– По моим расчетам… но это всего лишь предположение! Я смешивал собственную плазму крови с новым образцом. Эндотелий вообще не страдает! Но дело не в этом… – расширенными от ужаса глазами он смотрел, как хрупкая женщина набирает в шприц лекарство. – Стойте!!! – он кинулся к ней наперерез, пытаясь выхватить колбу, но Зоя не меняя положения тела, выбросила вперед ногу, мужчина охнул, и отлетел к стене. Люда кинулась к поверженному ученому.
– Алексей Семенович! – нежно улыбалась девушка. Ее говорок был похож на урчание большой, красивой кошки. Лукавая пантера. – Закончите свою фразу русским членораздельным языком, договорились? И впредь, не делайте резких движений, это нервирует! – она протянула наполненный шприц Авдееву, вскрыла вторую ампулу. – Рожайте, мой милый, свои великие идеи, но поскорее…
Ученый с трудом поднялся на ноги, держась за ушибленную грудь.
– Эффективность "Красного жука" может оказаться значительно выше предыдущих версий! – выпалил он, морщась от боли.
– Браво! Это я и хотела от вас услышать! – она несколько раз энергично сжала маленький сильный кулачок, прижала иголку к выступившей синей венке. – Ну, что Сережа, на брудершафт?!
Антон шагнул вперед, но Авдеев остановил его жестом.
– Служба у нас такая, дружище! – он подмигнул девушке, и вонзил острие шприца в вену.
– Мама! – охнула Людочка.
Новый разряд молнии опалил черные окна золотым багрянцем, раскат грома прокатился совсем рядом. Будто гигантские руки великана разрывают железный лист. От порывов ветра стонали могучие деревья, хлесткий дождь нещадно лупцевал высохшую землю, и она жадно глотала небесную жидкость, и насыщалась ею до краев. Вода собиралась в ручейки, и неслась по узким тропинкам, захлебываясь в водоворотах, гибли юные лепестки народившихся растений. Буря всецело властвовала над землей, но далеко на западе, уже просвечивали серебряные звезды. Они доверчиво подмигивали сквозь прореху облаков, и медленно выплывала рыжая, похожая на обкусанный ломоть сыра, изъеденная рытвинами луна… Тихая южная ночь уверенно вступала в свои права.
Кармазин вышел из лаборатории. Пользуясь всеобщим замешательством, он незаметно сунул в карман пробирку с кровью московской гостьи. Сделал он это чисто автоматически, сказывались профессиональные навыки. По той же причине, он убрал ампулы с "Красным жуком" в сейф, а хитрый ключ сунул к себе в карман. После недолгого раздумья, мужчина набрал номер здешнего эксперта. Симпатичного усатого дядьку смахивающего одновременно на маршала Буденного и стареющего моржа.
– Это Кармазин. Прошу извинить за поздний звонок. У меня здесь анализ крови, требуется срочная расшифровка. Пришлю образец через десять минут. Спасибо!
23.30. До начала эксперимента "Красный жук" остается двадцать минут.
– До пяти утра отменены все рейсы в связи с разбушевавшейся стихией! – на пороге лаборатории картинно объявился Хорьков.
– Необычные события действительно меняют людей. Вот и Роман Аркадьевич приобрел поэтический дар! – усмехнулся Кармазин. – Может быть, отпустить людей по домам? – он неприязненно посмотрел на московских гостей. – Ночь на дворе. Здание под надежной охраной, вы свою дозу получили…
Женщина с трудом подавила зевок, протерла слипающиеся глаза, вяло кивнула рукой.
– Вы подготовили запаянные колбы?
– Вот, пожалуйста! – Люда протянула на маленьком подносе крошечную ампулу в герметичном пакетике. На Зою она старалась не смотреть. – Две штуки!
– Все свободны.
Авдеев уселся на пол, прислонясь спиной к шкафу, и не обращая внимания на грохочущие за окном раскаты грома, погрузился в сладкую дрему.
– Все так и должно быть… – прошептал Травкин. – Тотчас по введении, "Красный жук" вызывает релаксирующее действие! – он смотрел на инфицированных людей, как на воскресших мертвецов.
