Я нагнулся, стараясь не смотреть на Климу, и поднял оружие. Пистолет ИЖ-71, гражданский вариант пистолета Макарова, несколько раз стрелял из такого в тире. С предохранителя снят, так что я запросто мог получить пулю в живот. Сам сейчас корчился бы на полу.
Я хмуро поднял флажок предохранителя и сунул пистолет в карман куртки. В прихожей натянул ботинки и вышел на лестницу. На первой же ступеньке ноги подогнулись, и едва не упал. Пришлось сползать по ступеням, цепляясь за перила рукой.
Хреново началось моё путешествие.
Да так и продолжилось.
Правда, на площадку первого этажа я спустился уже довольно бодро. Повернул не к выходу во двор, а налево, где в начале перехода к другому зданию висел телефон – надо же позвонить, чтобы Климе оказали помощь. Человеколюбие обошлось мне дорого: едва я открыл дверь, как увидел, что навстречу спешит Ли Шэнь. За ним торопился другой китаец, так и не запомнил его имени.
Я застыл, вряд ли меня собирались угощать очередным китайским блюдом. Ли Шэнь тоже остановился и изобразил широкую улыбку. Напарник встал рядом, лицо ничего не выражало.
Как будто я в состоянии понять, что выражает лицо китайца? Совсем другие люди…
– Рад вас видеть, Евгений, – доброжелательно приветствовал Ли Шэнь. – Боюсь, происходит что-то непонятное. Тоже торопитесь в убежище?
– Ну да, – соврал я. – А вы почему в другую сторону?
Ли Шэнь стеснительно пожал плечами:
– Хотели позаботиться о вас.
Я нахмурился, вот нашёлся помощник. Мне бы позвонить, да рвать когти.
Его напарник смотрел, сжав губы в ниточку, и мне стало не по себе. А Ли Шэнь так же стеснительно продолжал:
– Мы подумали, что вам лучше уехать с нами. Это не похоже на учебную тревогу. Мы только что получили информацию, что на Россию может быть совершено нападение. Здесь вы не будете в безопасности. Вертолёт доставит нас в Мурманск, а там уже готово к отплытию зафрахтованное судно. Вы сможете работать в Центре российских высоких технологий в провинции Шаньдун. Шестьдесят тысяч долларов в год и хорошая квартира. У нас есть возможность вывезти вашу невесту из России, только позвоните ей по спутниковому телефону, чтобы предупредить. Встретитесь уже в Китайской Народной Республике.
Ли Шэнь вынул из кармана телефон и протянул мне.
Я обалдел.
Оправдались мои подозрения насчёт Ли Шэня. Может, он и вправду не стал сотрудничать с Сибил – китайцы себе на уме, – зато участвовал в другой игре. Читал я о таинственной Комиссии КНР по науке, технике и оборонной промышленности – как она всеми путями, не брезгуя ни подкупом, ни промышленным шпионажем, добывает новейшие западные разработки, чтобы внедрить их в промышленность Китая. Возможно, что действует и в России. А почему бы и нет, не одним американцам выкачивать открытия и технологии из нищих русских учёных?
Только и с китайцами мне не по пути, пусть строят свой социализм без меня. У русских, как говорится, собственный путь.
Только вот дадут ли сделать по нему хотя бы шаг?
Ли Шэнь всё ещё дружелюбно протягивал телефон, но его спутник как будто слегка напрягся…
– Это очень неожиданное предложение, – я изобразил удивление. – Давайте обсудим его позднее.
Ли Шэнь опустил телефон, а потом с явным сожалением сунул в карман.
– Вы не поняли, – в голосе неожиданно прорезались жёсткие нотки. – Времени не осталось. Либо вы пойдёте добровольно, либо мы заберём вас силой. Вы представляете ценность для той борьбы с американским империализмом, которую вынуждена в одиночку вести наша страна. Россия позорно капитулировала, оставив нас без союзника, так что мы имеем полное право не церемониться с вами.
Ай да стеснительный переводчик!
Я покосился на окно – вряд ли успею выпрыгнуть, тут же схватят. Просто стащат обратно за куртку. Кинуться к выходу во двор, но там дверь на засове, пока открою… Пистолет достать не успею, сразу скрутят. Похоже, это профессионалы.
