жива.
Она понимала, что избежать встречи с ними не удастся, поэтому она взяла инициативу на себя и, не подавая вида, первой обратилась к ним:
- Извините, вы тут девочку в белом платье не видели?
Рыжий с изумлением посмотрел на неё, явно не ожидая такого вопроса. Чёрный замер и посмотрел на неё как бы с недоумением, словно не понимая её. Простой, казалось бы, вопрос сбил обоих с толку.
- Мы тут девочку… ш-ш-ш… в белом платье не видели? - обрёл, наконец, чернокожий дар речи, зачем-то переспрашивая у приятеля.
- Нет, - ответил рыжеволосый. - Зато мы видим перед собой двух других девочек. Таких румяных, юных, полнокровных, - облизнулся он.
- А разве они не знают, что… ш-ш-ш… здесь опасно? - деланно беспокоясь, спросил чернолицый.
- Знают, - ответил ему рыжеволосый.
- А разве они не знают, что… ш-ш-ш… здесь девушки бесследно пропадают? - продолжал нагнетать чернолицый.
- Вы знаете об этом? - спросил рыжебородый у девушек.
Майя и Жива молча кивнули. Больше всего их напрягало то, что за тёмными стёклами очков они не видели глаз этих людей.
- Тогда зачем, спрашивается, вы сюда пришли?
От этих слов у девушек пробежал мороз по коже, и теперь уже они сами потеряли дар речи.
- Видимо, они надеются, что маньяки им не встретятся на дорожке, - улыбаясь, объяснил им чернокожий. - Я уже не говорю про всяких там тварей.
- А что, разве они здесь тоже гуляют? - деланно удивился рыжебородый.
- Ш-ш-ш, - зашипел на него чернокожий и на мгновенье высунул свой длинный язык.
Увидев язык, Жива сразу всё поняла.
- Может, скажете, что вы и есть те самые? - отважно спросила она.
Люди в чёрных костюмах молча переглянулись и как-то странно усмехнулись, давая понять, что они и есть те самые. Кто же в действительности находился перед ними, определить было довольно сложно. Глаза их, как назло, были скрыты чёрными очками, а головы были покрыты чёрными шляпами. Видимо, неспроста.
- Только попробуйте нам что-нибудь сделать, - с вызовом ответила Жива.
- А то что? - поинтересовался рыжеволосый.
- А то! - дерзко ответила Жива.
Рыжебородый усмехнулся и кивнул чернолицему:
- Они, видимо, хотят нас напугать, Дэн. Тебе страшно?
- Очень, - деланно испугался Дэн. - А знаешь почему, Михаил?
- Почему? - пожал плечами рыжеволосый.
- Потому что стоит им только закричать, как тут же поднимется буря, способная ломать деревья, как спички.
Майя и Жива удивлённо переглянулись друг с другом.
- Ты глубоко ошибаешься, - покачал головой Михаил. - Даже если они и закричат, их никто не услышит.
- Ш-ш-ш, - скорострельно высунул язык чернокожий. - Так что, им даже рот зажимать не нужно?
- Нет.
Дэн подошёл к ним ближе.
- Ещё один шаг, и я закричу, - предупредила Жива.
Дэн сделал этот злополучный шаг.
Жива завизжала, вернее, она открыла рот, чтобы завизжать. Но визга своего почему-то не услышала. Голос у неё внезапно исчез, вместо крика получался только сип, как будто она кричала в себя.
Майя также попробовала закричать, но и у неё ничего не получилось.
- А-а, - просипела она. - Так это вы украли Зою? Что вы с ней сделали?
- Пока ещё ничего, - признался Дэн.
- Вы хотите принести её в жертву? - прошептала Жива. - Выпить её кровь?
- Ш-ш-ша. Разве я похож на вампира? - мягко заметил Дэн и, сняв очки, потёр безымянным пальцем правый глаз.
В левом глазу его Жива заметила вертикальный зрак.
- Ты не вампир, - прорезался вдруг у неё голос.
- А кто? - удивился Дэн, водружая вновь очки на место.
- Змея! - призналась Жива.
- Ха, - усмехнулся ей разоблачённый аспид и, высунув язык, облизнул им пухлые губы. - Значит ты видишь меня? Но где же это ты видела змею, которая пьёт кровь? Кровь пьёт обычно мышь, - бросив взгляд на рыжебородого, он усмехнулся и добавил, - ну, в смысле, летучая.
- А вы что делаете? - испуганно воскликнула Майя.
- Змея обычно заглатывает жертву целиком.
Майя похолодела. Тысячи иголок вонзились в её кожу на затылке. У неё возникло ощущение, будто бы её волосы встают дыбом, вся полуметровая копна её волос. Неожиданно возникла ужасная, искрящаяся напряжением и давящая на мозги пауза, во время которой никто не произнёс ни слова. Ошеломлённым девушкам вдруг стало ясно, что сейчас последует.
Рыжебородый почему-то замер, тупо уставившись на них. Человек-змей также застыл на месте, сохраняя молчание. Хотя глаза его были скрыты за чёрными очками, Жива по положению головы проследила, куда был направлен взгляд аспида. Дэн смотрел в нижнюю корневую чакру Майи.
