- Мы будем ждать тебя всю ночь на берегу реки, - упавшим голосом произнес брат и заковылял прочь.
Но ни в эту, ни на следующую ночь их сестренка так и не появилась. Да и как она могла уйти, когда тем же вечером в замок приволокли их маму.
Венди всеми правдами и неправдами пыталась проникнуть в подземелье, где держали Сидонию, но все ее попытки были тщетны. Едва дождавшись утра, девушка собрала последние силы и отправилась в лес за дурманящими грибами. Сначала она решила отыскать ведьмин круг. Так мама называла скопление грибов, образующих замкнутый овал, встав в середину которого, можно была заглянуть в будущее. Пыхтя и задыхаясь, она бродила по чаще в поисках заветного круга. Но грибы прятались от Венди. Они щадили эту милую девушку. Не надо ей было знать, что ждет впереди. И только симпатяги с залихватскими красными шляпками в белый горох не таились. Они выскакивали на каждом шагу, облегчая еле дышащей красавице задачу. Не успела Венди обойти небольшую полянку, как ее холщовый мешок уже сочился от набитых доверху грибов-красавцев. Отвар из них был готов как раз к пиршеству в честь поимки Сидонии. Кухарка была поражена преобразившейся помощнице. Глаза девушки блестели, а на щеках играл яркий румянец. Она без устали наполняла и таскала кувшины с вином в трапезную залу.
Но когда весь отвар закончился, Венди потеряла интерес к сосудам с хмельным. Она прокралась на верхнюю галерею и стала наблюдать за набирающим ход пиром. Увлеченные своим бахвальством гуляки не замечали худенькую девчушку, прятавшуюся наверху. Сквозь балюстраду она следила за происходящим внизу, зевая во весь рот.
К удивлению прислуги благородное семейство быстро хмелело. Видно, без пиршеств и балов они успели отвыкнуть от вина. Герцог первым покинул стол, оставив своих наследников радоваться редкой возможности повеселиться. Ему же не терпе-
лось навестить виновницу преследовавших его бед. Наслаждаясь пытками ненавистной Сидонии, герцог не слышал сквозь толстые стены подземелья звуки развернувшейся наверху бойни. Обнажив ножи и шпаги, его сыновья и внуки безжалостно кромсали друг друга, мало что соображая. Эрнест с ужасом смотрел на окружающих его свиноподобных химер, машущих острыми клыками-клинками. Не раздумывая, он схватил старинный двуручный меч, висевший на стене, и ближайшая к нему голова хряка покатилась с плеч, весело похрюкивая. Он задумчиво глядел вслед катящейся голове, не понимая, почему она так похожа на одного из его братьев. Из раздумий его вывел окрашенный кровью клинок, медленно растущий из его груди.
Резкая боль в спине выгнула его в дугу. Падая, он встретился взглядом с изумрудными глазами кухаркиной помощницы.
- Почему я раньше не замечал, как она похожа на… - удар затылком о каменный пол прервал его мысль.
Сосредоточенная Венди слишком поздно услышала торопливое шуршание платьев позади себя. Она напряглась и вжала голову в плечи. Слугам запрещалось быть наверху в такой поздний час. Если ее обнаружат возле покоев знати, то наказания не избежать. К счастью, ее не заметили. Герцогиня в сопровождении фрейлины быстро прошла к лестнице и стала торопливо спускаться.
- Прекратите, дети мои! - кричала она разбушевавшимся молодчикам.
Венди во все глаза смотрела на хозяйку замка. Но не бледное от ужаса лицо герцогини привлекло ее внимание. Взгляд девушки был прикован к янтарному ожерелью, принадлежавшему ее матери. Неудержимая волна ненависти сотрясла Венди. Остатки черной энергии рвались наружу из самых дальних уголков ее хрупкого тела. В этот момент фрейлина замерла от удивления. Она тоже смотрела на янтарное великолепие на шее своей госпожи и не верила глазам. Внутри одной из бусин огромный комар вдруг ожил и начал неистово молотить крыльями. Ожерелье медленно приподнялось и потянуло свою новую владелицу вперед. Шея герцогини напряглась. Скрепляющая украшение нить натянулась словно струна и со звоном лопнула. Остолбеневшая фрейлина заворожено глядела на янтарный дождь, падающий под ноги ее госпоже. Бусины с насекомыми внутри весело скакали перед герцогиней, чем доставляли явное удовольствие сидевшим внутри янтаря пленникам. Ожившие комары, жуки и блохи смотрели на свою жертву сквозь медовую дымку и поджидали ее следующего шага. Ждать пришлось не долго. Янтарная лавина ринулась вниз по каменным ступеням, увлекая за собой поскользнувшуюся на бусинах женщину. От увиденного, фрейлина тут же лишилась чувств.
