Но, едва он прочистил горло, из-за угла, визжа тормозами, вылетел фургон, встал на два колеса, врубившись в шеренгу мусорных баков, и замер в какой-то полусотне шагов. Водительская дверца распахнулась, и наружу выпрыгнул худенький человек в костюме; в руках он держал трость и женскую меховую шубку. Он ринулся прямиком к черному ходу в лавку Ашера. Но не успел сделать и двух шагов, как упал на бетон, словно его шарахнули чем-то сзади, перекатился на спину и принялся отбиваться тростью и шубкой от воздуха. Император, знакомый в городе почти со всеми, признал в человеке Чарли Ашера.
Фуфел зашелся в приступе тявканья, а более уравновешенный Лазарь рыкнул лишь раз и припустил к Чарли.
- Лазарь! - крикнул Император, но ретривер рвался вперед; теперь за ним последовал и его лупоглазый брат по оружию.
Чарли уже вскочил на ноги и размахивал тростью так, словно фехтовал с привидением; щитом ему была женская шубка. Император жил на улице, а потому не раз видел, как люди сражаются с невидимыми демонами, но Чарли Ашер, что и говорить, набирал очки. Трость его шмякала обо что-то - вроде как воздух, но в нем было нечто: какая-то тень, что ли?
Император воздвигся на ноги и захромал к потасовке, но не успел сделать и пары шагов, как Лазарь подпрыгнул и кинулся вроде бы на Чарли - однако взмыл над старьевщиком и тяпнул зубами у него над головой; после чего повис там, сомкнув челюсти на основательном шмате невидимой шеи.
Чарли воспользовался отвлекающим маневром - шагнул назад, размахнулся и шарахнул тростью куда-то над левитирующим золотистым ретривером. Раздался шмяк, и Лазарь разжал челюсти, но теперь на невидимого противника бросился Фуфел. Какова бы ни была его цель, он промазал и собачьим накатом со свистом влепился прямо в мусорный бак.
Чарли снова кинулся к стальной двери черного хода, но та оказалась заперта; он потянулся за ключами, и тут что-то поймало его сзади.
- Отдай, ебучка, - завизжала тень.
Женскую шубку, похоже, вырвали из рук Чарли, и она взмыла в воздух - вверх, за четырехэтажный дом и прочь с глаз.
Чарли развернулся с тростью наизготовку, но что бы там ни было раньше, теперь оно, судя по всему, исчезло.
- Ты же сидеть над дверью должен, орать "никогда" и прочую поэзию, нет?! - заорал он небесам.
И добавил для полноты картины:
- Мудило злобное!
Лазарь гавкнул, потом заскулил. Из мусорного бака с Фуфелом донеслось заливистое металлическое тявканье.
- Да, такое не всякий день узришь, - произнес Император, хромая к Чарли.
- А вы видели?
- Вообще-то не очень. Только тень, но точно что-то было. Там же было что-то, правда?
Чарли кивнул, пытаясь отдышаться:
- Оно вернется. Оно летело за мной через весь город. - Он порылся в кармане.
- Вам бы всем лучше нырнуть со мной в лавку, Ваше Величество. - Чарли, само собой, знал Императора.
В Сан-Франциско Императора знали все.
Император улыбнулся:
- Любезно с твоей стороны, однако мы здесь в полнейшей безопасности. Ныне же мне потребно освободить подданного из сего гальванизированного узилища.
Старик наклонил мусорный бак, и Фуфел явился оттуда, фыркая и тряся головой, словно готов был оторвать задницу любому человеку или зверю, коему бы хватило безрассудства встретиться с ним на узкой тропинке (и оторвал бы - при условии, что человек или зверь ростом оказались бы по колено или ниже).
А у Чарли с ключом по-прежнему не получалось. Он давно знал, что замок надо менять, но тот вроде работал, если его немножко подрочить, стало быть, приоритетом смена замка так и не стала. Ну кому, блин, взбредет в голову, что однажды придется быстро убегать от гигантской птицы? Тут он услышал хриплый визг, обернулся… Уже не один, а два громадных ворона, обмахнув крышу, пикировали в переулок. Собаки выпустили по крылатым интервентам залп неистового лая, и Чарли вложил столько языка тела в ерзанье ключом в замке, что почувствовал, как в бедре надорвалась атрофированная танцевальная мышца.
