– Дальше. Мне также не повредит увеселительная поездка в южные регионы России. Это ведь кажется Ставропольский край?
– Осечка. Вот так и прокалываются чрезмерно умные шпионы. Теперь этот субъект федерации относится к Северному Кавказу.
– Прощения просим! Так что насчет моей просьбы?
– Красный опасается, что действие его сыворотки также на исходе?
– Воздержусь от ответа, – вновь тихие глотки, доносящиеся из затемненного угла комнаты.
– А если я откажусь?
– И это после всего, что Красный сделал для укрепления безопасности Вашей родины, господин полковник! – опять этот приглушенный смешок. – Тварь ты не благодарная, Иван Сергеевич! А еще тезка великого русского писателя!
– Красный помогал нам исключительно ради собственной безопасности. Ваши хозяева не жалуют изменников.
– Читать мораль – не твой стиль, офицер. У самого рыльце в пушку. Ответ простой. Через несколько дней соседи вызовут полицию на улицу Довженко дом 10, по причине трупного запаха, исходящего из квартиры.
– Честно. Благодарю. Но мой протеже может отказаться от поездки. Он всегда был слишком заносчивым парнем.
– А это уже Ваша задача, Иван Сергеевич, убедить молодого человека. В конце концов, деньги в России все еще имеют немаловажное значение, не так ли?
– Более чем… – горько ухмыльнулся человек.
– Итак, у Вас есть шестьдесят минут на раздумье. Не буду Вам мешать. Я вернусь через час, запакую покамест чемоданы. Не советую делать глупости, от Красного убежать – дело плевое, так ведь говорят в России? – расплывчатая тень промелькнула в коридоре, отставив только шлейф необычного запаха. Словно распыляли дезодорант. – Дверь на лестницу хлопнула, и воцарилась тишина. Марков неподвижно сидел в кресле, глядя в одну точку перед собой. Подозрительно тихо вело себя сердце. Стучало ровно, мерно, четко, как метроном. Он нерешительно взял трубку, набрал номер питерского филиала.
– Семен Николаевич?
– Слушаю, товарищ полковник!
– Готовь встречу с Авдеевым.
В ответ зависла пауза.
– Что у тебя там?! – раздраженно крикнул полковник. – Заснул?!
– Размышляю, Иван Сергеевич… Полбеды если он просто откажется, но ведь может и ребра поломать!
– Больничный получишь! И медаль памятную.
– Посмертно? – усмехнулись на том конце провода.
– Задачу понял?! – рявкнул офицер.
– Так точно!
– Выполнять! И еще одно… Я тебе пришлю специалиста. Примешь, как дорого гостя. Детали после того, как будет получена договоренность с Авдеевым. Вот собственно и все…
– Задали Вы задачку, Иван Сергеевич! Не было хлопот, как говорится… Мы только начали отслеживать объекты в Ставрополе. Хитрые, сволочи! Кружат подле института, как акулы вокруг добычи.
– Кармазин достаточно хорошо проинструктирован. Он готов к встрече с незваными гостями. В отличие от меня! – прошептал он себе под нос.
– Не расслышал Вас, товарищ полковник!
– Приступай к работе!
– Слушаюсь!
Марков отключил связь, и закрыл глаза. После недолгого раздумья, он набрал короткий номер. Генерал Павлов ответил немедленно.
– Говори, Иван Сергеевич!
– Операцию я планирую на завтра. Не исключен шум. Мне требуется твое прикрытие генерал!
– Сделаю, что смогу, но постарайся без излишнего фанатизма. Здесь тебе не Афган, да и времена нынче другие.
– До связи!
Мужчина откинулся затылком на маленькую подушку-думку. Больше всего ему сейчас хотелось просто заснуть. Крепким сладким сном, как это бывало в детстве, чтобы в уголках рта собралась клейкая слюна, а по пробуждении тихо и счастливо рассмеяться. Старинные часы пробили семь раз. Глухо и торжественно. Как погребальный набат. Мужчина лежал на кресле, он погрузился в дрему. Ему снился сон. Раскаленная пустыня, стрекочущий крыльями черный вертолет, похожий на гигантскую стрекозу взмывает в небо. В его руках сверкнул крохотный шприц. Отвага – удел избранных. Авдеев сладко спит после инъекции, значит средство верное. Тонкая игла впивается в кожу, как назойливый комар, майор спокойно следит за тем, как бесцветная жидкость смешивается с кровью. Время остановилось, впереди вечность…
Ставрополь. Аэропорт. 16 апреля. 17.50. До начала операции семь часов, тридцать минут.
