Придет знакомое, почти любовное ожидание. Ничего толкового всё равно не выйдет, но он постепенно сползёт в бездну жалости к самому себе. Появится чувство, родственное предпраздничному… Вот, ещё немного, ещё несколько часов - и придет она. Она - его единственный неизменный и постоянный друг. Его боль. И она унесёт его с собой на тёмных и надёжных крыльях, обнимающих весь его мир.
Самое смешное, он знал это все, но постепенно сползал в трясину отчаяния и с извращённой радостью ждал, когда же спустится на самое дно.
Счастье так мимолётно… Радужный мотылёк счастья едва-едва накроет тебя своим прозрачным крылом, овеет скоротечной радостью и всегда пролетит мимо, вот уже нет и следа… Вместо него останется грусть. Грусть начнёт кружиться вокруг, выпуская серый туман тоски, бесцветную пыль отчаяния, и тьма придёт по знакомой вытоптанной тропинке к самому сердцу. Где, уютно свернувшись в тяжёлый клубочек и временно втянув свои колючки, спит его боль.
И тогда он возьмёт свой нож, идеальное оружие экзекутора. Всегда готовое. Нож притягивал совершенством простых линий и холодом металла. Он проведет ладонью по плоскости лезвия, перейдя в фетишистской ласке пальцем на остриё, впитает постоянную готовность вонзиться и резать, в доли мгновения перенести остроту ожидания в остроту ощущения.
Потом он зайдет за кровать, закроет за собой дверь карцера и сядет в дальний угол, аккуратно положив нож рядом. И, откинув голову на стену, будет ждать…
Тьма сгустится, соберется и протечёт маленькими каплями ядовитой росы по отмирающим нервам внутрь, закрывая и отключая мир вокруг. Стечёт к сердцу и разбудит боль. Только боль никогда не бросит его. Она всегда живёт внутри, она всегда с ним и сразу лёгкой тенью выскользнет к нему на первый, даже еле слышный зов.
Тогда он легонько проведёт ножом, самым кончиком, едва царапая, вверх по руке, от ладони к плечу. Нежная боль не торопясь отзовётся, и дрожь маленькими царапучими лапками любовной ласки пробежит по телу, спустится на бёдра и уляжется горячим клубком между ног, блестя кровожадными глазками. Он погладит себя клинком плашмя. Боль тихо вздохнёт в любовной истоме и, взмахнув крыльями, обнимет его в ожидании и обещании… Он закроет глаза, задержит дыхание, с тихим выдохом проведёт лезвием, и тонкий разрез осыпется кровавыми бисеринками от шеи по груди к животу… Боль широко улыбнётся, и он, замирая в любовном томлении, вонзит себе нож в живот под рёбра. Боль сожмёт его в экстазе, прожигая горячим поцелуем до позвоночника, и он, захлебнувшись коротким вскриком, повернёт нож, разрывая себе внутренности… А боль унесёт его, скроет от мира.
Но это он уже проходил.
Прибежит Генри, соединённый сигналом системы с его биополем… Засуетится, захлопочет…
И не отгонишь… Тут Генри не послушается. Не сможет. Стюард. Нянька. Надоел-то как!
Будет говорить, тюкать по нервам:
- Ты что думаешь, вот так ты чему-нибудь поможешь? Ну зачем ты, как маленький?
А по телу разольётся успокаивающая и в то же время раздражающая благость регенерации…
Горечь поднялась и залила язык, надавила изнутри на глаза… На Генри он обижаться не может, что с него взять… Такой же инструмент без собственного мозга.
Как всё это глупо…
Стив прислонился виском к прохладному, непробиваемому и снаружи непрозрачному пластиклу. По лицу скользнула тень: из соседних комнат выбежал здоровенный гвардеец Грег. Перемахнул через перила и неторопливо потрусил вокруг озера. Стив выпустил мысленный скан, незаметно влез императорскому охранцу в голову. Там всё было распланированно и уверенно. Побегать, вернуться, нажраться. Вечером на турнир, потом здоровый ужин на свежем воздухе за счет победившей команды. Сдохнуть, как весела жизнь!
Еще один бездельник и жертва крилода. Получил бессмертие за безупречную службу и надежность. Крилод Грега лежит на хранении в библиотеке, откуда ажлисс может свой кристалл когда угодно взять.
