- О, конечно, сэр. Вернее, я, конечно, хотела, но, падая, мисс Уитекер, видимо, толкнула лодку, так что она быстро поплыла прочь. Я оказалась слишком далеко, чтобы помочь ей.
- Полно, юная леди, человек ведь не в один миг идет ко дну. У вас было время направить лодку и доплыть до нее.
- О нет, сэр, ведь весел-то у меня не было. Я же вам говорила, мисс Уитекер как раз забрала их у меня, и тут потеряла равновесие и упала в воду. Весла упали вслед за ней, сэр, и оказались так же далеко, как и она…
Капитан Хедли ничего не ответил.
- Весла потом подобрали, они так и плавали в озере, если помните, сэр. Я пробовала подгрести к мисс Уитекер, пыталась грести руками, но я ведь была от нее футах в двадцати, так далеко отнесло лодку. И еще, лодка такая широкая, что я никак не могла опустить сразу две руки одновременно, сэр. А когда я стала грести одной рукой, лодка закружилась на месте, сэр.
В ответ капитан кивнул, признавая, что так точно описать все детали может лишь тот, кто и вправду пытался это проделать.
- Ну что ж, прекрасно, пока это все, - сказал он наконец. - Вы можете идти.
Я была уже у двери, когда его голос остановил меня:
- О, еще одно.
- Что? - обернулась я.
- Этот звук, звук от удара головы о дерево… или лучше сказать - дерева о голову? Не могло ли оказаться, случайно, что этим деревом было весло?
Я снова смотрела прямо на него, чувствуя, как кровь отливает от лица.
- Даже не знаю, сэр, - ответила я, - ведь это звук, которого я никогда не слышала.
После этого мы с капитаном Хедли встречались еще два или три раза, и каждоразно повторялось одно и то же, мы опять и опять возвращались к тому звуку, он снова и снова допытывался у меня про весла, но мне нечего было добавить. Я чувствовала, что такое положение дел его почему-то не удовлетворяет, но объясняла это особенностями его характера и тем, что ему приходится исполнять такую службу. На коронерском суде я то и дело ловила на себе его странный взгляд - он глядел так, будто я была задачкой, оказавшейся ему не по зубам, и это его восхищало. Коронер, приятный старичок, задал мне множество подобных вопросов, а потом, когда я закончила давать показания, велел занять свое место и распорядился, чтобы мне принесли воды. Отвечая ему, я поднимала глаза и, видя, что Хедли не сводит с меня взгляда, не могла отогнать мысль о том, что во время всех наших встреч его главной целью было отрепетировать мою роль, чтобы я смогла правильно отвечать в суде. Я подумала, что могла бы понравиться Хедли, познакомься мы при других обстоятельствах, скажем на балу - хотя я в жизни ни на одном и не бывала - или на катке. Однако, будучи свидетелем по делу мисс Уитекер, я только сбивала его с толку и приводила в замешательство.
Так почему же я решила, что Хедли захочет помочь мне теперь? С чего бы ему поверить в мою историю, даже если я найду возможность ее рассказать? Трудно было ожидать, что взрослый мужчина, скептик, полицейский, проглотит такую историю, больше похожую на сказку, чем на реальность, - про злую гувернантку, которая замышляет похитить моего братца. И паче того - про то, что она, возможно, не человек, а некое явление потустороннего мира, может, это дух ее предшественницы, нашей умершей гувернантки, которая не пожелала остаться в мире мертвых, предпочтя ему наш.
Но с другой стороны, хоть Хедли и не проявил ко мне дружелюбия, хоть и сверлил синими глазами, он все же оказался моим спасителем во всей этой истории с братом мисс Уитекер. Особенно во время кошмарной сцены в зале суда, когда этот человек встал и раскричался. Он выкрикивал такие ужасные вещи, что мне пришлось заткнуть руками уши. Все это обман, кричал он, смерть его сестры не была расследована должным образом, ее нанимателя следует судить, потому что нельзя было отпускать ее на озеро вдвоем с ребенком, так что некому было ее спасти, да и "вообще, все это крайне подозрительно".
