Со Слитом во главе они побежали к площади. К радости Валентина, она была почти пуста, и только несколько метаморфов охраняли клетки. Двенадцать клеток по-прежнему стояли рядами: четыре внизу, затем два ряда по четыре и три, а венчала все клетка с голубокожим чужаком. Прежде чем охранники опомнились, Лизамон Хултин была среди них. Она хватала их по двое сразу и вышвыривала с площади.
- Только не убивать,- предостерег Валентин.
Слит по-обезьяньи быстро вскарабкался на кучу клеток.
Добравшись до вершины, он начал резать толстые прутья, которые держали дверь клетки закрытой. Быстрыми движениями ножа он полосовал прутья, пока Валентин оттягивал их. Скоро они были перерезаны, и Валентин открыл дверь. Чужак выбрался наружу, расправляя затекшие конечности и вопросительно глядя на своих освободителей.
- Идите с нами,- сказал Валентин.- Наш фургон там, за площадью. Вы понимаете?
- Да, понимаю,- сказал чужак. Его голос был глубоким и резонирующим с резкими окончаниями каждого слога. Не говоря больше ни слова, он соскользнул мимо клеток с лесными братьями на землю, где Лизамон Хултин закончила расправу с охранниками и аккуратно свалила их в одну кучу.
Случайно Валентин коснулся веревки на ближайшей к нему клетке с лесными братьями. Тут же сквозь решетку просунулись маленькие руки и начали дергать засов. Валентин перешел к следующей клетке. Сверху спустился Слит.
- Минутку,- сказал Валентин.- Работа еще не кончена.
Слит вынул нож и принялся за дело. Через мгновение все клетки были открыты, и лесные братья растворились в ночи.
Когда они бежали к фургону, Слит спросил:
- Почему вы сделали это?
- А почему бы и нет? - вопросом ответил Валентин.- Лесные братья тоже хотят жить.
Шанамир со скандарами уже подготовили фургон к движению: маунты были запряжены, ротор пущен. Последней запрыгнула внутрь Лизамон ХулТин. Она захлопнула за собой дверь и крикнула Залзану Каволу, который тут же тронулся.
И вовремя, потому что вдали появилась группа метаморфов, которые бешено жестикулировали и громко кричали. Фургон набирал скорость, и постепенно преследователи отстали и скрылись из виду, когда фургон въехал в темноту джунглей.
Слит тревожно оглянулся назад.
- Вы думаете, они еще преследуют нас?
- Они ходят только пешком и не могут догнать нас,- сказала Лизамон Хултин.- Мы в безопасности.
- Вы уверены? - спросил Слит.- Что, если они зайдут с другой стороны и перехватят нас?
- У нас еще будет время подумать об этом,- сказала Карабелла.- Мы движемся быстро.- Она вздрогнула.- И дай нам Дивин никогда больше не видеть Иллиривойна!
Все молчали, а фургон очень быстро скользил вперед.
Валентин сидел немного в стороне от других. Это было неизбежно, хотя и огорчало его, ведь он еще был больше Валентином, чем Лордом Валентином, и для него казалось странным и неприятным сидеть отдельно от своих друзей. Но тут ничего нельзя было сделать. Карабелла и Слит, раньше узнавшие о его личности, пришли к пониманию этого каждый по-своему; Делиамбр, который знал правду еще раньше самого Валентина, никогда особо не боялся этого, но другие, хотя и подозревали, что Валентин может оказаться кем-то большим, чем беззаботный бродяга, были ошарашены знанием о его действительном ранге, пришедшим к ним во время гротескного представления метаморфов. Они смотрели на него во все глаза, они молчали и сидели в неудобных позах, как будто боялись сутулиться в присутствии Коронала. Но как вообще нужно вести себя в присутствии Владыки Маджипура? Не могли же они сидеть так вечно, делая для него звездный огонь! Жесты казались Валентину абсурдными, комическими движениями пальцев и ничем больше; его растущее осознание своей важности еще не дошло до их принятия.