"Бедный Клима, – промелькнуло в голове. – Не дождаться тебе помощи".
А кто меня пожалеет?
Я огляделся: нет ли здесь подручных средств, о которых все уши прожужжал Марат?
Но коридор пуст: окна, отопительные батареи, кабели под потолком… Хотя нет – вон огнетушитель на стене!
А если так?.. Предложить китайцам взять ноутбук, но не отдавать, а поставить на подоконник. Продолжая движение рукой, сорвать огнетушитель, направить струю на спутника Ли Шэня, тот кажется более опасным, и сразу выхватить пистолет.
Вряд ли успею. Но в худшем случае просто вырубят, убивать вроде не собираются…
– Возьмите ноутбук, – удручённо сказал я. – Там всё записано.
И вытянул руку с чемоданчиком в сторону подоконника…
Раздался омерзительный визг. Я встречал в книгах выражение "кровь застыла в жилах", но впервые сам испытал, как кровь во всём теле будто обращается в лёд. Серая полоса метнулась с карниза, где под потолком проходили кабели. На голове Ли Шэня возникла мохнатая шапка, но она не была неподвижной, а бешено крутилась, разбрасывая клочья и красные струи. Визг превратился в кровожадный вой, с ним мешались дикие вопли человека. Ноутбук упал на подоконник, я зажал ладонями уши, но звуки всё равно терзали слух. Китаец осел на пол, шапка приостановила вращение, и на этот раз крик ужаса вырвался у меня.
На окровавленной голове Ли Шэня, выгнув спину и неистово сверкая глазами, сидел кот! Тот самый котяра Макс из лаборатории Романа, но в каком виде! Шерсть вздыблена и будто обсыпана пеплом, зубы оскалены, когти вцепились в окровавленную голову Ли Шэня. Кажется, с одного свисал вырванный глаз.
Меня опять едва не стошнило: что стало с добродушным котом? Не облучение ли подействовало?
Что же делать, как помочь несчастному китайцу? Если попытаться отодрать кота, он вцепится в меня. Спутник Ли Шэня пятился назад и всё не мог вытащить руку из кармана. Тоже мне, профессионал.
И тогда моя рука, словно действуя сама по себе, сорвала с крепления огнетушитель…
К счастью, он содержался в исправности. Пенная струя с фырканьем ударила в кота, мигом облепив его пеной. Кот завизжал нестерпимо, как циркульная пила, и метнулся вверх. Одним скачком взлетел на двухметровую высоту, опять на карниз, и, роняя клочья пены, бросился наутёк. Визг стал удаляться и смолк.
У меня стучали зубы и тряслись руки, я едва смог сфокусировать взгляд на окровавленном Ли Шэне. Истошные вопли сменились душераздирающими стонами. Похоже, один глаз китаец действительно потерял.
И вдруг я заметил будто тень движения и поспешно повернул голову: неужели опять кот? Но нет – это другой китаец устремился ко мне. Пришёл-таки в себя!
Я не раздумывал: пенная струя ударила в китайца, тот поскользнулся и стал падать навзничь, похожий на облепленную ватой куклу. Но я вспомнил, как он копался в кармане! Если там пистолет, выстрелить сумеет и лёжа.
Страх придал мне скорости – я выпустил огнетушитель, сунул руку в карман куртки за пистолетом и, ещё спуская предохранитель, нажал спусковой крючок.
Слава Богу, Марат заставил меня тренироваться в этом. Мой противник уже поднимался, но грохнул выстрел – и китаец дёрнулся, снова упал на колени в розовую пену, а потом завалился на бок. Я бросил взгляд на Ли Шэня.
Тот скорчился, обхватив руками голову и визжа как подстреленная собака. Между пальцев текла кровь, а от вида красно-блестящей черепной кости я снова согнулся пополам в приступе тошноты.