Я чуть не умерла от стыда, когда взоры всех присутствующих обратились на меня, слетелись, как вороны на мертвого кролика. Но Хедли и его люди тут же подскочили к Уитекеру и, рукозаломленного, вывели его из зала суда, где он больше ни разу не появился до конца разбирательства. То же повторилось, когда я выходила из здания суда, а потом и на следующий день. Уитекер подстерегал меня, но как раз, когда мы резко развернули двуколку, вновь подоспел Хедли, отогнал его, и больше никто мне не угрожал. Я подозреваю, что капитан здорово припугнул этого человека, потому что больше я никогда его не видела.
Таким образом, ситуация с Хедли напоминала тонко настроенные, сбалансированные весы, и требовалось лишь чуточку их подтолкнуть, чтобы качнуть чашу в ту или другую сторону. С одной стороны, капитан защищал меня, как рыцарь без страха и упрека, оберегал от боли и унижения и не дал пострадать от руки, а точнее, от языка брата мисс Уитекер. С другой - он, кажется, воспринимал меня как какую-то трудную задачу или загадку, крепкий орешек, расколоть который было под силу только ему. В этом случае то, что он защищал меня от Уитекера, выглядело иначе - почти как забота о своей собственности. И все же мне ничего не оставалось, как обратиться к нему. Других возможностей просто не было - Хедли или никто.
Я решила, что ничего не потеряю, если обращусь к капитану за помощью, но одно дело - решить, а вот осуществить намерение было куда труднее. Полицейский участок находился в нашем городке, в одиннадцати милях от нас. Я никак не могла туда добраться сама, пришлось бы попросить Джона отвезти меня на двуколке. Но не могла же я сказать ему, что "собралась съездить в город". Мне никогда не разрешила бы этого мисс Тейлор, да, признаться, и до ее появления меня ни разу не отпускали одну, даже миссис Граус не пускала. Мы с Джайлсом очень редко бывали в городке, потому что все необходимое для нас имелось в Блайт-хаусе. Здесь нас кормили-поили, снимали мерки, чтобы заказать новую одежду, и лечили, когда мы заболевали.
На последней мысли я задержалась. Здесь, в Блайт-хаусе, нас лечили, но не зубоврачевали. Как-то раз, когда я была маленькой, у меня разболелся молочный зуб, и меня повезли в город на прием к зубному врачу мистеру Филду. Этот мерзкий, раздражительный человечек, по-моему, ненавидел свое ремесло, особенно если приходилось лечить детей. Сейчас мне очевиделось, что дантиста невозможно пригласить в Блайт-хаус из-за его громоздкого оборудования, кресла из кожи и меди (сиденье которого поднималось с помощью педали, так что вас возносило на высоту роста врача) и злобно-унылого фламинго - зубного сверла, которое я ни разу не видела в действии, зато достаточно слышала из приемного покоя, чтобы сейчас вздрогнуть при одном воспоминании.
Сначала я хотела пожаловаться на зубную боль, чтобы меня отвезли к мистеру Филду, но ведь мисс Тейлор поехала бы со мной, и пришлось бы сидеть у врача, и мне никак не удалось бы ускользнуть в полицейский участок и повидать капитана Хедли. Чем дольше я думала, тем яснее представляла одно-единственное решение: к зубному врачу должен отправиться Джайлс. Я поеду его сопровождать и, улучив минутку, сбегаю в участок.
Прошло два дня, прежде чем мне удалось уединить Джайлса на время достаточно долгое, чтобы успеть посвятить его в мой план. Братец отнесся к этому так, как я и ожидала:
- Зубной врач? Попроситься к зубодеру? Даже не надейся! Я не дам сверлить зубы и ставить в них пломбы, не дам выдергивать мне зубы один за другим. Испанские инквизиторы, знаешь ли, так пытали еретиков.
- Джайлс, милый, никто не станет сверлить тебе зубы, а тем более рвать их один за другим. У тебя же все зубки хорошие.
Джайлс сунул палец в рот и ощупал каждый зуб, проверяя.
- Разве можно знать наверняка? Что, если я приду, а старик Филд что-то заметит, да и вытащит свое ужасное сверло?
- Нет, Джайлс, не станет он этого делать, у тебя ведь здоровые зубы.