- Они вернулись. Прикройте меня. - Чарли швырнул трость Императору и приготовился к удару, но едва палка легла в подставленную старикову ладонь, птицы сгинули.
Слышно было даже, как там, где они только что были, хлопнув, сомкнулся воздух. Собаки осеклись на полурыке; Фуфел заскулил.
- Что? - спросил Император.
- Что стряслось?
- Исчезли.
Император посмотрел на небо.
- Ты уверен?
- Пока да.
- Я видел две тени. Теперь уж точно видел, - сказал Император.
- Да, сейчас они были вдвоем.
- Что они такое?
- Понятия не имею, но когда вы взяли трость, они… в общем, пропали. Вы правда их видели?
- Уверен. Они были сродни злонамеренному дыму.
Ключ наконец повернулся в замке, и дверь на склад Ашера открылась.
- Вы должны зайти. Отдохните. Я закажу чего-нибудь поесть.
- Нет-нет, нам с бойцами надлежит длить наш дозор. Сегодня утром я решил выступить с декларацией, и нам потребно встретиться с печатником. Это вам понадобится. - Император вручил Чарли трость, словно передавал ему ключ от городских ворот.
Чарли потянулся было к ней, но передумал.
- Ваше Величество, я думаю, вам лучше оставить ее у себя. Я полагаю, вам она будет полезнее. - И Чарли показал подбородком на скрипучее колено старика.
Рука Императора не дрогнула.
- Я не преклоняюсь пред материальным, знаешь?
- Это я понимаю.
- Я твердо верю, что вожделенье - главный источник человеческого страдания, как тебе известно, и нет преступника подлее, нежели тот, кто возжелал материального.
- Я своим бизнесом управляю на тех же принципах. Однако же настаиваю - трость должна остаться у вас. Окажите мне любезность, если угодно?
Чарли поймал себя на том, что отчасти перенимает выспренние обороты Императора, словно перенесся к такому королевскому двору, где титулованное лицо отличают по крошкам в бороде, а королевская гвардия не пренебрегает вылизыванием собственных яиц.
- Ну, коли это любезность, соизволю. Прекрасная выделка.
- Но самое главное - она поспоспешествует вам в дозорах.
Вот теперь Император выдал вожделенье сердца своего - он широченно ухмыльнулся и прижал трость к груди.
- И впрямь красивая. Чарли, должен тебе кое в чем признаться, но прошу поверить мне, как человеку, кто вместе с сотоварищем своим только что свидетельствовал появленье двух гигантских теней в обличье воронов.
- Само собой, - улыбнулся Чарли, хотя еще минуту назад решил бы, что улыбка его затерялась где-то в ушедших месяцах.
- Не сочти сие низменным, но едва я коснулся этой трости, как ощутил, будто ждал ее всю свою жизнь.
И Чарли, сам толком не сообразив, почему, ответил:
- Я знаю.
А парой минут ранее в лавке Лили сидела, погруженная в думы. Думы у нее были не обычного свойства - не о мире, где все дураки, жизнь бессмысленна, а само житье - тщета, особенно если твоя мать забыла купить кофе. То была дума поособенней, и началась она, когда Лили явилась на работу и Рэй заметил, что сегодня ее очередь носить пылесосную тиару, более того - подчеркнул, что если тиара на Лили, то и пылесосить лавку должна Лили.
(Вообще-то ей нравилось носить тиару с фальшивыми брюликами, которую Чарли в приступе отъявленной буржуазной крадучести постановил надевать каждый день всякому, кто сметает пыль и пылесосит лавку, - и ни в какое иное время. Возражала она против пылесоса и метелки. Она чувствовала, что ею манипулируют, помыкают и пользуются вообще, - причем не в смысле наслаждений.)
