32
Из дневника:
Вы представляете себе спектакль?
Когда человек приходит на спектакль, он знает, что пришёл на спектакль. Но бывает так, что человек проникается спектаклем настолько, что забывает, где он, и начинает жить жизнью героев спектакля. Такой спектакль, безусловно, обречён на успех.
Но если человек приходит смотреть кино, а кино воспринимается, как спектакль - это провал картины. Поэтому кино должно сниматься как реальная жизнь, где актёры воспринимаются безоговорочно - как реальные люди этой реальной жизни!
Несмотря на метеоризм в пузе Игоря, Первого Из Списка, я благодарен ему за доставленное удовольствие от причастия к прекрасному.
Интересно, его душа такая же толстая, как тело? Искренне надеюсь, Игорек не станет привидением.
И тут же без перехода:
Не так давно один человек мне сказал: "Останкинская башня - мечта для наркомана". Я не понял тогда его. Но потом пригляделся, и, правда - шприц с иглой. Подавляющее большинство из нас на ту иглу основательно подсело и уже не может без этого наркотика - телевидения. Три дня без телевизора - и начинается ломка!
Оказывается, Михаил Задорнов того же мнения.
33
Иван же Демьяныч времени зря не терял, желание наказать обнаглевших крестьян крепло с каждым обтоптанным кабинетом губернского правления. Но своего молодой барин добился.
- Они у меня поплачут! На коленях приползут! - потирал он руки. - Я им теперь устрою жизнь вольготную!
Радовало ещё то, что исправник на его стороне и тоже жаждет заняться деревенькой и главным их - Лаврентием. Отец барской милостью, значит, разрешает ему охотиться в лесу, а он, подагра его раздери, брыкается, характер супротив закона ставит!
- Ничего-о! Сломим-сломаем!
Покуда день не закончился, Иван Демьяныч наведался в тюрьму, где имел душевную беседу с г-ном исправником. Вот уж мил человек, всё понимает!
- Насчёт земельных переделов, дорогой Иван Демьяныч, верно напомнили! - сказал исправник. - Уж больно мужики зажрались.
- Прищучить надобно, - вставил молодой барин. - И чем быстрее, тем ладнее.
- Завтра же иду к губернатору просить…
- О! Все бумаги у меня уже есть. И приказ, и разрешение на отрез душевого надела в нашу пользу - здесь порядок. А вот издольщину увеличить нужно вдове!
- Ну, Иван Демьяныч, вы прытки, однако! Вдвое - это перебор. Вы же в Петербурге учитесь?
- Там.
- Небось, наслышаны об молодежи, которая нахваталась в заграничных походах идей демократических свобод и…
- Об этих идиотах? О да, позор дворянства! Более того, они образуют какие-то тайные общества… о которых, ха-ха, все знают.
- Вот именно! И они, я слышал, мечтают ликвидировать крепостное право.
- Не смешите меня, уважаемый…
- Тут не до смеху, - перебил Ивана Демьяныча исправник. - Куда смотрит батюшка-император! - закачал он головой.
- А нам-то с вами что с того? - Иван Демьяныч был далёк от петербургского стиля жизни, хоть и старался держаться на уровне. Многие студенты увлеклись политикой. Где-то даже слышалось о бомбистах, будто они за политические свободы и равенство что-то где-то подорвали. Какое может быть равенство между чернью и дворянством? Боже правый, куда катится мир! Не хватало ещё, чтобы каждый крестьянин мнил о себе невесть что и начал смотреть на своего хозяина свысока! Нет уж, надо ставить крестьян на место, и ставить крепко.
- А вдруг взбунтуются? С вилами, топорами на нас пойдут, как при Пугачеве? Один кузнец чего стоит!
- Типун вам на язык, господин исправник!.. Потому и говорю, что действовать нужно быстро и жёстко. Завтра же начать!.. Кстати, как там кузнец-то?
- Отлёживается. Всыпали мы ему с утречка сотенку ударов… еле до камеры доволокли. Тяжёлый, гад!
- Слишком уж не увлекайтесь. Он мне ещё живым понадобится.