Неожиданно у той подкосились ноги, и она осела на землю.
- Что с тобой? - бросилась Жива к двоюродной сестре.
- Я не чувствую ног, - обессилено прошептала Майя.
Сразу поняв, в чём дело, Жива кинула на аспида гневный взгляд.
- Что ты с ней сделал, гад?
- Ничего, - ответил Дэн, вновь показав раздвоенный язык. - Я ведь пока ещё даже не касался её! Но уж если коснусь, то мало не покажется.
- Отпустите нас, - задрожал голос Майя.
Рыжебородый вновь кровожадно облизнулся:
- Таких румяных, юных, полнокровных?
Неожиданно в его облике проскользнуло нечто странное: как если бы за плечами его вдруг выросли перепончатые крылья, а в лице промелькнули звериные черты.
- Ш-ш-ш! Михаил, ты теряешь вид! - предупредил его чернокожий.
Михаил тут же коснулся пальцем своих наручных часов. Крылья тотчас пропали, а лицо вновь приобрело человеческие черты.
- Отпустите нас. Мы же ничего плохого вам не сделали, - взмолилась Майя.
- Идите, - усмехнулся аспид и добавил, - если сможете.
Жива потянула двоюродную сестру за руку.
- Вставай!
- Я не могу, - чуть не плача, ответила Майя.
Жива резко провела рукой за спиной кузины, делая зигзагообразное молниеносное движение и тем самым словно обрубая невидимые нити.
- Молния, сверкай!
Затем она тут же коротко хлопнула в ладоши и громко прокричала:
- Гром, греми! Перун, помоги!
Услышав призыв к Перуну, к самому главному из славянских богов, аспид и херувим оторопели.
Неожиданно Жива заметила, что сверху по спуску на них с огромной скоростью мчится чёрно-красное пятно. Этим пятном оказался велосипедист на горном велосипеде в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове, тот самый, чей портрет был нарисован на подпорной стене.
- Бежим! - кивнула она сестре, схватила её за руку, и они вместе стремглав бросились навстречу приближающемуся байкеру, оставив двух тварей позади.
Развив сумасшедшую скорость, велосипедист со свистом пронёсся мимо расступившихся в стороны двух девушек в традиционных украинских нарядах, резко затормозил и едва не сбил с ног двух людей в чёрных шляпах, загородивших ему путь.
10. Амфисбена
- Ну что, проспорил, Гог? - ухмыльнулся лысый дидько. - Чьё яблочко он съел? Никто не хочет жить вечно, а вот прозреть многие хотят.
Сивый бес в ответ зашипел от злости.
- Магог, ну сколько можно! Ну, зачем ты подстрекаешь смертных к самому тяжкому греху. Зачем ты подбиваешь их к неповиновению? Разрешаешь то, что мной запрещено! Зачем ты их сбиваешь с толку? Что с того, что они кое-что увидят? Ведь им никогда не стать равными нам!
Сивый бес с негодованием схватил лысого за грудки и, оторвав его от земли, стал трясти им так, словно хотел вытрясти из него душу.
Прозревший Димон-А с изумлением увидел, что чёрные шаровары и красная рубашка лысого покрылись вдруг змеиной чешуёй. Затем обе ноги его слились вместе и превратились в змеиный хвост. Хвост его рос прямо на глазах и неумолимо тянулся к сивому, у которого тело также приобретало вид змеи.
- Вы что, змеи? - не поверил глазам своим Димон-А.
- Ох уж эти люди, - покачал головой Гог. - Повсюду им мерещатся эти змеи.
- Змеи, змеи, повсюду одни змеи, - злорадно рассмеялся Магог.
Неожиданно хвосты их соединились в одно общее змеиное туловище, в совместное туловище для двоих: лысый и сивый стали единым целым. Димон-А увидел перед собой двуглавую змею. Ту самую амфисбену, о которой упоминала Навка.
- Ни змея себе! - расширились у него глаза.
К сожалению, О’Димон, отказавшийся от яблока, ничего этого не видел.
- Как ты мог, Магог! - продолжала неистовствовать седовласая голова.
- Главное, Гог, ты проспорил! - отвечал ему голова лысая. - Главное - результат.
Внезапное замедление, сдвиг, - и… тут неожиданно Гог зевнул. Он зевнул так широко, что рот его вдруг стал огромной пастью. Такой огромной, что в ней вполне могла поместиться человечья голова. Димон-А уже ясно представлял себе, чья, - и в ужасе отшатнулся. Но в пасть попала не его голова, а лысая голова Магога.
Пытаясь вырваться, Магог принялся дёргаться и выгибать спину. А поскольку ног у него не было, а было одно на двоих змеиное туловище, то вскоре это выгибание привело к тому, что змея приняла форму обруча. От сильного напряжения она переливалась всеми цветами радуги: от бело-сине-красного до жёлто-голубого.
С ужасом наблюдал Димон-А, как седовласая голова Гога не только не выпускала лысую голову Магога, но даже заглатывала её в себя всё глубже и глубже. При этом змеиный обруч засветился вдруг исключительно красным светом. Его сияние было настолько ярким, что Димону-А пришлось невольно прикрыть глаза и отступить на несколько шагов.