Кристалл же экзекутора лежит в шкатулке у Императора. Экзекутор может свой крилод украсть… Включить силовое поле экзекуторского ножа и накрошить несокрушимый кристалл… Потом этим же ножом убить себя…
Самое смешное - воровать не хотелось. А на заданиях, когда кристалл свободно болтается на шее, не хотелось самоубиваться.
Крис - ублюдок.
Такая удача - вернулись эмоции. Да и нейтрализатор - вещь полезная. Без ублюдка Криса он бы никогда не узнал, что есть такая штука - нейтрализатор… Как говорит Джи, чтобы жить и работать надо в любом дерьме найти хорошее…
Но прямо сейчас хотелось исчезнуть, отключится. Сдохнуть.
Как же было хорошо еще совсем недавно! Экзекутор, как драгоценный знак внимания от Императора, целую декаду работал подарком: ловил своим могучим сканом и усиливал восторги и радости юбилянта и юбилянтовой подруги. Император наградил дознавателя Юи за высокую рождаемость и низкую преступность во вверенном дозене в течение последних пятидесяти лет… Оба ажлисс, Юи с подругой, были настолько увлечены друг другом, что даже не тащили экзекутора с собой в постель. Его вообще не трогали. Он был незаметным ветерком, вьющимся вокруг счастливой пары. Словно это его собственный отдых и он сам болтается по курортам и забавным паркам планеты Жальрис, а Юи с подругой - его собственная награда и его личные доноры счастья. Он так увлекся, что забыл тайный план отпроситься на полдня и подсмотреть вживую за бывшими знакомыми, которых двадцать лет назад переселили с Гайдеры на Жальрис. Фарисса - его бывшая подружка по Цветнику - жила в новой семье… Она бы не узнала его, даже если бы увидела. Он тогда был Хакисс, точнее Лардарошсой, а Фарисса искренне считала Рошсу очередной женой Вседержителя. Странноватой, но человеческой женщиной…
Погруженный в эйфорию чужого праздника, вернулся на базу. На следующее утро валялся в постели и еще млел в воспоминаниях.
Но заявился Генри и, вместо завтрака, принес сложенный плотный мешок.
Отнес его к Крису и Крис убил его. Убил второй раз! Первый раз замаскированный Крис измучал глупую Лардарошсу руками прихвостня, делал доброе дело на приказ Джи - развивал в тупой Крошке скан…
Стив потряс головой, отгоняя отвратителые воспоминания. Нет, не сейчас! Он только-только пришёл в себя. А потом Джи был так добр, что рассказал о тяжелом детстве Криса. Ах бедный Кристофер!
Стив отвел невидящий взгляд от потолка. Было мутно и мерзко, но ненависть к Крису исчезла. Перегорела.
Вздохнул и встал. Бессмысленно потыкал кулаком в окно - в парк он не пойдет, но время убить как-то надо.
Повернулся, чтобы уйти в спальню. "Пройти"! Просочится между тахтой и системным столом - всего-то и мебели, помещающейся в его кабинете. Ага - "кабинет"! Скорее узкая прихожая. Неполных десять шагов от входа до выхода. От двери в казарменный коридор до двери на террасу.
Застыл у стола, облокотившись на спинку любимого деревянного кресла и разглядывая императорскую синь выключенного экрана, тонкой пленкой размазанного по стене. Экран у него современный, а стол менять он не дал - пускай стюард развлекается и меняет оборудование, когда Джи приспичит оживить другого экзекутора. А ему нравится и кондовый стол на полкомнаты и собственное основательное кресло, обтянутое гобеленом.
Посмотреть дневники? Зачем? Не будет он ничего смотреть… Что Джи хотел, то показал. Столкнул нетронутый завтрак в утилизатор.
На Криса ему наплевать, а свою память лучше не тревожить. Если он что не помнит из своего детства, то и не надо.
Прошел в спальню и рухнул на кровать, благо, она сразу у прохода. Не глядя, мазнул пальцами по сенсору - включил проектор. Виды на Каррахские водопады с высоты птичьего полета.