- Мы своё дело знаем, Иван Демьяныч. Беспокоиться не о чем, - уверил исправник и распрощался с визитером до завтра.
34
Комедия "Мещанин-дворянин" была сыграна великолепно. Актёрам рукоплескали стоя.
"Аплодисменты - это отзвучавшие банальности" , - вспомнил Валентин афоризм лаконичного Амброза Бирса. Вспомнил не ко времени, потому что наступал миг ответственного момента
momento more
когда вот-вот актёры сорвут причитающуюся порцию аплодисментов и, склонясь, удалятся со сцены под занавес. А публика двинется к выходу.
Ладони Валентина в хирургических перчатках (он весь спектакль держал пальцы сжатыми, а кулаки прятал в рукава пиджака) вспотели и хлюпали. То ли от волнения, то ли от жары - но Валентин не обращал внимания.
С начала спектакля он изучал спину и загривок большого мужчины - Игоря - который купил второй билет для своей габаритной жены. Два эдаких монументальных представителя homo sapiens, пожирающих "хот доги". Первый Из Списка помог Валентину решить немаловажную проблему - куда воткнуть шприц, - стянув с себя чёрный пиджак в синюю тонкую полоску (последний писк мужской моды) во время антракта. Валентин видел за спинами семейки толстяков лишь половину сцены и потому то и дело пересаживался с места на место: благо, что два билета. Но скоре елозить перестал, найдя оптимальный просвет меж головами впередисидящих и увлекшись замечательной комедией. Раньше Валентин не бывал ни в одном театре. Может, это сказалось на его впечатлительности, но как бы то ни было, он здорово благодарен, что Первый Из Списка, сам того не ведая, перед смертью сводил Валентина в театр - сделал доброе дело.
И Валентин от души надеялся, что Игорь не будет долго мучиться…
Но вот овации стихают. Валентин снял колпачок с иглы, замер, сосредоточился на жертве… и где-то в глубине мозга прозвучала странноватая чужая мысль: "что-то меня пучит" . Валентин представил на мгновение, как в чреве Первого Из Списка кишки переваривают еду в экскременты, вырабатывая в процессе термоядерные газы… и скривился от отвращения. Теперь ему стало всё равно, будет смерть Игоря страдальческой или нет.
"Есть грех чревоугодия. И он смертный" , - вынес приговор Валентин.
Народ зашевелился. Валентин медленно, под стать Первому Из Списка, продвигался к проходу между рядами. Начал включаться свет, люди жмурились, Валентин благоприятного времени не терял и впрыснул в бок Первого Из Списка "кубик" ртути.
- А! Ой! О-оо-ёй-йй… - застонал Игорь и грузно повалился на сиденье.
- Дорогой, что случилось? Что, что с тобой?! - по-поросячьи завизжала его жена.
- Больно…
- Где болит? Сердце? Что?.. Врача! Люди, врача!! - закричала жена.
Поднялся переполох, но Валентин не оборачивался, он стянул перчатки, сунул их в карман пиджака, где покоился шприц, и вышел на улицу.
По пути домой избавился от шприца и перчаток.
Дома первым долгом тщательно вымыл хозяйственным мылом провонявшие тальком руки. Только потом снял парик "ботаника".
Валентин вычеркнул первого из списка. И, перечитывая остальные фамилии, его охватил мандраж. Он ведь так рисковал! А если бы кто-то заметил? Его бы схватили. Как же он из тюрьмы отомстит? За тот срок, что ему бы впаяли, кто-то из списка мог умереть без вмешательства меча воина Божьего возмездия, а это недопустимо. Недопустимо перекладывать свою Работу на волю Случая. Не-ет, впредь нужно быть осмотрительней. Нужно скрываться за образом девушки, в котором Валентин чувствовал себя куда увереннее, чем в образе "ботаника", новом для него.
Так он решил. И успокоился.