– Насколько долго мы будет клевать носом? – через силу улыбнулась Зоя, присела на высокий стул. Она разорвала пакетик, внимательно оглядела со всех сторон капсулу, достала из сумочки аккуратный мешочек, надорвала его зубами, извлекла наружу скальпель, и кривую иглу со вдетой в ушко черной нитью.
– Это новая, не опробованная версия препарата, я уже говорил… Обычно, кролики спали два-три часов. Мышки дольше… – ученый не отводил взгляда от сверкающего в тонких девичьих пальцах скальпеля.
– Дайте спирт!
Мужчина послушно протянул склянку с прозрачной жидкостью, девушка промокнула ватку, обтерла лезвие, и тыльную сторону ладони.
– А потом?
Ученый обернулся на Люду, и выпучил глаза.
– Они начинали умирать! – он произнес это трагическим шепотом, как плохой актер в дешевой пьесе.
– Какая печальная история… – пробубнил сквозь дремоту Сергей. Он тряхнул головой, изгоняя липкое забытье, взял с подноса аккуратный медицинский нож, помассировал мякоть на ладони. Не то, чтобы он страшился боли, но всякий новый опыт требует осмысления.
– Не все, конечно, только девяносто процентов.
– Мы попадем с тобой в оставшиеся десять процентов, капитан? – ухмыльнулась женщина.
– Как вам будет угодно, мисс Терминатор! Тем паче наш вундеркинд утверждает, что новая сыворотка почти безвредна, – мужчина прижал лезвие к коже. – С Богом, мадам?
Зоя подмигнула Травкину, и быстрым движением скальпеля сделала надрез в мягких тканях.
– О, Господи! – Люда пошатнулась, бледная краска захлестнула румяное лицо красотки, она вцепилась ногтями в руку ученого.
– Что Вы делаете?! – охнул ученый. – Я могу съездить в больницу за новокаином!
– Времени нет, дорогой ученый! А наши мудрецы пришли к выводу, что это единственный безопасный способ транспортировки пробной дозы сыворотки! – она кинула капсулу Авдееву, которую тот ловко поймал левой рукой, а сама медленно ввела в рану запаянную емкость, подняла кисть, брезгливо глядя как по запястью стекает струйка крови, а свободной рукой умело зашивала рану. – Меньше всего болевых точек в ягодичных мышцах и в основании большого пальца руки. Там мало кровеносных сосудов, поэтому я не испачкаю ваш пол, господа!
– Я бы предпочел, ваши ягодичные мышцы, госпожа Мазох! – сонно улыбнулся Авдеев, – он прижал лезвие к коже, брызнула багряная жидкость. Вставлять в рану капсулу было весьма болезненно, мужчина пожалел, что не выпил медицинского спирта. Он принюхался к ядреному запаху, и с удивлением отметил, что реакция исчезла. Рот не наполнился слюной, как у подопытной собаки. Даже наоборот. Стало противно. Странно…
– Так я могу отпустить людей? – настойчиво переспросил Антон. Он равнодушно смотрел на процесс членовредительства.
– Ради Бога. Пусть идут домой.
– Благодарю за участие! – офицер взял под руку Травкина, верная Людочка устремилась следом за ученым, остальные сотрудники тихо вышли из лаборатории. Люди шагали молча, находясь под впечатлением от увиденной операции по вживлению ампул без наркоза. В просторной комнате остались только Авдеев, Зоя и вечный, как сама вселенная, Хорьков.
– Идите домой, Роман Аркадьевич! – мягко сказала женщина. Она подошла к сидящему на полу капитану, и опустилась рядом с ним.
– Я не имею права! – возмущенно бубнил чиновник. – Моя святая обязанность…
– Я освобождаю вас от нее! – грубо сказала Зоя. – Сейчас вернется Кармазин, он закроет лабораторию, опечатает двери.
– Я должен буду доложить о случившемся в Москву! – взбунтовался человек. – На мой взгляд, здесь происходит форменное нарушение всех предписаний! Сначала вы предлагаете ликвидировать без суда и следствия заключенного, потом запросто вводите себе дозу препарата, не прошедшего клинические испытания! Я уже не говорю про жуткое шоу с разрезанием рук! А если вы оба сейчас умрете, кто будет за это отвечать?!