Боинг приземлился точно по расписанию. Когда они вылетали из Питера, в Пулково светило яркое солнышко, над северным городом простер широкие крылья антициклон. В апреле царило настоящее лето, по мере снижение самолета на горизонте собирались тучи, резкие порывы холодного ветра вьюжили сухую пыль над взлетной полосой. Стюардесса распахнула тяжелый занавес, заговорщически подмигнула Сергею.
– Хороший полет! – улыбка смягчила суровое выражение лица мужчины.
– Пользуйтесь услугами наших авиалиний! – рекламный слоган в устах симпатичной девушки звучал натянуто и фальшиво.
Подкатил трап, Авдеев пропустил вперед девушку, спустился за ней следом. Аэропорт в Ставрополе оказался скромным, четыре взлетных полосы, небольшая площадка для выруливания самолетов. Место явно не рассчитано на прибытие больших авиалайнеров. К стеклянному зданию пассажиры шли пешком по взлетному полю. Ветер стих, в воздухе царило предгрозовое напряжение. Мария шагала молча рядом, губы плотно сжаты, спина прямая. Не верилось, что эта женщина час назвал извивалась в его объятиях, как большая ласковая кошка.
– С тобой все в порядке?
– Нормально, – она даже не взглянула в его сторону.
– Я могу быть чем-то полезен?
– Помолчи, пожалуйста… – это прозвучало почти умоляюще, мужчина послушно кивнул головой, и шел молча, погрузившись в гнетущие мысли. Всякий раз, когда кино начинало крутиться по чужому сценарию, у капитана в отставке возникала алкогольная тяга.
"Не мы с тобой режиссеры этой премьеры!" – как-то раз сказал Лоренц. – "Мы даже не актеры, а так – дешевые статисты, массовка, пятна на экране!"
"Приедем в город, напьюсь!" – подумал Авдеев с обреченностью самоубийцы.
Возле выхода из аэропорта, их ожидал черный фургон "фольксваген". Рядом с машиной стоял бледный человечек в костюме тройка, с наглухо застегнутыми пуговицами. Коричневый галстук туго опоясывал шею мужчины. Он изобразил на гуттаперчевом лице гримасу, которая по задумке автора должна была означать улыбку, протянул рыхлую кисть.
– Хорьков. Роман Аркадьевич. Я провожу вас в гостиницу, господа!
– Какая к дьяволу гостиница? – не сдержалась женщина. – Мы что на гастроли приехали?! Немедленно к делу!
Лицо человека покрылось красными пятнами, он судорожно дернул пуговицу на жилетке.
– Тут вот какая заковырка получается… Наш ученый со всей свой шайкой взял сегодня выходной день. Глупость, конечно, я был против! – он прижал ладони к груди, демонстрируя негодование. – Но мне сообщили уже по факту содеянного, понимаете?
– Расстрелять! – Авдеев равнодушно щелкнул зажигалкой, выпустил колечко дыма.
Хорьков бросил подозрительный взгляд на мужчину. На узком, как спекшийся пельмень лице отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, этот громила с рожей ручного медведя, и плечами молотобойца, конечно прав. Неплохо было бы ввести репрессивные меры, и порядка будет больше, и опять-таки легче, управлять людьми. Страх – самый надежный манипулятор! Но если взглянуть по иному… Ну, расстреляем мы сейчас Травкина, и поблядушку эту белобрысую за компанию, а кто будет вести проект?!
Сергей вероятно прочел мысли чиновника, и громко рассмеялся.
– Только прежде чем расстрелять, не мешает допросить с пристрастием. У вас здесь имеются специалисты?
– Найдем! – твердо ответил человечек.
– Хватит ерничать! – отрезала женщина. – Немедленно свяжитесь с этими бездельниками, чтобы через два часа все находились на рабочем месте. Трезвые или пьяные, значения не имеет. Это ясно?