Чужак представился им как Кун с Кианимота, звездного мира, расположенного относительно недалеко от Маджипура. Он был мрачен и задумчив. Впрочем, Валентин допускал, что это только его человеческое мнение о чуждом ему существе, а на самом деле Кун, как и все жители Кианимота, был воплощением веселья и любезности. Однако он сомневался в этом.
Кун прибыл на Маджипур три года назад по делам, в сущность которых он не пожелал вдаваться. Он горестно сказал, что величайшей ошибкой его жизни было то, что, общаясь с веселыми маджипурцами, он растратил все деньги, а потом отправился на Цимроель, не отдавая себе отчета, что на этом континенте нет космопорта, с которого он мог бы вернуться на родину, и, что еще глупее, рискнул забраться на территорию метаморфов, думая, что сможет компенсировать потерю торговлей с метаморфами. Но вместо этого они схватили его, сунули в клетку и неделями держали в ней, собираясь бросить в Фонтан в кульминационный момент своего фестиваля.
- Может, это было бы и к лучшему,- сказал он.- Один удар воды, и путешествие закончилось бы. Я устал от Маджипура, и если мне суждено умереть в этом мире, я бы предпочел, чтобы это случилось скорее.
- Извините, что спасли вас,- сказала Карабелла.
- Нет, нет, я вовсе не хочу быть неблагодарным. Вот только...- Кун сделал паузу.- Это место доставило мне много горя, но, честно говоря, таким же был и Кианимот. Есть ли во вселенной хоть одно место, где жизнь не причиняет страданий?
- А чем вам плохо здесь? - спросила Карабелла.- Мы считаем, что здесь вполне терпимо. Даже худшее довольно сносно, если принять во внимание его альтернативу.- Она рассмеялась.- Вы всегда такой мрачный?
Чужак пожал плечами.
- Если вы счастливы, я восхищен и завидую вам. Для меня существование болезненно, а жизнь бессмысленна. Но это слишком темные мысли для того, кого только что освободили. Спасибо вам за помощь. Скажите только, кто вы, что привело вас в Пьюрифайн и куда вы направляетесь сейчас?
- Мы жонглеры,- сказал Валентин, бегло оглядев всех остальных,- и приехали сюда потому, что рассчитывали найти здесь работу. Если же говорить о дальнейшем маршруте, то, достигнув Ни-мойи, мы хотим спуститься по реке до Пилиплока.
- А оттуда?
Валентин неопределенно махнул рукой.
- Некоторые из нас хотят совершить паломничество на Остров. Вы знаете, что это такое? А другие... я не могу сказать, куда они поедут.
- Я должен добраться до Алханроеля,- сказал Кун.- Моя единственная надежда в возвращении домой, которое невозможно с этого континента. Возможно, в Пилиплоке я смогу договориться о переезде через море. Можно мне ехать с вами?
- Конечно.
- Но у меня нет денег.
- Это заметно,- сказал Валентин.- Но неважно.
Фургон быстро двигался сквозь ночь. Никто не спал.
Начался легкий дождь. В темноте леса опасности могли грозить со всех сторон, но ничего нельзя было разглядеть, и фургон катился дальше без остановки.
Спустя час Валентин поднял взгляд и увидел Виноркиса, стоящего перед ним. Тот смотрел своим рыбьим взглядом и дрожал от странного напряжения.
- Мой лорд? - сказал он тонким голосом.
Валентин кивнул хьорту.
- Вы дрожите, Виноркис?
- Мой лорд... я должен сделать ужасное признание...
Слит открыл глаза и мрачно уставился на него. Валентин сделал ему знак успокоиться.
- Мой лорд...- начал Виноркис и запнулся. Потом начал снова: - Мой лорд, в Пидруиде ко мне подошел мужчина и сказал: "Высокий, светловолосый чужестранец остановился в одной из гостиниц, и нам известно, что он совершил чудовищное преступление". Этот мужчина предложил мне кошель с кронами, если я проберусь поближе к светловолосому чужестранцу, пойду куда бы он ни пошел и каждые несколько дней буду доносить имперским прокторам о его поступках.
- Шпион? - спросил Слит, и его рука потянулась к кинжалу на бедре.
- Кто был этот мужчина? - быстро спросил Валентин.