Сел. Свесил ноги с кровати. Повозил босой ногой по короткому ворсу коврового покрытия. Вот и его жизнь равномерно серенькая, как этот коврик от кровати до глухой внешней стенки. Слева шкаф, справа - ванная. Необъятные просторы его жизни. Плюс карцер за кроватью. Масса вариантов для развлечения.
Но сам он не справится.
Закрыл глаза и вытянул мысленное щупальце к Лакстору - что там делает его донор?
Яхпал Кутербин, еще один прыщ на пышущем здоровьем и благоразумием теле Империи, добровольно сортировал мусор. Зарабатывал бонусы обязательным трудовым минимумом. И тоже был страшно недоволен. Стив усмехнулся: ничего, это несчастье он исправить может. В его силах наполнить вторую половину дня Яхпала чистым и безупречным счастьем.
Стив встал и подошел к столу. Взял себя за косу. Сосредоточился, заставил прерваться рост волос и выбросил волосы в утилизатор - по дороге отрастит короткие - уставная коса тоже достала до смерти! Вернулся в спальню и полез в шкаф.
Вытащил цветастую рубаху с длинными рукавами и немыслимые штаны с кучей заклепок и цепочек. В этом он не будет выделяться в толпе нормальных людей.
Проверил комм. Стив Марк, пятнадцать стандартных лет, сотрудник лаборатории морфологии Императорской базы Лакстора. Фыркнул: пятнадцать! Уже двадцать лет как пятнадцать. Привычно пересчитал. На родной планете год в полтора раза короче и на Сэмле было бы двадцать два… Он выглядит как недавний выпускник старших классов. Всемогущий Император предпочитает, чтобы всемогущий экзекутор выглядел ребенком, не задавался и не выделялся. А он и не задается. Его вообще никто не увидит.
Позвонил Яхпалу.
- Каэр Кутербин? Я бы хотел с вами сегодня встретится.
- Ажлисс Марк? Вспомнил, значит. Попытаюсь выделить вам часок-другой. Но меньше, чем за двадцать импов я не согласен. Все-таки это мое тело, мое здоровье.
- Уважаемый каэр, - Стив возвел взор к потолку. - Да ничего с твоим здоровьем не случится. Первый раз, что ли?
- Первый-не первый, - засуетился Яхпал. - А время мое ты тратишь! И два запасных инъектора лично для меня сверху!
- Еда у тебя есть? Одежда? - вздохнул Стив.
- Как раз обедаю. Кормят нас хорошо, благодарствую за заботу. Выпить принеси, уважаемый ажлисс. А то выпить у меня кончилось.
Стив сложил коммуникатор, сунул в кармашек на поясе и кинул смену одежды в большую сумку. Надо бы не забыть убрать её куда повыше: прошлый раз Яхпал по дороге в туалет обблевал всё вокруг, включая одежду дорогого гостя, которому пришлось у Яхпала же покупать за безумную цену в два одноимповых кольца портки и майку. А магазина с приличной одеждой в тех выселках нет. Заплатил бы и больше, так все одно растранжирит. Фыркнул, вспоминая, как маскировался фантомами до первого бутика, где как раз и приобрел модельную красотищу с заклепками. Но не возвращаться же на базу в дармоедных обносках из "материальной поддержки слабых членов общества"!
Торопливой рысцой проскочил в гараж свозь безлюдный казарменный коридор. Активизировал двухместный флаер и полетел в Лакстор.
* * *
Полигон со смотровыми башнями, гладиаторская арена, гаражи и синяя крыша старой казармы скользнули назад под плоским брюхом флаера. Парк, окружающий Императорскую базу, сменился на двадцатикилометровый пояс леса. Полоса сочной зелени среди каменистых пастбищ и плантаций невзрачного карликового оливовника.
Стив ткнул навигацию: автоматика безошибочно проведет флаер в хитросплетениях воздушных трасс над ангарами и вокзалами межпланетного портала. После аварии из-за очередного эксперимента Джи, когда вся область Северной базы усвистала невесть куда, а на ее место переместился кусок чужой планеты, ставший вотчиной регента Криса, всё, что ранее ездило через Северный портал, перекинули в Лакстор. Промышленная зона расширилась к югу, выгнав солидных жильцов из бывших дачных поселков в нижних секторах реки. Теперь там гнездились общественно-ненадежные особи, среди которых обитал и близкий дружок по счастью Япхал Кутербин.