К ночи небо заволокли тучи, поднялся ветер, пошёл дождь. Валентину не спалось, он вышел на балкон и, прикрывая в руке сигарету, смотрел на небо, позволяя ветру безнаказанно хлестать усиливающимися дождевыми порывами по лицу и обнаженному торсу. Валентин не чувствовал холода; он стоял, время от времени поднося тлеющую сигарету ко рту, и вглядывался в чернь туч, пытаясь понять, где же там Бог?
Велико ли различие между небом и Небесами?
Сверкнула молния.
Валентина озарило.
35
Из дневника:
Я знаю, где находится Рай. Уверен, что знаю. Он так близко и так бесконечно далеко, что голова идёт кругом. Все наслышаны о параллельных мирах, но все ли в курсе, что Рай - тот же самый параллельный Мир, но лучший из всех. Его можно сравнить с… городом какого-нибудь Великого князя в царской Руси, обросшим вокруг себя бесчисленным множеством деревень и сёл. Каждый населённый пункт - отдельный мир, живущий по своим общинным законам и порядкам. А каждый крестьянин мечтает стать горожанином в белокаменном великокняжеском городе. Князь облагает их непосильными налогами, а люди негодуют, но принимают их, расплачиваясь… и продолжая мечтать о прекрасном городе…
Сравнение, конечно, не ахти подходящее, но всё же, как становится удивительно от одной только мысли, что Рай на Земле ! Он вокруг нас, он невидимо накладывается на наш мир и лишь перед лицом смерти, когда душа освобождается от грубой формы человеческой жизни, обретая структуру молекул (или чего-то там… (?) иного МИРА, попадает в иной МИР…
И тут встаёт вопрос: каким образом происходит разделение перехода одних людей в Рай, других - в ад? Отвечаю, ведь это так понятно: душа умершего с тонкой структурой (а таких душ крайне мало, ведь мир Рая - единственен) переходит в параллельный мир Рая, где всё свято, другая же душа не протискивается в структурные ворота Рая, имея грубую форму своих молекул (или чего-то там), и попадет в ад.
Вот вам и Судный День.
Что же такое ад, спросите? Ад - это все миры, где нет святости Рая. Может, для кого-то из параллельного мира, не попавшего после смерти в Рай, открылся по молекулярной структуре его души ад - наш с вами мир?
Кто-то из философов сказал: ад - это бесконечное повторение одного и того же. Так почему же адом не может быть рождение в параллельном мире после смерти в мире этом?
А насчёт фантастических двойников нас самих в параллельных мирах скажу стишком Агнии Барто: "А что болтунья Лида, мол, - это Вовка выдумал".
В Рай попадают Избранные.
Я избран Богом… но не для Рая.
Бог любит всех, кто в Него верит (и кто не верит, возможно, тоже любит), но только по-настоящему Святые имеют счастье лицезреть Его. И Бог помогает, я знаю, тем, кто стремился творить и творил благие дела во славу Его, переходом в более лучший, а, может, чуть лучший мир - всё зависит от того, как жил человек - давая возможность стать ещё лучше и блаженнее.
Знать бы, куда попаду я, когда закончится список?
Дописка на полях дневника:
Что же касается привидений и призраков, в последнее время так часто обсуждаемых в передачах по ти-ви, скажу: это бедные и несчастные души самоубийц и безвинно - а главное! - неожиданно убитых, чья структура молекул после отделения от тела не изменилась. Потерянные души.
36
Валентина пребывала в глубоком шоке, когда узнала от отца о последних событиях. Она долго молилась, уединившись в часовне, но желанного облегчения молитва не приносила: то ли Бог не слышит, то ли недостойна она Его милости.
На сердце стало тяжело пуще прежнего, когда, закончив молитву, на ум пришла старая поговорка: "беда не приходит в одиночку" ; знать Бог снизошёл до неё предостережением. Валюша перекрестилась трижды и в смятении покинула душную часовенку.