Хьорт покачал головой.
- Судя по одежде, кто-то из слуг Коронала. Имени его я не знаю.
- И вы отправляли эти донесения?
- Да, мой лорд,- пробормотал Виноркис, глядя на свои ноги.- В каждом городе. Через некоторое время я уже с трудом верил, что вы можете быть преступником, я понял, что душа у вас добрая и мягкая, но поскольку взял деньги и получал все новые за очередные донесения...
- Позвольте мне убить его! - хрипло попросил Слит.
- Никаких убийств,- сказал Валентин.- Ни сейчас, ни потом.
- Он опасен, мой лорд!
- Сейчас уже нет.
- Я никогда не верил ему,- сказал Слит.- Так же, как Карабелла и Делиамбр. И не только потому, что хьорт. В нем было что-то хитрое и непонятное.
- Простите меня, мой лорд,- взмолился Виноркис.- Я понятия не имел, кого предавал.
- Вы верите ему? - воскликнул Слит.
- Да,- сказал Валентин.- Почему бы и нет? Он не мог знать, кто я, пока... пока я сам не узнал этого. Он говорит, что следил за светловолосым мужчиной и извещал об этом правительство. Разве это плохо? Он просто служил Короналу или думал, что служит ему. Его преданность нельзя вознаграждать ударом кинжала, Слит.
- Мой лорд, иногда вы бываете слишком наивны,- сказал Слит.
- Возможно. Но не сейчас. Мы можем многое узнать, простив этого хьорта, и ничего, убив его.- Повернувшись к Виноркису, Валентин сказал: - Я прощаю вас, Виноркис, только прошу быть таким же преданным настоящему Короналу, как вы были преданы фальшивому.
- Клянусь, мой лорд.
- Хорошо. А сейчас отбросьте свой страх и попробуйте заснуть.
Винокрис сделал знак звездного огня и удалился, сев в среднем помещении рядом с двумя скандарами.
- Это было неразумно, мой лорд,- сказал Слит.- Что если он продолжает шпионить за нами?
- В этих джунглях? И кому же он отправляет донесения?
- А когда мы покинем джунгли?
- Я думаю, ему можно доверять,- сказал Валентин,- Конечно, его признание может быть только уловкой, чтобы отвести от себя подозрения. Я не так наивен, как вы думаете, Слит, и прошу вас не спускать с него глаз, когда мы снова вернемся к цивилизации. Но, думаю, вы найдете, что его раскаяние вполне искренне. Кроме того, я хочу использовать его.
- Использовать, мой лорд?
- Шпион может привести нас к другим шпионам, а они будут, Слит. Почему бы Виноркису не поддерживать контакты с другими имперскими агентами, а?
Слит подмигнул ему.
- Я понял вашу идею, мой лорд!
Валентин улыбнулся, и оба замолчали.
Да, сказал он себе, ужас и раскаяние Виноркиса были искренни. Кроме того, это дало Валентину необходимое ему знание: если Коронал был готов платить за сведения о каком-то бродяге, следующем из Пидруида в Иллиривойн, то так ли уж незначителен этот бродяга? По спине у него пробежали мурашки. Больше, чем что-либо другое, признание Винокриса подтвердило все, что Валентин узнал о себе. Несомненно, если техника, которой пользовались для пересадки разума в новое тело, была новой и относительно непроверенной, заговорщики, не зная, как долго возвращается стертая память, не могли позволить изгнаннику-Короналу бродить по стране свободно и безнадзорно. Значит, должен был быть шпион и, вероятно, не один, а если узурпатор узнает, что к Валентину возвращаются воспоминания, должны последовать превентивные акции. Его удивляло, как старательно силы империи выслеживали его, стремясь перехватить в путешествии к Алханроелю.
Фургон двигался сквозь черноту ночи. Делиамбр и Лизамон Хултин вели с Залзаном Каволом бесконечное совещание о маршруте: второе крупное поселение метаморфов - Авендройн - лежало где-то к юго-востоку от Иллиривойна, в долине между двумя высокими горами, и было вполне вероятно, что дорога, которой они следовали, приведет их туда. Весело въехать в другой город метаморфов едва ли было разумным решением. Весть об освобождении пленника и бегстве фургона могла опередить их и все же еще более опасным было повернуть назад, к Пьюрифайнскому Фонтану.