Венди дождалась, пока все стражники сбежались на шум бойни, и осторожно спустилась вниз. У подножия лестницы лежало безжизненное тело герцогини. В складках ее бархатного платья застряло несколько янтарных бусин. Девушка быстро схватила их и спрятала в карман фартука. Никем не замеченная, Венди прошмыгнула к входу в подземелье. В лицо пахнуло холодом и сыростью. Она тихо спустилась и, привыкая к полумраку, огляделась. В дальнем каземате свет факелов выхватывал фигуру герцога.
- Ваши сыновья убивают друг друга! - что было сил прокричала она.
Под глубокими сводами раздался зловещий женский хохот.
- Ты променял жизни своих отпрысков на удовольствие поиздеваться надо мной, - не затихал гулкий смех Сидонии. - Ты получил то, чего хотел.
Не помня себя от ужаса, герцог выскочил из пыточной и ринулся наверх, не замечая сбитую по дороге девушку. Оправившись, Венди бросилась к прикованной к стене матери. Она повисла у нее на шее и заплакала.
- Где все? - тихо спросила Сидония.
- Пробираются на восток.
- Уходи с ними. Беги немедля, пока темно.
- А как же ты!? - еще сильнее заплакала дочь. - Скажи, как освободить тебя, и я все исполню.
- Ты сделала больше чем могла. Убегай. У меня довольно своих сил, чтобы спастись.
Стоявший в полумраке палач напряженно прислушивался к их разговору, но треск поленьев в горниле для пыток каленным
железом заглушал шепот женщин.
- О чем вы там шепчетесь? - схватил он сзади девушку.
- Отпусти ее! Иначе я прокляну твой род и ты пойдешь по стопам своего хозяина, - прошипела Сидония.
Венди резко обернулась, и сердце палача на миг остановилось. На него в упор смотрело мертвенно бледное лицо помощницы кухарки. С ее дрожащих губ окаймленных легкой синевой слетели еле слышные слова, которые разорвались в его голове пороховым зарядом: - Если ты сделаешь моей маме больно, я превращу твои кишки в змей и они будут медленно жрать тебя изнутри! Заплечных дел мастер выпустил девушку и схватился за живот. Маленькая ведьма уже давно скрылась в полумраке лестницы, а он все стоял и прислушивался к необычно громкому урчанию в своем брюхе.
Еле передвигая ноги по крутым ступеням, Венди услышала приближающиеся сверху шаги. Она замерла и вжалась в стену, пропуская несущегося вниз герцога. Подлетев к Сидонии он выхватил из огня раскаленный железный прут и прорычал: - Низкая тварь, я убью тебя! - Ловите ее дочь! Быстрее! - в страхе прокричал ему в ухо палач. - Она только что убежала наверх.
- Какую дочь?! - Помощница кухарки, что была здесь, и есть ее дочь.
Венди в это время из последних сил сражалась с боковой лестницей, ведущей в покои лекаря. Она запнулась на верхней ступеньке и упала прямо в руки Дерека, который мгновеньем раньше услышал сквозь дверь шумные хрипы своей любимой.
Юноша устроил ее на широком подоконнике и расстегнул ворот платья. Снаружи донесся скрип закрывающихся ворот и грохот цепей поднимаемого моста.
- Нас захлопнули как в мышеловке, - еле расслышал он.
- Что? - не понял Дерек.
- Сидония - моя мать! - не вдаваясь в долгие объяснения, выдохнула Венди.