- Ну да, это ты у нас зубной врач, да? Ты знаешь лучше, чем он? И вообще, что, если он заявит, что видит дупло в каком-нибудь зубе, даже если там ничего и нет, - просто чтобы выдрать его с корнем? Просто чтобы ему заплатили побольше?
- Он так не сделает. Не имеет права. Это… это… это - нарушение клятвы Гиппократа!
Я не была уверена, что это и впрямь так, но у Джайлса, когда я объяснила ему, что это за клятва, вопросов не возникло. Наверное, он решил, что если даже в ней и не говорится о том, что нельзя выдирать у пациентов здоровые зубы, то уж наверняка подразумевается.
Джайлс с подозрением поглядывал на меня, взвешивая все "за" и "против".
- Он точно ничего мне не сделает, уверена?
- Ей-богу, провалиться мне на этом месте!
- Ну, тогда ладно, я согласен. Когда нужно будет отправляться в город с зубной болью?
- Хорошо бы завтра утром. Надо выехать не слишком поздно, чтобы застать мистера Филда на месте.
Тут мы увидели, что к нам приближается мисс Тейлор, и Джайлс попятился назад, к своим мучебникам.
- Ой, Джайлс, - прошипела я вдогонку.
- Что? - прошептал он, оглянувшись.
- Не переигрывай.
Впрочем, этого я могла бы и не говорить, потому что слова мои, кажется, только воодушевили Джайлса, и он так вошел в роль мальчика, мучимого зубной болью, что весь наш план чуть не провалился. Мы почти заканчивали завтрак, и я уже забеспокоилась, не забыл ли он о нашем уговоре, не передумал ли. Поэтому, выбрав удобный момент, я сильно лягнула его под столом.
- Ой! - взвыл Джайлс.
Мисс Тейлор с подозрением уставилась на него, но ничего не сказала и продолжала сосредоточенно намазывать масло на кусочек хлеба. Я заметила, что она намазывала это масло с той минуты, как мы сели за стол.
- Зубы! - одними губами сказала я, глядя на брата. - Начинай.
- Нет, - прогримасничал он в ответ, кивая на ломтик хлеба и мармелад, лежащие на тарелке. - Сперва доем.
Я тяжко вздохнула, взглянула на него со значением, а когда в ответ он состроил умильную рожицу, решила взять дело в свои руки - точнее, ноги - и опять лягнула его побольнее.
- Ай! - На этот раз у него получилось громче. Такое нарушение нельзя было оставить без внимания.
- В чем дело, Джайлс? - С этими словами мисс Тейлор отложила, наконец нож для масла, оставив хлеб на тарелке. - Мне показалось, ты и раньше уже вскрикивал. Что случилось?
Джайлс покосился на меня, но я грозно нахмурилась, и он, к счастью, понял, что сейчас - прекрасное время, чтобы начать действовать.
- Это все зубы, мисс Тейлор, у меня зуб болит, очень сильно, правда. Ой! Ай! Ой!
Вскочив со стула, гувернантка направилась к Джайлсу. Обвила его рукой, будто змеей, обняла и прижала к себе:
- Ну, будет, будет, мой милый… Сейчас все пройдет.
- Ай! Нет, мисс Тейлор, боль просто ужасная, - возразил Джайлс, рывком высвобождаясь из ее объятия. Он подпрыгнул в воздух. - О боже, я этого не вынесу, кажется, я сейчас умру!
Он повалился на пол и начал извиваться, словно мышь, попавшая в мышеловку. Но, в отличие от мыши, Джайлс прижимал руку ко лбу, как артисты на фотографиях, изображающих их на сцене.
Мисс Тейлор опустилась рядом с ним на колени и стала гладить, пытаясь успокоить:
- Тише, Джайлс, тише, покажи мне, который зуб болит.
Джайлс позволил усадить себя, а мисс Тейлор нежно поддерживала его за спину. Он засунул палец за щеку:
- Ок экок кааэа.
Новая гувернантка вглядывалась в открытый браторот.
- Но с ним, мне кажется, все в порядке.
Джайлс переместил палец:
- Как згахих, экок, я гэ хгаю. Кху-угно понять.