Она рухнула на песок у речки, где они с Кузьмой проводили много времени, и разрыдалась. Ей так не хватало милого сердцу кузнеца! За что ж такое горе с ними?! Наревевшись, Валя утёрла слёзы и всмотрелась в звёздное небо, нашла Ковш. Преподобный батюшка говорил, что Ковш - часть Большой Медведицы, но никак девушка не могла разуметь, какая связь может быть меж Ковшом и Медведицей, не открывалось ей целиком это созвездие…
Между тем, глубина ночного неба несколько успокоила мятеж в Валиной душе, успокоила своей вечностью и незыблемостью. В мире много происходит бед - а небу ничего, не трогают его людские переживания, знает небо, что всё в жизни временно и беда непременно сменится радостью, нужно верить и ждать.
- А ещё лучше опередить ожидание! - сказала вслух в ответ своим мыслям девушка, приняв смелое решение поутру идти к барину, к Демьяну Евсеевичу, просить милости отпустить Кузьму, ведь не виновен он в блуде Ивана Демьяныча, наоборот - Ивана Демьяныча следовало наказать за попытку осилья.
С таким решением Валентина встала с прохладного песка и пошла домой. У городьбы курил Лаврентий. Он издали с пригорка наблюдал за дочерью у реки, не мешая ей переживать горе, побыть одной, но сам тревожась за неё. Валентина поравнялась с отцом, он раскрыл объятия, и она прильнула к отцовской груди. Лаврентий думал, что дочь расплачется, и готов был успокоить добрым словом, но Валентина лишь громко вздыхала. "Видно, наплакалась, горемычная" , - подумал Лаврентий и крепко обнял дочь.
37
Он вышел из дома. Ночной ливень к утру сменился моросящим неприятным дождём. Валентин накинул на голову капюшон спортивного дождевика, сетуя на себя, зачем вышел из дома в такую рань. Дошёл до перекрестка… и его окатило водой из лужи буквально с ног до головы. Валентин резко развернулся и успел увидеть номер старенькой дребезжащей "горбатой" "Волги" с багажником поверх и с комодом на нём. м 788 вт, 177 RUS - был номер. "Мир тесен, Земля круглая. Даст Бог - успеем свидеться" , - подумал он. Валентин вообще и в принципе не любил мокроту… а теперь был насквозь мокрый! Вот ведь каков гадёныш: мог запросто объехать и даже притормозить, но нет, козёл, специально вывернул руль и надавил на газ, чтобы окатить прохожего грязной водой и поржать! Валентин кипел злостью, сжимая в кармане дождевика рукоятку выкидного ножа. Он вспомнил рассказанный как-то на работе случай про парней, которых точно так же лихач окатил из лужи, хоть они подавали ему знаки, мол, притормози, не брызгай. Не послушал водила… Те ребята номер лихача запомнили, записали. А где-то через полгода автомобиль тот нашли… Неизвестно, кто стал тогда большим инвалидом: "тачка" или водила. Так-то вот.
Но Валентину не нужно было ждать полгода, при желании он мог случайно набрести на "горбатую" "Волгу", ведь он почувствовал весёлое злорадство сидящих в машине, значит, как и раньше мог проникнуть в скоротечность их мыслей и низменность желаний. Мог… Только есть сейчас занятия и поважнее. Перед тем как выйти из дома, Валентин набрал номер Второго Из Списка, но трубку никто не взял, однако появилось непреодолимое желание наведаться по тому адресу.
Теперь, стоя у перекрестка, он думал, верно ли то, что возвращение - плохая примета, или всё-таки это чушь. Решив не рисковать, Валентин, чертыхаясь, направился к метро.
На нужный дом на Дмитровском шоссе Валентин наткнулся не сразу, пришлось намотать несколько кругов по району. Конечно, можно было и спросить, но Валентин осторожничал, потому, как бывало, спросишь, а дом-то вот, перед носом, а тётка, у которой спросил, окажется его управдомом и начнёт домогаться - кто вы? к кому? да зачем? Лишнее привлечение внимания. Оно надо?
Валентин раскачивался на детской качели. Втулки в ржавых петлях ужасно скрипели, но юноша не обращал внимания. Последнее приковано к подъезду дома, где жил Второй Из Списка, Анатолий. Дождь на некоторое время стих, но шкодливый ветерок заставлял ёжиться и покрываться мурашками. Валентин негодовал на себя: зачем он здесь в непогоду.