Сердце юноши оборвалось. Он застыл, оглушенный этим известием. Его любимую ждала лютая смерть. В голове всплыли рассказы о ведьминых семьях, сожженных на очищающем огне.
- Мы спрячемся во вшивой комнате, - пришел он в себя. - Там нас никто искать не будет.
Вшивой комнатой они прозвали огромную кладовую с нарядами знати. В обязанности лекаря входило время от времени вытравливать из них платяных вшей. Среди множества громоздких туалетов можно было легко затеряться. Дерек поднял свою малышку на руки и тут услышал быстро приближающийся топот.
Он успел шагнуть за колонну, пропуская стражников, несущихся в лекарские покои.
- Я знаю, кто нас укроет, - встрепенулась отдышавшаяся Венди.
Она спрыгнула с его рук и повела вниз по лестнице, которая еще не успела остыть от сапог стражников. Задний двор встретил их спасительной темнотой. Не раздумывая, Венди повела Дерека в сторону приглушенных голосов, доносившихся с другой стороны замка. Они крались вдоль крепостной стены и нагретые за день камни успокаивали их своим безмятежным теплом. Выглянув из-за угла, беглецы увидели играющие в бликах огней ворота. Свет факелов выхватывал большую группу вооруженных людей.
- Вся стража на ногах, - прошептал Дерек. - Не лучше ли нам вернуться? Но Венди уверенно повела его к приютившимся у ворот сарайчикам. Услышав гулкий лай растревоженных собак, Дерек оторопело замедлил шаг.
- Я надеюсь, нам не туда? - с ноткой удивления указал он на псарню.
- Туда, туда, милый.
- Нас же разорвут в клочья. - Не бойся. Я защищу тебя.
С этими словами Венди отодвинула задвижку и юркнула внутрь, увлекая испуганного Дерека за собой. В небольших загонах бесновались охотничьи псы. Беглецы прокрались мимо жилища тощих гончих и направились прямо к здоровенным волкодавам.
- Подсади меня, - дернула она за руку ошалелого спутника.
- Даже и думать не смей! Но девушка уже сама начала неуклюже карабкаться через загородку. Вожак волкодавов был удивлен не меньше Дерека.
Он перестал лаять и с интересом наблюдал за хрупкой девушкой, висевшей на краю загона. Он вдыхал волны страха, исходящие от помогавшего ей юноши, но ничего кроме любви и нежности не истекало от маленькой человеческой самки. Когда она спрыгнула на покрытый соломой пол, пес уже обожал ее. Он подбежал и ткнулся огромным носом в ее ладошку, моля о ласке. Венди почесала его за ухом, и псу уже не было никакого дела до лезущего вслед за ней парня. Сородичи вожака мирно устроились рядом, больше не заботясь о сумятице, творившейся за стенами псарни.
Вдруг за стеной послышался топот сапог. Дверь распахнулась, в сопровождении стражников появился псарь. Венди схватила Дерека за руку и они юркнули в дальний угол загона. Матерый вожак почувствовал, что непрошеные гости напугали его добродейтельницу. Он ощерился, и вся стая, как по команде, ринулась к загородке. Оглушительный лай мешал говорить. Громадные псы один за другим поднимались на задние лапы и высовывали морды в проход поверх загородки. Стражники безуспешно пытались отогнать их факелами. Собачья слюна разлеталась и шипела в ярком пламени. Огромные клыки угрожающе клацали, хватая пустой воздух.
- Я же вам говорил, - ныл разбуженный псарь. - Какой сумасшедший полезет сюда? - Проверяй и не разговаривай! - грубо оборвали его.
- Куда уж теперь? Гляди, как вы их озлили.
Холодное лезвие кинжала у шеи сделало псаря сговорчивее.
Собаки не тронули своего кормильца, и лишь вожак-великан отошел в дальний угол и продолжал скалиться. Его глаза горели необычно теплым изумрудным огнем, но вид огромных клыков отбивал всякую охоту приближаться. За его могучей спиной прятались беглецы. Они пригнулись, крепко обнявшись, и лишь предательские золотые кудри Венди светились в темноте. Но не на них смотрел псарь. Взгляд его был прикован к безумно счастливым глазам волкодава. Только два раза в жизни он видел его таким. Первый раз, когда у того еще щенком едва прорезались глазки-бусинки. И второй, на той злосчастной охоте, где был задран сын герцога.