Но сегодня, когда она убрала тиару, пылесос и наконец залила в себя пару кружек кофе, думы не прекратились - они излились в полномасштабный ангст, и тут Лили осенило, что ей все-таки надо будет прикидывать, что делать с колледжем-карьерой, поскольку, что бы там ни говорила "Великая большая книга Смерти", не она, Лили, избрана темным ставленником разрушенья. Блядь!
Она стояла на складе, озирая то, что накануне сюда навалил Чарли: обувь, лампы, зонтики, фарфоровые статуэтки, игрушки, пару книг, старый черно-белый телевизор и портрет клоуна, выписанный по черному бархату.
- Он сказал, что это барахло светится? - спросила она Рэя, стоявшего в дверном проеме.
- Да. И заставил меня все проверить моим счетчиком Гейгера.
- Рэй, на хера тебе счетчик Гейгера?
- Лили, зачем тебе серьга с летучей мышью в носу?
Лили проигнорировала вопрос и взяла вчерашнюю керамическую лягушку: теперь к земноводному скотчем крепилась бирка "НЕ ПРОДАВАТЬ И НЕ ВЫСТАВЛЯТЬ", выведенная аккуратным почерком их босса.
- И это одна из них? Вот это?
- С нее он и поехал, - обыденно произнес Рэй.
- Твоя инспекторша из школы пыталась ее купить. Тут-то все и началось.
Лили была потрясена. Она отступила к столу Чарли и села в скрипучее конторское кресло.
- Ты видишь, как что-нибудь светится или пульсирует, Рэй? Вообще когда-нибудь видел?
Тот покачал головой:
- У него сильный стресс - потерял Рэчел, один растит малышку. Может, ему надо как-то помочь. У меня, например, когда я покинул силы полиции… - Рэй умолк.
В переулке поднялась какая-то суета: собаки гавкали, люди кричали, потом кто-то заработал ключом в замке черного хода. Секунду спустя ввалился Чарли - запыхавшийся, костюм в грязи, один рукав разодран и окровавлен.
- Ашер, - сказала Лили.
- Ты ранен. - Она мигом вымелась из кресла, а Рэй взял Чарли за плечи и усадил.
- Со мной все хорошо, - ответил Чарли.
- Подумаешь.
- Я принесу аптечку, - сказал Рэй.
- Сними с него пиджак, Лили.
- Да нормально все, - сказал Чарли.
- Хватит говорить обо мне в третьем лице. Я здесь.
- Он бредит, - высказалась Лили, выкорчевывая Чарли из пиджака.
- У тебя есть болеутолители, Рэй?
- Не нужны мне болеутолители, - сказал Чарли.
- Заткнись, Ашер, это не тебе, - машинально ответила Лили - и тут задумалась: книга, история Рэя, бирки на барахле в задней комнате…
Задумалась и содрогнулась.
- Извините, босс. Давайте я вам помогу.
Рэй вернулся из лавки с небольшой пластмассовой аптечкой, задрал Чарли рукав и стал промывать перекисью водорода.
- Что случилось?
- Ничего, - ответил Чарли.
- Поскользнулся, упал на гравий.
- Рана вполне чистая - никакого гравия нет. Ну ты и падаешь.
- Долгая история, - сказал Чарли.
- Ай!
- Что там за шум был в переулке? - спросила Лили - ей настоятельно требовалось выйти покурить, но оторваться от происходящего она была не в силах.
Она и вообразить не могла, что Чарли Ашер - тот самый. Ну как это возможно?
Он такой… такой недостойный.
Темное подбрюшье жизни ему не ведомо, как ведомо ей. Однако это ему светятся предметы.
Он - оно и есть.
Лили была крайне удручена.
- А, это собаки Императора чайку в мусорку загнали. Ничего особенного. Я упал с крыльца на Тихоокеанских высотах.
- Наследство, я помню, - сказал Рэй.
- Как там все?
- Нехорошо. Вдовец был убит горем, и ему при мне стало плохо с сердцем.
- Да брось ты.