Валентин, который вообще не спал, сотни раз прокручивал в памяти пантомиму метаморфа. Да, это казалось сном, но сны не бывали такими прямолинейными: Валентин стоял так близко от своего двойника-метаморфа, что мог коснуться его, и видел все подробности смены от светлого до темного и обратно. Метаморфы знали правду и более хорошо, чем он сам. Могли ли они читать в душах, как сделал когда-то Делиамбр? Что они чувствовали, зная, что низвергнутый Коронал находится среди них? Конечно, не страх: Короналы были для них ничем, разве что символом их поражения тысячи лет назад. Должно быть, им казалось ужасно забавным, что преемник Лорда Стиамота жонглирует булавами на их фестивале, развлекая их глупыми трюками и танцами вдали от пышности Замковой Горы. Коронал в их собственной грязной деревушке... Как это странно, подумал он. И как похоже на сон.
15
Перед рассветом стали видны огромные горы. Авендройн был уже недалеко. С уважением, которого никогда не выказывал прежде, Залзан Кавол направился на корму, посоветоваться с Валентином, что делать дальше. Залечь среди деревьев и ждать ночи, чтобы попытаться миновать Авендройн, или попробовать сделать это днем?
Командование, несомненно, было за Валентином. Он на мгновение задумался, стараясь казаться прозорливым и мудрым, потом сказал:
- Если мы поедем вперед днем, то будем слишком заметны. С другой стороны, если мы потеряем весь день, прячась здесь, то дадим им время подготовиться к встрече.
- Ночью,- сказал Слит,- в Иллиривойне снова будет фестиваль, как, вероятно, и здесь. Мы можем проскользнуть мимо них, пока они веселятся, но днем у нас нет шансов.
- Верно,- согласилась Лизамон Хултин.
Валентин огляделся.
- Карабелла?
- Ожидая ночи, мы дадим метаморфам время догнать нас. Я за то, чтобы ехать вперед.
- Делиамбр?
Вроон осторожно сцепил кончики своих щупалец.
- Вперед. Объехать Авендройн и двигаться к Верфу. Из Авендройна должна быть вторая дорога к Фонтану.
- Да,- сказал Валентин и взглянул на Залзана Кавола.- Я согласен с Делиамбром и Карабеллой. А вы?
Залзан Кавол нахмурился.
- Я бы предпочел, чтобы колдун поднял фургон в воздух и опустил ночью в Ни-мойе. Если же нет, то... ехать без задержек.
- Пусть так и будет,- сказал Валентин.- А когда доберемся до Авендройна, пошлем разведчиков найти дорогу, огибающую город.
Они поехали дальше, удвоив с рассветом осторожность. Время от времени начинался дождь, но теперь это был не легкий дождик, а скорее тропический ливень, тяжелая канонада капель, грохотавших по крыше фургона. Валентин был рад дождю: может, это задержит метаморфов в домах, когда они будут проезжать мимо.
Вскоре стали попадаться разбросанные тут и там плетеные хижины, означавшие близость города. Дорога снова и снова разветвлялась, и Делиамбр каждый раз разрешал возникшие затруднения, пока они не поняли, что должны быть возле Авендройна. Лизамон Хултин и Слит отправились на разведку и вернулись через час с хорошими новостями: одна из двух дорог впереди вела в самое сердце Авендройна, где шла подготовка к фестивалю, а другая сворачивала на северо-восток, огибая город и проходя через сельскохозяйственный район на дальних склонах гор.
Они выбрали северо-восточную дорогу и без происшествий обогнули Авендройн.
Близился вечер, когда они миновали перевал и спустились на широкую, залитую дождем, темную лесистую равнину, которая представляла собой восточную границу территории метаморфов. Залзан Кавол яростно гнал фургон вперед, останавливаясь только когда Шанамир заявлял, что маунтам совершенно необходим отдых и еда.