– Господь Бог! – устало сказал Авдеев. – Ты плохо слышал, о чем тебя попросила девушка? Ступай домой, родной!
– Права не имею! – рявкнул чиновник, и дернул тугой узел галстука. – Я немедленно обо всем доложу лично господину Маркову. Это была его инициатива, пусть он снимает с меня ответственность, за те события, что здесь происходят…
– Пошел вон! – коротко сказал мужчина. – Или я тебе сейчас насильно уколю сывороткой. Хотя бы для того, чтобы заткнуть этот бред, – он с трудом поднялся на ноги.
Хорьков всхлипнул, выскочил пулей за дверь, побежал по коридору. Было слышно, как он возмущенно вещает в трубку сотового телефона. Сергей опустился на пол, девушка прижалась головой к его плечу, закрыла глаза. Запах сирени слышался едва уловимо, тонкий, ускользающий, как опадающие лепестки. Молния отбросила на женское лицо мертвенно-бледную тень, удар грома прозвучал сухо, раскатисто. Гроза уверенно приближалась.
– Ты очень красива… – прошептал мужчина.
– Ты совсем меня не знаешь, Сережа. Спать охота… – прошептала женщина.
– Знаю. Спи… – он провел ладонью по ее волосам. Зверьки неутомимо шуршали бумагой. Уцелевшие десять процентов. – Ты ведь уже использовала PL– 14 раньше?
Она не ответила, только глубоко вздохнула всей грудью, и закрыла глаза. На несколько минут они повалились в забытье. Из пустоты выплыло ухмыляющееся лицо Володьки Лоренца. Он сидел на борту обугленного джипа, сколько хватало глаз, протиралась желтая пустыня. И сам Лоренц был черным как головешка, только белки глаз и зубы сверкали на обгорелом лице.
"Привет, дружище! Ты все воюешь"?
"Я ничего другого не умею делать…"
"Конечно. Это наша судьба… Ты помнишь, те чипы, что мы случайно прихватили на базе?"
"Клептоман. На кой черт они тебе сдались?"
"Интуиция. Вдруг пригодятся! Так вот, они до сих пор при мне!"
"Быть такого не может! Ты ведь сгорел, я сам видел!"
"Так точно!" – радостно улыбнулся Володя, словно ничего приятнее горения, для человеческой плоти и быть не может. – "Так точно. Сгорел, как головешка! Но чипы, приятель, были запаяны в термостойкую упаковку. Слышал такую идею, что ничего в жизни не происходит случайно? Так что, имей в виду, если выйдет оказия попасть в наши края… Я на прежнем месте, всегда рад встрече со старым корешком!"
Сергей проснулся от стука шагов. Сон оказался коротким, но глубоким. Девушки рядом не было. Он вскочил на ноги, мышцы звенели от едва сдерживаемой лютой энергии. Зрение и слух обострились чрезвычайно остро. Он на мгновение прикрыл глаза, и увидел черные фигуры, похожие на пляшущих дервишей. Они кружили в темноте, скрываясь в густом кустарнике, возле здания института. Сильный ливень не причинял им никакого вреда. В голову ворвался поток чужих мыслей, они по хозяйски заполонили сознание, будто назойливые муравьи копошились в сладких объедках.
"Красный уже здесь! Синий не мог ошибаться, Красный оказался здесь, совсем рядом!"
"Какого черта! Надо с ним договориться."
"Он откажется вступать в нами в переговоры. Зеленый считает, что Красный сильно изменился! Он преследует свои цели".
"Что это значит?"
"Он – неуязвим. В него не вживили управляемый чип. И он всегда отличался от нас. Красный может оказаться врагом, а не союзником".