Пожирая одну из своих голов, амфисбена покачивалась из стороны в сторону, и наконец, сдвинувшись с места, покатилась вниз по дороге, как брошенное с горы огненное колесо. На повороте, как раз на середине Змеиного спуска, она вдруг остановилась и, словно задумавшись, некоторое время стояла, не падая. Затем змеиный обруч неожиданно резко закрутился на одном месте, отчего сияние его возросло в несколько раз, после чего с огромной скоростью покатился назад в гору.
Через мгновенье сверкающая амфисбена вновь пронеслась пылающим колесом мимо изумлённого Димона-А и ничего не подозревающего О’Димона, а ещё через мгновенье исчезла из виду.
11. Порядок здесь наводим мы
Майя и Жива помчались вверх по трамплину с такой прытью, словно они понеслись не в гору, а вниз с горы. Велосипедист в чёрно-красном трико с защитным шлемом на голове с недоумением поглядел им вслед. Плечи у него были хоть и покатые, но широкие. Парень явно качался. Облегающее трико лишь подчёркивало объёмность грудной клетки и рельефность мышц.
- Чего это они? - спросил он у людей в чёрных шляпах.
- А кто их знает? - пожал плечами рыжебородый.
Убедившись, что никто их не преследуют, девушки остановились в отдалении на вершине первого горба и перевели дух.
- Ш-ш-ш. Наверно, тебя увидели и испугались, - усмехнулся чернокожий.
Нелепая шутка не понравилась байкеру. Чем-то они показались ему подозрительными. Тем не менее, перед тем, как встать на педали и двинуться дальше, он осведомился у рыжебородого:
- А вы, случайно, тут девочку одну… не видели?
- В белом платье? - уточнил тот и неожиданно ответил, - видели!
- Где? - обрадовался велосипедист.
- Вон там, - показал ему чернокожий. - В самом низу, возле высохшего озера.
Илья Муромский встал на педали и помчался в указанном направлении.
- Дэн! - укоризненно посмотрел на аспида Михаил. - Прекрати шипеть! Ты мне так всех людей перепугаешь!
- А ты прекрати картавить! - не остался в долгу Дэн. - Я не могу не шипеть, я тоже уже теряю облик. Мне срочно нужна человеческая плоть.
- А ты разве не ешь "эдемные" тефтельки? - удивился Михаил.
- Мне надоели уже… эти тефтели. Я хочу свежей плоти!
Спустившись к котловану, полностью заросшему сухим, полутораметровым очеретом, Муромский спешился и громко позвал:
- Зоя!
Но никто не отозвался ему. Лишь ветер неслышно колыхал сизые метёлки тростника, сплошной стеной поднявшегося на месте высохшего озера, и гнал волны поверху, создавая иллюзию живого водоёма.
- Зоя! - вновь позвал он и прислушался.
Ему показалось, что в зарослях тростника кто-то скрывался.
Там явно кто-то был.
- Зоя? - с вопросительной интонацией позвал он.
Ответа не последовало, но сухие стебли очерета в том месте подозрительно колыхнулись.
Бросив велосипед на землю, Илья спустился на дно котлована и пошёл в ту сторону. Мягкие метёлки на длинных жёлтых стеблях доставали ему до подбородка. Найти девушку в таких зарослях было непросто.
- Зоя, ты здесь? - спросил он.
Неожиданно где-то совсем рядом послышалось заливистое пение птицы. Это был явно соловей. Откуда он здесь? Не рано ли? Ах, да, ведь завтра ж начало мая.
Он, как зачарованный, прислушался к соловьиным руладам, изумляясь разнообразию, полноте и силе звуков. Тёхканье мгновенно сменялось посвистом, за которым следовало ульканье, курлыканье и щёлканье. Почти без перерыва мелодичные трели сменялись громкими и отрывистыми звуками. Соловей то замирал, то откидывал новые неожиданные коленца. Понять же, где он находился, было невозможно: пение лилось то сверху, то снизу, то спереди, то сзади.
Покрутив головой, Илья вдруг вздрогнул от испуга, обнаружив за своей спиной знакомую рыжебородую голову в солнцезащитных очках и в чёрной шляпе. Причём трель соловья тут же прекратилась. Что за чёрт! Как удалось ему так быстро оказаться здесь, да ещё так незаметно и неслышно подобраться? Тем не менее, не подавая вида, он спросил у рыжего:
- Где вы её видели?
- Вон там, - показал рукой тот.
Пока Илья вглядывался в колеблемые ветром тростниковые волны, рыжий быстрым движением завёл ему правую руку за спину и резко наклонил его так, что голова его скрылась в волнах. И хотя рыжебородый не отличался богатырским телосложением, в его движениях чувствовалась такая мощь, что даже здоровенный, накачанный Илья мгновенно покорился его силе.
- Офигел, что ли? - не понял Муромский, безуспешно пытаясь освободиться.
- Веди его сюда, - послышался голос чернокожего, стоявшего на берегу котлована.