Но сначала надо заглянуть в город. Пять уровней Большого Лакстора находились в десяти минутах полета выше по течению полноводной Ларосты, укрытые под низкими домиками, каналами и зелеными насаждениями зоны отдыха.
Стив оставил флаер на парковке недалеко от сафари, у предпоследней станции монорельса. Запер на свое биополе. Хотя вряд ли какой ажлисс окажется тут без транспорта, чтобы нахально улететь в его флаере, но мало ли что… Людям же флаер с сенсорным управлением ни к чему. Да, конечно, можно его переделать, но в обществе, пронизанном сверху донизу всеобъемлющей информационно-регистрирующей системой жизнеобеспечения и дознавателями, могущими вытащить из тебя самое сокровенное, никуда незаметно не исчезнешь. Стив вздохнул и сунул комм в первый же попавшийся терминал. Снял с личного счета сто империалов.
Пятьсот империалов - его месячное содержание - уменьшилось на сто десять. Десятка - счет за использование флаера. На сто импов - месячное содержание работника низшего звена - можно угуляться. Стив скользнул взглядом по звездочкам бонусов. У него постоянно висело сто семьдесят пять. Нормальному человеку хватило бы на косметическую операцию, оздоровление парочки органов или на межпортальную экскурсию со всей роднёй. Зачем система утруждается, держа для него бонусы? Чтобы его случайно кто любопытный не спутал с еретиком?
Скормил автомату одну желтую десятиимповую ленточку, разменяв ее на горсть мелочи. Бормоча ругательства, развесил полученную наличку - ленточки империалов и колечки соток - в моментально разбухший кошелёк. Носить кольца на пальцах, как делают верующие, он перестал давным давно.
Зашел в вагон и поехал под землю, удивляясь, что, как только появилось дело, то и муравейник большого города уже не раздражает, а наоборот, кажется маскирующим. И рука болеть перестала…
Световоды ярко горели на арочном потолке торговой площади, передавая естественный свет и создавая полную имитацию солнечного дня.
В середине просторного зала возвышалась коренастая липа. Цветущая крона с нежно зелеными мелкими листьями раскинулась до третьего этажа галерей. По тенистой лужайке и ажурным мостикам бегали и визжали дети, кормили пестрых рыбок. Ручейки, фонтанчики, птички. Вокруг спиралями поднимались галереи с магазинами и закусочными. Стив купил за наличные - оставлять следы все-таки лишнее - два комплекта постельного белья, упаковку пива, четыре готовых семейных обеда и спустился к фонтану. Поставил отяжелевшую сумку у ног и раскинул скан, выискивая торговца.
Небольшой торг и производство наркотиков вел полулегальное существование. Ажлисс, сами в прошлом люди, прекрасно понимали, что людям надо расслабляться. Власти только следили, чтобы расслабуха не пересекала некие допустимые пределы "разумного риска", и чтобы наркота была максимально чистой и "невредной"… Хотя люди знали миллион и один способ, как навредить своему телу.
А вот и продавец. Сидит на лавочке напротив кафе.
Стив оперся об ограждение и поднял лицо к искусственным "солнышкам". Они грели, как настоящие. Пробрался тонким волоконцем мысли в голову продавца, взял на себя восприятие и управление чужим телом. Упитанный мужик, подчиняясь невесть откуда возникшему желанию, мгновенно уснул. Но при этом встал, просунул руки в лямки, вешая расшитый котятами рюкзачок на пузо, и поднялся на галерею к Стиву.
Руками продавца Стив пересыпал полтора десятка инъекторов, похожих на огрызки детских карандашей, к себе в нагрудные карманы рубашки. Отдал взамен две желтые ленточки и вернул мужика спать на лавку.
Нагруженный, как таёжная арсава, вернулся на поверхность. Пока дожидался трамвая, переложил запасную одежду в хрустящий герметичный пакет - специально по дороге заглянул в пекарню.
Дал себе мысленного пинка, что не подумал и оказался на остановке вместе с группой школьников и многодетных мамаш, возвращающихся на обед домой. Дети ныли и кричали, матери обсуждали очередную смену питательного рациона, возврат к модели подгузников, бывших в ходу двадцать лет назад и тоже во весь голос орали на детей.