Но видно, опустошил желудок ещё наверху. Я несколько раз сглотнул остатки горечи и кое-как выпрямился. Огнетушитель пошипел, выдавливая остатки пены, и смолк. Я глянул на второго китайца, тот лежал неподвижно. Не притворяется ли?.. Как быстро всё произошло, не похоже на долгие перестрелки в кино. Я вспомнил слова Марата, что настоящий, а не киношный бой, как правило, молниеносен.
Хватит! Не распускай сопли, сюда могут прибежать люди!..
Я попятился и, всё ещё не осмеливаясь убрать пистолет, другой рукой сорвал телефонную трубку. Кнопки пришлось нажимать стволом пистолета, к счастью второй гость из Поднебесной не шевелился.
– Алло, – выдохнул я. – Медчасть?.. В переходе ко второму корпусу одного задрал кот, а другой с огнестрельной раной. И наверху, в восемнадцатой квартире, ещё один. Поскорее.
Произнеся этот бред, я бросил трубку и, схватив ноутбук, выбежал обратно на площадку. Когда распахнул дверь на улицу, в лицо ударил свежий ветер, и я чуть не заплакал от облегчения. А потом сунул пистолет в карман и побежал.
Не в первый и, похоже, далеко не в последний раз.
Чтобы поскорее уйти от института (вдруг будет погоня), я избрал тропку, что осталась на месте зимней лыжни. Но там, где зимой легко скользил на лыжах, теперь спотыкался о камни и торчащие корни. Всё же идти было легче, чем напрямую, и я поднимался довольно быстро. То и дело оглядывался на уходящие за ели постройки института: не спешат ли по следу? Небо хмурилось, на лицо порою падали капли дождя, всё шире раскидывалась панорама сопок. Наконец я поднялся на вершину холма – холодный ветер взъерошил волосы, а из облаков на серебряную гладь залива упал солнечный луч.
Я постоял, успокаивая дыхание, но вскоре двинулся дальше: институт был слишком близко. Медлить рядом с местом, где могли остаться два трупа, не стоило. Хоть бы Клима и китаец выжили… Правда, Александр сказал, что это место будет заклято. Интересно, что сие значит?..
Может быть, увижу.
Я спустился в низину, под ногами зачавкал мох, а вокруг заныли комары. Только что появились и жалили остервенело, так что я поспешно выбрался из лощины и пошёл по заросшей берёзками просеке. Кое-где стояли полусгнившие остатки опор. Всё ниже становились деревья, всё сильнее задувал холодный ветер, в лощинах появились пятна зимнего снега.
Я запыхался и решил передохнуть. Внизу раскинулось лесное море с плешинами болот, по вершинам сопок серели осыпи. Кое-где остались поля снега. Еле виднелись здания института и железная дорога.
А ведь в разгаре весна, и в Крыму цветут розы.
Снова холодок безумия повеял у меня в голове. Кому я поверил? Куда иду? Может быть, попытаться дойти до железной дороги? Теперь не зима, к вечеру дойду…
"До захода солнца, а лучше раньше, ты должен произнести слова: "Открой для меня дверь". Тогда тебе откроется дорога в Сад, и ты уже не сможешь вернуться…".
Какой-то бред.
Я устало брёл по мху среди валунов. Между скал заблестело озеро, не на его ли застывшую гладь я свалился зимой?.. Озеро я оставил справа и стал подниматься на сопку. В отличие от Кавказа вершины здесь плоские: мхи, да облизанные древними ледниками камни.
На самом верху изо мха выступала странная скала – словно слоник склонил голову с хоботом и застыл, любуясь пейзажем. Серебряным простором морского залива, сопками по берегам.
Откуда ты, слоник? Из каких краёв забрёл на холодный север? Неужели я тоже стану странником и забуду родные места?
А где они, мои родные места? Где я только не был, но куда хотел бы вернуться?
Хотя… такое место есть.
Я устало опустился на мох возле скалы и втиснул в углубление спину. Хотя дул ледяной ветер, стало не так холодно, словно в камне теплилась жизнь. Я положил на колени ноутбук.
Взять его с собой? Но зачем ноутбук в том таинственном Мире между мирами? Похоже, там у меня будет одна задача – выжить.
Придётся оставить здесь. Но на всякий случай запишу всё, что случилось сегодня. Я открыл крышку ноутбука и положил пальцы на клавиатуру, ожидая, пока загрузится "Windows 7 Starter Edition".