- Нет, на него просто как бы накатило, когда подумал о супруге, и он рухнул. Я делал ему искусственное дыхание и массаж сердца, пока "скорая" не подъехала. Увезли в больницу.
- Так… - начала Лили, - ты забрал там… э-э, взял там что-нибудь особенное?
- Что? - Глаза Чарли распахнулись.
- В каком это смысле - особенное? Ничего там особенного не было.
- Остынь, босс, я просто спрашиваю, достанется ли нам бабусино тряпье.
- "Он - оно", - думала Лили. Гондон.
Чарли покачал головой:
- Не знаю - все так странно. Все это так очень странно. - На этих словах он содрогнулся.
- Странно в каком смысле? - спросила Лили.
- В смысле круто и темно или в смысле, что ты Ашер и по большей части не рубишь фишку?
- Лили! - рявкнул Рэй.
- Иди в зал. Подмети что-нибудь.
- Ты не босс мне, Рэй. Я просто являю сочувствие.
- Все в порядке, Рэй. - Чарли, похоже, задумался, как ему определить понятие "странно", и не пришел ни к какому рабочему варианту.
В конце концов произнес:
- Ну, во-первых, имущество этой женщины нам сильно не по зубам. Вдовец якобы позвонил нам, потому что мы - первый старьевщик в телефонной книге, но не похоже, что он на такое способен.
- Это не странно, - сказала Лили.
"Признайся, и точка", - подумала она.
- Ты сказал, он был убит горем, - произнес Рэй, промакивая мазью-антибиотиком порезы Чарли.
- Может, у него все иначе.
- Да, а кроме того, он злился на жену за то, как она умерла.
- Как? - спросила Лили.
- Наелась кремнегеля, - ответил Чарли.
Лили вопросительно глянула на Рэя: "кремнегель" звучал технически-ботанически, а техника была особой областью Рэева ботанства.
Экс-полицейский ответил:
- Это влагопоглотитель - его пакуют в электронику и прочее невлагостойкое барахло.
- Гадость, на которой написано "Несъедобно"? - уточнила Лили.
- Боже, как это глупо. Все же знают - "Несъедобное" не едят.
Чарли сказал:
- Мистера Мэйнхарта все это довольно крепко подкосило.
- Ну я думаю, - сказала Лили.
- Он женился на полной, блядь, УО.
Чарли поморщился:
- Лили, это неуместно.
Та закатила глаза и пожала плечами. Она терпеть не могла, когда Чарли впадал в режим "Па-пик".
- Ладно, ладно. Я пошла на перекур.
- Нет! - Чарли соскочил с кресла и преградил Лили путь к черному ходу.
- На улицу! Отныне ты куришь на тротуаре.
- Но ты же сам говорил, что когда я курю перед входом, я похожа на малолетнюю прошмандовку.
- Я осуществил переоценку. Ты повзрослела.
Лили прищурила глаз, дабы поглубже заглянуть ему в душу и тем самым прозреть его истинную повестку дня. Огладила свою черную виниловую юбочку, и та при касании пискнула, будто под пыткой.
- Ты пытаешься сказать, что у меня большая попа, да?
- Я совершенно никаким местом не пытаюсь этого сказать, - стоял на своем Чарли.
- Я просто говорю, что твое присутствие перед входом в лавку - тот актив, который может привлечь клиентуру из туристов с канатной дороги.
- А. Ну ладно. - Лили схватила пачку гвоздичных со стола и двинулась мимо стойки наружу - думать думу, а на самом деле - кручиниться, потому что, как ни надеялась, она - отнюдь не Смерть.
Книга предназначалась Чарли.
В тот вечер Чарли дежурил в лавке, не понимая, зачем наврал своим работникам, - и тут заметил, как снаружи у витрины промелькнула какая-то вспышка. Через секунду вошла поразительно бледная рыжая женщина. На ней было короткое черное платье и черные блядские "лодочки". По проходу она шла так, словно явилась на пробы для видеоклипа. Волосы ее длинными локонами струились по плечам и спине, словно огромная темно-рыжая мантия. Глаза - изумрудно-зеленые, и, когда женщина заметила, как Чарли смотрит, она улыбнулась и остановилась шагах в десяти.