– Ясно! – Хорьков не проходил срочную службу в армии, по причине наличия военной кафедры в институте, но на всякий случай вытянулся по стойке "смирно". Эти двое были ему по душе. Такие наведут порядок! Он немедленно набирал номер Кармазина.
Сергей швырнул окурок в урну, втянул свежий воздух. На севере громоздились черные тучи, в синем чреве полыхнула алая зарница.
– Гроза будет… – он мечтательно посмотрел в сторону надвигающейся стихии. – Первая весенняя гроза. Вы не романтичны, госпожа Зоя?
– Увы, – угловатые тени легли не девичий профиль, оттеняя черты лица.
Хорьков быстро говорил в микрофон, прикрыв трубку ладонью. Было слышно, как оттуда несется приглушенный женский смех, мужские голоса.
– Могли бы дать людям отдохнуть, – задумчиво протянул Сергей.
– Вы не понимаете, – отрывисто сказала Зоя. – Время и так на исходе. Мы обязаны немедленно добраться до препарата, иначе нас могут опередить.
– Здание института охраняют силы местного ОМОНа. Полсотни хорошо подготовленных вооруженных мужчин. Все прошли горячие точки, препарат под надежной охраной, поверьте! – чиновник оторвался от аппарата.
– Этого может оказаться недостаточно, – коротко ответила женщина. Она прикрыла глаза, будто задумавшись над решением сложной арифметической задачи, и быстро кивнула. – Два часа! – это максимум для того, чтобы ваш Травкин, или как его там зовут, оказался на рабочем месте. В противном случае, вынуждены будем обойтись без его помощи.
– А как же без Алексея Семеновича? – Хорьков растерянно хлопал белесыми ресницами.
– Вы слышали, что сказал мой коллега? – едко усмехнулась Зоя.
Мужчина часто закивал головой, как ученый слон, и наконец, радостно объявил.
– Все будут на месте через час, час с четвертью!
– Отличная работа, господин Инквизитор! – улыбнулась девушка. – А теперь поехали!
– Куда изволите? – в тоне чиновника появились уничижительные отголоски, будто вернувшиеся из прошлого века. Весь он сам, манера речи, фамилия, одежда, и рабский полупоклон, выявляли пугающее сходство с персонажами комедий Гоголя. Казалось еще немного, и он начнет прибавлять к окончаниям слов приставку "с". "Куда изволите-с?" "Что угодно-с"? Как-то не вязался с такой манерой поведения кровожадный настрой человека, но то была дань времени, проекция уходящей эпохи. Словно подтверждая его затаенные мысли, здоровяк залез в фургон "фольксвагена" и дружелюбно повторил:
– Ну а потом все-таки расстрелять!
– Помилуйте-с, за что?
– За нарушение трудовой дисциплины!
– Я хочу увидеть этого вашего насильника и убийцу! – твердо сказала Зоя.
– Он находится в юрисдикции местной полиции. По его поводу уже приезжал следователь из Москвы, беседовал с потерпевшим. Раненый водитель автобуса. Необходимо получить "добро" от следователя Ершова, – заерзал на плоском заду Хорьков.
– Надеюсь, он не брал сегодня выходной? – ядовито улыбнулась женщина.
– Не могу знать…
– Договаривайтесь скорее и поехали!
Микроавтобус вырулил на магистраль, и уверенно набирал скорость. Зоя угрюмо смотрела в окно, сохраняя молчание. Чиновник шипел в трубку, как большая рассерженная змея. Мрачный горизонт разорвала молния, спустя четверть минуты сухой гром разорвал тишину, по стеклу ударили первые капли дождя. Водитель обогнал старенький "форд", и теперь гнал по пустынной дороге. Сергей внимательно разглядывал однообразный пейзаж, раскинувшийся за окном. Сухая степь, кое-где редкие скопления невысоких деревьев.
– Забавно… – протянул он. – Я родом из этих мест. Как ушел в армию, так и не вернулся.
– Вам повезло, – сухо ответила женщина. – Хотя – ностальгия, вредное качество.
– Мы опять на "вы"?
Она не определенно пожала плечами, и помолчала.