"Какого черта вы делаете в моих мозгах?!" – мысленно взревел Авдеев, и тотчас все стихло. Только сильный дождь барабанит по крыше, отголоски раскатов грома – гроза медленно уходит на юг, и звук приближающихся шагов. Только сейчас мужчина осознал, что услышал эти шаги еще на улице. Два этажа здания, плюс длинный коридор, закрытые двери. Добро пожаловать в мир "Красного жука", господин капитан! Новое видение, необычайно яркое, возникло перед глазами, как вырезанный сюжет из фильма в формате 3D. Звук и краски были объемны, персонажи выглядят как ожившие восковые фигуры. Возле подъезда, под козырьком двое прячутся от дождя. Слабая желтая лампочка освещает высокую мужскую фигуру, и хрупкую, стройную женскую. Они целуются. Старая как мир история, затасканная картинка из романтического фильма, непонятно, что она делает в его сознании. Сергей хочет усилием воли переключиться на шаги в коридоре, как совершенно отчетливо видит плоский силуэт, прячущийся в тени ольховой аллеи. Вот он оторвался от ствола дерева, и пригибаясь к земле, как шимпанзе, бежит к подъезду. Это Кащей. Узник из карцера. На лбу чернеет мокрое от дождя родимое пятно. Расстояние между ним, и влюбленной парой неумолимо сокращается. Авдеев сжал кулаки, пылающий жар растекся по мышцам. Одним прыжком он подлетел к дверям, навстречу бежал запыхавшийся Кармазин.
– А где женщина?
– Спроси что-нибудь полегче, приятель!
– Ясно. Мы только что получили сообщение из центра. В районе института наблюдатели засекли "леших".
– Как именно их обнаруживают?
– В свое время одного из них пометили радиоактивным изотопом. Нельзя сказать, что это надежно действует, но с определенной погрешностью мы их можем засечь. Не было времени тебе рассказать, капитан, но накануне один такой совершил нападение на Травкина.
– Сколько их штук?
– Полагаю, что трое… Может быть, больше.
– Я ведь теперь тоже вроде как "леший"? – усмехнулся Авдеев, потер уколотый локоть. Он переключил сознание, как программу передач по телевизору. Кащей приближается к целующейся парочке. До объекта три, четыре минуты пути. Информация пролетела в голове как стрела, мелькнула, и исчезла, не оставив следа. Вот вам и чудесный мир "Красного жука", господа исследователи!
– Стало быть, ты теперь такой же как они? – Антон в упор посмотрел на офицера. – Ты и эта дамочка столичная тоже… Разница лишь в том, что вас не помечали изотопом.
– А как удалось того "запятнать"?
– Долгая история, – уклончиво ответил мужчина. – Ты ведь должен чуять их присутствие, если конечно, не откинешься в ближайшие пару дней.
– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Авдеев. – Мне пора!
Кармазин попытался перегородить ему дорогу, но ухватил обидную пустоту. Через десять секунд капитан уже мчался по аллее парка. Дождь хлестал по лицу, неведомо откуда появилось знание, где именно находится искомый подъезд. Два с половиной километра по дорожкам парка, или километр по прямой. Он перескочил трехметровую канаву, наполненную стоячей водой, через две с половиной минуты будет на месте. Кащей очевидно не угадывал его присутствия, а потому не спешил. Он почти вплотную подобрался к жертвам, но специально выжидал паузу, предвкушая сладость убийства. А парень, по ходу дела – чокнутый псих и извращенец! Голые березовые ветви упруго ударили человека по лицу, но он не ощутил боли. Сыворотка многократно понижает болевой порог. Как у бультерьера. Опытные собачники утверждают, что псы этой породы могут погибнуть в схватке, не столько потому, что отважны, а по причине отсутствия чувства боли. Надо спешить! Не следовало тратить время на болтовню с чекистом. Интересно знать, куда подевалась Зоя? Или Маша… Получила свою дозу "Красного жука", зашила себе под кожу порцию сыворотки, и свалила в белокаменную! Словно издалека прозвучали голоса.
"Красного здесь нет. Он ушел. Пора начинать."
"Чужак на свободе, он убьет ученого".
"Нам меньше хлопот…"
"Красный не вернется?"
"Я его не чувствую. Что скажешь, Синий?"
"Была не была! Начнем!"