И вдруг! Он увидел Второго Из Списка. Словно невидимая рука жахнула по диафрагме, заставив на долю секунды задохнуться. Валентин едва не шмякнулся с качелей на грязно-мокрую гальку. Это действительно был он, без обману, но Валентину в страшном сне не могло присниться, что Вторым Из Списка будет… древний старик!
Дед шаркал стоптанными штиблетами по асфальту, опираясь на палку одной рукой, а другой - цепко держа поводок, прицепленный к шее не менее старой и облезлой болонки.
"Старый полковник с безумной болонкой тихо живёт на седьмом этаже, книг и газет он уже не читает и не мечтает уже…" - пришла на ум Валентину песня Алёны Свиридовой.
Валентин разглядел на лацкане пиджака старика орден, и в его голове возник образ, образ-воспоминание одного из фильмов о войне, а конкретно - эпизод, когда советский солдат в вагоне эшелона, следующего на фронт, уговаривал девчонку отдаться ему, дескать, может быть, он на днях героически погибнет и так и не побывает ни разу с женщиной. Сердобольная девчонка соглашается, а молодому похотливому пареньку лишь того и надо. Валентин подумал: "А сколько этот не исправившийся и не наученный горьким опытом прошлых жизней старик успел "под шумок" войны попортить наивных и невинных девчат?"
- Боже ж ты мой, но он же почти двумя ногами в могиле! - изумился Валентин, отказываясь понимать Его промысел. Зачем, спрашивается, лишать старика безнадежной жизни, даже если он и совершил когда-то
в молодости
в другой жизни
преступление? Нынешняя жизнь старика (в отличие от прежней ) была сущим адом, судя по отрепьям, висящим на сухоньких плечах. В ответ на изумлённый вопрос вспомнилась телепередача о фашистах и судебных преследованиях. Для фашистов не существует срока давности. Доживи фашист до ста лет - не умрёт своей смертью в мягкой постели, если до него добралась Рука Правосудия!
Валентин воспринял воспоминание как разъяснение Божие и попросил прощения у Него за своё недопонимание и за то, что заставил Его объяснять ему, олуху Небесному, простые истины.
"Я как волк-санитар, только не леса, а городских джунглей" , - заключил про себя Валентин.
Тем временем дед уже набирал код на домофоне.
Валентин спрыгнул с качелей, которые громко скрипнули напоследок, и побежал к подъезду.
Дед открыл дверь и пропустил вперёд собаку.
Дверь закрылась перед Валентиновым носом.
- Чёртов день! - выругался Валентин, без толку дергая дверную ручку. Потом посмотрел на домофон. Закрыл глаза. Дотронулся до кнопок. Сосредоточился. И пальцы самостоятельно нажали череду цифр кода.
Домофон "запел" и размагнитил замок. Валентин вбежал в подъезд, на ходу вспоминая номер квартиры Второго Из Списка.
- Третий этаж, - прошептал Валентин и только тогда расслышал шаркающие шаги наверху.
Проворно прыгая через три ступеньки, он нагнал старика. И нагнал на старика страху.
- Здрасьте! - выдохнул Валентин.
- Ох ты! - дёрнулся старик, роняя ключи на плиточный пол. Ключи громко звякнули, напугав дедову шавку. Та то ли гавкнула, то ли кашлянула и прижалась к хозяйской ноге, поджав хвост. - Что ж такое пугать средь бела дня! - возмутился старик.
- Прошу прощения! Не хотел. - Валентин приложил руку к сердцу (он действительно не хотел лишнего шума) и нагнулся, чтобы подобрать ключи с пола.
- А ты кто, сынок? - спросил старик.
Валентин выпрямился и без замаха вонзил нож в дряхлую грудь.
- Смерть твоя, фашист, - ответил Валентин, глядя в вытаращенные глаза испускающего дух старика. Он подхватил деда одной рукой, а другой сунул ключ в замочную скважину. Открыл дверь. Болонка полоумно рванула в комнату, едва появилась щель между дверью и косяком. Валентин втащил старика и прикрыл дверь.