"Я набираю эти строки, а вокруг свистит ветер, обтекая вершину горы. Это невысокая гора, её не сравнить со снежными исполинами Безенгийской стены, где начался мой путь. Но и тут в воздухе мелькают снежинки – то ли запоздалые из прошлой зимы, то ли первые той, что грядёт. Вдали серебрится морской залив, который я пересёк в поезде по дороге сюда. Я забился в расщелину, но ото мха всё равно тянет холодом.
И всё-таки я не встаю.
Скоро мир переменится. Не знаю, прочитает ли кто мои записи? Возможно, мир погрузится в сумрак и люди забудут всё, к чему шли тысячелетия. Хотя вряд ли, человечество крепкий орешек.
Сейчас я выключу компьютер и упакую в несколько слоёв полиэтиленовой плёнки, что припас на случай дождя. Расщелина глубокая, полиэтилен разрушается медленно и, быть может, кто-нибудь прочтёт то, что я записывал в последние месяцы. Надежды на это мало, но компьютер мне больше не понадобится…".
Я хорошо помню, как это было. Нет смысла прокручивать запись…
Что-то отвлекло меня. Я поднял глаза и сощурился на морскую гладь. Какое-то быстрое движение… Или, скорее, тень движения…
Тень птицы, слишком стремительной, что её саму разглядеть.
И опять ничего. Солнце выглянуло из-за облаков, и уже несколько косых лучей залили море серебром.
Несмотря на холодный ветер, мне почему-то страшно захотелось спать. Хотя бы пять минут подремлю. Я закрыл ноутбук и положил на мох, глаза неудержимо слипались…
Мне даже стал сниться какой-то сон, но вдруг я увидел во сне яркий свет. А потом меня подбросило в воздух, и я на мгновение повис, а затем больно ударился спиной о скалу. Хорошо, что на голове была кепка, а то крепко приложился затылком. Меня продолжало швырять, и вокруг стоял чудовищный треск, словно рвался миллион простыней. Или трескался каменный костяк горы.
С трудом открыл глаза. Всё плясало перед ними, но я сообразил, что вижу в основном небо. Оно быстро меркло, и я вспомнил, что только что видел свет, хотя глаза были закрыты. Облака кипели, их дымным полукругом уносило к горизонту. Солнце превратилось в тусклое слепое пятно, его на глазах заволакивала тёмная пелена. Гору продолжало трясти, хотя уже меньше. Я встал на четвереньки, так меньше били спрятанные подо мхом камни. Чудовищный треск сменился рёвом, а тот перешёл в глухое рычание…
Наконец всё стихло. Во рту было солоно – наверное, прикусил язык. Я очумело покрутил головой и огляделся.
Всё изменилось.
Точнее, сопки и залив остались прежними, но их словно придавило непередаваемо мрачное небо. В нём не осталось ни единого просвета, на землю и воду пали глубокие сумерки, только на боках каменного слоника почему-то плясали красноватые отсветы…
Я кое-как встал на ослабевшие ноги и машинально расстегнул куртку, стало жарко. Решил посмотреть, что делается по другую сторону сопки, и сделал шаг…
Что-то мягкое упало на голову и, царапнув, скользнуло за расстёгнутый ворот. По телу пробежала холодная дрожь, я поспешно сунул руку за пазуху, наткнулся на что-то мягкое и достал… мёртвую птичку. Клювик был раскрыт, глаза затягивала мутная плёнка. Ничего не понимая, я положил тельце на мох и шагнул дальше…
Вторая птица бесшумно упала рядом.
Что-то забрезжило в голове…
Я облизал пересохшие губы, прижался к каменному слонику, теперь ощутимо горячему, и осторожно выглянул…
А в следующий миг отпрянул: лицо обожгло, как из раскалённой печи. Я побежал по склону вниз с единственным желанием – оставить между тем, что увидел, и собою как можно большую толщу камня.