Мисс Тейлор помогла ему подняться на ноги и, поддерживая, вывела из комнаты. В гостиной она уложила его на кушетку. К этому времени уже всем стало ясно, что Джайлс испытывает просто непереносимые муки. На крики братца сбежались все, кто был в доме. Миссис Граус хлопотала над ним с обезболивающим снадобьем, и я с замиранием сердца следила, как она дала ему выпить несколько капель настойки опия. Я боялась, что, задремав под их воздействием, Джайлс все забудет и провалит нашу затею, а ведь пока все складывалось как надо: Джон уже отправился на конюшню запрягать лошадь и закладывать двуколку.
И надо же было случиться, что именно в это время все оказалось под угрозой срыва.
- Я буду готова через минуту, Джайлс, - заявила мисс Тейлор, - только наброшу пальто и надену шляпку… и захвачу твое пальто, конечно.
- Но я… - начала я.
Отчего-то я была уверена, что Джайлса повезем в город мы с миссис Граус, ведь прежде всегда бывало именно так. Если с нами поедет мисс Тейлор, поняла я, улизнуть от нее будет не в пример труднее. А теперь, кажется, она предлагала совсем уж безнадежный вариант, ибо собиралась ехать в городок с Джайлсом вдвоем, а мне предстояло остаться дома. Паника охватила меня: а вдруг я, сама того не желая, предоставила ей удобнейший случай скрыться из Блайт-хауса и навсегда увезти с собою Джайлса?
- Но что? - Мисс Тейлор озмеила меня своими круглыми глазами.
- Я думала, что тоже еду с Джайлсом.
- В этом нет необходимости, - прошипела она, затем развернулась на каблуках, чтобы выйти из комнаты.
Я сникла и опустила голову. Но опийная настойка ничуть не облегчила страдания бедняжки Джайлса, да, собственно говоря, и не должна была - с чего бы, если все это был чистой воды театр? Сейчас братец сполз с кушетки, лежал на спине посреди гостиной, брыкаясь и размахивая руками, и оглушительно орал во всю глотку. Миссис Граус беспомощно пожимала плечами. Я села рядом с братцем и начала вытирать его вспотевший лоб.
- Шш… Джайлс, - громко повторяла я, а потом прошептала еле слышно: - Джайлс, потребуй, чтобы меня тоже взяли в город.
- О Господи Иисусе, дайте мне умереть! Дайте же мне умереть! - завопил он, а потом вполголоса: - Зачем это, Фло, если мисс Тейлор едет, ты мне не нужна.
Исподтишка я дернула его за волосы, так что он закричал уже от настоящей боли.
- Маленький тупица, - прошипела я, - ты что, не помнишь, все же для того и задумано, чтобы я смогла выбраться в город.
- А… да, - шепнул он в ответ, а мисс Тейлор уже входила в гостиную, в пальто и шляпке. Ее сопровождала Мэри, неся на руке пальтишко Джайлса.
- ФЛО! - надрывался теперь Джайлс. - ХОЧУ ФЛО!
Мисс Тейлор оттолкнула меня и заняла мое место:
- Все будет хорошо, Джайлс, с тобой буду я. Не стоит беспокоить Флоренс.
- Никакого беспокойства, - быстренько вставила я.
Джайлс снова забрыкался и замахал руками:
- Я ХОЧУ ФЛО! НИКУДА БЕЗ НЕЕ НЕ ПОЕДУ! Я БЕЗ НЕЕ НЕ МОГУ!
- Ну, хорошо, хорошо, - уступила мисс Тейлор.
- Я сейчас, только возьму пальто и капор. - И я бросилась бегом из комнаты, все еще опасаясь, что, если не потороплюсь, они могут уехать без меня.
18
Странной компанией отправились мы в город. Джон, обычно невозмутимый, покрикивал на лошадь и даже подстегивал ее кнутом, чего за ним никогда прежде не водилось. Мисс Тейлор хранила ледяное молчание, раздраженная до крайности то ли моим присутствием, то ли тем, что для нее стало очевидно: нужды Джайлса для меня важнее всего, а это, понятно, вовсе не вписывалось в ее планы. Ну, а сам Джайлс хныкал и визжал, как резаный поросенок. Он так неутомимо изображал страдание, что у меня даже закралась мысль: не могло ли статься, что бедный малыш уже не притворяется и не изображает зуболь, что по странному совпадению у него и впрямь не на шутку разболелись зубы? У братца, надо отдать ему должное, проснулся мелодраматический дар. Задыхаясь, он шептал, чтобы после его смерти мы не скорбели, а вспоминали его только таким, каким он был в саду в солнечный денек пару лет назад, в какой-то очень важный для него день. Что это был за день, я, признаюсь, так и не вспомнила, но это не особенно меня удручало. Джайлс так вошел в свою трагическую роль, что наверняка и сам забыл, что все это просто спектакль, а вот мне приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не прыснуть от смеха.