Пришел трамвай. Группка хихикакающих девиц, пестрых, как осколки витража, побежала к дверям, бросая на Стива пренебрежительные взгляды сквозь недавно пущенные в моду импланты-бабочки. Внутри вагона крылышки имплантов сложились тонкими усиками на лбах у девиц. Сразу после уроков подростки отстегнули форменные длинные брюки и юбки. Брезгливо отстраняя пальцем выставленные в проход обнаженные руки, ноги и бока, Стив пробрался в дальний угол, равнодушно выхватывая обрывки мыслей: "Фи, тусклый крот! Ни стрижки интересной, ни аксессуарчиков! Хотя хорошенький. Но закутан же! Как дикий охотник-чипу". Мрачно порадовался, что его дети выросли вдали от благ и предрассудков цивилизации. И да: лучше быть закутанным, чем все будут пялится на его не по возрасту голые конечности и думать, что он специально эпилировался под малолетку. Он не виноват, что императорские заскоки создали комплексы экзекутору.
Вывалился вслед за толпой на конечной остановке. Трамваи сюда ходили редко. Когда-то это был дачный район для среднего класса, но со сменой управляющего изменились и технологические планы. Бывший местный дознаватель возжелал участвовать в вяло текущей эскпансии на Сэмле и присоединился к команде регента Сейо. А у самого поселка построили новые склады и сортировочные для разросшейся промзоны портала и обязательную фабрику по переработке мусора. Приличной публике дали новые дачи - изменения усиливают экономику. А в дармовое жилье налезли человеческие отбросы. Поближе к мусору и легкому способу заработать бонусы.
Стив свернул на боковую улицу. Забавно: от бывших, более обеспеченных жильцов, остались запущенные грядки и заросшие сорняками палисадники. Средств у местных "цветов" гораздо меньше, однако, бонусы на идиотские импланты тратить не жалко. Привести же в порядок участки или вырастить настоящие цветы не может заставить даже новый дознаватель.
Приподнял провисшую калитку и закрыл за собой. Дверь в дом оказалась не заперта.
Внизу общее помещение для семейных собраний и приема гостей совмещенное с кухней - стандартный дом. Одиночка Япхал еще где-то болтался. Стив оставил распахнутой дверь и открыл окно - выгнать застоявшийся воздух.
Опустил двухспальную постель и сдернул затасканные простыни. Судя по всему, каэр Кутербин не утруждался подниматься наверх, где были три спальни, а так и спал тут чуть ли не с прошлого раза.
Постелил чистое. Захотелось есть. Закатал рукава рубашки - Яхпал был равнодушен к его внешнему виду, да и привык давно… Выгрузил сумку в холодильник. Оторвал от упаковки одну порцию и разогрел обед. Пока ел, заинтересовался, где всё-таки завис донор - его работа уже давно должна была окончиться. Раскинул скан, нашел Яхпала прохлаждающимся в компании таких же обалдуев у киоска с закусками. Подавил сознание донора, заставил попрощаться с друганами. Браво отшагал им две улицы и отпустил на пороге.
- Ты уже приехал? - Яхпал - щуплый "цветок" с крашеной в радугу бородой - словно сдулся, получив обратно управление над своим телом. Первым делом прикрыл и запер дверь. Но, похоже, его никогда не удивляло, почему его тело само по себе что-то делало, когда рядом был ажлисс Марк. То ли чувствительность к скану у Яхпала была нулевая, то ли он просто был абсолютно глуп. Но то, что он работает донором не просто для ажлисс, а для самого экзекутора, ему в башку не приходило. Что абсолютно устраивало Стива.
- Ты, сквозняк же… Что принес? - Яхпал поводил носом. Прикрыл окно и полез в сумку. Бросил на пол пакет с одеждой. - Шмотки, сказал же, засунь себе…
- Это моё, - Стив вскочил и закинул пакет на шкаф: там уж точно его одежка будет в безопасности.
- Мог бы купить что покрепче, что мне твое пиво, - Яхпал вытянул одну бутылку и отпил. - Что хлеба не принёс?
- Я тебе денег оставлю. Сам купишь, что захочешь.