- Нету тут никого, - проворчал псарь, и ему показалось, что глаза пса засветились такой теплотой, что даже защемило сердце.
Обыскав весь замок, стражники доложили, что Венди нигде нет. Герцог вернулся в пыточную и что было сил ударил Сидонию: - Жалкая ведьма! Куда ты отправила свое дьявольское семя? - Моя дочь приведет сюда германцев, и они сравняют твои владения с землей! - прохрипела Сидония сквозь боль, направляя преследователей по ложному следу.
За поимку Венди были обещаны немалые деньги, и люди герцога без устали бороздили дороги, ведущие в немецкие владения. Целая экспедиция стражников была отправлена в земли воинствующих германцев. Весь отряд бесследно сгинул, и лишь двое стражников смогли избежать такой незавидной участи. Отстав от погони, старый десятник скакал обратно в сопровождении своего племянника.
"Без нечистой силы здесь не обошлось, - размышлял он, пощипывая свой ужасный шрам на щеке".
С самого первого дня вид новой помощницы кухарки не давал ему покоя. Что-то неуловимо знакомое было в этой худышке, и он не спускал с нее глаз. И вот теперь его старания принесут ему богатое вознаграждение и благосклонность герцога.
- Может, она и отправится к германцам, - говорил он племяннику, - но без своего голубка она последнее время и шагу не ступала.
- А что если он тоже сбежал? - тревожился молодой стражник. - Тогда нам не сносить головы.
- Ворота затворили слишком быстро. Он не успел уйти.
На подъезде к замку их ждало разочарование. Мост был опущен, а распахнутые ворота зияли пустотой. Охраны нигде не было видно.
- Похоже, наши голубки упорхнули, - с досадой проворчал десятник. - Боже праведный, помоги в нашем святом деле, приведи нас к маленькой ведьме, - прошептал он, подняв взор к полнолунному небу.
Лучше бы он промолчал в ту ночь. Ибо не зря говорится: "Будь осторожен в своих желаниях. Они могут сбыться!.." А наши беглецы уже третий день пробирались на восток.
Они шли ночами, скрываясь от посторонних глаз. Днем Дерек ходил в близлежащие деревни в поисках провианта. Придворный лекарь умолчал о пропаже сына, и его пока не искали. Но это неведение не могло длиться вечно, им нужно было спешить. Однако их продвижение замедлялось с каждым часом. Венди уже еле шевелила ногами, и ее любимый все чаще нес ее на руках.
У девушки начался жар, не отпускавший даже ночью. Целуя Венди, Дерек все чаще ощущал привкус крови на ее потрескавшихся губах. На последнем переходе он истратил остатки монет на коровье масло и аккуратно смазал ее покрытые кровяной коростой губы. Венди слабо улыбнулась в ответ и поцеловала его заботливые пальцы, несущие облегчение. Устав от ночного перехода, они теперь отдыхали на цветущей поляне. Несмотря на припекающее солнышко, девушку бил озноб. Дерек сидел, прислонившись к дереву, и смешно морщил нос, жмурясь на яркое небо. Прижавшись к нему, Венди смотрела в эти любимые глаза и не хотела покидать мир, в котором жил ее единственный.
- Если мой недуг спалит меня, - шептала она в горячке, - обещай, что ты в ответ спалишь его вместе со мной.
- Тебе еще рано об этом думать, - ободрял он ее.
Но то, что он видел, наводило на мрачные мысли. Ему не хотелось признаваться себе в том, что дни его малышки сочтены и никакие силы на свете уже не смогут спасти ее.
К концу недели они добрели до большой реки и в изнеможении уснули, прижавшись друг к другу. Дерек проснулся от необычно шумного, прерывистого дыхания. Его любимая дышала через силу. Она вся горела огнем и металась в бреду. Не дожидаясь темноты, рискуя быть замеченным, он вынес Венди на берег реки, положил у воды и начал обкладывать ее тело прохладным песком. Медленно текущая вода омывала ей ноги и тоже вытягивала жар.