– И в чем же мне повезло? Имею шанс погибнуть в тех же краях, где родился?
Хорьков расслышал последние слова, вздрогнул, и крепко сжал трубку в пальцах.
– Я не это имела в виду. Вы хотя бы знаете место, где родились…
– Договорился! – Роман Аркадьевич объявил с победоносным видом. – Очень сложный человек! Было непросто это сделать, но я умею решать проблемы! – он искательно заглянул в лицо мужчине. – Задержанный находится в помещении СИЗО, мы будем там через десять минут. Майор Ершов – человек весьма своеобразный. Но я нашел к нему подход! – он одарил присутствующих лучезарной улыбкой.
– Вы – мой кумир! – серьезно, даже сурово по-военному сказал Авдеев. – Нынче же буду ходатайствовать о присвоении Вам высокой государственной награды. Герой России подойдет?
– Благодарю… – зарделся человек. – Я всего лишь выполнял свою работу.
"Фольксваген" повернул налево, пропустил дребезжащий грузовичок, и поехал по широкому проспекту. Вдоль дороги росли высокие акации, по тротуару бегали мальчишки, оглашая улицу воинственными криками, из распахнутых окон домов неслась музыка. Обычный, провинциальный южный город. Не верилось, что в местном институте, под охраной боевых омоновцев в запаянных колбах, хранится таинственное вещество. Загадочный PL-14, полученный из споров обычных грибов, произрастающих на всей европейской территории. Растворившись в крови, сыворотка награждает обладателя удивительными способностями, чтобы через несколько дней, разорвать в клочья артерии. И менее одной десятой процента уникальных персон, людей с иммунитетом. Двое из таких – капитан Авдеев и полковник Марков. Но доза полковника закончилась… Когда наступит его черед? Нет ответа.
Зоя, или Маша, черт ее знает, как девушку зовут на самом деле?! Женщина сидит, отвернувшись к окну, блестящие черные волосы льнут к смуглой коже. Он украдкой втянул ее аромат, и ничего не почувствовал. Запах сирени растворился, он растаял там, в салоне "боинга", на высоте десяти тысяч метров над землей. Осталась лишь пустота. Сухой, мертвый воздух, обесцвеченный, как выгоревшая на солнце бумага.
– Надо напиться! – вслух произнес Сергей.
– Не рекомендую, – едва заметно дрогнули густые ресницы. – Вам предстоит сложная работа.
– А Вам-то какое дело?! – огрызнулся мужчина.
– Вам заплатили, Сергей Матвеевич. И немалые деньги. Будьте любезны их отработать.
– Слушаюсь! – он отвесил шутовской поклон.
– Отлично! – на смуглом лице отразилась внутренняя борьба. Девушка вдруг схватила его руку, и сжала ее крепко, по мужски до боли, затем отвернулась к окну, украдкой вытерла слезинку. Ее пальцы были холодны как лед.
– Прости меня… – севшим голосом прошептал Авдеев.
– Ты тут не при чем. – она повернулась, в черных глазах горел яростный огонь.
"Ей-Богу – ведьма!" – его вечный собеседник попытался перевести все в шутку, но не помогло. Тупая игла засела в сердце, колкая сухая горечь подступила к горлу комком.
"Да ты, похоже, влюбился, солдат!" – усмехнулся голос. Зло и цинично.
– Пошла ты к дьяволу! – вполголоса сказал Сергей.
– Я уже давно в гостях у этого господина! – спокойно, без улыбки ответила девушка.
Хорьков испуганно следил за перебранкой высоких гостей. Он получил из Москвы инструкцию, что поступает в их полное распоряжение, а инструкции исходящие с самого "потолка" чиновник боготворил.
– Господа, мы приехали! – осмелился он вмешаться.
Фольксваген остановился подле высокого мрачного здания из красного кирпича. У входа, над крыльцом висел российский флаг. Перед грозой ветер стих, ткань безнадежно поблекла, как сникший парус. Новый раскат грома прогремел уже ближе, начавшийся было дождь, затих. Ненастье копило силы, чтобы обрушиться за землю со всей первозданной мощью. Люди вылезли из микроавтобуса, подошли к железным дверям, чиновник нажал кнопку вызова. Далеко внутри загудел звонок, громыхнул засов, дверь с гудением распахнулась, и люди оказались в тесном тамбуре, зажатые между стальным переборкой, и литой металлической решеткой. Шумно дышал Хорьков, источая кислый болезненный запах. Распахнулось тесное окошко, микрофон ожил, и заговорил бесстрастным человеческим голосом.