Чарли ощутил почти болезненный толчок - он будто бы зародился из паха - и через секунду признал автономную реакцию похоти. Ничего подобного он не ощущал с тех пор, как умерла Рэчел, и теперь невнятно устыдился.
Женщина разглядывала его - осматривала, будто подержанный автомобиль. Чарли был уверен, что наверняка заливается румянцем.
- Здравствуйте, - сказал Чарли.
- Чем могу служить?
Рыжая снова улыбнулась - слегка - и полезла в сумочку: ее Чарли поначалу не заметил.
- Я нашла вот это, - сказала женщина, вытащив серебряный портсигар.
Такие Чарли видел теперь нечасто, даже на рынке антиквариата. Портсигар рдел, пульсируя, - как вещи на складе.
- Я была тут недалеко, и что-то мне подсказало - место ему здесь.
Она подошла к стойке напротив Чарли и положила перед ним портсигар.
Чарли едва мог шевельнуться. Он таращился на рыжую, даже не сознавая, что упирается взором в ложбинку меж грудей, чтобы не смотреть в глаза; а женщина, похоже, обмахивала взглядом его плечи и голову, будто бы наблюдая за тучей мошек над Чарли.
- Потрогайте меня, - сказала она.
- А? - Он поднял взгляд, увидел, что она не шутит.
Женщина протянула руку: ногти наманикюрены и того же темно-красного оттенка, что и помада. Он взял ее за руку.
Едва он коснулся руки, женщина ее отняла.
- Вы теплый.
- Спасибо. - В тот же миг он понял, что она - нет.
Пальцы ее были холодны как лед.
- Значит, вы не из нас?
Он попробовал прикинуть, что это "нас" может значить. Ирландцы? Гипотоники? Нимфоманы? Почему он вообще об этом подумал?
- Нас? В каком это смысле - "нас"?
Она отступила на шаг.
- Нет. Вы не просто берете слабых и больных, да? Вы берете любых.
- Берем? В каком это смысле - "берем"?
- Вы даже не знаете, да?
- Чего не знаю? - Чарли стало очень нервно.
Ему, бета-самцу, было очень трудно функционировать, оказавшись объектом внимания красивой женщины вообще, но эта его пугала.
- Секундочку. Вы видите, как эта штука светится? - Он протянул ей портсигар.
- Она не светится. Я просто почувствовала, что место ей здесь, - ответила женщина.
- Как вас зовут?
- Чарли Ашер. Написано же - "Ашеровское".
- Чарли, вы, похоже, славный парень, и я точно не знаю, что вы такое, - да вы и сами, судя по всему, не знаете. Правда?
- В моей жизни случились кое-какие перемены, - ответил Чарли, не понимая, зачем вообще с нею этим делиться.
Рыжая кивнула - мол, я так и думала.
- Ладно. Я знаю, как бывает, если… э… вдруг понимаешь, что неподконтрольные тебе силы превращают тебя в такое, к чему нет инструкции пользователя. Я понимаю, что значит не знать. Но кто-то же где-то знает. Кто-то может вам рассказать, что происходит.
- О чем вы? - Но он знал, о чем она.
Не знал он другого: как она сумела узнать.
- От вас умирают люди, правда, Чарли? - Произнесла она это так, будто собрала все мужество и сообщила, что у него между зубов остался шпинат. Скорее услуга, нежели обвинение.
- Откуда вы?..
- Откуда она…
- Потому что я это делаю. Не как вы, но тем не менее. Найдите их, Чарли. Пройдите по своим следам и отыщите того, кто был рядом, когда ваш мир изменился.
Чарли посмотрел на рыжую, затем на портсигар, затем снова на рыжую - та больше не улыбалась, уже пятилась к дверям. Пытаясь не упустить из рук нормальную реальность, он сосредоточился на портсигаре и произнес:
- Наверное, я смогу произвести оценку… Колокольчик над дверью звякнул, а когда Чарли поднял голову, женщина пропала.