- Я знаю, что тебе больно и тяжело, - шептал он в те минуты, когда сознание возвращалось к ней. - Но постарайся выдавить из себя эту липкую флегму. Не дай ей задушить тебя.
- Не могу, - только и прохрипела она, вернувшись на какой-то момент из забытья.
Дерек сидел, положив ее голову себе на колени, и без устали расправлял ее слипшиеся от горячки кудри. Его молодой организм стойко выдерживал невзгоды последних дней, но душевных сил становилось все меньше. Собственное бессилие убивало его веру в лекарское ремесло.
- Какой же я лекарь, если не могу спасти свою любимую? - задавался он горьким вопросом. - Уж коль никто не знает, как исцелить мою малышку, то я сам должен был найти средство.
Еще весной Дерек предвидел грядущую беду. Рецепты отца Венди перестали помогать. Тогда они сами стали изменять составы микстур, отваров и дыхательных паров. Иногда ей становилось легче от новых травяных сборов, и душа юноши наполнялась радостью за нее и гордостью за лекарское искусство. Но эти просветления были недолгими и наступали все реже.
Осознав свое бессилие, Дерек сдался на милость божью. Он выложил свои небольшие накопления за два места на шхуне, везущей семейство герцога в западную Померанию. Каждую весну весь двор отправлялся в церковь святых Джеймса и Николса, чтобы насладиться органной музыкой и причаститься в этом духовном храме. Но ни священные литургии под божественные звуки органа, ни бесконечные молитвы не помогли его любимой. Бог был глух к его просьбам. Дерек остался единственным воином и проиграл сражение с недугом своей малышки.
Его горькие мысли могли сравниться лишь с чернотой предрассветной ночи. Речная вода сбила жар, и Дерек отнес Венди обратно в прибрежный лес. Он сидел прислонившись спиной к широкой сосне. Все еще мокрая голова Венди покоилась на его коленях. В забытье она беззвучно шевелила растрескавшимися губами. Ее прерывистое дыхание походило на пыхтение потухающего возле ног костра. Умирающие язычки пламени едва пробивались сквозь обгорелые ветки, выхватывая из темноты прекрасные черты его возлюбленной. Дерек нагнулся и нежно поцеловал Венди в потрескавшиеся губы. Привычный уже привкус крови вдруг перевернул внутренний мир юноши. Неожиданно он почувствовал присутствие любимой в себе, и наступающее одиночество уже не так пугало его. Он взял обессиленные руки Венди и поднес к губам. Ее маленькие кулачки крепко сжимали янтарные бусины.
- Ты не будешь скучать, - прошептал он, глядя на играющие в янтаре отблески гаснущего костра. - Твоя мама будет ждать тебя.
Дерек утаил от своей малышки страшную весть, услышанную им на рынке два дня назад. Вернувшись в лес к ожидавшей его Венди, он был как никогда оживлен. За наигранной веселостью скрывалась надвигающаяся беда. В деревне, где Дерек добывал провизию, только и разговоров было, что о предстоящей казни. Днем раньше янтарную ведьму приговорили к повешению. Ее тело должны были предать земле на перекресте двух дорог, положив лицом вниз. Никто кроме могильщиков не мог знать места погребения, а те под страхом смерти должны были держать его в тайне. Но неумолимая церковь настояла на публичном сожжении.
Лесной костер еще тлел, когда далекий город начал наполняться зеваками. Казнь известной ведьмы привлекла в то утро жителей даже самых отдаленных уголков Померании. К полудню городская площадь была забита до отказа. Все было готово, и по сигналу герцога палач занял свое место перед приговоренной. Вдруг Сидония встрепенулась. Ее взгляд потемнел, и крупная слеза скатилась из ее единственного глаза. Она почувствовала, как давно забытая колдовская сила возвращается к ней. Это означало лишь одно - та, что владела этой силой, стала слишком слаба, чтобы удержать ее. Непомерное горе наполнило сердце матери.
- Венди! - прошептала она.
Довольная ухмылка расплылась по лицу герцога.
- Умри же в страданиях! - воскликнул он и подошел вплотную к привязанной к столбу ведьме.