– Господин Хорьков?
– Это я! – человек попытался сунуть острое личико в крошечную амбразуру. – У нас имеется договоренность с майором Ершовым.
– Мне сообщили. Предъявите ваши документы, господа!
Все трое просунули паспорта в окошечки, и через пару минут получили три обычных квадратика бумаги с лиловой печатью, и кривой закорючкой, вероятно, то была подпись.
– Неравноценный обмен! – усмехнулся Авдеев.
– Это пропуск! – извинительно прошептал Хорьков. – На выходе нам вернут наши паспорта.
Опять загудел тумблер, вспыхнула лампочка на стене, решетка распахнулась.
– Можете идти. Вас встретят.
Люди прошли тесный коридор, решетка немедленно захлопнулась за их спинами. Из бокового отсека вышел тучный седой мужчина лет пятидесяти. Он неприязненно посмотрел на столичных гостей.
– Майор Ершов!
Рукопожатие человека было сухим, твердым, Авдеев тотчас ощутил к следователю необъяснимое расположение.
– Что-то последнее время столичные гости к нам зачастили! То в больницу на допрос к потерпевшему без моей санкции заявляются, теперь вот в тюрьму пожаловали!
– Радоваться надо, Петр Гаврилович! – Хорьков юлил как голодная дворняжка.
– Тебе охота, ты и радуйся! – отрезал следователь. – А у меня работы невпроворот!
– Грех жаловаться! Преступника взяли…
– Взяли! – передразнил мужчина слезливый голосок чиновника. – Только показания он давать отказывается!
– Вы нам его предъявите? – спросила женщина. Она наклонила голову на бок по-птичьи, будто прислушиваясь к чужим голосам.
– Прошу за мной! – Ершов повернулся, и зашагал по узкому коридору. За поворотом начинался спуск вниз, тусклые фонари слабо освещали кирпичные стены. – Дореволюционное здание… – бросил через плечо следователь. Здесь тюрьма еще при царском режиме была.
– Круто! – почему-то у Сергея поднялось настроение. – Вы жуликов в подвалах держите?
– Нет. Только этого…
– К чему такая честь?
Пару минут следователь шагал молча, обдумывая ответ. В коридоре возникла могучая дверь, он набрал код, камера повернула змеиное жало к людям.
– Ваши посетители, Петр Гаврилович? – проскрипел голос.
– Открывай, Коля. Московские гости…
– Понятно! – хмыкнул невидимый Коля, щелкнул электронный замок, массивная дверь распахнулась. Впереди маячил длинный мрачный коридор, заканчивающийся тупиком. Глухая стена, заложенная кирпичом. Сбоку виднелась массивная дверь, скорее подходящая для хорошего сейфа, чем для обычной камеры. У Авдеева возникло смутное ощущение нечто схожего со старым американском фильмом, с участием Энтони Хопкинса.
– Госпожа инквизитор! – он весело подмигнул спутнице. – Вы смотрели фильм "Молчание ягнят"?
– H-нет… Не уверена, – женщина старательно прислушивалась к звукам, доносящимся с улицы. Авдеев напряг слух, но ничего не расслышал. Только дробный стук их шагов.
– Раньше здесь расстреливали… – дрожащим голосом шепнул Хорьков.
– Намоленное место! – понимающе хмыкнул Сергей. – Ты так и не ответил, майор, к чему такие почести узнику?
– Ты – военный? – Ершов смерил мощную фигуру капитана.
– Всю жизнь в строю! – усмехнулся мужчина. – А нынче капитан в отставке.
– Трудно сказать… – следователь отошел в сторону, пропуская вперед румяного сержанта. Тот гремел связкой ключей, якобы невзначай оглядел с ног до головы Зою, насвистывая модный мотивчик, сунул замок в уключину. Заскрипели тугие петли.