Далеко внизу влетел в кусты, повис на ветвях и, тяжело дыша, присел на камень. Был весь мокрый от пота, а перед глазами стояло одно…
Бушующее море огня в долине, где стоял институт. Хотя почему "стоял"? Кажется, часть зданий так и остались нетронутой, только их словно густо полило кровью, а вокруг под пологом чёрного дыма яростно металось пламя.
Хорошо, что я вспомнил – при ядерном взрыве от радиации первыми погибают птицы.
Теперь-то я знаю, что это был заряд не особо большой мощности. А радиацию хорошо задерживает земля и камень, так что под защитой сопки мне ничто не грозило.
Но тогда я был в панике.
Скорее!
Я обернул полиэтиленом ноутбук и затолкал в щель между камнями. Может быть, в новом сумрачном мире кто-то найдёт его. Тоскливо глянул на угрюмо-стальной залив.
А потом раздвинул запёкшиеся губы и хрипло выговорил:
– Открой для меня дверь!
Помнится, ещё успел подумать: "Господи, помоги России! Сколько раз ополчались на неё…".
9. Оседлавшие бурю
Вот я и просмотрел свои старые файлы, созданные в редакторе "Word". Иногда не удержался от комментариев.
Теперь у меня другое средство для записей, хотя привыкать особо не пришлось. Передо мной лист полупрозрачного материала с буквами. Стоит коснуться одной из них, и эта буква появляется на экране монитора, похожего на огромный кристалл голубого топаза. Вряд ли он собран из отдельных частей, как наши – мне кажется, что скорее выращен, наподобие тех каменных цветов, какими я иногда любуюсь неподалёку. В целом, похоже на планшетный компьютер.
Я сижу на террасе, передо мной открывается простор морского залива – от лилового мыса слева до чёрно-фиолетовых скал справа. Солнце только взошло, и над стеклянистой водой лёгкая дымка. Прохладный ветерок ласково трогает лицо.
Мой дом…
Но лучше в другой раз расскажу о доме и удивительной местности вокруг него. Собственно, мне было предсказано, что я поселюсь здесь.
Предсказано?..
Это не то слово.
Скорее, увидено.
Но это лишь временный дом, а будущее по-прежнему застилают грозовые тучи, как те, что иногда поднимаются над заливом, подступают иссиня-чёрной стеной, и тогда голубые молнии бьют в выпрыгивающие из сумрака скалы, а тугие струи дождя хлещут по гальке на берегу.
И всё же мне повезло больше, чем другим.…
Далее я расскажу о некоторых из своих расследований. Слишком многое в прошлом осталось мне непонятным, и немалую часть появившегося времени я потратил на поиски ключевых событий. Не только из любопытства или желания испробовать свои новые возможности. Мне важно понять: свободен ли был мой выбор? Или, быть может, меня просто использовали?
А если так, что я тогда буду делать?..
По ту сторону добра и зла
Запись этой встречи удалось получить с огромным трудом. Возможно, это даже не запись, а мне позволили присутствовать при реальном событии. Пусть оно произошло в прошлом, но что такое прошлое? Застывшая тень, которую отбрасывает вспять настоящее. Мы влачим эту тень за собой, когда бредём в неопределённый сумрак будущего, и при желании можем вновь и вновь окунаться в неё.
Признаюсь, после просмотра я был озадачен, и у меня возникло ещё больше вопросов, чем было прежде. Так, мне остались неизвестны имена Тех, кто вёл эту беседу. Хотя кое о ком догадываюсь… Впрочем, я начинаю привыкать, что ответы на подобные вопросы придётся искать по дороге в будущее. Конца этой дороге не видать, но начало, похоже, было здесь…
Мне так и не удалось установить, где находится это место, что странно при моих нынешних возможностях. Выглядит оно довольно обычно – песчаный пляж на берегу моря. Хотя почему-то сразу кажется, что это не море, а океан. Ночь, серый песок, а за ним тёмная гладь воды сливается с небом. Вода мерцает, но это отсветы не Луны, а звёзд. Их гораздо больше, чем бывает на земном небе, они ярче и окружены мерцающими ореолами. Однако можно уловить очертания знакомых созвездий, так что это всё-таки Земля. Сзади слышен лёгкий шум деревьев, но самих в темноте не видно.
Сначала пляж пуст.