– Придурки… – проворчал вслух Сергей. Недавний сон с участием сгоревшего Лоренца назойливо засел в памяти. Как докучливая заноза. Тогда, на базе Володька выкрал компьютерные чипы. Он и сам не мог объяснить, зачем это сделал, но сложилось впечатление, что охрана гналась за диверсантами, намереваясь их вернуть. Две небольшие пластинки, запаянные в термостойкий материал. Лоренц сунул их в нагрудный карман, а у Авдеева этот факт вылетел из памяти. Потом инъекция в вертолете, и долгий крепкий сон. На кой дьявол нужны эти чипы теперь? Прошло больше десяти лет, к тому же пустыня наверняка поглотила труп боевого товарища без остатка. "Война продолжается, пока последний погибший солдат не будет предан земле…"
Он выскочил на освещенную дорожку. Отсюда как на ладони виден подъезд, мужчина сбавил темп, и тотчас услышал отчаянный женский крик. Цвета исказились, в спектре преобладал алый отблеск. Много позже, человек поймет, что это одна из опций нового препарата, замечательного открытия блестящего ученого Травкина. Степень готовности к бою меняют визуальную цветовую окраску. Красный – битва, опасность, агрессия. Голубой – созерцание, покой, отдых. Зеленый – восстановление сил, медитация. Хитрый компьютер, встроенный в разум гомо сапиенса готовит его к разным ситуациям, определяя оптимальную цветовую гамму. Но это случится потом, несколько позже. А пока, Авдеев увидел распростертого на земле мужчину. Рядом, стоя на четвереньках, похожий на разъяренную гиену, возник Кащей. Он размахнулся для удара, еще секунда, и ладонь врежется в незащищенное горло человека. Кричала Люда. Она вцепилась в худые плечи Трутнева, он досадливо как от назойливой мошкары отмахнулся, девушка отлетела в сторону.
– Потерпи, красотка! Сейчас и прикончу твоего дружка, а потом займусь тобой! – оскалился в уродливой гримасе монстр. – Ты все еще грустишь, мой сладкий бэби!
Говорят, бомба не падает в одну воронку дважды. Вранье. Падает. Даже пуля иногда разит в одну и ту же точку на мишени. Вот также повторялась давешняя схватка. Только теперь Кащей был силен и зол, как никогда прежде. В его крови старая комбинация препарата в полном объеме, а не крохи из найденного на помойке шприца. Все это Сергей увидел и понял за долю секунды. Ту крохотную частицу вечности, что зачастую определяет выбор между жизнью и смертью. Сильный дождь шел без остановки, вспышки молний разрывали черный горизонт, над крышами домов рдело пурпурное зарево. И в таком же алом, пронзительно ярком свете видел разворачивающеюся трагедию отставной капитан. Расстояние до подъезда он покрыл одним прыжком. Трутнев не успел нанести удар, Сергей перехватил его руку, и отшвырнул в сторону как паршивого щенка. Кащей прокатился кубарем по земле, ощерился, стоя на четвереньках, со стекающей по лицу дождевой водой, он и правда, похож на опасное животное.
– Я ведь тебе говорил, братишка, что встретимся! – Трутнев тихо рассмеялся, нерешительно потоптался на месте, будто оценивал опасного соперника, и сиганул в кусты.
Красная пелена спала, уступив место обычному зрению. Авдеев наклонился к Травкину.
– Ты как, в порядке?
Тот открыл глаза, пошатываясь встал на ноги.
– Вот тебе раз! Опять этот гад под ногами путается! – ученый неожиданно рассмеялся. Люда подбежала к мужчине, и прижалась всем телом, губы ее дрожали.
– Спасибо вам… Он ведь должен сидеть в тюрьме!
– Живо идите домой! – Сергей притворно нахмурил брови. – Взрослые люди, нечего по подъездам обжиматься.
Девушка уткнулась лицом в грудь мужчины, и хихикнула.
– Я изловлю вашего хищника, пока далеко не ушел! – и не дожидаясь ответа, скрылся в темноте.
После небольшой паузы, Травкин глубокомысленно изрек.
– Если бы это случилось не с нами лично, я бы решил, что смотрю интересное кино!
– А что в этом фильме будет дальше? – девушка кокетливо дунула на спадающую челку.
– Любовная сцена?
– Обязательно! – молодые люди, не сговариваясь нырнули в подъезд…