Крики и стоны Джайлса подстегивали Дрозда не хуже шпор, так что в город мы влетели на полном скаку. Мне показалось очень странным, что, как только мы въехали на центральную улицу, мисс Тейлор тут же опустила на лицо вуаль. С чего бы, недоумевала я, ей прятать лицо, кто может ее увидеть? Конечно, мисс Уитекер частенько наведывалась в городок, и теперь меня неотступно преследовала мысль, что, возможно, в городе живет кто-то, кто хорошо ее знает и может опознать. Ведь и мне с самого начала чудилось в ней что-то неуловимо знакомое, а для других сходство могло оказаться более очевидным. Но раздумывать было некогда - мы уже подкатили к дому, где находился кабинет мистера Филда. Привязав лошадь, Джон на руках понес Джайлса в дом, решив, видимо, что воспаление пошло от головы вниз и поразило ноги, лишив возможности ходить.
Робкая, невзрачная жена мистера Филда, исполнявшая обязанности его секретаря и медсестры, проводила нас в приемную, где нам были предложены обшарпанные стулья, обитые потертым красным бархатом (чтобы не было видно крови, как уверял меня Джайлс во время предыдущего визита). В воздухе стоял крепкий запах табака и химикалий, от которого меня сейчас же начало мутить.
- Он бы не заставил вас долго ждать, - уверила нас миссис Филд, - но у него сложный случай, нужно как следует поработать бормашиной, и он еще не закончил.
В подтверждение этих слов из кабинета раздался жуткий звук сверлильной машины. Услыхав его, Джайлс мгновенно стих, а потом захныкал снова, но на сей раз уже не от воображаемой боли, а от страха.
- Знаете что, мисс Тейлор, а у меня уже почти все прошло, - произнес он с бледной улыбкой. - Да, мне гораздо лучше.
- Нет, Джайлс, - она погладила его по спине, - это начала действовать настойка опия. Но как только ее действие пройдет, боль вернется. Поверь мне, зубы обязательно нужно лечить.
- Нет, мисс, обещаю, зубы больше не разболятся. Честное слово. Я просто пошутил, разыграл вас, правда. Ведь правда же, Фло? Скажи ей, Фло, скажи.
Он умоляюще посмотрел на меня, но в этот миг из кабинета раздался пыткостон, а это предоставляло отличную возможность для воплощения следующего этапа моего плана. Я прижала ладонь ко лбу и задрожала. Вздохнув, я притворилась, что падаю на пол со своего стула.
- О, мисс, - воскликнула миссис Филд, подхватывая меня, как она думала, как раз вовремя, чтобы я не рухнула на пол.
- Что такое? - обернулась к нам мисс Тейлор. Она ничего не увидела, так как все ее внимание было сосредоточено на Джайлсе.
- Барышня, мисс, - отвечала миссис Филд, - мне показалось, она чуть не упала в обморок.
- Здесь душно, как же здесь душно, - забормотала я. Мне было проще разыграть свою роль, чем братцу, потому что, говоря по правде, в приемной действительно было душно и жарко, а от тошнотворного запаха мне и вправду было не по себе.
- Мне кажется, она испугалась, когда пациент моего мужа подал голос, - предположила миссис Филд, - на некоторых людей это действует, особенно на молоденьких барышень.
- Мне нужно на воздух, - прошептала я.
- Нет, Фло, - завопил Джайлс, - ты не можешь уйти, не сейчас… - Глупый мальчишка совсем забыл, для чего затевалась вся эта история.
- Пусть выйдет, я за ней пригляжу, мэм, - уверила миссис Филд, на что гувернантка, целиком и полностью занятая Джайлсом, просто кивнула.