Ближе к ночи, когда они ехали под дождем по неровной дороге, начались неприятности.
Валентин ехал в среднем отсеке с Делиамбром и Карабеллой, большинство остальных спали, а правили фургоном Хейтраг Кавол и Гибор Хаерн. Внезапно спереди донесся треск и грохот, и через мгновение фургон остановился.
- Ветром повалило дерево! - сказал Хейтраг Кавол.- Дорога перед нами закрыта.
Залзан Кавол вполголоса выругался и, толкнув, разбудил Лизамон Хултин. Валентин не мог разглядеть впереди ничего, кроме кроны одного из лесных гигантов, блокирующего дорогу. Расчистка ее могла занять часы и даже дни. Скандары взвалили на плечи излучатели и вышли - на разведку. Валентин последовал за ними. Темнота быстро сгущалась. Дул порывистый ветер, и почти горизонтальные струи дождя секли их лица.
- Придется поработать! - раздраженно проворчал Залзан Кавол.- Телкар! Ты будешь резать здесь, снизу! Роворн! Твое дело - сучья! Эрфон!..
- Может, быстрее вернуться назад и попробовать другое ответвление дороги? - предложил Валентин.
Эта мысль поразила Залзана Кавола, как будто он никогда не задумывался об отступлении. Обдумав ее, он наконец сказал:
- Да, в этом есть смысл. Если мы...
Но в этот момент второе дерево, еще больше первого, рухнуло на землю в ста ярдах за ними. Фургон оказался в ловушке.
Валентин первым понял, что должно произойти.
- Все в фургон! Это засада! - И он бросился к открытой двери.
Но было уже поздно. Из темнеющего леса выскочила толпа метаморфов - пятнадцать-двадцать, а может, и еще больше. Залзан Кавол издал ужасный гневный крик и открыл огонь из излучателя. Луч света странного лавандового цвета прошел по обочине дороги, и двое отвратительно обугленных метаморфов повалились на землю. Но в тот же миг Хейтраг Кавол издал странный булькающий звук и упал с древком, торчащим из его шеи, а Телкар рухнул, цепляясь за другое, пробившее его грудь.
Задняя стена фургона вдруг вспыхнула и находившиеся внутри посыпались наружу, возглавляемые Лизамон Хултин, поднявшей над головой свой вибромеч. На Валентина набросился метаморф, имевший его собственное лицо. Ударом ноги он отбросил его в сторону, повернулся и полоснул ножом второго. Это было странно - наносить рану. В жутком очаровании он смотрел на жидкость бронзового цвета, хлынувшую из нее.
Валентин-метаморф снова был рядом. Его когти целились в глаза, но Валентин увернулся и ткнул его ножом. Лезвие глубоко погрузилось в тело, и метаморф отшатнулся, схватившись за грудь. Валентин замер, потрясенный, но только на мгновение. Потом повернулся к следующему.
Сражаться и убивать было для него новым испытанием, и душа его наполнилась болью, но ничего не делать значило сейчас просить о смерти. Он колол и резал, резал и колол. Потом откуда-то донесся голос Карабеллы:
- Как у вас дела?
- Все в порядке,- проворчал он.
Залзан Кавол, видя, что его драгоценный фургон горит, схватил одного из метаморфов за талию и швырнул в огонь; двое других бросились на него, но еще один скандар схватил их и сломал как палки своими двумя парами рук. В общей свалке Валентин заметил Карабеллу, боровшуюся с метаморфом и прижимавшую его к земле с силой, развитой годами жонглирования, а неистовый Слит мстительно топтал ногами еще одного. Однако фургон горел. Деревья были полны метаморфами, ночь быстро опускалась, дождь лил как из ведра, а фургон горел...
Жар от огня все усиливался, и центр сражения сместился к обочине дороги и лесу. Положение становилось все более угрожающим, ибо в темноте нельзя было отличить друга от врага. Изменение метаморфами своей формы увеличивало неразбериху, хотя в пылу битвы они не могли долго удерживать эти трансформации и то, что казалось Слитом, Шанамиром или Залзаном Каволом, быстро обретало свою настоящую форму.